одно лишь имя

      Ясмин.       Одно лишь имя безудержно сносит мне голову. А что уж происходит в ней, когда я вспоминаю эту пылкую особу… Невоспитанная. Но почему-то меня тянет к ней. Хочется узнать её со всех сторон. Она выглядит столь невинно и беззащитно, в связи с последними событиями, что хочется забрать ее к себе, пока это все не закончится. Чтобы она спокойно могла уткнуться в мое плечо, пролить слезы, опереться на него, когда это будет нужно и даже когда нет.       Но… Чёртовы принципы. Будь иначе, она бы уже давно стала моей, но я боюсь даже лишний раз прикоснуться к ней… Чтобы не ранить, не обжечь, не испортить.       Она затмила мне всех, если честно. Рядом с ней невыносимо, но это притягивает. Она постоянно пытается отстоять свое, остаться при своем. Мне нравится с ней спорить, она умна не по годам. Помню её совсем крохой, когда она беззаботно бегала по саду, пока мы с ее отцом пили вкуснейший кофе, который готовила Зулейка. Она быстро выросла. Теперь она не ребенок, а состоявшаяся взрослая личность.       Да, каждый раз, когда вижу ее, мне хочется прикоснуться к ней, притянуть к себе. Сам не до конца понимаю, что именно в этой неудержимой натуре меня привлекло.       Спать не хотелось, после того… жаркого, в прямом смысле этого слова, сна, я вновь боялся, что она явится ко мне во сне. Такая страстная, огненная, и, главное, желанная… Какой здоровый мужчина устоит перед таким? Нет, у меня к ней большее, чем обычное интимное влечение.       Я хотел бы быть с ней рядом настолько часто, на сколько это вообще возможно. Хотя бы просто… наблюдать. Что она думает обо мне? Я, похоже, влип по самое некуда, что задумываюсь о том, взаимны ли мои чувства.       Непроизвольно встаю с кровати. Освещающий блеск луны струйкой падает на пол комнаты. Что-то тянет, будто бы нить, и я, сам того не понимая — зачем? — иду к ее номеру.       Рука зависла в воздухе перед тем, как постучать. Внутри меня боролось два огня. И я все ещё не понимаю, к какому склониться. Впервые за долгое время я сталкиваюсь с тем, что не знаю, что будет в будущем. Не могу мыслить трезво в отношении Ясмин. Не хотелось бы ужасных последствий. Я то справлюсь, а она?       Два звонких стука. За дверью слышится шуршание, и через несколько секунд дверь отворяется.       — Господин?       Ясмин. Такая домашняя Ясмин. Сонная, еле разлепившая глаза. Лохматая. Спала, разбудил. Зачем? Для чего я пришел? Ее голос, хоть и по-прежнему нежный и бархатистый, но в то же время нуждающийся вернуться в сон.       — Господин, что-то случилось?       Мозги рядом с ней будто бы отключаются. Я просто смотрел на нее, наблюдал, мне нравилось смотреть на нее.       — Нет, извини, не знал, что ты спала.       Знал. Время позднее, скоро начнет светать. Знал, что она спит в это время.       — Ну ладно, — она потерла глаза, но так и осталась стоять на пороге с открытой дверью, смотря куда-то, но не в мои глаза. И я застыл.       — Ясмин, — ей нравилось, когда я ее называю по имени, растягивая каждую букву. Она тут же взбудоражилась. — Я хотел…       Я всегда и везде, в любой ситуации, чувствовал себя уверенно. Но только осмыслив фразу, которая крутилась у меня в голове, я сделал маленький шаг назад.       — Нет, ничего. Добрых снов, Ясмин, — я уже было развернулся на носках, как тут ее такой хриплый голос громко отозвал меня.       — Господин Зейн! Вы нарушили мой покой и просто вот так уходите?       — Виноват.       — Раз вам не спится, предлагаю выпить кофе. Заходите, — она такими элегантными движениями чуть отошла, пропуская меня.       — Ночь, кофе ночью вредно, нарушит ваш сон.       — Мой сон нарушил вредный мужчина, который сейчас просто хочет убежать даже не извинившись, — ее колкости всегда имели хоть какую-то долю правды, но в этот раз тут была явно не доля. — Выпейте кофе со мной, и я вас прощаю.       Какая же она…       — Хорошо.       Захожу в комнату. Кровать была скомкана, очевидно, что из нее только вылезли. В целом, в комнате была чистота и порядок, не беря в счет блокнотик и бумажки на столе. Я всегда знал, что Ясмин достаточно чистоплотна, и это радовало глаз.       — Я сейчас. Подождите здесь, — она мотнула своей накидкой от ночнушки. И только сейчас я заметил эту шёлковую ткань, так нежно прилегающую к девушке, и облегающую все ее изгибы. Срочно потребовалось уйти. Но ее энергия держала меня.       Она вернулась минут через десять, но для меня это было так быстро… В ее тоненьких руках были две кружки с ароматным кофе. Она вышла на балкон и оставила их на перилах.       — Старалась сделать вкусный кофе, как вы любите. Попробуйте, и скажите, получилось ли у меня.       Я вышел за ней на открытое небо. Облокотился, наблюдая за ночным Рио в надежде отвлечь свои мысли хоть на миг от мыслей о ней. Но она была рядом, и ее душистый аромат сбивал с толку.       — Что стоите? Пробуйте! — она взяла кружку и протянула ее мне. Я взял, вдохнул пленящий аромат и сделал глоток.       В этом кофе было что-то особенное. То, чего не было в остальных других, даже когда его готовила Зулейка. Но что?       — Ну как? — я перевел взгляд на ее сияющие глаза. — На самом деле, я рада, что вы зашли. А вы какой-то молчаливый. Может все-таки что-то стряслось?       — Нет, — твердо ответил я. А потом подумал. — Хотя, знаешь, да, стряслось.       — Интересно, что же, что вы пришли ко мне в такой поздний час.       — Ты, Ясмин Ты стряслась.       Тишина. Ее красивые глазки, в которых я чуть ли не тонул, хлопали в недоумении. Она повернулась ко мне боком.       — Что же я такого успела сделать, пока спала?       Я ничего не ответил. Набрался смелости и взял ее за кисть руки, подождал, понаблюдал за ее реакцией, и не увидев ничего сверхъестественного, потянул на себя.       Ее ладони упали на мою крепкую грудь, и от этого лёгкого, ничего не значащего действия будто бы ударило током. Она была поражена, да и я не меньше.       Но ненароком заметил, как ее глаза бегают по моему лицу. То выше, то ниже. То в глаза, то в губы.       И я решил действовать. С присущей мне нежностью положил руку на ее затылок и притянул ближе, когда наши губы были в миллиметре друг от друга, не почувствовал никакой отрицательной реакции, даже казалось, что она сама подтягивается все ближе и ближе.       И я поцеловал ее. Нежно, аккуратно, чтобы не спугнуть как дикого зверька на охоте. Вложив в этот краткий поцелуй все то, что накопилось за это время. Хоть это было и мимолётно, но мне этого больше, чем хватало.       Но Ясмин, видимо, нет. Она поцеловала меня вновь, только уже первой, вела меня, повторяла те движения, которые только-только узнала.       Моя рука упала на ее поясницу, непроизвольно подталкивая ее хрупкое тельце все ближе и ближе к себе. Я ощущал все, что только можно было ощутить в эти моменты.

*

      После произошедшего между нами так и остались недопонимания, и мы делали вид, будто бы всего этого не было, будто бы это был сон. Сон на двоих. Такой желанный и тоже на двоих.       На днях я заметил, как к ней липнет юноша с ее работы, и меня это дико вымораживало. Мне не хотелось ее делить ни с кем, но кто я, чтобы ей указывать?       Сидя на краю кровати, я читал новую газету, только что получившую в кофейне Летиции. Зачитался, удалось отвлечься от реального мира, как мое спокойствие нарушил стук в дверь. Не вставая, я крикнул, чтобы нежданный гость заходил. Дверь отворилась и на пороге стояла Ясмин.       — Ясмин? Чего не спишь? — я убрал газету в сторону. — Поздно уже.       — Хочу кофе с вами выпить. Вы не против?       В руках она держала небольшой поднос с двумя кружками.       — Конечно нет, заходи.       Она плавно и грациозно прошла к кровати и поставила поднос на маленький книжный столик, в сама села рядом. Все в той же своей шелковой ночнушке…       — Вообще, господин Зейн, я бы хотела поговорить с вами. Меня не отпускают воспоминания о той ночи… Для меня это нова, я такого никогда не испытывала. Что происходит? — потом добавила: — Между нами.       — Я не понимаю, есть ли смысл объяснять, так как и так всё ясно. И мне это не даёт покоя.       — Почему?       — Это, в какой-то степени, неправильно, но… в то же время, нормально.       Стоило ей только появиться, как эта девушка вновь начала кружить мою голову, ее аромат духов пленил, манил. Я терял с ней свое управление.       Она молча смотрела на меня, осмелилась все-таки. В ее глазах я увидел надежду на что-то, и какие-то сигналы, которые, как мне показалось, она подавала мне.       — Тут нечего говорить, Ясмин, правда.       Надежда сменилась печалью. Я придвинулся к ней, ожидая прилив слез, ибо действительно думалось, что она вот-вот расплачется. Взял ее лицо в ладони.       Она придвинулась ближе.       — Господин, мне не десять лет. Не бойтесь. Я хочу этого. Мы можем повторить?       Я встал в ступор. Вовсе не ожидал от нее такого заявления. Но, вскружив мне голову и дав зелёный свет, я потерял самоконтроль.       Мои губы накрыли ее, этот поцелуй получился более страстным, чем прошлый, мой язык властно изучал ее рот. А ещё он длился намного дольше, чем прошлый. И тогда уже все.       Я приподнял ее за талию и посадил на свои колени, пришлось чуть поднять голову вверх, чтобы было удобнее. Забылось абсолютно все, что было в этом мире. Ясмин, моя маленькая Ясмин сидела на моих коленях, елозя по мне от такой нахлынувшей неожиданной страсти, внизу начало ныть, в брюках становилось меньше места, контроль терялся все больше.       Одна моя рука опустилась на ее грудь. Я понял, что ей это нравится, когда ощутил прикосновением маленький бугорок, торчащий из шёлковой ткани. Лёгким движением я провел по нему большим пальцем и Ясмин издала тихий вздох. Я давал ей привыкнуть к происходящему, но мне так нравилось слышать ее дыхание. Провел снова, и снова, вторая рука исследовала ее спину, поясницу и ягодицы. Затем я задрал ночнушку и залез под нее, уже не через какие-то преграды щупал ее соски, отчего она вздыхала все больше и больше, стараясь быть как можно тише.       — Не сдерживайся, Ясмин, мне нравится тебя слушать, — и после моих слов она и вправду больше не сдерживалась. Ее вздохи и стоны отправляли меня в забвение.       Я, не прерывая поцелуй, уложил ее спиной на кровать и навис над ней. Поцелуи перешли к ее сладкой и нежной шее, оставляя влажные следы, переходя к ключицам, груди.       Рука самовольно достигла ее внутреннего бедра. Осторожно, максимально аккуратно нащупала то, что нужно. Там было так влажно, что я чувствовал себя лучше некуда. Ведь это из-за меня. Вопрос «взаимны ли мы чувства?» больше не был актуальным.       Пальцы нашли так называемую точку джи, и только стоило мне к ней прикоснуться, Ясмин тут же изогнулась от нового непонятного, но столь приятного ощущения.       — Ясмин, скажи, если будет больно или неприятно. Не терпи и не ври мне. Я остановлюсь.       Средний палец осторожно проскользнул (в прямом смысле!) внутрь, отчего Ясмин издала хриплый стон.       — Больно?       — Неприятно. Но это нормально, я читала. Продолжайте, пожалуйста.       Ее мольба была слышна в голосе. Я доверился ей и продолжил. Двигал пальцем, а когда понял, что она уже привыкла, вставил второй. Большой палец одновременно с остальными ласкал ее клитор. Девушка извивалась подо мной.       Оргазма она достигла быстро, избавившись от последнего громкого стона. Я плавно остановился. Пока она пыталась отдышаться, я опустился к ней и поцеловал ее в шею, затем в губы.       — Ясмин, пожалуйста, запомни, что ты желанна мной и я бы не хотел тебя ни с кем делить.       — Я всегда хотела быть только вашей, господин Зейн.