Дурная кровь

Кагета 398 год К.С. 6-й день Осенних Ветров Вечер после Дарамского сражения

      Тяжёлый запах крови забивался в нос и щекотал горло. Выжившие уже давно покинули поле боя, стихли пушечные залпы и лязг металла, но надоедливый металлический привкус, осевший на языке, никак не пропадал. Ричард в очередной раз сглотнул набежавшую вязкую слюну и сжал зубы. В лагерь вернулись не просто живые, но и раненые, которых сейчас как раз осматривали врачи. Всюду доносились то радостные возгласы, то болезненные стоны. Пока одни отмечали победу, другие метались в горячке.       Ричард с силой потёр лицо и откинул волосы со лба. Стоило раздобыть хотя бы ведро чистой воды, смыть с себя чужую запёкшуюся кровь и сменить одежду, пока идея вернуться на поле и вгрызться зубами в труп первой попавшейся лошади не показалась юноше слишком соблазнительной.       Шеманталь застал его наблюдающим за собственным отражением в окровавленной воде и, кажется, впервые действительно испугался.       — Там это, прымпирадор вас к себе требует.       Дикон отмер и отвернулся, пряча глаза. Его зрачки горели красным, как отражение кровавой луны в блюдце серебристого озера.       — Хорошо, я сейчас.       Что ещё могло понадобиться Ворону в такой час? Конечно, такие как он, точней как они оба, но Алва особенно, не спали почти никогда. Ричард тоже мог бы бодрствовать целые сутки напролёт, если бы пил кровь людей. Рокэ сегодня вдоволь насытился и явно не был намерен отдыхать после битвы. Ричард поморщился, вспоминая перепачканный кровью мундир. Однако было что-то в таком Алве и притягательное. То как ловко он рассекал кинжалом шеи бириссцев и жадно выпивал их одного за другим, как неуловимо быстро метался от пушки к пушке, как хищно скалил острые клыки, улыбаясь смерти в лицо. Держаться рядом с плечом в чёрно-белой перевязи было так же мучительно, сколь и приятно. Но Ричард помнил, что влияние Ворона для него губительно, а кровавый путь человеческих жертв — грешен.       Переодевшись в чистое, Дикон явился в палатку проэмперадора. Вообще-то, он лучше бы поспал до отъезда завтра утром, чтобы хоть как-то попытаться восстановить силы, но раз монсеньор просит…       Рокэ даже не шелохнулся, хотя непременно услышал вошедшего оруженосца. Алва сидел за небольшим походным столом, его прямую спину закрывал шёлк синей рубашки, по плечам раскинулись чёрные волны волос. Не поворачивая головы, он показал рукой на свободный стул.       — Садитесь.       Ричард обеспокоенно сел на указанное место. Когда Алва говорил слишком мало и не язвил как обычно - стоило ждать беды. Пару минут было тихо, Рокэ молча что-то быстро писал, иногда позвякивая металлической чернильницей и посыпая написанное песком. Когда он закончил и поднял взгляд от бумаг, вид Дикона его похоже весьма позабавил и Ворон иронично вскинул бровь, кривя губы в усмешке.       — Скажите мне, Ричард, вам так нравится заниматься самоистязанием?       — Нет, — опешил Ричард.       Алва усмехнулся, поставил локоть прямо на неубранную со стола карту и подпёр рукой подбородок, задумчиво постукивая указательным пальцем по губам.       — Да? И как же давно вы пили кровь?       Дикон тут же нахмурился и поджал губы. Разговоры о грешной стороне его жизни юноше не нравились.       — Позавчера, монсеньор.       — Позавчера, — прозвучало как приговор. — И что же за кровь это была? Очередного забитого на мясо козла? Я полагал, что на войне вы образумитесь, но видимо зря.       Ричард вспыхнул. Алве было прекрасно известно, что он никогда не пил даже мёртвой человеческой крови, что уж говорить о живой. Может быть, он и был таким же «нечистым» как Рокэ, но не собирался опускаться до его уровня. Тем более что Дикону вполне хватало для выживания крови убиваемого на пропитания для обычных людей скота. Алва же в свою очередь лакал только кровь. «Дурную», «чёрную» и человеческую.       — Я знаком с предубеждениями, навязанными вам вашей матушкой, — лениво протянул Рокэ, помолчав. — Но ни один вампир не сможет долго прожить без приличной крови. Думаете, ваш отец отказывал себе в ней? Или может Святой Алан никогда не вонзал клыки в живую плоть? Перестаньте себя мучать и проведайте раненых, наверняка среди них найдётся обречённый бедняга, что предпочтёт медленному угасанию среди поправляющихся солдат ваш быстрый «поцелуй смерти».       — Да как вы смеете?! — Дикон так резко подскочил, что опрокинул стул.       Алва тихо вздохнул и закатил глаза.       — Мы это уже с вами проходили, юноша, я смею всё. И я уже насытился на несколько дней вперёд, а у вас синяки под глазами и всё ярче видно узор вен под кожей.       Как ни горько было признавать, но Ворон был прав. Именно поэтому Ричард так долго разглядывал своё отражение в воде, именно поэтому его испугался Шеманталь. Голод, никогда не покидавший юного Окделла с самого дня его рождения, на войне накатывал с утроенной силой. Сдерживать себя, находясь среди запаха живой плоти и свежей крови было невыносимо тяжко, но иначе Ричард просто не мог.       Дикон опустил голову, прикрывая упавшей на глаза чёлкой следы своей грешной сущности.       — Простите. Я сейчас же пойду и найду какую-нибудь лошадь или…       Алва жестом приказал молчать и сесть обратно. Подняв опрокинутый стул, Ричард съёжился на нём, мечтая поскорее убраться из этой палатки и с этой войны.       — Как вы вообще до сих пор держитесь? — тихо спросил Рокэ, и Ричарду померещилось восхищение в его голосе.       Алва разглядывал оруженосца, будто невиданное доселе экзотическое животное. Ричард нахмурился и пожал плечами. Не рассказывать же Ворону о бессонных ночах, проведённых в молитвах, о страхе превратиться в чудовище, о глубоком отвращении к самому себе. Рокэ уже не один раз язвил по поводу «извращённого» пристрастия своего оруженосца к крови мёртвых животных. Но подобный рацион спасал Дикона от умерщвления и похищения самой человеческой сути. Пусть «мёртвая» кровь домашнего скота и разной дичи была мерзкой на вкус и почти не давала чувства насыщения, зато Ричарду не надо было кусать живых людей и тем более убивать их ради пропитания.       — Хорошо, — Рокэ встал из-за стола. — Значит, вы отказываетесь пить человеческую кровь, а что насчёт крови другого вампира?       Что? Какого ещё другого вампира? Немногие предки древних демонов были прокляты и единственными находящимися вампирами в округе были они. Только если… Рокэ знает о Робере?!       — Эр Рокэ! — подорвался Ричард.       — Я, я. Да сядьте уже, Леворукий подери.       Первый маршал достал украшенный сапфирами кинжал, с которым никогда не расставался, и одним быстрым движением порезал себе кожу на запястье. Аромат свежей крови тут же защекотал нос, привычно наполнился слюной рот, клыки сами собой выдвинулись из дёсен и желудок скрутило от голода. Ричард отшатнулся и крепко зажал ладонью рот и нос.       — Выглядите так, будто я вам святую эсперу показал, а не предложил собственной крови, — Рокэ подошёл ближе, ничуть не смущаясь льющейся с его запястья струйки. — Давайте, Ричард, отказываться от крови старшего вампира ужасно некультурно.       Дикон зажмурился и помотал головой. Он слышал о том, что некоторые проклятые пили кровь друг друга, что она ценилась среди них намного выше, потому что давала больше сил. Нет, Дикону не было Рокэ жалко, как было жаль простых людей, и не было мерзко от аромата его крови, но однажды вкусив с тела живого существа, остановиться будет уже невозможно. Пить вместо «живой» крови «мёртвую» он больше не сможет.       — Что за поистине Окделловская упёртость!       Алва начинал злиться. Он отбросил кинжал на стол, схватил Ричарда за запястье и с силой оторвал ладонь юноши от его лица.       — Пейте! Сами отказываетесь питаться как нормальный вампир, ждёте, когда ваши дурацкие предрассудки и догмы вас погубят? Вы похожи на тень своего отца! С таким рационом вам никогда не набрать силу, можете и не мечтать о дуэли после конца вашей службы. Ну же!       Он поднёс порезанное запястье совсем близко, и Дикона скрутило ещё одним голодным спазмом. Тяжело рухнув на пол перед ногами Рокэ, он замотал головой, чувствуя, как текут по щекам горячие слёзы. Без «живой» крови вампиру и правда не стать сильней, но Ричард не был готов ради этого залезать людям в головы и невольно становиться хранителем чужих тайн.       — Если вы умрёте, — голос Рокэ смягчился, — винить в вашей смерти будут меня. Хотите, чтобы именно мне приписали эту заслугу?       Ричард сделал пару коротких вдохов и сжал зубы, успокаивая клокотавшую внутри жажду.       — Вы не заставите меня так пить кровь, — вышло ужасно жалко, глухо и хрипло.       — С руки? Мне наполнить для вас бокал? — съязвил Рокэ.       — Нельзя пить живую кровь. Это грешно, и потом… Вы не поймёте!       Алва хмыкнул и облизал залитое кровью запястье. Ричард тяжело сглотнул, проследив как окровавленный язык скрылся за рядом белых зубов.       — Отчего же не пойму? Я потому и пользуюсь не клыками, а кинжалом. Поверьте, никакие мысли вашей жертвы в таком случае до вас не доберутся. Максимум вы почувствуете её настроение, возможно распробуете характер, но не более. Не знаю, что вам наговорили уже о самих клыках, но с ними и вправду можно узнать из «живой» крови намного больше. Иронично, что нанося рану лезвием, вы делаете жертве очевидно больно, а вот кусая её клыками, дарите неописуемый экстаз.       Ричард отвёл взгляд, вспоминая, как вешались на Рокэ все эти дамы, и какая довольная ходила потом рыжая свояченица губернатора, даже не скрывая ран на шее.       — Это не больно?       — Разве что чуть-чуть, в самом начале. Но это не страшно, сперва вообще часто бывает больно, а потом хорошо, — Алва чему-то хитро улыбнулся и продолжил. — Осушение досуха через укус потому и называется «поцелуем Смерти», оттого как это приятно.       А как же ужасные муки от разрывающих кожу клыков? Как же утекающая из тела кровь вместе с жизнью? Как такое может быть приятно? Разве вампиры не крали во время укуса все самые потаённые мысли, чувства и воспоминания, насыщались юностью и силой, всеми прожитыми годами невинной жертвы? Присвоить такое были в силах только они, но Ричард позволить себе такой грех не мог. Только если… Если простой кинжал вместо клыков и правда спасает от подобного?       Рокэ наблюдал за метаниями юного вампира с лёгкой улыбкой. Рана, оставленная им на руке, уже совсем затянулась.       — Мне нет резона вам врать, Ричард. Более того, вы можете убедиться в моих словах сами. Я не говорю вам сейчас же пойти и перекусать всё войско. Вообще-то, думаю, что разница «мёртвой» и «живой» крови, выпитой с клыками и без, будет заметна даже на животных жертвах. Но вы и правда, долго на них не протянете, поэтому предлагаю в последний раз.       Он снова взял в руку кинжал и вопросительно поднял бровь. Ричард, всё ещё сидя на устеленной коврами и шкурами земле, смотрел на него снизу вверх и пытался принять одно из самых важных решений в своей жизни. По сравнению с другими вампирами он действительно слаб, и никогда не сможет даже приблизиться к уровню Рокэ, если продолжит пить мёртвую кровь.       — Смогу ли я после этого сдерживать голод? — Ричард ненавидел себя за сами мысли о возможности попробовать кровь Рокэ, но не думать об этом уже не мог.       Алва хмыкнул.       — Вы так голодны, Окделл, лишь потому, что никогда не ели.       Но он ел, конечно, он ел! Ричард почти гневно уставился на Рокэ, всё ещё отказываясь принимать тот факт, что его диета всё это время приносила больше вреда, чем пользы.       — Разве я на вашей памяти хоть раз терял голову от вида пролившейся крови? Или от слишком близко наклонившейся дамы с обнажённой шеей? Решайтесь.       Столько лет держаться, чтобы в один вечер сломаться под весом ядовитых смешков, грубостей и поучений от самого прославленного вампира Золотых Земель. Рокэ хватило совсем немного времени, щепотки красноречия и одной войны, чтобы сломать Ричарда и убедить в неправильности его воспитания. До побелевших костяшек сжав пальцы в кулак, Дикон нерешительно кивнул. Он попробует, просто попробует. Вдруг Рокэ врёт?       — И в кои-то веки победил здравый смысл, — сказал Рокэ, вновь надрезая запястье.       Рана вышла глубже предыдущей. Алые струйки заспешили вниз по руке, огибая синеватые выпуклости вен, рельефы костяшек и серебро колец. Ричард сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом и унимая дрожь. Рокэ вновь оказался совсем рядом, поднося окровавленное запястье прямо ко рту оруженосца. Тот всё ещё недоверчиво медленно разомкнул губы и самым кончиком языка провёл по одной из кровавых дорожек.       Никогда в жизни Ричард не испытывал подобного. «Живая» кровь, на вкус почти звенела своей чистотой и лёгкостью, совсем не то, как тяжело ощущалась «мёртвая», забивая желудок и оставляя голодным. Не в силах больше сдерживаться Ричард приник к ране, широко облизывая края разошедшейся кожи и крепко обхватывая своими руками руку Рокэ. Забыв о всех матушкиных наставлениях и вообще когда-либо существовавших страхах, он сразу сделал несколько больших и жадных глотков. Увлёкшись, юноша даже обронил стон и именно после него почувствовал мягкую ладонь в своих волосах.       — Не торопитесь, у нас куча времени, — тихо наставил Алва.       Ричард послушно сбавил темп, стараясь уже не только вдоволь напиться, но и как следует распробовать кровь старшего вампира на вкус.       — Вот так, — Рокэ одобрительно погладил оруженосца по голове.       Кровь его струилась спокойствием, она казалась слегка пряной и острой, словно кэнналийские специи. При этом, была в ней и странная сладость, терпкая и тягучая, как послевкусие у хорошего фруктового вина. Ричард перекатывал на языке кровь Рокэ, стараясь распробовать все её оттенки, прочувствовать каждую ноту, но ничего, кроме с первых секунд ясного ему букета, больше уловить не мог. Он ясно чувствовал, как спокоен и даже доволен сейчас Рокэ, скорей всего именно потому, что смог, наконец, сломать своего упрямого оруженосца. Ричард ощущал несокрушимую жажду свободной жизни, любовь к смертельным авантюрам и красивым дамам. Но что ещё?! Каким ещё был Рокэ? И наконец, что он чувствовал к Ричарду?!       Зачесались дёсны, зазудели против воли выдвинувшиеся клыки. Дикон в последний раз почти любовно провёл языком по затянувшейся ране. Не заметив ничего странного в юноше, Рокэ ободряюще растрепал ему волосы.       — Вот видите и совсем не страшно, — подшутил он, но Ричард не обратил на него никакого внимания.       Ему нужны были ответы и немного времени, всего пара секунд, чтобы клыки окрепли, а в голове перестало так мучительно приятно плыть. Ричард, пользуясь тем, что всё ещё держал руку эра в своих руках, потянулся выше, оставляя поцелуй в сгибе локтя, губами чувствуя пульсацию вен под тонкой кожей.       — Ричард?       Скорей удивленно, чем возмущённо, да и к тому же слишком поздно. Дикон рывком поднялся с коленей и притянул Рокэ ближе к себе, одной рукой ухватившись за чёрные пряди и оттягивая его голову чуть назад. Ричард никогда и никого не кусал, но он точно знал, что нужно делать без всякой теории и практики. Острые клыки мягко вошли в живую плоть, и яркий вкус крови тут же заполнил рот.       Не ожидавший подобного от своего оруженосца, Рокэ успел только вскрикнуть от мгновенной боли. И его стон боли быстро превратился в стон удовольствия. Они падали, и для Ричарда это длилось словно несколько веков. Он успел обхватить ладонью затылок Рокэ и почти аккуратно уложить своего эра на шкуру медведя, не отрываясь от желанной шеи. Дикон чувствовал, что теперь он может узнать всё, добраться до самой сути Рокэ, выпить его до дна. Кровь Алвы на его языке взрывалась тысячами оттенков, переливалась всеми чувствами и открывала все тайны, столь тщательно упрятанные за ядовитыми усмешками. Вот и проклятые мигрени, из-за которых Рокэ так часто проводил от глаз к вискам, вот злое веселье и азарт войны, такой любимой и такой понятной, вот скука, скорбь, ярость, отчаянье… Горькие ноты, такие ненавязчивые и приятные вначале, зазвучали всё сильней и тревожней.       Словно о глубокую трещину в ровной плитке Дикон споткнулся об ужасное чувство одиночества. Оставленная всеми фигура юноши на чёрно-белой площади. Сочувствие. Неужели никто не решится пойти против Дорака и взять мальчишку из древнего рода под своё крыло?! Горько, кисло и терпко, почти невыносимо. Одиноко и… страшно?       Сильные руки оторвали Ричарда от шеи и зло встряхнули. Дикон всё ещё был там, в круговороте чужих эмоций и чувств, мешанине воспоминаний и грёз. Однако необычайно острый взгляд синих глаз быстро привёл юношу в чувство. Он вдруг осознал что натворил. Всё ещё возвышаясь над лежащим на шкуре Рокэ, Ричард понял, что руки у него мелко дрожат, и целиком он весь не трясётся только из-за до боли крепкой хватки Алвы на плечах.       Ворон молчал, а лучше бы накричал, отвесил пощёчину, выгнал вон. Но он только смотрел, прекрасно зная, что Ричарду уже только от этого невыносимо стыдно, за то, как легко он предал все свои старые правила и, соблазнившись вкусом крови, забрался слишком глубоко, выпил крайне много личного.       Хватка Рокэ начинала слабеть, ещё пара секунд и он бы отпустил Ричарда. Нужно было срочно сделать хоть что-то, но банальные извинения не искупили бы столь ужасного проступка. И тогда Дикон перенёс вес на одну руку, чуть покачнувшись от сковавшего тело страха, и дёрнул воротник, оголяя шею. Предлагая себя.       Тишина. Дикон трусливо зажмурился, молясь всем богам.       — Думаете, мне это нужно? — ядовито усмехнулся Рокэ.       Но Ричард выпил достаточно его крови, чтобы теперь мягче относиться ко всем острым шпилькам своего эра.       — Не знаю, но… я взял больше чем нужно, будет справедливо, если вы хотя бы вернёте часть крови себе.       Пауза всё тянулась и тянулась, Рокэ не шевелился и не отпускал Ричарда и юноша решился-таки взглянуть на Ворона. Тот раздумывал, неотрывно следя за обнажённой шеей своего оруженосца. Ричард нервно сглотнул и заметил, как, блеснув алым, сузились зрачки Алвы. Создатель, да пусть он уже хоть что-нибудь сделает!       — Пожалуйста, — попросил Дикон.       Рокэ оторвал взор от его шеи, посмотрел глаза в глаза и обхватил ладонью основание шеи, как совсем недавно сделал с ним самим Ричард. Больно действительно было лишь в начале, и боль эта была острая и яркая, словно от ожога раскалённым металлом. А сразу за болью блаженство, пьяное удовольствие, что растворяет в себе все мысли и порывы. Ричард тихо всхлипнул, до крови прикусив губу. Как Рокэ смог такому противостоять и оторвать от себя обнаглевшего молодого вампира? Ведь Дикон пил его кровь от силы секунд пять.       Шею, плечо и предплечье начало приятно покалывать и Ричард застонал, выгибаясь чтобы открыть больше кожи, предложить ещё ключицы или нежное место прямо за ухом. Он не понял, в какой момент Рокэ оторвался от него, но когда он сделал это, Ричард запоздало осознал, что теперь он сам лежит спиной на шкуре, вжатый в неё всем весом тела Рокэ.       Ричард расслабился, прикрыв глаза. Он устало подумал, о том, что в целом секретов никаких не имеет, кроме, пожалуй, чувств к королеве. Да и Создатель с ними, это даже не достойная замена тем скрываемым чувствам страха и одиночества, которые выпил он сам. А ещё… Ещё не верится, что Рокэ и правда взял его в оруженосцы не из-за того чтобы насолить людям чести или кардиналу, не потому что хотел посмеяться над самим Ричардом, а лишь потому, что совсем просто и по-человечески пожалел оставленного всеми юношу. Интересно, как долго Рокэ его кусал? Что он сам смог узнать?       Открыв глаза и вернувшись к реальности, Дикон вдруг обнаружил, что всё это время цеплялся за рубашку Рокэ на спине, обнимая его. Да и сам Алва не спешит оттолкнуть Ричарда, и его тёплое дыхание юноша всё ещё чувствует у своей шеи.       — Рокэ? — неуверенно спросил Ричард отбросив все формальности.       Он не хотел сейчас расставаться, не хотел разрывать объятий. Его всё ещё слегка вело от укуса и выпитой им самим крови. Щёки приятно горели, почти впервые за всю жизнь, а ещё он больше не чувствовал себя одиноким.       Рокэ чуть шевельнулся. Ричард почувствовал, как напряглись его мышцы спины, но это Алва лишь крепче упёрся локтями в пол и слегка приподнял голову. Кончик его острого носа проскользил по шее, едва коснулся скулы. Они снова встретились взглядами. Никогда ещё Рокэ не выглядел таким… уязвимым? Даже когда напивался, или когда его укусил Дикон, он не казался таким открытым, словно с него слетела привычная маска блестящего Первого маршала и кэнналийского Ворона. Сейчас это был просто мужчина, точнее вампир, который явно насладился вкусом чужой крови. Ричард неосторожно облизнул губы, задев только начавшие заживать ранки от собственных клыков, и Рокэ впился взглядом в выступившие капли крови. Он же не станет? Он же сам говорил, что контролирует свою жажду.       Алва сжал зубы так сильно, что на скулах проступили желваки, отвернулся и хрипло выдохнул:       — Maldito sea…       Ричард сам судорожно собрал языком кровь и тоже отвернул голову. Сердце, накаченное до отказа кровью, билось как бешенное. Дикон не мог понять: хотел ли он, чтобы Рокэ, слизывая кровь, коснулся его губ или нет?       — Перестаньте, — недовольно каркнул Рокэ.       — Я ничего не делаю! — пропыхтел, сгорая от стыда, Ричард.       Рокэ резко обернулся на него, размахивая чёрными кудрями, и вскинул брови. Да неужели? Он демонстративно приподнялся, чуть ближе подтянул одну ногу и… Ричард ахнул и сам себе зажал рот ладонью, когда бедро Алвы упёрлось в его возбуждение. Дикон ошеломлённо уставился на Рокэ. Тот уже больше был похож на себя привычного, ни тени прошлого неприкрытого наслаждения на лице. Он почти в наглую смеялся над своим непутёвым оруженосцем. Возмущённое «Да как вы смеете?!» застряло у Ричарда в горле. Рокэ, явно забавляясь, ничего не делал, только наблюдал, словно мальчишка, запустивший в зал к дамам жирную крысу, и ждущий теперь под дверью криков и слёз. А Дикон… Дикон пытался припомнить, было ли что-то в крови Рокэ о гайифском грехе и тяге к юношам. Закатные твари! Какого кота он вообще об этом подумал?! Алва не будет пользоваться его положением, он честный и хороший человек! Хотя, может если совсем капельку двинуться навстречу…       Ричард понимает, что ещё чуть-чуть, и он скончается от потока бредовых мыслей в своей голове, лёжа прямо под Рокэ. Похоже, уловив крайне бедственное положение юноши, Алва милостиво отодвинул от него своё бедро. Мелкая дрожь прокатилась по телу Ричарда, и он почти попросил вернуть его обратно.       — Окделлы… — драматично вздохнул Рокэ. — Иногда мне кажется, что вы и есть моё проклятие.       — Скорей уж Алва проклятие рода Окделлов, — не согласился с ним Ричард.       Рокэ с улыбкой приподнял бровь, совсем не задетый словами оруженосца. Этот пособник Леворукого даже не двинулся с места, а мог бы уже давно слезть с Ричарда и дать ему уединиться. Хотя, укромных мест в лагере было не так уж много, точней их не было вовсе, тем более в палатке порученцев. Дикону сделалось совсем неловко, и он опять отвёл взгляд, краснея под пристальным вниманием Алвы.       — Это всё из-за вашего укуса, — оправдываясь, прошептал он.       — Да, из-за него, — медленно протянул Рокэ.       Ричард заёрзал, но затем испугался, что снова может ненароком задеть Алву своим возбуждённым членом и замер.       — Оно всегда так? — спросил юноша.       — Вы точно хотите знать? — прозвучало как-то уж слишком соблазнительно и многообещающе.       — Я хочу, чтобы вы наконец с меня слезли, — зло пропыхтел Ричард. — Или сделали уже хоть что-нибудь.       Сильные изящные пальцы в серебряных пальцах твёрдо обхватили Ричарда за подбородок и повернули голову, заставляя встретиться взглядом. Безмолвный вопрос повис в воздухе: «Сделать что?». Ричард запустил пальцы в шерсть шкуры, на которой лежал, и нервно сжал.       Рокэ медленно нагибался. Обсидиановые пряди одна за другой скользили с плеч Ворона и падали Ричарду на грудь. Совсем не ясно, куда именно тянулся Рокэ, но Дикон сам прикрыл глаза, откинул голову и подставил шею. Мягкие губы мазнули по ключице, задели выступающий кадык. Ричард чуть вздрогнул, когда почувствовал влажность языка, а затем и лёгкое царапанье клыков. Но Алва не укусил. Добирался до губ и поцеловал.       Невидимый барьер между ними обрушился в считанные мгновения. Ричард радуясь, что его сломал не он, облегчённо застонал, прижимаясь губами к губам, грудью к груди, сердцем к сердцу. Рокэ быстро набирал обороты, сам втиснулся ближе, вдавливая юношу в шкуру, поворачивая голову и углубляя поцелуй. Прилично целоваться Ричард так и не научился, хотя бы, потому что никак не мог взять под контроль вечно вылезающие в порывах страсти клыки. Со своими клыками Рокэ явно обращался ловчей, но это не спасло их от порезанных языков и губ. Алва отстранился от Ричарда и низко простонал, утыкаясь носом в изгиб его шеи.       — Мierda. Что не так с твоей кровью?       Дикон и сам чувствовал кровь Рокэ на своём языке и довольно облизнулся.       — Вы можете сделать это, — сбивчиво предложил Ричард, — укусить меня ещё раз. Я не против.       Алва шумно втянул носом воздух, снова царапнул нежную кожу клыками и прошептал почти у самого уха:       — Сладкая, но в тоже время кислая, как зелёное яблоко в карамели, как ваш хвалёный надорский сидр. Терпеть не могу сладкое, но она слишком… чистая, слишком звенящая, даже клыками в шею, и ничуть не приторная. Неужели все Окделлы столь невинны на вкус?       — А вы уже надеялись, что я буду горьким как полынь?       — Я надеялся, что мне никогда не доведётся пробовать вашу кровь на вкус, — ответил Рокэ и вонзил клыки.       Уже знакомые боль и удовольствие накатили пьянящей волной. Дикон проглотил рвущиеся наружу стоны и запустил руки в тёмные гладкие пряди. Раз меж ними больше не было никаких формальностей, и границы дозволенного разорваны их же клыками, можно было и вскинуть бёдра, чтобы вжаться изнывающей от желания плотью в Рокэ. Алва сам сжал Ричарда в своих руках, потянул на себя, подался навстречу и вновь проскользил назад. Они всё ещё были одеты, лишь распустили шнуровки на воротниках рубашек, но Ричарду казалось, что они уже совершенно недвусмысленно придавались гайифскому греху. Даже представить было страшно, и, тем не менее, очень волнительно, насколько же хорошо использовать клыки прямо во время…       Рокэ разжал челюсть, слишком откровенно облизывая случайно запачканные губы. Вместе с его клыками ушла и часть того неземного блаженства и Ричард разочарованно захныкал.       — Тише, сейчас, — успокоил его Рокэ, но не прижался снова ближе, а поднялся на колени, с жадностью разглядывая разбитого удовольствием юношу, раскинувшегося на шкуре перед ним.       Узкая ладонь накрыла пах Ричарда и он выгнулся, прикусив кулак, чтобы не шуметь. Проклятые клыки! С костяшек потекла кровь и Алва схватился за крепкое запястье, притягивая руку Ричарда к своему рту. Его язык нежно проскользил по фалангам и между пальцев, прошёлся широким мазком по ладони. Рокэ смотрел Ричарду прямо в глаза и тот не выдержал.       — Рокэ, пожалуйста…       Поцелуй на тыльной стороне ладони.       — Да, да.       Он встал и нетерпеливо распахнул сундук, нашёл там шкатулку и зазвенел флаконами. Вернувшись, он отбросил принесённую склянку на шкуру рядом, уселся Дикону на бёдра и стянул с него рубашку, успев в процессе украсть пару пылких поцелуев. Нагота Ричарда совсем не смутила. Рокэ уже пробовал его грешную душу на вкус, стоило ли теперь стесняться обнажённого тела? Тем более что губы и руки Алвы так приятно ощущались на открывшейся коже. Он добрался до шнурков на штанах, и порывисто дёрнув за них, стянул ткань ниже, а затем как будто бы слегка удивлённо выдохнул, увидев возбуждённый член. Ричард ждал, что его сейчас приласкают, но Алва схватил принесённый флакон и, зубами выдернув пробку, щедро налил масла себе на ладонь.       — Joder! — почти прошипел Рокэ, поняв, что забыл снять кольца.       — Давайте я, — предложил Ричард, уже приподнимаясь на одном локте и протягивая другую руку к Рокэ.       — Подожди.       Алва аккуратно обхватил ставшей скользкой от масла ладонью член Дикона и пару раз медленно провёл по нему от самого основания к головке, как следует смазывая и отправляя Ричарда с громким стоном обратно в горизонтальное положение. Затем, словно дама на балу, он протянул руку Дикону и тот подрагивающими пальцами снял с него все кольца, забрал флакон, чудом закрывая его найденной пробкой, и стянул украшения с другой руки тоже. В конце он дополнил кучу серебра, сапфиров и бриллиантов с символами Алва своим фамильным перстнем и отложил их всех вместе от греха подальше. Почти буквально.       Эта заминка должна была отрезвить Ричарда, сбить настрой и напомнить, об их давней семейной вражде, но отчего-то по одному стягивать украшения с изящных и сильных рук оказалось до ужаса интимным действом и только подогрело желание к большей близости. Без всего этого серебра руки Рокэ выглядели странно, будто обнажённо. Длинные пальцы блестели от масла и, уверенно сжимая член плотным кольцом, то замирали, усиливая хватку у основания, то почти невесомо гладили уздечку. Ричард ахнул от удовольствия, когда Алва прокрутил запястье, обхватив головку.       Весь вид Рокэ сейчас был грешен, глаза его горели закатным огнём похоти, но никак не обычными отблесками пламени свечей. Чуть заляпанный кровью воротник дёрнутой в порыве страсти рубахи, взлохмаченные Ричардом волосы, засученные до локтей кружевные рукава. Как бы стыдно и приятно Дикону не было, он не мог отвести от Рокэ глаз. Алва оторвался от раскрасневшегося члена Ричарда и, почти мягко улыбнувшись, самыми кончиками пальцев прошёлся по всей длине, чтобы потом нежно обхватить и взвесить в руке яички.       Дикон шумно выдохнул и, не выдерживая больше повисшего между ними напряжения, закрыл глаза, обмякая на шкуре. Но Алва не был бы Алва, если бы не побежал добивать Окделла. Он наклонился ближе, навис над Диконом, так что и не глядя выдавал своё присутствие жаром тела, засмеялся и заговорил:       — Никогда не понимал господ, что ценили невинность и неопытность в партнёрах, но теперь я, кажется, тоже вижу, в чём прелесть таких любовников.       Все эти подшучивания, эти шпильки были ничем иным как болью от клыков перед удовольствием укуса, понял Ричард. Он по привычке насупился и распахнул глаза.       — Всё бывает в первый раз, да, эр Рокэ?       Ворон оказался ближе, чем рассчитывал Дикон. Его огромные сапфировые глаза с неизменным прищуром следили за Ричардом. — Слава Создателю, что всё бывает в первый раз, Ричард.       Конечно, он его поцеловал. Они снова стукнулись клыками и утонули во вкусе крови. Волосы Рокэ тяжёлыми блестящими шторами отгородили Дикона от всего внешнего мира, осуждающего и порицающего таких как они. Кожа Ричарда горела и требовала большего. Юноша подцепил край рубашки Рокэ и нетерпеливо дёрнул, моля снять её наконец. Алва поддался, нехотя отрываясь от мягких губ и, ухватившись за ткань за спиной, снял рубашку одним быстрым движением, только чтобы затем снова накрыть тело Ричарда своим.       Рокэ соврал. Отведав крови Дикон не смог утолить голод, а лишь сильней его раззадорил. Словно в горячечном бреду он водил по телу Рокэ ладонями, старался запомнить его самой кожей кончиков пальцев. Наткнувшись на длинные выпуклые дорожки неровно сросшейся кожи, Ричард удивлённо чуть отстранил от себя Алву, дабы разглядеть лучше.       Уродливые старые шрамы, хаотично разбросанные по бледной коже, выглядели как трещины на тонком фарфоре.       — Но как… Кто мог такое сделать?       Ричард и представить себе не мог силу, которая была способна оставить на теле неуязвимого вампира такие следы.       — Тот, кто знал как, — печально ответил Рокэ, отводя ладонь Ричарда от одного из шрамов. — Не отвлекайтесь на такие пустяки, особенно, когда предаётесь греху.       Дикон вдруг с новой силой захотел познать этого невозможного вампира. Нет, не испив его крови, было бы справедливо если клыки Ричарда больше никогда не коснулись его кожи, но если бы Рокэ сам начал доверять своему оруженосцу настолько, чтобы рассказать о себе, о своём прошлом, о всех скрываемых чувствах… Это долгий путь, но, кажется, Ричард был готов на него ступить.       — Я не знаю, как следует грешить, — тихо ответил Дикон.       — О, не волнуйтесь, я вас научу. И грешить, и пить кровь и контролировать клыки, — Алва оттянул большим пальцем верхнюю губу оруженосца и деловито проверил подушечкой сверкающий белый клык на остроту. — Вы управляетесь с ними хуже ребёнка. Впрочем, в этом есть некое неуклюжее очарование.       Он надавил слишком сильно и убрал руку, чтобы самому облизать проколотый палец. Ричарда впечатало в пол его красотой и наглостью.       — Вы покажете, как прячете свои?       — Не всё сразу, юноша.       — Значит, покажете как грешить?       — Покажу, — совсем уж неприлично заулыбался Рокэ. — Но судя по вкусу вашей крови, на обучение вас мастерству грехопадения могут уйти годы.       — Так чего же вы ждёте?       — Мне просто нравится вас дразнить, — признался Алва и, сверкнув клыкастой улыбкой, вновь приласкал Ричарда.       Слегка утихший жар разгорелся вновь, но теперь Ричард точно знал, чего хотел.       — А вы?       — Я?       — Вы же должны грешить вместе со мной.       Дикон осторожно положил ладонь на колено Рокэ, провёл ей до бедра и ещё выше, нерешительно замирая у самого края штанов. Алва проследил за его рукой взглядом и поднял бровь, ничего не говоря, но очевидно уверяясь в намерениях Ричарда.       — Для грешника вы ужасно застенчивы. Смелей.       Нервно облизав губы, Ричард дёрнул несчастные пуговицы, нетерпеливо вытягивая их из петель, и обхватил член Рокэ. Алва тихо зашипел сквозь зубы.       — А теперь вы слишком напористы.       Закатные твари, да куда же делось масло?! Нашарив свободной рукой флакон, Ричард быстро плеснул на ладонь и уже мягче и медленней провёл по всей длине. Алва довольно прикрыл глаза, и даже двинул пару раз бёдрами, толкаясь Дикону в кулак. Увидев это, Дикон почти перестал дышать.       — Постойте, можно мне?..       Он снял с себя руку Алвы, опёрся локтем на пол, чуть приподнимаясь, и попытался обхватить одной ладонью сразу оба возбуждения вместе. Ему не удалось сделать это, хоть и руки у Ричарда были довольно большие. Рокэ с неподдельным интересом наблюдал за его попытками. Точней Алва ужасно неприлично пялился. Хотя они и так занимались совершенно бесстыдными вещами, острый взгляд синих глаз каким-то образом делал весь процесс ещё более непотребным.       — Почему вы так смотрите? — почти возмущённо пропыхтел Ричард.       — Да вот думаю, неужели это кровь животных так влияет на рост чл…       — Эр Рокэ!       — Не перебивайте старших, юноша, а то кровь испортиться.       Он вылил ещё несколько капель масла прямо на их всё ещё стиснутые вместе члены и обхватил с лева, где не сходились пальцы Ричарда. Сразу стало лучше. Они поймали один темп, но быстро перестали двигать руками вовсе, потому что двигаться начал один Рокэ. Он стал плавно качать бёдрами, загоняя член в их соединённые ладони и проезжаясь по всей длине возбуждения Ричарда.       Юноша медленно растёкся по шкуре медведя, стараясь не сжимать пальцы слишком сильно или наоборот слабо, пока Алва мерно покачивался на нём сверху, наблюдая за раскрасневшимся оруженосцем из-под полуприкрытых век.       — Хорошо? — отчего-то шёпотом спросил Рокэ.       Ричард не смог ответить ничего вразумительного и лишь кивнул, вновь прикусывая нижнюю губу. Он сам не понимал, почему его так распалял вид полуобнажённого взрослого мужчины, что почти пользовался им и бесстыдно извивался в погоне за удовольствием. Алва замедлился и положил свободную руку на грудь Ричарда, чуть задел пальцами сосок, проскользил ниже, оглаживая плоский живот. Ричард шумно выдохнул через нос и прикрыл глаза. Может быть, он и возбудился из-за укуса и чувства близости с другим вампиром, но до сих пор горел и оставался твёрдым уже далеко не только из-за этого.       Рокэ мягко отстранил ладонь Ричарда и сам обхватил его член, игнорируя собственное желание и лаская только юношу. Уверенные ритмичные движения, внимательный взгляд и лёгкий намёк на довольную улыбку быстро подтолкнули Дикона почти к самому краю. Он приоткрыл рот, шумно дыша через него и слегка постанывая на выдохе. Холёная ладонь Алвы снова слишком приятно сжала головку, и Ричард не выдержал. Опять накрыл своей рукой руку эра, то ли затем чтобы остановить его, то ли наоборот, чтобы не дать отстраниться. В любом случае, капризы оруженосца не волновали Рокэ даже сейчас, он продолжал ритмично двигать рукой, даже когда пальцы Ричарда невольно с силой сжали узкое запястье.       Дикон выгнулся и простонал, закрыв лицо сгибом локтя. Ещё совсем немного и…       — Убери! Смотри на меня, — потребовал Алва и, не дожидаясь исполнения приказа, сам убрал руку с лица Ричарда и прижал её к полу.       Всего пару секунд спустя Дикон кончил, глядя Рокэ в глаза. Крепкая хватка тут же стала мягкой и нежной. Тяжёлой волной накатила приятная усталость и лень. Все конечности будто налились свинцом, и сдвинуться, а уж тем более встать с пола, представлялось просто немыслимым. Алва же, всё ещё восседавший на в некотором смысле поверженном кровнике, продолжал загадочно улыбаться. Он с явным удовольствием размазал семя по животу Ричарда, а потом медленно облизал указательный палец. Смущаться было уже поздно, да и не было на это сил, поэтому Дикон только глубоко вздохнул. Видимо слегка разочарованный такой скудной реакцией, Ворон нашёл свою рубашку и вытер об неё руки.       — А вы? — спросил Ричард, когда Рокэ явно намеревался подняться с него.       — Разве вы ещё не слишком устали?       — Разве это вас хоть раз останавливало на тренировках? — Рокэ фыркнул, на секунду улыбнувшись, Дикон потянулся к нему. — Идите сюда.       Ричард повалил Алву на бок рядом с собой, тоже повернулся, подвинулся поближе и медленно поцеловал. Получилось прекрасно, тягуче и сладко, без железного привкуса крови. Уняв страсть, клыки стали намного охотней слушаться юного хозяина. Ричард огладил бок Алвы, потянулся ниже и постарался сделать своему эру так же приятно, как только что было ему самому.       Чётко очерченные алые губы блестели от влаги. Рокэ шумно дышал через приоткрытый рот и старался глушить в себе все непристойные громкие стоны. Ричард жадно ловил их скудные обрывки, прижавшись своим лбом к его, неустанно двигая рукой там внизу и вдыхая запах острого удовольствия. Тёмные ресницы подрагивали на полузакрытых веках, но Алва всё равно смотрел на Дикона, на его руки, на губы и обнажённую грудь. Воздух снова раскалился, казалось, он должен уже искрить от напряжения. Ричард облизал пересохшие губы и вжался носом в скулу Рокэ. Запах его кожи заставил рот наполниться слюной.       — Укусите, — хриплым шёпотом предложил Ворон между вздохами.       Ричард медленно помотал головой, касаясь его губами. Тонкие чёрные пряди растрепались и лезли в глаза.       — Укусите, вам же так хочется, — сладко, на самой грани издёвки, вновь сказал Рокэ.       Однако Ричарду хотелось не совсем этого, ему хотелось сделать своему эру очень хорошо, и, укусив его, он действительно мог бы увеличить удовольствие. Только Рокэ вряд ли предлагал свою кровь из-за этого, просто оруженосец наверняка выглядел сейчас слишком жалким и нуждающимся. Он действительно был таким и он и вправду хотел ещё.       — Я принесу кинжал.       — Т-ш-ш-ш, — Рокэ остановил его, мягко удержав за предплечье и закинув свою ногу поверх Ричарда. — Учись пользоваться и клыками тоже.       Рука сбилась с ровного темпа, а клыки вновь заныли. Неужели и вправду можно? Уже? Его такого мягкого и открытого? Дикон на секунду прикрыл глаза, успокаиваясь. Он поменял руку, теперь гладил Рокэ той на которой лежал, а свободную завёл ему за спину, ближе прижал к себе, провёл ладонью меж лопаток и дотянулся до шеи. Алва сам запрокинул голову в его ладонь, острый кадык натянул бледную кожу на шее. Ричард мягко поцеловал его, затем оставил ещё один поцелуй чуть правее и как можно мягче вонзил клыки в тёплую плоть.       Только Создатель знает, каких сил Дикону стоило не потерять голову от этого вкуса. Пить нужно было маленькими глотками, растягивая удовольствие и не заходя слишком далеко. Рокэ наконец в голос застонал и нетерпеливо дёрнул бёдрами, толкаясь в кулак Ричарда. Дикон сильней стиснул Алву в своих объятиях и быстрей задвигал рукой на его члене. Рокэ разомкнул губы, но стон его где-то затерялся. Тонкие брови, почти всегда приподнятые в усмешке, исказились от удовольствия. На несколько секунд будто бы каждая мышца в этом сильном теле напряглась до предела, а затем плавно расслабилась.       На ладонь пролилось тёплое и липкое. Ричард мягко отпустил Рокэ, повернулся на спину, приподнялся и задумчиво посмотрел на руку.       — Это не так приятно на вкус, как вы могли подумать.       Алва всё ещё валялся на полу, выглядя абсолютно бесстыдно: спутанные волосы чёрным нимбом обрамляли голову, глаза лукаво щурились, бледный торс блестел от пота, а ниже… Ещё ниже Дикон старался не смотреть. Алва и по пояс выглядел достаточно греховно.       Уже испорченная рубашка Рокэ нашлась неподалёку. После всего случившегося на Ричарда в полную силу навалилась усталость и его совсем по-человечески начало клонить в сон. Он снова прилёг на шкуру, подвинулся поближе к эру, пока тот поправлял штаны. Уходить не хотелось, для этого нужно было одеться и привести себя в порядок, вернуться в палатку порученцев, лечь в холодную койку, пахнущую соломой. Да и к тому же после всего случившегося, быть рядом с Алвой, первым кто не осудил его за жажду и саму сущность, теперь ощущалось правильней, чем тщетные попытки затеряться среди людей.       — Можно я посплю у вас?       Алва смешливо глянул на его подсунутую под щёку ладонь.       — У меня нет постели.       — А я прямо тут, — ответил Ричард, уже закрывая глаза.       Рокэ хмыкнул, придвинулся поближе и уложил русую макушку себе на плечо.       — Хорошо. Я разбужу тебя утром.