Ночь Кровавой Луны

3. --- "..Если бы я мог повернуть время вспять и изменить свою жизнь, Получил бы ещё один шанс сделать всё правильно, Если бы я мог сказать тебе хоть ещё одно слово, Я сказал бы тебе: Я хочу, чтобы ты Остался..." (с) Smash Into Pieces - Stay ____________________________________ Задёрнутые шторы сохраняли полумрак в спальне, но, судя по приглушённым звукам, которые слышал Джон, за окном уже возобновилось уличное движение. Значит, должно быть, утро в самом разгаре. Ещё в полусне он осознал, что утыкается лицом в чьи-то мягкие волосы на затылке, пахнущие очень знакомо и приятно, а его левая рука обнимает кого-то за талию, ощущая под большим пальцем выступающее ребро. Это всё было странно и неожиданно, поскольку он уже давно не просыпался с кем-то в одной постели, и он не мог вспомнить, что этому предшествовало. Всё той же левой рукой Джон провёл вверх от плоского живота до уровня груди, но ничего там не обнаружил. Никаких... интересных выпуклостей. Что ж, теперь он знал, что лучше всего бодрит с утра не только холодный душ, а ещё осознание того, что он бессовестно обнимает лучшего друга, лёжа в его же постели: Джон резко открыл глаза и отшатнулся назад, уставившись на кудрявую голову Шерлока на подушке перед собой. Впрочем, подобные пробуждения иногда случались у Джона и раньше. Он считал, что мир не разделяется только на чёрное и белое, и находился где-то в середине этого, в сером регистре. На отметке "три" по шкале Кинси, если другими словами. Хотя всё же чаще он и выбирал девушек. Но сейчас это был Шерлок. Который ещё в первый день знакомства чётко и ясно обозначил свою жизненную позицию. "Помолвлен с Работой", или как он тогда сказал. А ещё то, что отношения - скучная, бесполезная и утомительная ерунда, а любовь - химический дефект, который ведёт к проигрышу. И вот так без разрешения вторгаться в его личное пространство было немного нехорошо. Даже если это и произошло во сне, когда Джон не мог контролировать свои руки, совершившие несанкционированное нападение. Теперь он вспомнил, что произошло накануне: как Шерлок попросил его понаблюдать за ним ночью, и как Джон действительно пытался выполнить его поручение. Но потом, в один момент у него в голове словно кто-то щёлкнул тумблером, и он не смог сопротивляться ужасной сонливости, которая буквально заставила его отключиться за считанные минуты. Такого прежде никогда с ним не случалось, и Джон не понимал, как это было возможно, а также пытался придумать, как будет оправдываться. Он почувствовал укол вины за то, что не смог выполнить просьбу, ведь Шерлок на него надеялся. А вместо этого Джон счастливо спал в обнимку с детективом и вообще замечально провёл время, судя по тому, что он чувствует себя совершенно отдохнувшим. Вспомнив, как он утыкался лицом в волосы Шерлока, Джон ощутил, как какая-то подозрительная мысль шевельнулась в его сознании. С минуту он пытался ухватить её, а потом его осенило: к привычному аромату шампуня и парфюма примешивался ещё какой-то посторонний запах, смутно знакомый, но чужеродный. Его не должно быть на Шерлоке. Джон осторожно снова придвинулся ближе, наклонился, едва касаясь носом тёмных завитков, и медленно глубоко вдохнул. Сначала он ощущал лишь тонкий аромат "Блю Де Шанель", но стоило только сместиться чуть в сторону, и на прядке между виском и ухом Джон учуял то, что искал: вот тот самый еле заметный медицинский запах. Что-то похожее на смесь камфоры, спирта и чего-то ещё - так пахнут ингаляционные бронхолитики вроде "Беротека". Откуда это здесь? Джон в задумчивости поднял голову и неожиданно встретился взглядом с парой удивлённых зелёно-голубых глаз. - О, проклятье, - вырвалось у него с неловкой улыбкой, и он немного отодвинулся назад. - Извини. Я объясню. Теперь, когда Шерлок повернул голову в его сторону, Джон заметил следы засохшей крови у него на носу. - Почему у тебя от волос пахнет лекарством для астматиков? - быстро спросил Джон, пока Шерлок не начал задавать свои собственные вопросы. - И ещё у тебя кровь из носа шла. Шерлок в замешательстве коснулся носа согнутым указательным пальцем, а затем приподнялся, устраивая подушку удобнее за своей спиной, и его лицо озарила улыбка, полная торжества. - Всё просто, Джон. Я вскрыл баллончик для ингаляций в доме у Юджина Томпсона, и часть аэрозоля случайно попала мне на волосы, - он перевёл взгляд на доктора. - Я снова сделал это: избавился от второго убийцы. Но что видел ты? Джон тоже приподнялся и сделал глубокий вдох, готовясь признаться. - Извини, Шерлок, но ничего. В моей голове словно... щёлкнули тумблером. И вот я здесь. - Он пожал плечами. - Проснулся на пять минут раньше тебя. Реакция Шерлока его удивила: детектив спокойно перевёл взгляд куда-то перед собой, сложив пальцы "домиком" и едва касаясь нижней губы указательными пальцами. А затем так же спокойно произнёс: - Я понял, почему так произошло. Ты не должен был ничего видеть, - он покачал головой, опуская руки. - Исходя из этого факта, а ещё из того, что у меня на носу кровь, я действительно перемещаюсь по городу в своём теле. Юджин ударил меня по лицу, и вот доказательство. Только странно, что я не помню ничего, кроме непосредственных событий в домах моих убийц. Шерлок замолчал, задумавшись о чём-то, и Джон терпеливо ждал, когда тот соизволит поделиться с ним своими мыслями. Но молчание неожиданно затянулось на несколько минут, и когда Джон уже решил, что Шерлок ушёл в свои Чертоги Разума, тот внезапно встрепенулся так резко, словно его ткнули иглой, и это заставило доктора вздрогнуть. - Выметайся из моей кровати, - заявил Шерлок с ухмылкой. - Что? Ах, да... - Джон смущённо кашлянул, отодвигаясь к краю. - Извини. - К нам едет клиент, - пояснил Шерлок. - Уже повернул на нашу улицу. У него пропал скаковой жеребец-фаворит. Ничего особенного, дело на тройку, я решил бы его за пару часов, может меньше. Но я всё равно возьму его, я люблю лошадей. А ещё у нас нет сейчас никаких других дел! Шерлок вскочил с кровати и, пробормотав "Миссис Хадсон ему откроет, а я иду умываться", прошествовал в сторону ванной комнаты под полным изумления взглядом Джона Ватсона. * * * Чарльз пытался попасть ключом в замочную скважину, но в темноте это было сделать не так уж просто - накануне фонарь над дверью перегорел. А ещё ни разу не способствовала удаче в этом деле прижимающаяся к его спине и глупо хихикающая рыжеволосая Эмили, которая старалась дотянуться до его уха, чтобы укусить за него. Полчаса назад она засунула себе под язык таблетку экстази, и сейчас, казалось, была готова объясниться в любви всему миру. Или её звали Келли? Чёрт возьми, Чарльз даже не запомнил, да это и не имело для него никакого значения, честно говоря. Сегодня он видел её в первый, и наверняка в последний раз. Но неожиданно позади раздались шаги, а затем Эмили (Келли?) взвизгнула и отшатнулась от него - или, что вероятнее, её бесцеремонно от него оторвали. Чарльз резко обернулся и удивлённо изогнул левую бровь. - Какого хрена, старик? - недовольно произнёс он. - Убирайся! - рявкнул Барри девушке, указывая рукой направление в сторону тёмной улицы, освещаемой парой тусклых фонарей. - Вечеринка окончена. Эмили-Келли не вняла требованию, обиженно надув губы, и Барри подтолкнул её в сторону дороги. - Что ты делаешь, я тебя спрашиваю? - Чарльз нехорошо прищурился. Барри посмотрел на него, тяжело дыша. Если бы Чарльз не знал его, он бы всерьёз решил, что тот напуган до смерти. - Есть разговор. Срочно. Чарльз хотел сказать "Ты вообще знаешь, который час?", но не стал, поскольку от выражения лица его товарища действительно становилось не по себе. Во дворе через дорогу завыла собака, так горестно и протяжно, что Чарльз поёжился от пробежавших по шее холодных мурашек. - Ладно, чёрт бы тебя побрал. - Эй, а как же я? - воскликнула молчавшая до этого девица. - Закажи мне хотя бы такси! Три часа ночи! Чарльз поморщился от её высокого голоса, который врезался в мозг, как пила, и, вытащив из кошелька десятифунтовую купюру, сунул ей в руки. - Держи. Выйдешь на дорогу за поворотом и поймаешь сама, - бросил он и развернулся, снова пытаясь попасть ключом в замочную скважину, не обращая внимания на удаляющуюся отборную ругань Эмили, которая желала им с Барри "всего хорошего". Старый замок щёлкнул, повернувшись, и Чарльз резко распахнул дверь. Нервным шагом он быстро пересёк узкий тёмный общий коридор, а затем отпер ещё одну дверь, ведущую в его съёмную квартиру. После чего, не разуваясь, прошёл в небольшую гостиную и щёлкнул выключателем - комнату осветила одна тусклая лампочка, спрятанная в уродливую старую люстру. Впрочем, до уюта в этой комнате Чарльзу не было никакого дела. - Я тебя внимательно слушаю, - сказал он, падая в кресло и устремив острый взгляд на хмурого Барри, замершего в дверях гостиной. - Садись, чего встал. Но тот, кажется, был слишком взволнован, чтобы сидеть. Он подошёл ближе и, вцепившись в коротко стриженные волосы на затылке, выпалил: - Есть две новости: одна плохая, и вторая ещё хуже. Первая - Юджин мёртв. Брови Чарльза взметнулись вверх. - Что? Он тоже застрелился? - в его голосе прозвучала растерянность, смешанная с раздражением, любопытством и капелькой сожаления. Он вспомнил вчерашнюю газету, которую ему сунули сегодня у метро: в том выпуске он прочитал о том, что серийный маньяк по имени Роджер Дилан был найден застреленным у себя в квартире, а на его столе обнаружилась предсмертная записка, в которой он во всём признавался и раскаивался. Барри всё-таки прошёл к дивану и резко опустился на него всем весом, отчего послышался жалобный скрип старых пружин. - Мы договорились сегодня встретиться и за пинтой пива обсудить то дело с украденными автомобильными деталями. Но когда он в оговоренное время не появился возле станции Камден, я стал звонить ему, а потом поехал к нему домой. Понимаешь, мне очень нужно было с ним связаться, я уже даже нашёл потенциального покупателя. Так вот, дверь он мне тоже не открыл, и я вскрыл замок отмычкой - взломать его замок проще, чем сложить два и два. И когда я зашёл... - Барри нервно втянул воздух носом. - Юджин лежал на полу в гостиной. Я совершенно не эксперт, но думаю, на тот момент он был мёртв уже часов десять или около того. И его лицо выражало настоящий ужас, будто перед смертью он был ужасно напуган. А ещё я нашёл рядом с ним пустой баллончик его лекарства, заправленный в ингалятор. Чарльз медленно моргнул, когда Барри закончил свой монолог, и только тогда заметил, что нервно сжимал пальцами правой руки подлокотник кресла. - Идиот забыл сменить баллончик, а когда начался приступ, воспользоваться было нечем, - предположил он. - И что ты сделал, когда обнаружил его? Барри поёжился, глядя в пол. - Я набрал 999. Мне пришлось остаться там до приезда "скорой" и копов, и я сказал им, что дверь была не заперта, когда я вошёл. Они, конечно, спрашивали у меня всякое, но вряд ли я под подозрением, потому что я слышал, как их судмедэксперт - кажется, они обращались к нему Андерсон, - сказал, что Юджин задохнулся от приступа. Но я-то знаю, что здесь что-то не так, потому что Юджин никогда, никогда не забывал про свой ингалятор. И мне кажется, что он умер от того, что очень сильно чего-то испугался, - Морз поднял взгляд на Чарльза, и тот заметил, что его челюсть нервно сжата. - Прекрати так скрипеть зубами, услуги дантистов теперь стоят, как полёт на космическую орбиту, - бросил Чарльз. Он старался выглядеть высокомерно и спокойно, но внутри него поселилось какое-то странное чувство, которое он мог бы назвать предвестником паники. Барри сверкнул глазами. - Не смешно, Чарли. Ты, кажется, ещё не понял, в какой ситуации мы с тобой теперь оказались. Слушай вторую новость... - он кашлянул, прочищая горло. - Ты же знаешь, что мне приносят газеты. Я их почти не читаю, и они собираются у меня в почтовом ящике. Но сегодня вечером мне должны были кинуть туда пакетик с травой, поэтому я решил все эти газеты вытащить. И вот, что мне там попалось на глаза... Морз расстегнул джинсовую куртку и достал из внутреннего кармана сложенную в несколько раз газету - он развернул её и бросил на журнальный столик перед Чарльзом. "ГЕНИЙ-ДЕТЕКТИВ ШЕРЛОК ХОЛМС И ЕГО НАПАРНИК ДОКТОР ДЖОН ВАТСОН РАСКРЫЛИ ОЧЕРЕДНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ СОВМЕСТНО СО СКОТЛАНД-ЯРДОМ!" - гласил заголовок, напечатанный крупными буквами на первой странице. Чарльз во все глаза смотрел на фотографию, размещённую под заголовком, и чувствовал, как мир вокруг него сузился до этой самой фотографии. - Это... это же... - он кашлянул. - Не может быть! Но все факты говорили о том, что ещё как может. Всё в этом человеке на фото совпадало, начиная с тёмных кудрей и необычных глаз, и заканчивая стильным, неприлично дорогим пальто по типу шинели с поднятым воротником. - Эта газета вышла в тираж две недели назад, - Барри застонал и схватился за виски. - Мы убили знаменитость, чьё имя печатают в газетах на первой странице, ты только посмотри. И теперь его дружки-фараоны нас точно из-под земли достанут! Чарльз заставил себя оторваться от фотографии и перевёл взгляд на Барри. Он глубоко вздохнул, возвращая себе самообладание. - Брось, нас не будут искать. Роджер пусть и был кретином, но единственный раз под конец жизни он сделал что-то полезное, написав ту записку, где обвинял во всех убийствах только себя. Я не знаю, что на него нашло, но нам действительно ужасно повезло, что он не упомянул и нас в своём чистосердечном признании. И я считаю, это хорошо, что мы убили этого выскочку, потому как, если он был детективом, тогда он явно на нас охотился и мог разоблачить нас в любой момент. Но Морза его речь не успокоила. Напротив, он снова вскочил на ноги и начал измерять гостиную нервными шагами. - Но Род указал в записке только первых четверых! И знаешь, что самое хреновое и жуткое во всей этой истории? Выходит, что ритуал был проведён не по правилам. Нашей пятой, самой главной и важной жертвой, был никакой не любитель интрижек Габриэль, а детектив Шерлок, и всё, что он говорил нам, когда мы его привязали в центре круга, скорее всего было правдой, и он действительно не подходил. Ритуал был нарушен, и мы не знаем, какие могут быть последствия этого. Я думаю, что расплата близко - двое из нас уже мертвы. Чарльз нахмурился. Теперь он действительно ощущал, что те зачатки тревоги, которые были в нём, пустили свои корни, отчего его руки начали холодеть. Чёрт с ними, с копами, они уже не раз успешно уходили от них в Штатах - сейчас больше всего его волновал факт нарушенного ритуала. Это была серьёзная книга, которую он украл у одного старика, раньше состоявшего в секте и который сам же не решался использовать её по назначению. И отклонения от правил проведения ритуала не могли сулить ничего хорошего. Ещё и Барри, в панике мечущийся по комнате, начинал сильно действовать на нервы. Чарльз почувствовал страх вперемешку с сильной злостью. - А как он тебя провёл, подумать только! - голос Барри повысился на регистр, предвещая нервный срыв. - "Бла-бла-бла, я милый мальчик-гей и у меня толпа поклонников"!.. Наверняка, там готовилась облава, только что-то у копов пошло не так. - Морз, - предупреждающе процедил Чарльз. - Хватит истерить. - И я ведь как чувствовал, я тебя предупреждал! - продолжал Барри, и теперь в его голосе тоже слышалась неприкрытая злость. - Я говорил, что он, возможно, не врал тогда, на поляне. Но нет, Чарли у нас самый умный, как всегда. "О, заткнись, Морз, думаю здесь я!", - процитировал он, гримасничая. - Да, заткнись, сейчас тоже! - рявкнул Чарльз, резко поднимаясь на ноги. - Я заставлял тебя участвовать в этом? Твоя проблема в том, Морз, что ты всегда ждал, когда я придумаю что-нибудь толковое, а ты сам не хотел пошевелить для этого ни пальцем, ни своей единственной извилиной! А теперь, когда что-то пошло не так, виноват оказался только я. - Я, чёрт возьми, ГОВОРИЛ тебе до того, как ты его убил! - зарычал Барри, уязвлённый его словами. Чарльз с трудом удержался от того, чтобы не заорать на всю комнату, наплевав на то, что соседи могут услышать. - И что мы должны были сделать? Оставить его в живых, чтобы он сдал нас копам? Или провалить последний ритуал, обнулив все наши старания? - Но ритуал всё равно провален, и виноват в этом ты! - бросил ему Морз. И это стало последней каплей. Не произнося ни звука, Чарльз стремительно бросился на Барри и со всей силы врезал ему в челюсть. Морз не ожидал удара и отшатнулся назад, неловко взмахнув в воздухе руками, словно пытаясь за что-то ухватиться, но зацепился пяткой ботинка за край старого ковра на полу и рухнул назад, с тошнотворным глухим звуком ударившись виском об острый угол деревянной тумбы. Чарльз замер, тяжело дыша и с ужасом наблюдая за тем, как Барри медленно сползает на пол с выражением боли и удивления на лице, а из артерии, повреждённой сломанной височной костью, начинает хлестать кровь, заливая пол рядом с головой. Он в панике сделал пару шагов назад, пятясь и уставившись на конвульсивные движения рук Морза, который начинал терять сознание. И тогда услышал голос сбоку от себя, показавшийся ему очень знакомым: - Браво, Чарли. Сделал за меня сегодня всю работу. Чарльз резко развернулся и схватился за спинку кресла, чтобы удержаться на ногах. Казалось, время замедлилось, а воздух в комнате застыл, как лёд, отчего его теперь было трудно вдохнуть. - Ты!.. - воскликнул он в панике и, с силой зажмурившись, яростно затряс головой. - Ты не можешь быть здесь! Я это знаю, я убил тебя, я видел, как ты умер! - забормотал он, словно пытаясь убедить себя в том, что у него галлюцинации. Но когда он снова открыл глаза, Шерлок Холмс, или кто бы он ни был, никуда не исчез, продолжая стоять в тёмном дверном проёме, ведущем из коридора. Кажется, он был одет всё в ту же одежду, что и в ночь убийства, только крови на ней больше не было. И ещё пальто, которое Род забрал себе, снова было на нём. Шерлок оттолкнулся от деревянного косяка, на который опирался плечом, и сделал несколько шагов в гостиную, медленно обходя Чарльза по окружности. И его глаза теперь были какими-то другими. Чарльз не мог сказать, что в них изменилось, но что-то определённо с ними было не так. - Да, я и не спорю - ты меня убил. Тебе вообще это понравилось. Думаю, склонность к убийству у тебя в крови - не жалеешь ни незнакомцев, ни собственных друзей, - Шерлок усмехнулся, кивая на замершего на полу Барри. Чарльз попятился от него. Ему показалось, что с его появлением температура в комнате понизилась на несколько градусов. Он чувствовал, что медленно сходит с ума от всего происходящего: от осознания того, что он случайно убил своего товарища, а также, что теперь слышит и видит перед собой того самого молодого человека, которого здесь быть никак не могло. Он точно знал, что убил этого Габриэля-Шерлока - он хорошо рассчитал свой удар кинжалом, а после видел, как из него вместе с кровотечением ушла жизнь. В конце концов, Чарльз даже проверял его пульс, и убедился, что его не было. Шерлок поднял взгляд от газеты, лежащей на столике, и тогда стало понятно, что было не так с его глазами: при попадании на них света под определённым углом его радужки светились жёлтым. - Вижу, ты уже познакомился со мной, - сказал он. - Хорошая статья, и дело было интересное. Лучше, чем то, с чем мне не повезло связаться в Ночь Кровавой Луны. - Что тебе нужно? - грубо спросил Чарльз, стараясь не показать того, насколько ему было страшно. - То же, что и от остальных, очевидно, - Шерлок элегантно опустился в кресло, не сводя с Хиггинботома своего жуткого взгляда, и вдруг усмехнулся. - Извиняюсь за некоторую театральность. Мой брат говорил, что у меня была склонность драматизировать. Но ты должен был знать, что с такими вещами не шутят, Чарли. Вы совершили серьёзную ошибку, убив неподходящего человека, и теперь я вернулся, чтобы убить вас самих. Чарльз чувствовал головную боль, пульсирующую в висках, и отклонился чуть назад, опираясь спиной на шкаф, не совсем уверенный, сколько ещё он сможет простоять. Но сдвинуться с места под этим взглядом он не решался. - В ту же ночь под утро я пришёл к Роду, заставил его написать признание и вынести себе мозги из его же обреза, - продолжал Шерлок. - Следующей ночью я навестил Юджина, напомнил ему обо всех, кого он когда-то убил, и мы с ним решили, что бронхолитики - дрянная бесполезная штука. Он оказался совсем слабым и решил задохнуться. Сегодня же была очередь Барри, поэтому этой ночью ты пока не умрёшь. Но я приду за тобой в другой раз, обязательно приду. Тебе не выйти победителем в этой игре. - Нет! - вдруг воскликнул Чарльз со злостью, сам от себя этого не ожидая. - Чёрта с два у тебя это получится! Шерлок поднялся с кресла одним плавным кошачьим движением и бесшумно направился к выходу из гостиной. - Посмотрим. До скорой встречи, Хиггинботом. Надеюсь, это время ты проведёшь с пользой, подумав над своим нехорошим поведением. Чарльз смотрел, как тот исчезает в тёмном коридоре, и неподвижно стоял ещё несколько минут, ожидая звука захлопнувшейся двери, но так его и не услышал. * * * Иногда Шерлок думал о том, сколько болезненных воспоминаний хранится в его Чертогах. Он гордился своей способностью "удалять" некоторую информацию, считающуюся бесполезной, но отчего-то с воспоминаниями это не работало, хотя он и хотел бы избавиться от абсолютного большинства из них. Но он с кристальной ясностью помнил всё, начиная с того дня, когда в трёхлетнем возрасте его первый раз толкнули на землю мальчишки постарше со словами "Мы не будем играть с тобой, малышня", и до позавчерашней язвительной речи Донован на месте преступления. И иногда что-то из этого неожиданно всплывало в его памяти или картинкой вставало перед глазами, когда срабатывал какой-нибудь триггер, поднимающий со дна сознания то или иное воспоминание. Теперь к этому добавилось ещё и то, что спокойно смотреть на виски с колой Шерлок не сможет, должно быть, до конца жизни. Впрочем, это не особенно расстраивало его, поскольку он терпеть не мог алкоголь и прекрасно обходился без него. Были в его истории и другие вещи, которые в повседневной жизни могли показаться абсурдными и доставляли ему больше дискомфорта. ..Однажды в "Теско", когда Джону удалось вытащить Шерлока с собой за покупками, детектив удивил Джона очередной причудой. По крайней мере, Джон решил, что это просто одна из них, поскольку с некоторыми он уже был знаком. Например, буквально на днях он узнал, что нельзя шутливо брызнуть водой в лицо детективу, если не хочешь на целых три секунды увидеть ужас на его лице, словно это была не вода, а какая-нибудь опасная кислота. И вот тогда в магазине доктор, сверившись со списком от миссис Хадсон, который она дала ему заодно, попросил Шерлока сходить к веренице холодильных полок за бутылкой молока. На что Шерлок неожиданно отказался со словами "Сходи сам, Джон. Я не хочу трогать эти бутылки, они такие холодные", при этом поёжившись так, словно ему и самому в тот момент стало холодно. Джон насмешливо приподнял бровь и сунул в карман список от их домовладелицы, заметив: - Хорошо, тогда тебе не стоит брать и мороженое, оно ещё холоднее. Но он не знал, что оба этих случая, казалось бы, не имеющие ничего общего, на самом деле связаны между собой. Шерлок же не собирался рассказывать об этом, и даже если бы Джон попросил, то подумал бы, стоит ли, потому что это была всего лишь очередная история об унижении, коих за его жизнь у него было предостаточно. Но Фредди действительно добился своими действиями того, что и хотел - даже спустя шесть лет при наличии нужного стимула у Шерлока перед глазами тут же вставала картина произошедшего. На тот момент, когда Фредерика Уилсона с позором уволили из полиции, Шерлок был знаком с Лестрейдом только чуть больше месяца, но за это время уже раскрыл пару сложных дел, над которыми Скотланд-Ярд бился бы долго и беспощадно. Впрочем, это как раз он и поспособствовал увольнению Уилсона: сообщил Лестрейду о том, что тот серьёзно пристрастился к азартным играм и, так как жалованья рядового сержанта явно не хватало для покрытия его карточных долгов, начал присваивать украшения и деньги жертв преступлений. Шерлок сказал это главным образом потому, что своими действиями Фредди вводил коллег в заблуждение, которые могли посчитать ограбление за основной мотив убийства. Но Лестрейд, всегда отдающий дань уважения жертвам преступлений, очень разозлился и посчитал это качество Уилсона совершенно недопустимым для человека, работающего в полиции. И после проведённого короткого расследования, которое подтвердило причастность Уилсона ко всему, о чём говорил Шерлок, Скотланд-Ярд попрощался с Фредериком, конфисковав его удостоверение и написав в его личном деле соответствующую заметку, с которой его не взяли бы на нормальную работу. Уилсон, конечно, был в ярости. Он с первого дня появления Шерлока возле Лестрейда невзлюбил его, презрительно называя "сопляком" и "выскочкой", каждый раз издевательски спрашивая у него точно ли Шерлок уверен в факте своего совершеннолетия и не пора ли ему идти на занятия. Это была, разумеется, зависть в чистом виде. Он мрачно думал, что приятно, должно быть, чувствовать себя самым умным человеком во всём чёртовом Лондоне, при этом имея модельную внешность, шикарные волосы и красиво поставленный голос. Судьба не была так благосклонна к Фредди Уилсону, чтобы дать ему хоть что-либо из этого списка, поэтому ему только и оставалось, что скрипеть зубами при виде Шерлока и пытаться самоутвердиться разными способами, осознавая вселенскую несправедливость, что тот уже в свои двадцать один - мистер Чёртово Совершенство, тогда как он сам в тридцать четыре - по прежнему практически ничто. Впрочем, Шерлок в долгу не остался, заявив однажды, что если Уилсон, с его-то комплекцией, и дальше позволит себе пиво и чипсы каждый вечер, то ему уже нужно заранее смириться с мыслью, что скоро придётся расшивать полицейскую форму, а позже и вовсе перейти на чехлы для диванов. А после того, как в полиции Фредди указали на дверь, он пообещал Шерлоку при встрече свернуть ему шею. Впрочем, самому Холмсу стоило отнестись к угрозе с бОльшей серьёзностью, поскольку Уилсон действительно был зол, и плюс ко всему был здоровенным и сильным, отчего в отделе имел шутливую кличку "Джакс" - в честь качка с железными руками из известной компьютерной игры. Но прошло полтора месяца, а о Фредди ничего не было слышно, и Шерлок выкинул его из головы. К тому же, подвернулось сложное и запутанное дело, к которому его привлёк Лестрейд, и последнюю неделю Шерлок вообще ни о чём кроме этого не думал. И вот одним сумеречным холодным вечером Шерлок, чуть прихрамывая, шёл по дорожке безлюдного парка Сент-Джеймса. Был конец октября, в воздухе стояла сырость, а по ночам столбик термометра опускался до двух градусов по Цельсию. Детектив подышал на свои замёрзшие ладони, а затем спрятал их в карманах пальто, мечтательно представляя, как погреет их об горячую чашку чая, которую он определённо, после закрытия дела, заслужил. Сегодня он получил свою первую трёпку от преступника, и Лестрейд предлагал подвезти его до дома, но Шерлок отказался, потому что, несмотря на усталость, боль в вывихнутом (и вправленном обратно) плече и дискомфорт в потянутой связке правой ноги, он не хотел сидеть сейчас в одиночестве в той квартире на Монтегю-стрит, которую не мог считать своим домом. Поэтому решил, что пойдёт в одно из тех небольших кафе у площади, в которых тихо играет инструментальная музыка, а на столиках для уюта стоят настоящие свечи. Промозглый воздух забирался под пальто, под которым у Шерлока была только шёлковая рубашка, и он снова подумал о том великолепном "Белстаффе" модели "Милфорд" из тёмной твидовой ткани, что он увидел вчера в одном из бутиков, проходя по улице. Пальто было очень похоже на его нынешнее фасоном, цветом и длиной, но было намного лучше и вдобавок отличалось ещё более удобным воротником, который в поднятом виде защищал бы заднюю сторону шеи от холодного ветра (и могло бы отгородить его самого от окружающих, словно стеной). Это была любовь с первого взгляда, и Шерлок знал, что должен получить его себе, сколько бы оно ни стоило. Он так замечтался, погрузившись в приятные мысли о покупке, что пропустил тот момент, когда вышел на небольшую каменную площадку с неработающим фонтаном, откуда расходились в разные стороны четыре дорожки. А также не сразу заметил выросших у него на пути троих мужчин, которые поднялись со скамейки при виде него - сам Шерлок заметил, что они заинтересованы им, только когда чуть не уткнулся носом в плечо одного из них. - О, посмотрите, кто тут у нас - Чудик Холмс! - послышался знакомый голос, и Шерлок тут же, вернувшись на землю, узнал в нём Фредди Уилсона. Шерлок понял, что его окружили со всех сторон, и, судя по явному запаху крепкого спиртного, все трое были безбожно пьяны, хотя и стояли на ногах совершенно твёрдо. От такой нетрезвой компании, вторгающейся в его личное пространство, стало сильно не по себе, особенно если учесть, что некоторое время назад один из них обещал ему шею свернуть. Шерлок судорожно пытался высчитать свои шансы убежать от них с потянутой связкой, потому что вступить в поединок с тремя противниками, конечно, было можно, но слишком уж рискованно и без надежды на благополучный исход. Он думал, что времена, когда ему постоянно приходилось драться за свою жизнь с враждебно настроенными идиотами в Итоне, закончились несколько лет назад с поступлением в Кембридж, где агрессивные нападки сменились молчаливым избеганием. Но теперь он снова оказался там же, правда, с двумя отличиями - сейчас он однозначно не выйдет победителем и покалечить его могли действительно серьёзно. - Это тот самый Холмс, который суёт нос в чужие дела? - спросил один из собутыльников Фредди. Уилсон кивнул, покрутив опущенную вниз кисть левой руки, держа за крышку полную полуторалитровую бутылку молока, которое, видимо, планировал использовать утром, как странное средство от похмелья. - Он и есть. Какая удача! Шерлок горделиво поднял подбородок, собираясь показать сопернику, что он его не боится. - Отойди, Фредди. Поговорим, когда протрезвеешь, - спокойно сказал он ему, собираясь протиснуться мимо него, но пальцы правой руки Уилсона сжались на его запястье с такой силой, что детективу показалось, что он услышал хруст кости. В голове Фредди закрутились шестерёнки, сопровождая замедленный алкоголем мыслительный процесс, словно он не мог придумать, что же ему сделать с этим ненавистным выскочкой, который пустил под откос все его дела. И когда Шерлок уже думал, что сейчас тот основательно почешет об него кулаки, пока другие будут его держать, Фредди вдруг мрачно просиял, словно его посетила замечательная идея. Впрочем, идея действительно была: Фредди в тот момент подумал, что просто избить детектива - это было бы скучно. Потому что синяки пройдут через две недели и кости когда-нибудь срастутся, а вот если бы он мог основательно унизить его, то вряд ли это забылось бы так скоро, ведь сам Уилсон до сих пор не мог отделаться от этого чувства, что испытал под множеством презрительных взглядов коллег в Ярде. Нехорошо ухмыльнувшись, Фредди толкнул Шерлока в руки друзей, скомандовав "Снимайте с него пальто, ребята!". Не обращая внимания на боль в плече, Шерлок попытался вырваться из крепкой хватки и даже успел ударить локтем в бок одного из мужчин, но пальто всё равно покинуло его плечи с одним грубым рывком, а затем его правую руку профессионально скрутили за спиной, заставив его наклониться вперёд. Сквозь вспыхнувшую боль в раненом плече, Шерлок почувствовал, как с него сдёрнули шарф, и услышал тихий хруст со стороны Фредди, сообразив, что тот открутил запечатанную крышку с бутылки. И в следующую секунду на его шею, плечи и лопатки обрушился ледяной поток, устремившийся вниз по спине и бокам, на что его голова тут же отозвалась сжимающей виски и затылок болью, а промокшая тонкая рубашка неприятно прилипла к телу. - Как тебе наша молочная ванна, Клеопатра? Немного холодно? - с издевкой произнёс Фредди, щедро плеснув молоком на затылок и правое ухо детектива, а затем снова начиная лить ему на шею и лопатки. - Придётся потерпеть. Все трое разразились громким хохотом, неприятно врезавшимся в уши Шерлоку. Он думал, что это никогда не закончится, поскольку, казалось, время замедлилось и растянулось, хотя на самом деле, должно быть, прошло не больше двух минут. Он сжал зубы, стараясь подавить накатившую тошноту из-за боли в плече и ненавистного запаха молока. Но вот ледяные потоки прекратились, и Шерлок, почувствовав, что тиски на его вывернутой руке немного ослабли, ударил ногой в голень того, кто его держал - мужчина коротко вскрикнул от неожиданности и отпустил его. Шерлок выпрямился, но не успел и дёрнуться в сторону, потому что Фредди, даже нетрезвый, оказался быстр на реакцию: он схватил его за волосы на затылке, с силой сжав пальцы в кулак. - Ты куда собрался? Разве не хочешь теперь умыться? - рявкнул Уилсон в ухо детективу. Он подтащил его за собой к неработающему фонтану, в чаше которого стояла вода, ещё оставшаяся там с лета и наполненная почти до краёв идущими каждый день дождями. Он попытался окунуть Шерлока лицом в воду, но тот вцепился руками в край чаши, упираясь всеми силами и не давая до конца опустить свою голову. И тогда Фредди, разозлившись от такого сопротивления, принялся ожесточённо плескать ему водой в лицо со словами "Получай, мистер Умник! Как тебе это?!". И снова обжигающий холод, волнами и брызгами ударяющийся в лицо и шею, потоками стекающий по груди и животу, пропитавший каждый сантиметр его одежды. Шерлок пытался прикрыть лицо одной рукой, чтобы не захлебнуться, второй не отпуская мраморный край чаши фонтана, и вскоре они совсем онемели от холода. В какой-то момент Шерлок почувствовал странное оцепенение во всём теле. Ощущение леденящего холода и тысячи колющих его иголок исчезло, он только смутно осознавал, что с ним делают, и словно издалека слышал плеск воды и гневные вопли Фредди. Но, казалось, что это тело не его и всё это происходит где-то вдалеке и не с ним. Уилсон надеялся, что Шерлок начнёт кричать и просить его прекратить, и тогда он мог бы с презрением толкнуть его на землю и пару раз врезать для полного счастья. Но детектив упрямо сохранял полное молчание, и это сильно взбесило Фредди: он решил, что будет продолжать делать это, пока тот не сдастся, даже несмотря на то, что его собственная рука уже болела от холода. Шерлок начал кашлять от попавшей в дыхательные пути воды, которую уже не могла сдержать его ладонь. Он подумал, что, по всей видимости, сейчас захлебнётся здесь, Фредди посадят в тюрьму, а Донован и Андерсон будут присылать ему туда благодарственные открытки, но в тот момент неожиданно хватка на его затылке исчезла, а потоки воды, что обрушивались на него, прекратились. Шерлок медленно сполз на каменную дорожку, пытаясь отдышаться и прислоняясь плечом к мраморной чаше. И тогда, сморгнув воду с ресниц, увидел, как незнакомый мужчина в патрульной форме полицейского и с кобурой на поясе грубо толкает Фредди в плечи и что-то сердито кричит ему, но из-за шума в голове Шерлок не слышит, что именно. А женщина в такой же форме опустилась рядом с ним и пыталась накрыть его поднятым с земли пальто. ..От воспоминаний и задумчивого созерцания пейзажа за окном Шерлока отвлёк звук открывшейся двери "Рендж Ровера": Джон забрался с подножки на водительское кресло, захлопнув дверь, и опустил детективу на колени пакет из коричневой крафт-бумаги с эмблемой придорожного кафе-магазина. Шерлок заглянул в пакет и обнаружил там два непромокаемых картонных стакана с чаем, накрытых пластиковыми крышками, а также сэндвич с индейкой и небольшую упаковку с миксом орешков. - О чём думаешь? - поинтересовался Джон, проверяя на месте ли его бумажник во внутреннем кармане и не забыл ли он его на стойке для оплаты. - Так, вспомнил кое-что, - уклончиво ответил Шерлок и добавил, заметив вопросительный взгляд доктора: - Ерунда, не бери в голову. Джон смотрел на него ещё пару секунд, а затем кивнул. Он знал, что если Шерлок не хотел что-либо говорить, то пытаться спрашивать дальше было бесполезно, пока тот сам не решит, что хочет чем-то поделиться. - Ладно, хорошо. Но ты уверен, что всё же не будешь сэндвич? Пока не поздно, я могу вернуться и взять тебе тоже. Шерлок отрицательно покачал головой, доставая из пакета стакан с чаем. - Нет, благодарю. Я теперь действительно могу обойтись без этого. Джон кивнул, поворачивая ключ в замке зажигания и кинув взгляд на дорогу в зеркало бокового вида, чтобы удостовериться, что никто не влетит в их арендованную машину при попытке вывернуть на трассу. - Да, я это слышал от тебя много раз и раньше, - сказал он с усмешкой, игнорируя то, как детектив выделил интонацией слова "теперь" и "действительно". Их сегодняшняя поездка в Фолкстон вышла настолько внезапной, что Джон не успел даже выпить свой чай, отчего и захотел притормозить у придорожного кафе, удачно расположенного у трассы М20, ведущей в Кент. Утром Шерлок вёл себя, как обычно, и поведал Джону, что минувшей ночью мир избавился от ещё одного незадачливого идиота, решившего поиграть в ритуалы. Стрелки часов медленно, но верно подползали к семнадцати ноль-ноль, когда Шерлок в азарте расхаживал по гостиной и пытался придти к верному умозаключению по одному из зависших дел, что принёс Лестрейд. И в тот самый момент, когда Джон появился в дверном проёме, ведущем из кухни, сжимая в руках чашку с чаем, Шерлок вдруг резко замер, уставившись в одну точку с выражением сильного удивления во взгляде. Но тут же запустил пальцы в волосы, с силой потянув за них, и издал громкий вопль гнева и отчаяния, такой, что Джон от неожиданности пролил чай на пол гостиной. - Ублюдок! - воскликнул Шерлок, отпуская свои волосы и раздувая от тяжелого выдоха тонкие ноздри. Он проигнорировал то, как у Джона от этого внезапного акта сквернословия брови взметнулись вверх, и с чувством добавил: - Идиот! Думает, ему это поможет! - О ком ты говоришь? - непонимающе спросил Джон, поставив свою теперь уже наполовину пустую кружку на журнальный столик. Шерлок зарычал, сердито прищуриваясь. - Чарльз. Он в Фолкстоне. - Что ему там понадобилось? Ощутил внезапное желание посмотреть на дельфинов с маяка в Харбор-Арм? - усмехнулся Джон, покачав головой. - И... откуда ты вообще это знаешь? Детектив нетерпеливо мотнул головой, слегка поморщившись, как от боли, и сжал виски пальцами обеих ладоней. - Просто знаю, и всё. Я это чувствую. Он думает, что может скрыться от меня там. Считает, что я его не найду, если он будет в другом городе, но я всё равно узнал о том, куда он направился. И мне нужно туда тоже, сегодня ночью я должен быть там. - Он вскинул голову, опуская руки и уставившись на Джона пристальным горящим взглядом, в котором была тень мольбы. - Нам нужно в Кент. Я мог бы поехать и один, но я хочу, чтобы ты был со мной. И вот теперь Шерлок задумчиво наблюдал за проносящимся за окном загородным пейзажем, украдкой кидая взгляды на друга, который вызвался вести машину. Детектив подумал, что если бы они с Джоном познакомились намного раньше, то того случая с Уилсоном в парке Сент-Джеймса однозначно бы не случилось. Как и его депрессии и вытекающей из этого кокаиновой передозировки полтора года назад, и ещё много чего, что омрачало его существование. Также, если бы не Джон, он сейчас однозначно уже год как был бы мёртв от той отравленной капсулы сумасшедшего таксиста. Теперь он мог смеяться, делиться своими мыслями с тем, кто действительно хотел его слушать, вместе вести расследования и даже за компанию смотреть телевизор по вечерам, чего в одиночестве Шерлоку никогда не приходило в голову. Совершенно точно, что Джон сделал его счастливым, и неожиданно детектив ощутил потребность сказать ему об этом. - Спасибо тебе за то, что был со мной всё это время, - произнёс Шерлок, устремив взгляд на дорожное полотно трассы, исчезающее под носом "Рендж Ровера". - Этот год был самым лучшим временем за всю мою жизнь. И извини меня за ту голову в холодильнике, а также за то, что я не ел твой суп. Он был замечательный. Джон покосился на него с удивлением и замешательством, которые явно отразились в его глазах. - Ты меня пугаешь, Шерлок. Пожалуйста, перестань говорить так, словно ты со мной прощаешься. - Но это действительно так. Я не знаю, проснусь ли я завтра утром. И ты этого не знаешь. - Нет, я знаю, что это всё ерунда, которую ты сам себе придумал, - упрямо отозвался Джон, сжимая пальцами руль в кожаном чехле. - С тобой всё будет в порядке, я в этом уверен. Но Чарльзу лучше не попадаться мне на глаза, иначе я за себя не отвечаю, - хмуро добавил он. Каждый раз, когда он думал о Хиггинботоме, он чувствовал ярость, жгущую его изнутри. Что дало право этому ублюдку посчитать, что он мог сделать все эти ужасные вещи с Шерлоком, который один стоил десятки тысяч таких, как он? Который был потрясающе умён, гениален и красив, и который теперь, судя по его словам, должен будет снова покинуть этот мир. Он сделает то, зачем вернулся, а затем уйдёт навсегда. Шерлок был, как комета Веста - столь же сияющим, стремительным и редким явлением, которое можно было встретить только раз в жизни. И Джон знал, что другой такой же знаменательной встречи больше никогда в его жизни не будет. - Я хочу, чтобы ты остался. Но я знаю, что мои желания здесь не играют роли, поэтому, если я окажусь неправ, просто помни о том, что я сказал тебе позавчера вечером. - Но я не могу убить тебя, как ты этого не понимаешь! - воскликнул Шерлок и добавил уже тише: - Я знаю, что обо мне думают и говорят, но всё же я не настолько... фрик. - Последнее слово он выплюнул с презрением, словно оно оставило горький вкус у него на языке. Джон тоже ненавидел это слово. Каждый раз, когда кто-нибудь в Ярде говорил "фрик", это служило своего рода постоянным напоминанием Шерлоку о том, что он не такой, как все, и что среди них ему не место, потому что он мыслит, говорит и реагирует на что-то не так, как остальные, и вообще он ненормальный. Зависть к его способностям тоже играла в этом большую роль, а также опасение, что он увидит их всех насквозь - никто не хотел бы, чтобы об их грязных секретах стало кому-либо известно. И Джон знал, что Шерлок всегда чувствовал, что его никто не любит. Его семья принадлежала к аристократическим кругам, где на первом месте всегда была карьера и статус в обществе, а не родственные привязанности. И пусть Шерлок действительно был выше всяких слабостей вроде физиологической стороны отношений, смотревший равнодушно даже на самых привлекательных представителей человечества (идите к чёрту, Ирен Адлер и Джеймс Мориарти), но у него совершенно точно были чувства, которые он тщательно прятал за возведёнными защитными стенами. Он, может, и говорил, что у него нет сердца, но на самом деле он просто был одиноким молодым человеком, который когда-то давно решил, что недостоин, чтобы кто-то любил его. В голову Джона закралась тревожная и горькая мысль о том, что если всё же Шерлок окажется прав и не проснётся завтрашним утром, получается, он умрёт, так и не услышав ни от кого, что его любят. Точнее, любит один конкретный человек. Которому на данный момент почему-то кажется, что он когда-то всё же это детективу говорил, но, хоть убей, не может вспомнить, когда это было и при каких обстоятельствах. Возможно, ему это однажды просто приснилось? Потому что Шерлок точно такую информацию бы не "удалил". Впрочем, он сомневался в том, что салон "Рендж Ровера" и пустынная загородная трасса - уместная и подходящая для подобных разговоров локация. Встроенный в панель управления проигрыватель вдруг ожил, серое окошко мини-экрана стало синим, и голос солиста The Goo Goo Dolls зазвучал в салоне, протянувший в тему общих переживаний: "Всё равно рано или поздно это закончится, и я просто не хочу терять тебя этим вечером..." [1] Джон встрепенулся, кинув удивлённый взгляд на живущую своей жизнью панель управления. - Это я включил, - спокойно отозвался Шерлок. - Захотелось послушать музыку, а по этой радиостанции передают старые песни. Джон не знал, что было здесь более фантастическим: то, что Шерлок силой мысли включил радио, или то, что он захотел слушать музыку в дороге, когда обычно он предпочитал разговаривать или пребывать в своих мыслях. Впереди показалась табличка дорожного указателя, на которой значилось "ФОЛКСТОН - 4 мили" и была стрелка, указывающая на то, что нужно плавно повернуть налево. Административный центр района Фолкстон-энд-Хайт встретил их криками чаек и свежим влажным ветром, дующим с побережья Атлантики. Навигатор, установленный в машине, похоже, был в сговоре с лондонскими кассовыми аппаратами "чип-энд-пин", которые однозначно провели что-то вроде совещания роботов и коллективно решили послать к чёрту Джона Ватсона. И поэтому, свернув с Кантербери-роуд, пришлось некоторое время блуждать в поисках нужного направления, пока, наконец, "Рендж Ровер" не остановился возле здания отеля "Портленд", расположенном на самом побережье. - Сегодня ставлю себе тройку за вождение, - с улыбкой сообщил Джон, заглушая мотор. Шерлок фыркнул. - Можешь мне поверить, ты в этом лучше даже тех вышколенных водителей Майкрофта, которые водят машину так, словно у них в салоне фарфоровая ваза династии Цин, а не мой старший брат-зануда. - А у меня в салоне восьмое чудо света, так что мне действительно стоит быть лучше, - отозвался Джон, прежде чем успел сообразить, и был награждён тем самым редким взглядом, который Шерлок Холмс использовал в исключительных случаях и только для него. Джон подумал, что если бы это произошло в Скотланд-Ярде, то Лестрейд уже наверняка поднял бы над головой табличку с надписью "Да поцелуйтесь вы уже!". Но Джон действительно удивлён и не понимает, чем он мог заслужить этот взгляд - словно он самый удивительный человек в мире, а не просто Джон Ватсон с его обычным умом, военный врач в отставке, который ещё к тому же и старше детектива почти на десять лет. - Если уж быть точным, на девять, - исправил вдруг Шерлок с улыбкой, а Джон в очередной раз удивился его сверхъестественной способности угадывать, о чём он думает в данный момент. Детектив вышел из машины, легко хлопнув дверью, и отошёл на пару шагов вперёд: он закрыл глаза и подставил лицо последним лучам заходящего солнца, слушая шум морского прибоя. Хлопнула вторая дверь внедорожника, затем послышался короткий звук блокировки дверей и активации сигнализации, и Джон подошёл ближе к детективу, остановившись за его плечом. - Я знаю, что сегодня ночью на меня снова нападёт сон невиданной силы, но пока это не произошло, я подумал, что мы могли бы... - сказал он, опуская взгляд на сумку в своей руке. Шерлок обернулся к нему, и еле заметная улыбка тронула его губы. - Да, я поиграю с тобой в "Клуэдо", - согласился он ещё до того, как доктор закончил своё предложение. - Я знаю, что ты взял его с собой. * * * - Проклятье!.. - пробормотал Чарльз, когда почувствовал, как по его шее потёк бренди. Он отвёл в сторону дрожащую руку, в которой сжимал горлышко бутылки, и вытер подбородок рукавом рубашки. Он собирался приложиться к бутылке ещё, но в голове поселились знакомые лёгкость и жар, притупляя нервное напряжение, и он поставил бутылку на пол рядом с собой. В соседнем гостиничном номере, на общую стену которого он опирался спиной, было тихо. Из окна тоже, казалось, не доносилось ни звука. И в его комнате висела тишина, нарушаемая только мерным тиканьем настенных часов. Создавалось впечатление, что в этот ранний час, когда ночь медленно переходит в предрассветные сумерки, весь мир или остановился, или вымер, а он, Чарльз, остался последним живым человеком на Земле, как в каком-нибудь идиотском фильме про Апокалипсис. Он никогда не любил подобный жанр. Чарльз сжал виски ладонями, подтягивая колени ближе к груди. Стена за его спиной была холодная, но он знал, что трясло его отнюдь не от этого. Он чувствовал, что прятаться бесполезно, всё его сопротивление не имело смысла, потому что Шерлок, кем бы он теперь ни был, всё равно найдёт его в любом уголке этого мира, чтобы совершить своё возмездие. Но всё же Чарльз поддался порыву и кинулся, куда глаза глядят. Он не выбирал Фолкстон специально, просто тот возник у него на пути. Он спрятался в угловом номере на третьем этаже небольшой гостиницы, расположенной в конце Олд-Хай-Стрит, повесил на дверь табличку "Не беспокоить!", и, закрывшись на замок, стал ожидать своей участи в компании бутылки бренди. Он пытался понять, в какой момент всё пошло не так. Разве все остальные в этом мире не хотели бы, чтобы их дела магическим образом пошли в гору? Если ты родился хроническим неудачником, не семи пядей во лбу, к тридцати шести годам ничего не добился и вдобавок не отличался трудолюбием, разве ты не использовал бы любой шанс для того, чтобы начать жить хорошо? Остатки совести и здравого смысла подсказывали Чарльзу, что нет, далеко не все поддержали бы идею того, что опрометчиво затеял он, и убийство, как средство достижения своей цели - это самое ужасное, что может сделать человек. Но если уж он на это решился и поначалу всё шло очень даже успешно, почему в итоге он оказался здесь? "Потому что, как ты и сам заметил, ты хронический неудачник, Чарли," - отозвался голос Барри в его голове, и Чарльз практически наяву увидел, как тот пожимает плечами. - "А ещё ты никогда не прислушиваешься к мнению других. Ты же самый умный и всегда прав, да? А я ведь тебе говорил. Я. ГОВОРИЛ. ТЕБЕ." - Заткнись! - простонал Чарльз, начиная трясти головой. Он чувствовал, что в любой момент его может стошнить. Картинка того, как Барри расшиб себе висок об острый угол мебели, до сих пор стояла у него перед глазами. Он просидел в гостиной до самого утра, пытаясь придумать, что ему делать со всей этой ситуацией, и, чёрт возьми, с телом, но в голове не было ни одной связной мысли. В конце концов Чарльз оставил его там, сбежав из этой квартиры, и что-то подсказывало ему, что больше ему всё равно никогда не придётся туда возвращаться. "Чёрт бы побрал того старика и его книгу!" - мысленно воскликнул Чарльз, но снова взявшийся словно из ниоткуда голос Барри в его голове сказал ему, что винить теперь можно только себя. И когда часы на стене напротив показали четыре ноль-ноль, замок тихо щёлкнул и дверь открылась. Чарльз мог поклясться, что не слышал, как вставлялся ключ - замок просто открылся сам по себе. И он почувствовал, что моментально протрезвел. Он надеялся, что соль послужит барьером, через который невозможно будет переступить, но уже через полминуты стало ясно, что всё это ерунда - по крайней мере, тот, кто решил посетить его этой ночью, плевать на неё хотел. Шерлок появился в комнате бесшумно, словно призрак, остановившись напротив Чарльза и, чуть склонив голову набок, посмотрел на него с оттенком любопытства во взгляде. - Ну что ж, ты почти готов, - сообщил он с усмешкой и, указав большим пальцем правой руки себе за плечо, добавил: - Я заметил, что ты принял меры. Но, как видишь, на меня это не действует. - Кто ты такой? - пробормотал Чарльз. Он сделал еле заметное движение назад, словно пытался вжаться спиной в стену ещё больше, но отступать дальше уже было некуда. - Я думал, что ты уже знаешь, ты ведь читал газету, - пожал плечами Шерлок. - Я Шерлок Холмс, консультирующий детектив. Единственный в мире, я сам изобрёл эту работу. Чарльз мотнул головой. - Нет, кто ты... теперь? Шерлок подошёл ближе и сложил ладони вместе, едва касаясь губ кончиками пальцев. Лампочки в люстре моргнули раз, другой, а затем погасли, погрузив комнату в предрассветный полумрак, частично разгоняемый уличным фонарём. - Ах, если бы я сам знал, Чарли. Могу сказать тебе точно только одно - я здесь для того, чтобы отправить твою алчную и преступную душонку прямиком на тот свет, потому что есть правила, которые нельзя нарушать, если не хочешь за это поплатиться. - Он чуть приподнял подбородок, заводя сложенные ладони под него, и на его губах появилась тень улыбки. - Итак, перейдём к делу. Я и не надеялся, что ты раскаешься в своих делах, но подержать тебя сутки в нервном напряжении было явно хорошей идеей. Я всё думал, что же мне сделать с тобой... Чарльз запустил пальцы в стоящие торчком волосы на затылке, сжимая их в нервном напряжении. - Мне жаль! Мне действительно жаль, ясно? - воскликнул он, стараясь игнорировать истерические нотки в своём голосе и то, как начинают дрожать руки. - Я не хочу умирать! - Я тоже не хотел, - ответил Шерлок, опуская руки. - Уверен, никто из нас пятерых не хотел этого. Но ты распорядился иначе. Чарльз ещё раз в отчаянии потянул себя за волосы, а затем обхватил руками подтянутые к груди колени, словно это могло служить ему какой-то защитой. Шерлок подошёл вплотную к нему, опустился на пол напротив и наклонился вперёд, сжимая одной ладонью его левое колено для опоры. И прошептал, почти касаясь губами его уха: - Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что, Чарли. Ты сделаешь это для меня? Хиггинботом почувствовал, как от этого гипнотического голоса по спине пробежала целая толпа мурашек, а конечности словно оцепенели, и он с трудом мог пошевелить ими. В голову просочился туман, мешающий мыслить трезво - впрочем, трезво мыслить он перестал ещё несколько часов назад, но сейчас он словно вдохнул немного эфира. От ладони Шерлока, сжимающей его колено, по ноге начал распространяться холод. Внезапно на него накатила волна странного облегчения. Он так устал бояться. И если в конечном итоге исход возможен только один, то не лучше ли было бы закончить это поскорее? - Да, конечно, - услышал он свой голос словно со стороны. - Всё, что угодно... ..Чарльз резко проснулся от того, что коснулся носом воды. Он рефлекторно выбросил вперёд правую руку и схватился за край ванны для опоры, подтягиваясь выше, чтобы не уйти под воду с головой. Он с удивлением огляделся, не понимая, как он тут оказался, и замер, прислушиваясь. В его гостиничном номере было тихо, как и, похоже, во всём здании. Даже с улицы не доносилось ни звука через приоткрытое маленькое окошко под потолком ванной комнаты. В холле мерно тикали старые часы с громким механизмом, но в ванной комнате эти звуки казались приглушёнными. Сон и явь так тесно переплелись между собой, что он уже не мог отличить одно от другого, а внутри поселилось странное чувство какого-то подвоха. Почему он не помнил, как набирал воду в ванну и как ложился в неё? Как было возможно то, что он заснул? Он всегда знал, что это было опасно, и никогда такого не допускал. И зачем ему вообще понадобилось принять ванну именно сейчас? На край раковины была небрежно наброшена его одежда: Чарльз всегда так делал, и это окончательно убедило его в том, что в воду он забрался добровольно и по собственному желанию. "Похоже, сегодня я выпил лишнего..." - мысленно сказал сам себе Чарльз. Раньше с ним действительно бывали подобные случаи, когда после определённого количества вливаний, его тянуло к воде, и он мог обнаружить себя не только в собственной ванне, а также и в городском фонтане, озере и даже в океанском заливе у самого берега в те времена, когда он ещё жил в родной Калифорнии. Судя по всему, никакой Шерлок не приходил, переступив через преграду из соли. Может быть, этот способ защиты и правда действует? Чарльз закрыл глаза и откинул голову назад, снова опускаясь в воду до самого подбородка и ощущая, что вода всё ещё оставалась довольно горячей. Где-то поблизости, со стороны леса, раздалась трель ночного соловья, но почти тут же смолкла, и мир снова погрузился в тишину. - Всё правильно, - послышался бархатный баритон прямо рядом с ухом, и хотя сказано это было негромко, для Чарльза это прозвучало, как гром среди ясного неба. Он снова выбросил из воды правую руку, взметнув этим фонтан брызг, хватаясь за ванну, чтобы сесть выше. Повернул голову чуть вбок и увидел перед собой уже знакомые зелёно-голубые глаза, которые сверкнули тем странным жёлтым светом, что он уже видел в своей съёмной квартире. Чарльз догадывался, что не стоит смотреть в них, но ничего не мог с этим поделать. - Не сон! - прохрипел он и едва не застонал от досады. Шерлок положил свою ладонь на руку Чарльза и неожиданно легко отцепил её от края ванны, перехватив за предплечье и поднимая её чуть выше. Чарльз был более чем на сто процентов уверен, что он прилично сильнее Шерлока, но сейчас он не мог выдернуть свою руку из этих изящных пальцев музыканта, хватка которых оказалась практически железной. - Тшшш... - сказал Шерлок и улыбнулся, когда почувствовал, что сопротивления в руке больше нет. - Я подумал, ты же любишь кровь. Тебе понравилось смотреть, как она вытекала из ран, пока твои жертвы медленно умирали. Так вот, это было бы довольно символично, если бы... Шерлок сделал паузу, чуть наклонил голову и, к изумлению Чарльза, неторопливо провёл языком по его руке от нижней трети предплечья до самой кисти, немного дольше задержавшись на запястье. И одновременно с этим Чарльз ощутил, что его рука немеет, словно от инъекции лидокаина. -..если бы ты и сам умер почти так же, - закончил Шерлок, выпрямляясь, но тут же брезгливо поморщив нос, сделал вид, что хочет сплюнуть на пол. - Отвратительно. Но мне пришлось это сделать, иначе ты своим воплем разбудил бы весь этаж. Появилось щекочущее тепло, устремившееся к локтю. Чарльз опустил взгляд чуть ниже и наблюдал, как по его руке из тонкого, но длинного и глубокого диагонального пореза струится венозная кровь и маленькими пульсирующими толчками выходит более светлая из повреждённых лучевой и локтевой артерий. В правой ладони Шерлок держал за пластиковую ручку одноразовый скальпель с тонким, скошенным лезвием, и, заметив, что Чарльз с ужасом уставился на инструмент, чуть покачнул им. - Нашёл в аптечке у моего дорогого доктора, - пояснил Шерлок и неторопливо опустил правую руку Чарльза под воду, удерживая её там и намочив рукав своего тёмного пальто. - У него в ней чего только нет. Остатки здравого смысла подсказали Чарльзу, что нужно попытаться пережать повреждённые сосуды второй рукой, но взгляд Шерлока явно показал, что он прочитал его намерения. - Пошёл ты!.. - выдохнул Хиггинботом. Желание сопротивляться, как и ранее в комнате, таяло с каждой секундой. С тихим коротким плеском одноразовый скальпель ушёл под воду, а Шерлок чуть прищурился, глядя в одну точку перед собой. - Ты думаешь, мне нравится то, что я вынужден делать? Исправлять ошибку в виде вас, четверых жестоких идиотов, - вдруг сказал он с раздражением. - Думаешь, мне нравится, кем я стал? Я просто хотел быть детективом и делать свою работу - то, для чего я был предназначен и для чего я жил. Но ты меня убил. Шерлок наклонился вперёд, положив свою правую руку на край ванны, опустил голову на запястье и встречаясь немигающим взглядом с глазами Чарльза. - Я не хочу умирать, - сказал Чарльз. - Но я устал бояться. Я знал, что в конечном итоге ты найдёшь меня, где бы я ни был. - Возможно, что это даже слишком хорошая смерть для такого ублюдка, как ты, - сказал Шерлок, и в его глазах неожиданно отразилась грусть. - Сейчас ты уйдёшь, а следом и я - это наша последняя ночь на Земле. Но у меня здесь остаётся Джон. Ты сделал его очень несчастным, Чарли. Как и родственников тех четверых, кого ты убил до меня. Я знаю, ты ни разу об этом не подумал, но всё же я хочу, чтобы ты знал это сейчас, в свои последние минуты. В голове Чарльза появился шум, а перед глазами замелькали тёмные мушки. Давление падало, и он откинулся спиной назад, сползая в воду по самую шею. - Я сожалею, что в Ночь Кровавой Луны мне попался именно ты, - пробормотал он, ощущая, как непривычно для его ушей прозвучало слово "сожалею". - Ты мне понравился. И я никогда не думал, что стану убийцей. Я был просто... кретином и неудачником. Шерлок пожал плечами. - Который отчего-то решил, что станет успешным, принеся смерть другим, кого и за людей не считал. Что ж, я могу теперь сказать тебе только одно: счастливого путешествия в Неверлэнд, - сказал он, и его голос неожиданно прозвучал устало. Он прикрыл глаза длинными ресницами, но было видно, что его зелёно-голубые радужки продолжали слегка светиться. Зрение Чарльза размылось, комната потемнела с краёв, и словно начала сужаться - горячая вода в ванне расширяла сосуды, способствуя более сильному кровотечению. Он продолжал, как загипнотизированный, смотреть в эти глаза напротив, чувствуя желание спать. В один момент периферийным зрением он увидел, что за спиной расположившегося у ванны Шерлока, возвышаясь над ним, стоят четыре неясные, стройные фигуры, в которых Чарльз, тем не менее, узнал остальных жертв кровавого ритуала. Он чувствовал на себе их тяжёлые, обвиняющие взгляды. - Мы ждём тебя там, Чарли, - прозвучал, словно издалека, тенор Оливера Тейлора. - Пришло время ответить за то, что ты с нами сделал. Секундная стрелка часов в гостиной, отсчитывающая время, вдруг остановилась, и в пространстве повисла зловещая тишина. А потом мир внезапно померк, и светящиеся зелёные глаза напротив были последним, что видел в своей жизни Чарльз Хиггинботом. * * * Настойчивые солнечные блики падали Шерлоку на лицо, просочившись в щель между двумя светлыми занавесками. Он потянулся, понимая, что уже давно не чувствовал себя так хорошо и легко - голова была совершенно ясная, а постоянное ощущение жара в ней исчезло. Шерлок откинул с плеча мягкое одеяло, и открыл глаза, на мгновение прищурившись: вся комната была залита тёплым золотистым светом, что само по себе было редкостью для их мест, а по стенам весело прыгали солнечные зайчики. Не так, конечно, он представлял себе потусторонний мир. Но если он действительно такой и есть, то ему, вероятно, нечего жаловаться. Неожиданно в поле его зрения, словно из ниоткуда, появился Джон, опустившись на край его кровати и с улыбкой посмотрев на Шерлока сверху вниз. Он поставил на тумбочку кружку с горячим чаем и сказал, едва ли не светясь от счастья: - Я же говорил, что с тобой всё будет в порядке. Я был в этом уверен. И не надейся, что отделаешься от меня так легко, Шерлок. Детектив пожал плечами в лёгком смущении, и его губы тронула ответная улыбка. - Что ж, я рад, что ты оказался прав на этот раз. Иногда такое действительно случается. Взгляд Джона стал серьёзным. - И всё же, как ты? - Давно не чувствовал себя лучше, - заверил его Шерлок. - У меня прошли все неприятные симптомы. Повинуясь внезапному порыву, он откинул одеяло и задрал вверх подол футболки почти до самой шеи, но был очень удивлён, когда действительно, как и подозревал, не увидел шрама у себя под сердцем. - Он... исчез, - пробормотал Шерлок, и на его лице появилось разочарование. - Значит ли это, что я снова обычный? Больше не смогу обойтись без дыхания под водой. Порезы не заживут за пару часов и теперь снова придётся есть. - Какая трагедия, - прокомментировал Джон с улыбкой. - Но я думаю, ты это переживёшь. Шерлок не нашёл, что сказать на это. Наверное, это действительно не имело значения по сравнению с возможностью снова проснуться в этом мире. И быть с тем, с кем он и хотел. Повисшую в комнате тишину нарушил Джон. - Ну, и какой же урок ты вынес из всей этой истории? - спросил он с намёком на то, чтобы Шерлок признал, как иногда его самонадеянность может дорого ему стоить. Шерлок чуть склонил голову набок, словно действительно задумался. Но тут же весело отозвался: - Теперь я точно знаю, что асексуальная ориентация - это единственный шанс остаться в живых после жертвоприношения. Думаю, это просто дар богов, и никто не убедит меня в обратном. И Джон в тот момент определённо мог бы заслужить медаль за самую идеальную технику закатывания глаз в истории человечества. THE END. ____________________________________________ [1] Строчка из песни "Iris" группы The Goo Goo Dolls.