Truth or Drink

Он небрежно прислонился к дверному косяку. — Хочешь выпить? Ей не пришлось долго думать. — После такого дня? Определенно. Он подождал, пока она подойдет к нему, чтобы бок о бок двинуться к его кабинету, как и подобает партнерам по расследованию преступлений. В его кабинете на журнальном столике их уже встречала бутылка Talisker и два стакана. Он знал, что она присоединится к нему. Джиллиан устроилась на кожаном диване, а он плюхнулся рядом с ней. Кэл некоторое время наблюдал за ней, а затем щедро налил им обоим по стакану — как раз то что нужно после тяжелого дня. — Выпьем, — сказал он, и раздался тихий звон стекла их стаканов. Он откинулся на спинку дивана и шумно выдохнул. Она с нежным восхищением провела пальцем по ободку своего стакана. — Ты полагаешь, она и правда не знала, что ее муж так поступит? — Похоже на то. Видимо, она знала его не так хорошо, как ей казалось. — А мы когда-нибудь узнаем? — искренне спросила она. — Это вряд ли. — Он повернул голову и посмотрел на нее. — Но ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. — В его словах было что-то нежное. — И все же есть много того, что я не знаю о тебе. — Она улыбнулась и отпила немного виски. Он продолжал смотреть на нее, точно что-то искал, прежде чем снова быстрым движением принял сидячее положение и заткнул пробкой горлышко почти — но еще не совсем — пустой бутылки виски, а саму бутылку положил на стол и усмехнулся. — Правда или действие? — спросила она. — Давай сыграем в «Правду или выпивку». Не совсем уверенная в том, что это хорошая идея, но благодарная за любое развлечение, она кивнула и наклонилась вперед, чтобы покрутить бутылку. Потребовалось три попытки, пока она не указала на одного из них — точнее на него. Кэл взял свой стакан и выпил остатки виски. Он покрутил бутылку, и потребовалось три попытки, прежде чем она снова указала на него. Он открыл бутылку, налил еще один стакан и тут же выпил половину. — Ты так и будешь все время выбирать «выпивку»? Он фыркнул. — Нужно набраться храбрости, прежде чем мы перейдем к «правде». А мне нравится эта штука. В следующем раунде бутылка наконец-то указала на нее. — Итак, что ты хочешь узнать? Его глаза слегка сузились: — Я могу зайти далеко? Она пожала плечами, имея в виду что-то среднее между «да» и «может быть». — Хорошо. Расскажи о ваших отношениях с родителями? Да, он не шутил. Джиллиан немного посмеялась над его неприкрытым любопытством и задумалась, как бы ему ответить. — Мой отец был пьян всегда, сколько я себя помню, во все значимые для меня дни: на выпускном балу, на вручении диплома, даже на театральных постановках в начальной школе. Мама всегда защищала его, и из-за этого у нас были натянутые отношения. Она судорожно вздохнула. — А потом, много позже, они сказали мне кое-что, что причинило мне сильную боль. — Она храбро улыбнулась и больше ничего не сказала. Ему самому вдруг стало немного не по себе, и он стал быстро соображать, что бы такое сказать, что могло бы разрядить обстановку. — Может быть, нам стоит отказаться от игры в выпивку? Она рассмеялась. — После одного вопроса? — Мне кажется, что мы оба уже пережили свою долю алкогольной драмы в детстве. — И все же сейчас мы топим день в выпивке. — Хотелось бы думать, что мы все еще знаем, когда нужно остановиться. Или, может быть, я просто выдаю желаемое за действительное? — Налей мне остальное, и дальше мы будем пить маленькими глотками, — предложила она, и он с радостью исполнил ее просьбу. После еще двух вращений бутылка снова указала на него. — Пусть будет правда, — решил он. — Что ты подумал, когда впервые вошел в мой кабинет в Пентагоне? — поинтересовалась она. — Что-то вроде: «Черт, я уже хотел возненавидеть ее, но она симпатичная и у нее кабинет больше, чем у меня. Ну и хрен с ним». Хотя мне не понравились диванные подушки. — Мне тоже. Он усмехнулся, но добавил уже более трезво: — Наша встреча была довольно ужасной, но удачной. — Наверное, можно сказать и так, — согласилась она и покрутила бутылку, но только так, чтобы та повернулась горлышком к нему. У нее в голове возник вопрос, связанный с последней темой, но она вдруг засомневалась, а стоит ли его задавать. — Ты… — она замолчала, но он жестом показал ей, чтобы она продолжала, — тебе когда-нибудь приходилось убивать кого-то? То, что ты охотился на преступника, как это было с Дойлом, не в счет. — Боже, мы действительно зашли очень далеко. — Ссутулившись, он замолчал, вспоминая самые мрачные дни своей жизни. Затем посмотрел ей в глаза. — Да. — Пауза. — Британская разведка. Это была одна из причин, по которой я уехал в Вашингтон. Она сглотнула чуть тяжелее, чем обычно, но не удивилась. — А были другие? — Побег от неудачных отношений, от исследовательского контракта, способного сделать меня богатым, и от перспективы более потрясающих вариантов фаст-фуда в Америке. — Это ее рассмешило, и почему-то этот факт обрадовал его. В следующем раунде бутылка снова указала на него своим горлышком. Он вымученно застонал, а она усмехнулась. — Что же на самом деле произошло между тобой и Рейдером? Я постоянно тебя об этом спрашиваю. — Ха, — воскликнул он, — а я все время говорю, что ты мне не поверишь. — Попробуй. — Хорошо. Сначала он пытался меня обмануть, потом пытался шантажировать, ну а напоследок угрожал, что заставит тебя выступить против меня. Она была немного разочарована. — А я-то думала, что нравлюсь ему. — А я думал, что ты ему слишком нравишься. Он говорил мне, что из вас двоих получилась бы лучшая пара — как Бонни и Клайд. Я сказала ему, что ты не Бонни, а Клайд. Бонни тоже была преступницей, если он не знал. Его сравнения и метафоры всегда были сущим фарсом. Кретин. Она улыбнулась. — Выходит, ты опять меня защищал? — Просто настраивал его на неудачу. — Он нахально подмигнул, что показалось ей до странного восхитительным. — Конечно, защищал. Чем он пытался тебя шантажировать? — О, тут все еще смешнее. Наша с тобой фотография, на которой мы выглядели слишком… милыми. Он угрожал послать ее Зои. — Серьезно? — Она не могла в это поверить. — Вот видишь, я сказал, что ты подумаешь, что я вру, но клянусь, я бы такой херни не выдумал. Он просто отморозок. — С ума сойти! — У нее не было слов, кроме, пожалуй, желания дать ему по яйцам при их следующей встрече. Он придвинулся к ней чуть ближе и, в типичной манере Лайтмана, совсем не пытался скрыть этого факта. — Ты когда-нибудь кому-нибудь изменяла? — Неужели мы отказались от кручения бутылки и возможности выпить? Он воспринял это как приглашение еще больше нарушить ее личное пространство. Конечно, никто другой не воспринял бы это как приглашение, но не он. — Да, так лучше, — согласился он, отвлекаясь на ее взгляд. Эта игра нравилась ему все больше и больше. Немного риска, немного забавы, немного флирта — идеальное сочетание. — Ну так что? Ты изменяла кому-нибудь? — Нет, — твердо ответила она. — Я так и думал. — А ты? — Да. — Я так и думала. Он фыркнул. — Не Зои. Она замерла и не отодвинулась от него. Они словно постоянно вели какую-то странную битву. Он пытается понять, как далеко он может зайти, а она, в свою очередь, пытается это выяснить. — Кстати, о ней, сколько раз ты спал с Зои с тех пор, как вы развелись? — Слишком много, — сразу же ответил он и выдержал ее взгляд. — Больше, чем несколько раз? — Да, — подтвердил он. Его точный ответ и легкое смущение, смешанное с нахальной гордостью, которое она заметила на его лице, заставили ее рассмеяться. — Она всегда лезет тебе в голову. Ты позволяешь ей влезть в твои мысли. Он знал это и усмехнулся. — Ты с кем-то встречаешься? — Он умело переводил стрелки каждый раз, когда ему не нравилась поднятая тема. — Нет, с тех пор как я познакомилась в Сети с парнем, который все еще живет со своей матерью. — Возможно, я бы жил со своей матерью, если бы она не умерла. — Сомневаюсь. Эта игра теперь жила своей собственной жизнью. Им не нужно было думать над вопросами, они просто говорили все, что приходило им в голову. Переходили на опасную и неизведанную территорию. И снова наступила ее очередь. — Ты бы предпочел вести этот бизнес самостоятельно? Чтобы я не вмешивалась и не сдерживала тебя? — Без тебя я бы эффектно развалил этот бизнес всего за неделю или две. Так что нет. — Только потому, что ты бы развалил его? — Нет, еще и потому, что я бы по тебе скучал, — он указал на них, — и по этому, — имея в виду игру и, возможно, что-то еще. Очевидно, этот ответ удовлетворил ее. Скорее всего, он ей не соврал. О, теперь у него на уме было что-то пикантное, и он усмехнулся, обнажив зубы, прежде чем произнести хоть слово. — По шкале от одного до десяти… Эта фраза может начать любой вопрос, но, скорее всего, ничего хорошего, подумала она. — Насколько тебе понравился наш поцелуй, когда мы притворялись извращенной парочкой? — На семь — из-за странных обстоятельств. Мы находились в офисе производства порнофильмов и пропавшей девушки, которую мы пытались найти. Полагаю, тебе это понравилось чуть больше, чем мне. — Она подмигнула ему. — Да, я бы поставил ему десять, но семь — это неплохо. — Он небрежно пожал плечами. Они оба улыбались друг другу, но ничего не сказали. Расстояние было лишь понятием, о котором они когда-то слышали, но которое здесь уже не действовало. Линия была эффектно растоптана. К черту ее, так было лучше. — Чего ты больше всего боишься? — Потерять Эмили. — Она знала, что он это скажет. — Или тебя. — Она почему-то знала и это. — Что такого обидного сказали твои родители? За долю секунды, которую она даже не осознавала, она немного отстранилась, а ее глаза расширились, что указывало на шок. Он увидел или, скорее, почувствовал это, и ему тут же захотелось взять свои слова обратно, но это бы означало разорвать ту нить доверия, которую они протянули друг к другу за сегодня. Поэтому он промолчал, а она ответила не сразу. — Когда у нас с Алеком не получилось завести ребенка, они сказали, что я, наверное, не заслуживаю беременности после того, как сделала аборт, учась в колледже. Он тоже немного отстранился, но тут же пожалел об этом. Он не хотел, чтобы она решила, что он ее не поддерживает. После неловкого молчания он нашел слова, которые показались ему подходящими и одновременно правдивыми. — Прости. Они не заслуживают тебя, вот что я думаю. Улыбка, которую ей удалось изобразить, была полна печали. Она взяла со стола свой стакан, в котором оставался где-то глоток виски, и одним махом осушила его. — На сегодня хватит. Пора домой. Он смотрел, как она встает и уходит, — быстрее, чем его бесполезный мозг. Он тоже сделал последний глоток, взял куртку и выключил свет. А чуть позже он снова стоял у дверей ее кабинета. На этот раз с менее непринужденным и более озабоченным видом. — Прости, если я переборщил. Она собрала свои вещи и пошла в его сторону, останавливаясь прямо перед ним. Она мягко покачала головой. — Нет, не переборщил. Все в порядке, не волнуйся. Не хочешь вызвать такси? Он почувствовал облегчение всем своим телом. — Конечно. На заднем сиденье такси он пытался придумать что-нибудь смешное, но мозг не давал ему этого сделать. Вместо этого он стал наблюдать за ней, за проносящимся мимо ночным Вашингтоном, и думать о том, чего у них не произошло, но вполне бы могло. В какой-то момент она заметила, что он наблюдает за ней, и положила руку ему на бедро. — Перестань думать об этом. Я слышу твои мысли. — Надеюсь, что нет, — хмыкнул он. — Некоторые вещи лучше держать в голове. Она не убрала руку. — Подожди, ты все еще что-то от меня скрываешь? О, черт возьми, какие чувства она вызывала у него. Он положил свою руку на ее и слегка сжал. — Для этого нам понадобится еще как минимум пятьдесят подобных игр, милая. — Я разрешаю тебе сохранить несколько секретов. Она так и не убрала руку, и он тоже, так что всю оставшуюся дорогу, пока машина не остановилась перед ее домом, они непринужденно держались за руки. Это было очень трогательно. — Ты оплатишь поездку целиком? — спросила она, открывая дверь. — Да, — ответил он и отпустил ее руку. В эту минуту он почувствовал себя так, словно часть его тела внезапно ампутировали. Она начала выходить из машины, и он, не задумываясь, обратился к таксисту. — Знаете что, я тоже выйду здесь. Остаток пути пройду пешком. Он расплатился, а она с улыбкой ждала его. — Ты ведь знаешь, что тебе придется идти около трех миль? — Хочешь сказать, что я не могу пройти три мили? — Он проводил ее до двери. — Я хочу сказать, что, кажется, ты хочешь поделиться со мной еще одной правдой. Я права? — Она невинно пожала плечами, от чего он немного обмяк и, возможно, немного возбудился. Они оба знали, к чему это приведет, и в то же время не были в этом уверены. Она не делала серьезных попыток найти ключи в своей сумочке, а он не делал серьезных попыток двигаться в направлении собственного дома. Они застряли здесь до тех пор, пока ситуация не разрешится. — Тогда, впервые войдя в твой офис в Пентагоне, я тоже на мгновение подумал, что если и буду когда-нибудь изменять Зои, то, возможно, с кем-то вроде тебя. — Он снова подошел опасно близко. — С кем-то вроде меня? Он понял намек. — Таких, как ты, все равно нет. — Но ты бы не стал изменять со мной. — Я бы не стал. Она шагнула ближе, и он обомлел от ее смелости. — Что же тебя останавливает? Он попытался прочитать ее, но увидел лишь собственное возбуждение, вожделение и замешательство, отразившиеся на ее лице. В ответ она наблюдала, как бегают его зрачки — явный признак того, что он пытается кого-то разглядеть, но она знала, что он сегодня он больше не ученый. — Это все еще «Правда или выпивка»? — поинтересовался он. — «Правда или действие». — И что же ты предлагаешь сделать? Потому что на этот раз я, возможно, выберу действие. Она мягко рассмеялась. — Ты знаешь, что такое смелость. Он поцеловал ее в губы и снова медленно отстранился. — Это? — То самое, — прошептала она и обхватила его лицо руками, чтобы притянуть к себе еще ближе. После поцелуя они ощутили нереальность внезапного обладания тем, чего так долго хотели. Это осознание заставило его несколько блаженных секунд вглядываться в ее лицо. — А сейчас десять? — спросил он. Она только рассмеялась и покачала головой. — Хотя бы больше семи? Да ладно? Она аккуратно стерла помаду с его губ и продолжила улыбаться. — Я скажу тебе в следующем раунде игры «Правда или выпивка». Ты все еще собираешься пройти остаток пути пешком? — До твоей спальни? Разумеется, а как еще я туда попаду? Не то чтобы он просто прошел этот путь. Скорее они вместе, почти спотыкаясь, ввалились в ее спальню, превратив свою самую тщательно скрываемую правду в долгожданную реальность.