Просто плачь!

Глава 5 Алиса смотрела как котёнок на волка. Энгель одним движением руки, схватив за плечо, поднял девочку на ноги, поставив перед собой. - Na und? Willst du immer noch, dass ich dich töte? (Ну так что? До сих пор хочешь чтобы я тебя убил?) – спросил офицер, прижав Алису к стене. Девочка, словно очнувшись, начала быстро мотать головой, уперевшись своими ручками в грудь Энгеля, чтобы тот не приближался. - Wie soll ich mit dir umgehen? Baby? Sie haben jetzt keine Vormunde mehr, was bedeutet, dass Sie kein Geld für Ihren Lebensunterhalt haben. (Как мне с тобой поступить? Деточка? Опекунов у тебя теперь нет, значит и денег на содержание себя у тебя нет. ) - после речи офицера, настала секундная пауза, а затем послышалось дополнение- - Vielleicht ist es wahr? Ihn in ein Konzentrationslager schicken? (А может правда?В концлагерь отправить?) – с ехидной улыбкой произнёс немец. Алиса широко распахнув глаза, смотрела на эсэсовца. - Na und? Wählen Sie eine! ( Ну так что? Выбирай любой!) – с радостью, за которой скрывалось совсем не счастье, бросил Ерс. Девочка рывком начала плакать, закрывая лицо руками. Она чувствовала, насколько беспомощна в этой ситуации, словно она воробушек, над которым кружил ястреб. Слезы лились, оставляя после себя мокрые дорожки, Алиса громко всхлипывала, ведь ехать в концлагерь – умереть прямо сейчас. И что теперь делать? Как быть? Чего он хочет? - Mein Gott, ich habe das Kind erschreckt... Ahah, das ist es, das ist es, beruhige dich... (Боже мой, напугал ребёнка... Ахах, всё, всё, успокойся...) – неожиданно проговорил штурмбаннфюрер, отдалившись от Алисы и доставая что-то из ящика, что располагался под лаковым столом. Девушка снова ничего не понимала... Только что Энгель предлагал выбор лагеря смерти, а теперь усмехается над ней, наливая алкоголь в прозрачный стакан. Офицер наполнил бокал дорогим виски, после чего повернулся к Алисе. - Seien Sie nicht beleidigt, ich habe nur Witze gemacht ... Sie haben Dokumente, Unterkunft, Arbeit auch, ich denke, Sie können damit umgehen. Du kannst dir keine Sorgen machen, nichts bedroht dich, die Sonne. (Не обижайся, я пошутил...Документы у тебя есть, жильё есть, работа тоже, я думаю ты справишься. Можешь не переживать, тебе ничего не угрожает, солнышко.) – с долей улыбки на лице проговорил эсэсовец, наблюдая за эмоциями Несветовой. Алиса вытерала руковами лицо, а затем, дрожащим голосом еле выговорила : - Kann ich gehen? ( Можно мне уйти?) – девочка крепко сжимала ладони от страха. Энгель осмотрел Алису с ног до головы, после чего, сделав глоток прожигающего горло алкоголя, сказал : - Natürlich geh, die Sonne! ( Конечно иди, солнце!) Девочка торопливо покинула кабинет, после чего вдалась в быстрый бег. Покинув гестапо, Алиса бежала так быстро, как никогда ещё не бежала. Ее ножки пролетали через лужи, от чего капли грустного дождя летели на платье. Перед глазами проносились дома, звезды, чёрное небо, окна в домах, пока вскоре, девочка не наткнулась на кого-то. - Hey, du bist es! (Эй, это же ты!) – радостно поприветствовал Отто, отодвинув от себя Алису. Так странно... Но девочка не боялась Генриха, хотелось бояться но не боялась... Его взгляд внушал доверие, его добрая улыбка на лице внушала спокойствие. Алиса не стала бежать, ведь смысла в этом не было. Гауптштурмфюрер посмотрел на потрёпанную девчонку. - Was ist passiert? Engel hat dich geschlagen? (Что случилось? Энгель тебя ударил? ) – у офицера был грустный вид. Алиса ничего не ответила, продолжая стоять перед Отто, и терпеть биографию штурмбаннфюрера в мыслях. - Lass mich dich begleiten. ( Давай я тебя провожу.) – произнёс Генрих, сняв с себя шинель и накинув её на девчонку. Признаться, Алиса ничего не хотела от Отто, но он был так добр к ней. Она не хотела бежать, ведь в этом тоже не было никакого смысла. Улыбнувшись, гауптштурмфюрер положил свою руку на плечо девушки, и отправился вместе с ней к её дому. Всю дорогу Несветова молчала, а Генрих ничего не говорил, не желая трогать и без того натерпевшееся дитя. Интересно, почему Генрих так себя ведёт? Может быть он не сторонник нацизма, а может что-то замышляет? К сожалению, в голове Алисы не было ничего из этих вопросов, только образ Энгеля. Через пару минут, перед глазами предстал четырёхэтажный дом, рядом с которым покоились кляксы крови Дарьи и Владимира. Алисе было больно смотреть на то самое место, но одновременно, было больно верить в то, что они и правда были предателями и разведчиками. Опять же, доказательств этому не было, но зачем штурмбаннфюреру врать? Определённо, из его уст выходила больная для Алисы правда. - Es tut mir leid, es ist alles so schmerzhaft, ich verstehe... Ich bin dein Feind, aber hab keine Angst vor mir, ich bin nicht schlecht, du kannst mich immer kontaktieren, wenn du Hilfe brauchst... Als Sturmbannführer Engel hat etwas getan, das dir wehtut oder Schlimmes tut, es tut mir leid für ihn ... (Прости пожалуйста, это всё так больно, я понимаю... Я твой враг, но, не бойся меня, я не плохой, ты всегда можешь обращаться ко мне, если нужна будет помощь... Если штурмбаннфюрер Энгель сделал тебе что-то не хорошее или плохое, извини за него...) – хлопая ресницами, говорил голубоглазый немец. Да, именно, его глаза были ярко-голубыми. В этих глазах царило понимание, в них была проницаемость, можно было понять хоть что-то, нежели непроницаемый серый взор Энгеля. - Danke, dass du es gemacht hast. (Спасибо что проводили.) – сухо, но с каплей добра поблагодарила Алиса, вернув мужчине шинель и быстро направившись к дому. Генрих провожал Несветову грустным, сожалеющим взглядом. *** Зайдя в опустевшую квартиру, Алиса упала на колени, и уставилась лицом в потолок. Не было никого... Поскрипывали оконные рамы, и был слышен звук пронзающего сквозняка. Капли слез градой бились об деревянные, потертые временем половицы... Не было ни всхлипов, ни криков, ни слов. Только солёные грёзы. Всё в квартире напоминало о тёте Даше и Володе... Шкаф, стулья, комнаты... Боль печали ударялась о сердце и падала в ноги. Несветова просидела в таком духе всю ночь, вдаваясь в отчаяние и построение вариантов будущей жизни. Самой страшной фигурой мыслей Алисы, был образ Энгеля. Эти холодные, хищные, непонятные, словно стеклянные глаза, изящные кисти, на левой из которых, красовалось кольцо с символом рейха. Киттель, шинель, фуражка нациста.... Стойкий запах одеколона и дорогих сигарет...И эта, неведомая улыбка.... *** Алиса резко открыла глаза, и не поняла сразу где оказалась. Вскоре, девочка поняла, что уснула, а пятна её слез на половицах высохли. В квартире веяло сквозняком. Жалкие шторы развивались в гостиной, оставляя после себя что-то невидимое в воздухе. Печаль, грусть, или отчаяние. *** Через неделю. Несветова возвращалась с работы, прогуливаясь по окупированному городу и находясь в своих раздумьях. Печаль и горечь по близким развеялась, остались только ожидание победы и вопросы о своей жизни. Казалось бы, обычный город, обычное небо, обычная природа, но пахло, пахло страхом и смертью, исходящей из недров осознания того, что сейчас царит кровопролитная война. Жестокая, страшная, неизбежная, великая. Вдруг, к девочке обратились три немецких солдата: - Fräulein, Ihre Dokumente. ( Фройляйн, ваши документы.) – сказал один из них, игриво улыбаясь Алисе. Девушка в панике быстро достала из кармана одежды бумаги, после чего протянула их сержанту . Мужчина долго рассматривал документ, а его «друзья», стоявшие рядом,смотрели на тревожную девчонку как на товар пошлости. - Jungs, sie ist ein hübsches Mädchen, oder? (Ребятки, хороша девица, да?) – коварно, с бесстыжей улыбочкой бросил вторым сержант. Жалко только, что он не подумал о том, что Алиса знает немецкий, и сразу поняла его слова, от чего выражение её тревожного личика сменилось на совсем тревожное. Мужчины переглянулись, причём один из них был совсем молодой, после чего немец вернул девочке бумагу, и уставился в её очи: - Komm her, Baby! ( Иди сюда, детка!) – неожиданно произнёс мужчина, резко схватив девочку за руку и потянув в сторону угла дома. Алиса хотела закричать, но не успела, рука немца закрыла её рот, сдавливая шею. Мужчины швырнули девочку на землю, смеявшись над ней и расстегивая ширинки. Несветова подорвалась с земли и тут было ринулась бежать, но молодой нацист остановил её, схватив за ноги, и потащил к себе. - На помощь! Помогитте! Für Hilfe! Helfen!!! – истерическим криком завизжала Алиса, но мужчина быстро заткнул ей рот. Найдя в себе силы бороться за жизнь, за честь! Несветова со всей силы пихнула немца, и отстранившись, попыталась подняться с земли но тут же упала, вжавшись в стену. - Помогите!!! Пожалуйста!!! На помощь! – закричала она ещё сильнее, из-за чего в собственных ушах зазвенело, а в горле, словно что-то царапали. Сержанты снова схватили девчонку, потащив к себе и готовясь продолжать начатое, но вдруг послышался звук автомобиля, из-за чего, они направили свои взоры на ночную дорогу. Показался свет фар, который ослепил всех, не давая разглядеть машину. Алиса увидела как немцы быстро подорвались и отстранились от неё, и воспользовавшись моментом, отодвинулась, вжимаясь в стену. Из автомобиля быстро вышел мужчина в знакомой форме, но козырёк фуражки на его голове закрывал лицо. На секунду, Алиса подумала что это Отто, из-за чего в голове заиграло благоверное спокойствие, но оно быстро исчезло после того, как послышался строгий голос: - Was ist hier los, ihr Wichser? ( Что здесь происходит, ублюдки?) – спокойная и одновременно строгая речь заиграла в голове Несветовой. Солдаты быстро переглянулись и принялись оправдываться на немецком, но их речь была неразборчива, поскольку в их тоне читался откровенный страх. Энгель направил свой холодный взор на плачущую, дрожащую, напуганную, сжавшуюся Алису. Душу девочки охватила нескрываемая паника, сдавливающая грудь. При виде штурмбаннфюрера, Несветова ещё больше вжалась в стену, постепенно отодвигаясь. Его серые очи вбивали мурашки, а гордая форма сеяла страшнейшую панику. От боязни, ладошки девочки впивались в землю, а по щекам ещё быстрее бежали слезы. Эсэсовец перевёл взгляд на запуганных сержантов, которые, словно дети, готовились получать от родителей. - Herr Ers Etenberg Reinhard Enghel, das ist nicht das, was Sie denken! ( Герр Ерс Этенберг Рейхард Энгель, это не то что вы подумали!) – попытался взять ситуацию в свои руки один из сержантов, но Ерс его перебил - Geh mir aus den Augen, damit ich dich nicht wieder sehe! (Проваливайте с глаз моих, чтобы я вас больше не видел!) – самым строгим что ни есть тоном отрезал офицер, после чего солдатов как ветром сдуло. Алиса так и продолжала сидеть, вжимаясь в холодную стену. Энгель направил взор в очи Алисы, а затем приблизился, от чего девочка попыталась подняться, но эсэсовец успел сам поднять её одной рукой за плечо. - Ich habe nichts kaputt gemacht! ( Я ничего не нарушала!) – оправдания полезли из её уст, которых ни кто не ожидал услышать, даже сама Алиса. В глазах девочки бегал страх, самый настоящий, животный страх... Она боялась, боялась того, что вместо тех сержантов, с ней будет играть Энгель. В глазах мужчины, было что-то зашифровано, та самая искра непроницаемости не давала разгадать этот шифр. Алиса как вкопанная стояла перед эсэсовцем, она не знала что сейчас он будет делать, о чём он сейчас думает, чего желает? А может быть прямо сейчас, он толкнет её на землю и сделает это... Или же ударит по лицу не за что, или просто убьёт... - Nein, bitte nicht! ( Нет, пожалуйста, не надо!) – вырвалось из уст Алисы, после чего, девочка начала громко рыдать. Офицер продолжал прижимать девочку к стене и наблюдать за её действиями и поведением. Может быть, Энгелю это просто нравилось? Следить за реакцией людей при его виде. Один только взгляд этого волка чего стоил... Энгель не кричал, не бил, он мучал прохладным взором. Вбивал страх в душу, он читал эмоции, поэтому без слов понимал что чувствует человек и чего боится. - Brauchen Sie was nicht? ( Не надо что?) – прервав одинокий плач Алисы, спросил офицер, ослабив хватку на плече. Тон его, был спокойным, но в этот раз, в нём играло чувство пронзаемости, то есть, он знал ответ на свой вопрос. - Lass mich bitte gehen! ( Отпустите меня, пожалуйста!) – сквозь слезы проговорила девочка, уперевшись руками в его грудь. Энгель перевёл взгляд на дрожащие руки Алисы. Остановив свой взгляд на изящных, худеньких запястьях, офицер улыбнулся непонятной улыбкой. Hast du Angst vor mir? ( Боишься меня?) – держа игривость на лице, поинтересовался эсэсовец. Алиса затаила дыхание... Конечно, разумеется она его боится, и Энгель это знал. В воздухе поселилось напряжение, атомы страха создавали формулу паники. - Sun, beruhige dich, ich werde dich nicht vergewaltigen. (Солнце, успокойся, не собираюсь я тебя насиловать.) – со смешком произнёс офицер, отдалившись от девочки. Гора скатилась с плеч Алисы. Kommen. ( Пойдём.) – отрезал Энгель, взял девчонку за руку, и повёл к машине. Несветова ничего не понимала... Прямо как там, в ресторане, когда он должен был её ударить но этого не сделал. То же самое и сейчас, он её не тронул.