Рост

Хоббиты разбрелись недостаточно далеко, чтобы начинать за них беспокоиться, но Арагорн всё равно то и дело поглядывает на Фродо. Наверняка он это замечает, но, к счастью, ничего не говорит, молчаливо принимая особое внимание к собственной персоне — новая необходимость, к которой теперь придётся привыкнуть. Фродо от природы осторожен, и Арагорн не видит смысла намеренно стращать полурослика и заставлять его шарахаться от каждой тени даже ради благой цели. Он слишком чистое создание. Слишком напоминает о невинности и обо всëм, что ещё есть хорошего в мире. Путешествие с хоббитами пробуждает в Арагорне странную привязанность, на которую, как он думал, больше не способен.              Остальные хоббиты, стоически выслушав наказ не отходить слишком далеко, прочёсывают окружающий лес в поисках грибов к ужину. Арагорн остаётся присматривать за костром, следя за тем, чтобы он оставался небольшим — достаточным, чтобы согреть ноги и сварить похлёбку, но недостаточным для распространения дыма. Фродо пробирается сквозь темноту, по пёстрой от прелой листвы земле, пока не устраивается рядом с Арагорном. Он молчаливо кивает подошедшему хоббиту: на душе становится чуть спокойнее от его компании. Фродо сидит достаточно близко, чтобы тепло, исходящее от его тела, приносило больше пользы, чем огонь, да и смотреть на него гораздо интереснее, чего уж скрывать.              Когда Арагорн заканчивает ворошить затухающие угли, он наконец ловит на себе пристальный взгляд Фродо. Тот настолько заинтересованно разглядывает его подбородок, что даже не замечает, когда на него начинают вопросительно смотреть в ответ. Пару мгновений тишину нарушает лишь треск костра, как вдруг Фродо, спохватившись, выпаливает:              — Мне очень… непривычно… видеть кого-то с волосами вроде твоих.              Арагорн молча приподнимает бровь. Он понимает, что Фродо явно имеет в виду не волосы на голове — пускай он носит их длиннее, чем позволяет ширская мода, и не может похвастаться буйными кудрями, в его причёске нет ничего необычного. Щетина — вот что наверняка удивило полурослика. Должно быть, Фродо доводилось видеть окладистые бороды гномов, навещавших Бильбо, или менее впечатляющую растительность на лицах мужчин Бри, но вряд ли это могло удовлетворить его любопытство.              Фродо нерешительно поднимает руку, и Арагорн сам подаётся навстречу прикосновению. Он позволяет Фродо аккуратно погладить щетину, пока есть такая возможность: всё-таки в Двоедоле он планирует начисто выбриться.              — Щетина, она… м-м-м… щекочется? — запинаясь, уточняет Фродо. — Ну, скажем, при поцелуе.              Арагорн удивлённо склоняет голову к плечу.              — Щекочет меня или?..              Губы Фродо складываются в едва заметную улыбку, которую Арагорн находит совершенно очаровательной.              — Другого человека.              — Никогда не задавался этим вопросом.              Интерес Фродо очевиден. Это ясно видно по мягкой ласке его пальцев — по тому, как бережно он изучает лицо Арагорна, наклоняясь всё ближе. Прикосновения легки, как пёрышко. Было бы ложью сказать, что Арагорн никогда не задумывался о чëм-то подобном, но для них это было бы странное дело, обречённое на провал. И всë же он не может удержаться от предложения:              — Раз тебе интересно… Полагаю, я мог бы организовать ещё один поцелуй.              Фродо принимает приглашение. Он привстаёт на колени, наклоняется ближе, его ловкие пальцы ласково приподнимают подбородок Арагорна, и их губы соприкасаются. Фродо прижимается к нему, легко и целомудренно, но все равно чудесный — нежный и сладковатый. Когда Фродо снова отстраняется, на его лице мечтательная улыбка.              — Ну что, щекочет? — весело интересуется Арагорн.              Улыбка из мечтательной становится игривой, и Фродо согласно кивает. Он недвусмысленно подаётся вперёд, и Арагорн встречает его на полпути.