Пожар

"Иногда для того, чтобы тебя хорошенько встряхнуло, в твой дом должна постучаться беда. Моя беда, в буквальном смысле, сожгла все, что стояло у неё на пути."

      От подсветки стола рябило в глазах. Остывающий на пробковой подставке кофе давно не бодрил, а лишь отдавал кислым и немного вязал. Рабочий давно подошел к концу, но начальство не спешило по домам. Рука немела от количества подписанной документации, сон наваливался тяжелым мороком. Тишина в кабинете начальницы, сопровождающаяся звуками её резкой росписи, убаюкивала и заставляла майора балансировать на грани рабочего настроя и полудремы. Из этого состояния его резко выдернул голос Галины: — Коль, последние, — Рогозина передала майору две папки и продолжила заполнять отчет. Поняв, что без кофе он уснет окончательно, Круглов сделал последний глоток напитка и недовольно поморщился – кислота и горечь неприятно отдавали на языке. — Тебе принести ещё кофе? Горячий? — Николай пододвинул её кружку к себе и выжидающе посмотрел на начальницу. Та даже не оторвала взгляда от бумаг – сосредоточено читала очередной отчет. Ответила на автомате: — Нет, спасибо. Да и ты бы не налегал, скоро закончим. Сколько сейчас времени? - сосредоточенности полковника Круглов сейчас мог только позавидовать. Пошел пятый час непрерывной работы, от которой в глазах плясали неровными строчками буквы. Майор посмотрел на экран смартфона и вскинул брови от удивления – прошло ровно сорок минут с момента, когда он в последний раз брал телефон в руки. — Девять пятнадцать, - Круглов поставил очередную подпись и убрал папку к десяткам таким же, лежавших по правую сторону от него. — А такое ощущение, что как минимум час ночи, — он усмехнулся и перевел взгляд от очередной экспертизы на начальницу. Та легонько улыбнулась уголками губ. На секунду невольно засмотрелся на Галину, а затем снова продолжил работу. Через двадцать минут последние три папки с чувством выполненного долга Рогозина возложила на их собратьев и облегченно выдохнула. Выключила компьютер, убрала в шкаф бумаги и пригладила волосы рукой. Круглов снял с вешалки свое пальто и пальто начальницы, оделся сам и помог надеть предмет гардероба ей. — Позвольте, Галина Николаевна, — шутливо отозвался он. В ответ Галина улыбнулась чуть сильнее, чем до этого и быстро надела пальто. Такие вечера начальство ценило больше всего. Дни, когда они могли спокойно остаться в офисе и заполнить отчеты, не отвлекаясь на сторонние дела и параллельно обсудить что-либо, были их спасательным кругом в круговороте дел. — Тебя подвезти? Или как всегда? — Спасибо, я на своей доберусь, — ожидая, пока откроются двери лифта, Рогозина решила не терять времени зря, и достала из сумки ключи от машины. — Ты и так с ног валишься, будешь еще по городу круги наматывать, — Круглов зашел в лифт, пропуская вперед женщину. — Как скажешь, — Николай на ходу застегнул пальто. На парковке каждый разошелся к своим машинам. Привычное "до завтра", поворот ключа зажигания вправо и, ставшее привычкой, включение радио – каждое действие было отточено, знакомо и рутинно.       После холодного ветра, который немного, но все же успел зацепить полковника за руки, тепло печки в авто казалось спасительным. На фоне из магнитолы тихо лилась новостная лента. Летящие хлопья чистого снега, долетая до лобового стекла, тут же превращались в капли воды. Включив дворники, Рогозина остановилась на мысли о том, что в этом году ноябрь начался с непривычно холодных ночей и большого количества снега. Девушка-ведущая вторила её мыслям, рассказывая слушателям об аномально холодном последнем месяце осени. Дорога домой была на удивление быстрой, спустя двадцать минут за поворотом показались знакомые постройки. Сворачивая в свой двор, Галина представляла, как сегодня сможет уснуть со спокойной душой – все отчёты написаны и подписаны, открытых дел нет. Её размышления прервал звук сирены, раздающийся неподалеку от её дома. Ночь давно затянула своей чернотой небосвод, так что Рогозина не сразу заметила столб черного дыма, вываливавшегося из выбитого окна чьей-то квартиры. На душе неприятно заскребли кошки, заставляя полковника припарковать машину прямо на въезде во двор. Неведомая сила тянула Галину выбежать из авто и слиться с толпой зевак, которые наблюдали за тем, как пожарная служба пытается погасить огонь в квартире. — Ох, надо же, как кому-то не повезло, - причитала баба Катя из третьего подъезда. — Да, такое горе... — поддакивала ей другая, незнакомая полковнику, женщина. Подняв глаза на то, что раньше можно было назвать окнами, Рогозина почувствовала, как кровь с грохотом падает в ноги, пригвоздив женщину к асфальту. В ушах резко загудело, все звуки слились в один монотонный вой. — О, Господи... — одними губами прошептала полковник, не в силах совладать с собственным голосом. Она почувствовала, как, словно по щелчку, отключились практически все органы чувств. Все, что она видела в тот момент - длинные языки пламени, нещадно уничтожающие её дом. Нужно было куда-то бежать, что-то делать, но налитые чугуном мышцы не слушались, и Рогозина, шокированная произошедшим, продолжала стоять среди толпы, сжимая заледеневшие пальцы в кулак. — Галя, боже мой! — сквозь толпу, распихивая всех, кто попадется ей под руку, летела Галина соседка - Люда. Она кинулась на полковника с объятиями, чуть не плача. — Галочка, я как только узнала — сразу тебе звонить, а у тебя недоступен, недоступен, - безумным взглядом Людмила смотрела на окаменевшую Галю, параллельно пытаясь растормошить её, но Галина, не обращая на неё никакого внимания, продолжала взглядом гипнотизировать оконный проём. — Ну не молчи, Галя, скажи ты хоть что-нибудь! — участие соседки начало раздражать. От навалившейся злости Рогозина хотела скинуть с себя руки, мертвой хваткой вцепившийся в неё Людмилы, но остановила себя, поняв, что в произошедшем нет её вины. — Разрядился, наверное, — тихо, полушепотом, проговорила женщина и вырвала свое запястье из её руки. В момент ей захотелось рассмеяться, громко и истерично — настолько эта ситуация казалась неправдоподобной. После этого накатила пустота. Она заполняла собой все: разум, покрытую гарью квартиру, даже воздух, который Галина жадно вдыхала, потерял свежесть и стал таким же пустым. Ноябрьский холод больно кусал женщину за руки, но физическая боль сейчас не могла сравниться с той, которая рвала на клочья её душу. Она застала её врасплох, не давая собрать себя в руки, не позволяя даже вернуть голосу привычную твердость и уверенность. Когда пожарные начали убирать шланги и лестницу, Галя услышала: — Галь, тебе если что нужно, ты не стесняйся, говори, чем смогу-помогу, — Людмила опустила на Галино плечо горячую ладонь. — Спасибо, Люд, я разберусь, — Галина попыталась улыбнутся в знак благодарности, но не вышло. Шок потихоньку отступал.       Весь дом начал расходиться по своим домам, оставляя полковника наедине со своей бедой. На ватных ногах Рогозина прошла в машину. Села, и, обессилив, сложила руки на руле и уронила голову. Мысли путались, плавая в бездне пустоты, не позволяя разуму сконцентрироваться хотя бы на одной, пусть и бредовой идее. Что делать дальше полковник не знала, куда идти – тоже. Как назло, Валя уехала с семьей на море. От мысли о том, что ей нужно проситься переночевать ночь-другую у совершенно незнакомого человека, Рогозину начинало передергивать. Полковник на автомате подключила телефон, лежащий в состоянии "кирпича" последние полчаса на панели автомобиля, к прикуривателю, но на секунду остановилась, не понимая, что ей делать дальше. Она смотрела на телефон так, словно видит этот кусок пластика и стекла впервые в жизни. — Все, Галя, соберись, — приказала сама себе, и начала искать в "Избранном" в подкорку въевшийся номер. Каждый гудок наводил на неё неконтролируемый страх. Когда, спустя десять секунд мучительного ожидания, на другом конце провода она услышала знакомое: "Да, Галь", женщина облегченно выдохнула. Галина старалась говорить как можно спокойнее. — Коль, извини, что так поздно. Можно я к тебе приеду? У меня, — она почувствовала, как ком в горле не дает ей говорить дальше. На другом конце провода не на шутку начинал нервничать Круглов. — У меня квартира сгорела.