Нарушенная клятва: Каз Бреккер.

Лия Лия вошла в комнату сестёр Гафа. Бахтья уже была там, снимая с себя одежду. – Не пялься, Лия. Я знаю, что великолепна, но ты ни чуть не хуже, – заявила она с ноткой юмора в голосе. Лия покачала головой. – Я не пялилась, – резко выпалила она. Ей не хотелось признавать это, но она действительно смотрела на неё. Телосложение Бахтьи было прекрасным. У нее были чёрные волосы и темно-карие глаза, которые на первый взгляд могли показаться чёрными. Её фигура не была идеальной, и типаж был не таким, какой предпочитали мужчины в Кеттердаме. Стандартом красоты тут были длинные, безволосые, тонкие, как веточки ноги, пышная грудь, плоский живот, светлые волосы и фарфоровая кожа. Фигура Бахтьи была не совсем миниатюрной, напротив, у неё был пышный бюст и широкие бёдра. Она выглядела так, словно была вылеплена изящной рукой искусного мастера с многолетним опытом. Её кожа была золотисто-коричневого цвета, почти казавшаяся бронзовой в лунном свете, проникающем через окно. У нее были волосы на теле, у нее были пышные бёдра, но Лия была уверена, что почти все мужчины в Кеттердаме встали бы на колени, ради одного её прикосновения. Конечно, с некоторыми исключениями, такими как Каз и Джеспер. – Эй, Бахтья, у меня есть новость для тебя, – новый Отброс, Теодор Роудс, стоял в дверях, пялясь на девушку. – Хватит пялиться, так как будто ты никогда раньше не видел полуголую девушку или ты девственник, как все остальные тупицы, ступившие ногой в бочку, – усмехнулась она, раздеваясь только до лифчика и штанов. – Я-я-я, у меня плакат о том, что ты в розыске. – Дай мне его. Бахтья быстро пробежала глазами по бумаге. Лия подошла к ней со спины и взглянула на плакат. – Да ладно! Неужели я так выгляжу? Они неправильно изобразили мой нос! – усмехнулась Бахтья и ткнула плакатом в грудь Теодора. – Приятно знать, что я стою миллион Круге, – ухмыльнулась она. – Мне кажется ты стоишь намного большего, – заявил Теодор. Лия знала, что Бахтья нравится ему, но сама сулийка была против отношений. Она думала, что отношения мешают здравому смыслу и затуманивает суждение. Лия была другого мнения, она считала, что всё наоборот. – Серьёзно, красавчик? Так докажи мне это. Моя сестра сегодня может переночевать у Лии, а моя дверь будет открытой. Знаешь мне нравится твоя рубашка, твои брюки, но они бы хорошо смотрелись на этом полу, – закончила Бахтья указывая на пол. У Теодора не было слов. Он просто кивнул и вылетел из комнаты. – Святые, ты действительно можешь заставить весь Кеттердам подчиниться тебе, – рассмеялась Лия. – Каз говорил мне это. Довольно часто. Как он говорит, мы с Джеспером могли бы поставить на колени весь Кеттердам одним нашем флиртом.. – Ты ведь знаешь, что это правда. – Да. Я в курсе. – Ты же не собираешься с ним спать, правда? – спросила Лия, когда начала залечивать раны Бахтьи. – Нет. Конечно, нет. Я бы лучше сделала это в одиночку. – Это отвратительно. – Я знаю, но как я и сказала это лучше, чем с ним. Лия закатила глаза на манеры Фантома. Но она была счастлива, что нашла в ней и в других членах Отбросов свою семью. Особенно после того, что случилось с её настоящей семьёй. Но она не хотела думать о них. Не снова. Бахтья Когда Каз вошел в Клепку, Бахтья узнала об этом в ту же минуту. Его присутствие ощущалось в каждой тесной комнатке, в каждом кривом коридоре. И каждый бандит, вор, шулер, жулик или зазывала почувствовал прилив бодрости. Любимый лейтенант Пера Хаскеля прибыл домой. Клепка не была чем-то особенным: самый обычный дом в худшем квартале Бочки. Три этажа, увенчанных чердаком и двускатной крышей. Большинство зданий в этой части города строились без фундамента, многие стояли на болотистой почве, между наспех проложенными каналами. Дома поддерживали друг друга, как подвыпившие друзья в кабаке, пытающиеся найти опору. Бахтья побывала во множестве таких домов, выполняя поручения Отбросов, и внутри они выглядели ничуть не лучше – холодные, сырые, от стен ломтями отваливается штукатурка, через щели в оконных рамах заливает дождем или засыпает снегом. Но Каз потратил собственные сбережения, чтобы избавиться от сквозняков в Клепке, укрепить и утеплить стены. Внутри было неуютно, криво и тесно, но, по крайней мере, сухо. Комната Бахтьи находилась на третьем этаже, она делила её с Инеж. Комната была узкой конурой, в которую едва вмещались две койки и два сундука, зато из окна открывался вид на остроконечные крыши и дымоходы Бочки. Когда дул сильный ветер, рассеивая угольный дым, нависший над городом, девушка даже могла различить синеву гавани вдали. Хотя до рассвета оставалась всего пара часов, в Клепке никто не спал. Единственное время, когда здесь было тихо, наступало в дремотные послеполуденные часы. К тому же сегодня ночью всех лихорадило из-за новостей о разборке на Бирже, о судьбе Большого Боллигера, а теперь еще и об увольнении бедного Ройакке. После беседы с Казом Бахтья отправилась прямиком в «Клуб Воронов», чтобы разыскать крупье. Он раздавал карты Джесперу, Лии ещё одному равкианскому туристу за столом для «Ежевики на троих». Когда он закончил, Инеж предложила выйти поговорить в одной из приватных игорных комнат, чтобы избавить его от позора увольнения на глазах у друзей, но Ройакке не захотел все решить мирным путем. – Это не честно! – взвыл он, когда она передала ему распоряжение Каза. – Я не жульничал! – Обсуди это с Казом, – тихо ответила Инеж. – И не кричи так, – добавил Джеспер, оглядываясь на туристов и моряков, сидящих за соседними столами. Хотя в Бочке давно привыкли к бандитским разборкам, в стенах «Клуба Воронов» они не дозволялись. Если у тебя какие-то проблемы, то, будь мил, решай их снаружи, где ты не рискуешь прервать священный ритуал по отниманию денег у простофиль. Но Бахтья не собиралась сидеть сложа руки и смотреть, как какой-то придурок повышает голос на её сестру. – Где Бреккер? – прорычал Ройакке. – Я не знаю. – Ты всегда все обо всех знаешь, – процедил парень, подавшись вперед. От него разило пивом и луком. – Разве Грязные Руки не за это платит тебе и твоей сестре-шлюхе? – Я понятия не имею, где он и когда вернется. Зато я знаю, что тебе не стоит здесь задерживаться. – Выдай мне мой чек. Мне должны еще за прошлую смену. – Бреккер ничего тебе не должен, – заявила Бахтья. – И я не шлюха. – Он побоялся говорить со мной лично? Посылает двух маленьких девочек, чтобы выпереть меня? Может, мне просто вытрясти из вас пару монет? – он попытался схватить Инеж за ворот рубашки, но она с легкостью увернулась. Он повторил попытку. Краем глаза Бахтья заметила, как Джеспер и Лия поднялись со своих мест, но девушка жестом показала им не вмешиваться и скользнула пальцами в кастет, который прятала в правом боковом кармане. Затем быстро врезала Ройакке по левой щеке. – Ещё раз тронешь мою сестру и окажешься на барже жнеца. Его руки взметнулись к лицу. – Эй, я же не трогал её! Это была всего лишь шутка! Вокруг начали собираться люди, Бахтья увидела, как Инеж выхватила, то же оружие и дважды, ударила его по правой щеке. Несмотря на правила «Клуба Воронов», их действия были оправданы. Когда Каз привел её и Инеж в Клепку, то сразу предупредил, что не сможет постоянно приглядывать за ними, что им придется самим заботится о себе. Так они и поступили. Самым простым решением было бы уйти, когда посетители начинали грубо окликать Бахтью или придвигались бочком, желая облапать, но если бы она так делала, то вскоре обнаружили бы, что мужчины суют руки ей в блузку или прижимают к стене. Вот почему она не прощала ни одного косого взгляда, ни одного обидного слова. Она всегда била первой, и била сильно. То же самое делала и Инеж. Иногда даже сильнее. Это утомляло, однако для людей в Керчии не было ничего святого, кроме торгов, и Бахтья действовала жестко, чтобы показать всем желающим унизить её и её сестру, какому риску они себя подвергают, и заставить их задуматься, стоит ли того сомнительное удовольствие, которое они рассчитывают получить. Ройакке приложил пальцы к щеке, на которой уже начал расцветать уродливый синяк. Он был ошарашен и уязвлен. – Я думал, мы друзья, – тихо заметил он. Самое печальное, что так оно и было. Ройакке нравился сёстрам Гафа. Но сейчас перед ней стоял просто напуганный человек, желающий почувствовать свое превосходство над другими. – Ройакке, – сказала Инеж. – Я видела, как ты управляешься с колодой. Ты можешь найти работу где угодно. Иди домой и радуйся, что Каз не требует выбить из тебя все, что ты ему должен, ладно? И он ушел, слегка покачиваясь и прижимая руку к щеке, как обиженный ребёнок, когда к ним подошли Джеспер и Лия. – Знаешь, а ведь он прав. Каз не должен посылать вас выполнять за него грязную работу, – сказала Лия и вытащила один из своих топоров. – В нашем деле любая работа – грязная. – Но мы все равно ее выполняем, – вздохнул Джеспер. – У тебя усталый вид. Ты вообще собираешься сегодня спать? - спросила Инж. Джеспер подмигнул ей. – Нет, пока карты горячи. Оставайтесь, сыграйте с нами. Каз внесет ставку за вас обоих. – Неужели, Джеспер? – спросила Бахтья, поднимая капюшон. – Если я захочу посмотреть, как мужчины копают себе могилу, я пойду на кладбище. Лия и Инеж рассмеялись. – Давай Бахтья! – крикнул он ей вслед, когда она выходила через большие двойные двери на улицу. – Ты приносишь удачу! «Ради всех святых, – подумала она, – насколько надо быть безрассудным, чтобы в это верить?» Ее удача осталась в сулийском лагере, на берегах Западной Равки. И что-то ей подсказывало, что туда она уже не вернется. Бахтья покинула свою крошечную комнатку в Клепке и съехала вниз по перилам лестницы. Здесь ей не нужно было скрываться, но почему Каз выбрал Пима руководить бандой во время своего отсутствия? «Потому что я умнее Пима. Потому что Каз доверяет мне больше, чем Пиму, точно так же как и Инеж». Но, возможно, он не верил, что банда будет слушать такую, как она, которая покинула бордель всего два года назад, и которой только-только исполнилось семнадцать. И её сетра была точно такой же. Так же, он не верил, что команда могла последовать за шестнадцатилетней девушкой вроде Лии, которая пришла год назад из трущоб Бочки. Бахтья вздохнула, хоть она и Инеж носили одежду с длинными рукавами, а ножны их оружия почти полностью скрывали шрам на внутренней части левого предплечья, где когда-то была татуировка «Зверинца», все равно все знали об этом. Они конечно могли попросить Лию исцелить их, но почему-то они не хотели этого делать. Когда Каз вышел из кабинета Хаскеля, Бахтья покинула свое убежище, чтобы дождаться, пока он поднимется по лестнице. – Ройакке? – спросил он, проходя мимо нее и приближаясь к второму пролету. – Ушел, – ответила она, идя за ним следом. – Сильно возмущался? – Ничего такого, с чем я и Инеж не справились бы. – Я не об этом спрашивал. – Он разозлился. Возможно, с ним еще возникнут проблемы. – Да уж, чего-чего, а создавать их он умеет. Они добрались до верхнего этажа. Чердак дома был превращен в кабинет и спальню Каза. До того, как в его распоряжении был целый этаж, он спал в одной комнате с Бахтьей. Вот так она узнала о его влюблённости в Лию. Бахтья так же знала, что такое количество лестничных пролетов плохо сказывалось на его больной ноге, но Казу очень нравилось иметь в своем распоряжении целый этаж. Эгоистичный жадный мерзавец. Он вошел в кабинет и сказал, не оглядываясь: – Закрой дверь. Большую часть комнаты занимал импровизированный стол, – старая дверь от склада, лежащая на ящиках из-под фруктов, – который был завален бумагами. Некоторые пит-боссы пользовались арифмометрами – клацающими машинками с латунными кнопками и бумажными рулонами, но Каз вел бухгалтерию «Клуба Воронов» у себя в голове. Он заполнял бухгалтерские книги только для того, чтобы порадовать старика, и чтобы ему было на что сослаться, когда он ловил кого-то на обмане или искал новых инвесторов. Это было одной из самых серьезных перемен, которые произошли в делах банды после прихода Беккера, Каз дал возможность обычным торговцам и законным предпринимателям покупать акции «Клуба Воронов». Поначалу те отнеслись к его предложению скептически, будучи уверенными, что это очередная афера, но Каз завлек их мизерными ценами и умудрился собрать достаточный капитал, чтобы купить ветхое старое здание, довести его до ума и начать работать. Первые инвесторы получили с этого немаленькую прибыль. Ну, по крайней мере, так болтали. Бахтья была чуть ли ни единственным человеком, которая знала какие легенды о Казе были правдой, а какие – слухами, которые он сам же и распустил ради своей выгоды. Она знала, что ему удалось запудрить мозги какому-то несчастному честному торговцу и отобрать все его сбережения ради процветания «Клуба Воронов». – У меня есть для тебя работа, – сказал Каз, просматривая цифры за предыдущий день. Ему хватало одного взгляда на бумажку, чтобы запомнить ее содержание. – Как ты смотришь на четыре миллиона крюге? – Такие деньги скорее проклятие, нежели подарок судьбы, но я не могу отказаться от такого предложения. – Моя маленькая сулийская идеалистка. Все, что тебе нужно для счастья – это набитый живот и прямая дорога? – спросил он с издевкой в голосе. – И легкость на сердце, Каз. Благодари святых, что сейчас здесь я , а не Инеж, иначе тебе бы вонзили кинжал в сердце. И я не маленькая. Он откровенно рассмеялся ей в лицо и прошел в свою маленькую спальню. – Не стоит на это надеяться. А я вот предпочту деньги. Так они нужны тебе или нет? – От тебя подарков не дождешься. Что за работа? – Невероятно трудное задание, почти верная смерть. Шансы на успех ничтожные, но если нам удастся… – он умолк, его пальцы замерли на пуговицах жилета, взгляд стал далеким, даже немного мечтательным. Редко когда ей доводилось слышать такое возбуждение в его хриплом голосе. Последний раз такое было, когда он говорил о Лии, после ограбления дома торговца. Они переоделись в богатых людей, чтобы проникнуть в дом и Лия нарядилась, в придворную даму из Равки, а Джеспер был её спутником. В ту ночь она была в пышном синем платье. Это был первый и возможно последний раз, когда Бахтья видела, как Каз Бреккер пялился на девушку. – Если нам удастся?.. – вопросительно повторила Бахтья. Каз внезапно улыбнулся – резко, как разряд молнии, – и его глаза приняли оттенок чернейшего кофе. – Мы станет королями и королевами, Бахтья. Королями и королевами. – Хм-м, разве тебе не следовало сказать это Лии? – уклончиво сказала она, делая вид, что рассматривает один из своих ножей, и намеренно игнорируя его ухмылку. Каз нахмурился глядя на неё. Бахтья старалась не смотреть на него и собирала бумаги в стопку на столе, пока Каз снимал жилет и рубашку. "Чёрт он должен делать это перед Лией , а не перед мной." - подумала Бахтья. Она не была в восторге, как были бы большинство девушек из Бочки, когда Грязные руки не стесняясь раздевались перед ней. Она кажется наоборот была этим оскорблена. – И как долго нас не будет? – спросила девушка, бросая на него взгляд через приоткрытую дверь в спальню. Жилистый торс парня с выпирающими мышцами украшало множество шрамов и всего две татуировки: одна, с вороном и чашей «Отбросов», была набита на предплечье, другая, с черной буквой «Р», на бицепсе чуть выше. Бахтья была единственной кто знала, что это значит. "Я должна позвать Лию, уверена вся его уверенность вылетит в окно, когда она зайдёт сюда". Внимание Бахтьи привлекли руки Каза, когда он снял кожаные перчатки и опустил кусок ткани в таз с водой. Снимал он их исключительно у себя в спальне и, насколько ей было известно, только перед ней. Какой бы недуг он ни скрывал, она не замечала ни малейшего его признака, – лишь тонкие пальцы взломщика и яркую полосу шрама, полученного в какой-то давней уличной драке. – Пару недель, может, месяц, – ответил он, проводя намокшей тканью под мышками и по точеной груди, от чего капельки воды быстро побежали по его торсу. «Ради всех святых!» – подумала Бахтья, закатывая глаза. "Он ведь знает, что я самый грязно мыслящий человек в Отбросах". Она потеряла половину своей скромности в «Зверинце», но всему был предел. Что бы сказал Каз, если бы она внезапно разделась и начала перед ним мыться? «Не закапай стол", – подумала она и усмехнулась. – "Интересно, что было бы если бы Лия разделась перед ним." – Почему ты ухмыляешься? – спросил Каз, раздеваясь ещё больше. – Мне нравится твой пол, Каз, но тебе не кажется, что одежда Лии, смотрелась бы на нём лучше? Каз повернулся к ней с ошарашенным выражением лица, румянец залил его щёки и кончики ушей. – Ты флиртуешь со мной или с ней? – На твой выбор, – сказала она входя в его спальню. – Я бы сказал, что ты флиртуешь с ней ради меня. – Может быть. Каз снова усмехнулся. – Не лги, я знаю, что в твоем грязном разуме крутятся по-настоящему темные мысли. – Я этого не отрицаю, – её взгляд упал на бутылку вина на его столе. Она открыла её и налила в кофейную кружку Каза. – Святые угодники, я не думал, что ты будешь одной их тех девушек, которые захотят быть в моей постели, как только я разденусь. Теперь рассмеялась Бахтья. Она направилась к двери с бутылкой вина в руке. – Я могла бы иметь в своей постели мужчин вдвое привлекательнее тебя, которые разделись бы перед мной догола, как только я подмигну им. – Я думал, тебе нравятся те, которые играют в недотрогу. – Да, они привлекательные. Они привыкли так разговаривать друг с другом. Всё таки они жили в одной комнате. – Итак, нас не будет месяц? – переспросила девушка. – Ты уверен, что это лучшее время, чтобы уехать? Черные Пики жаждут мести. – Игра стоит свеч. Кстати, об этом. Позови ко мне Джеспера и Маззена. Скажи, что я жду их здесь к рассвету. И мне нужно завтра ночью встретиться с Уайленом в клубе, – Каз подошёл к шкафу взял рубашку. – Уайлен? Если это важное задание… – Просто сделай это. Бахтья скрестила руки. Еще минуту назад он заставлял ее краснеть, а теперь ей хотелось его убить. – Не хочешь ничего объяснить? – Когда все соберутся, позови Лию и Инеж, они будут нам нужны. – он натянул свежую пару шанов. – Это необычная работа, Бахтья. Ты имеешь право согласиться или отказаться от нее. – Я не из тех, кто отступает перед достойным вызовом, – сказала она, беря один из его жилетов. – Не трогай его. – Заткнись, я верну тебе его, – отмахнулась от него Бахтья, возвращаясь в кабинет и застегивая на себе жилет. Как раз в этот момент Лия открыла дверь. Лия У Лии отвисла челюсть, а щёки залились румянцем. Каз чертов Бреккер стоял перед ней полуголым, вода стекала по его торсу. И Лия увидела, что у него был пресс. Бахтья усмехнулась, заставляя Лию вернуться в реальность. Реальность, где она пялилась на Каза Бреккера, Ублюдка из бочки. – Я... ты звал меня. – Д-да, – Каз откашлялся, явно смущенный тем, что заикается перед девушкой. – Мне нужно, чтобы вы обе сходили за Уайленом Ван Эком. Каз начал торопливо застёгивать пуговицы на рубашке, быстрее, чем ему хотелось бы, затем натянул темно-серый жилет и что-то бросил Бахтье. Предмет мелькнул в воздухе, и она поймала его одной рукой. Раскрыв ладонь, девушки увидели крупную булавку с рубином и золотыми лавровыми листьями. – Спрячь ее, – велел Каз. – Чья она? - спросила Лия. – Теперь наша. "Наша?" – А чья была? Каз промолчал. Он взял щетку и начал чистить свое пальто от засохшей грязи. – Того, кому стоило подумать дважды, прежде чем нападать на меня. – Нападать?! – Ты все правильно услышала. – Кому-то удалось одержать верх над тобой? Он посмотрел на нее и коротко кивнул. Беспокойство охватило Лию и свернулось внутри тугим комком. Никто не осмеливался нападать на Каза. Он имел репутацию самого жестокого, самого страшного существа, бродившего по улицам Бочки. Она на это полагалась. Как и он. – Больше этого не повторится, – пообещал парень. Каз надел новую пару перчаток, взял трость и направился к выходу. – Я вернусь через пару часов. Уберите Де Каппеля, который мы украли из дома Ван Эка, в хранилище. Кажется, картина лежит свернутая у меня под кроватью. О, и пусть кто-нибудь из вас закажет мне новую шляпу. – Пожалуйста, – сказала Лия, на что Бахтья усмехнулась. Каз тяжко вздохнул, приготовившись к трем мучительным лестничным пролетам. Затем оглянулся через плечо смотря на Лию и сказал: – Дорогая Лия, сокровище моего сердца, ты не могла бы оказать мне услугу и заказать новую шляпу, пожалуйста? Лия многозначительно посмотрела на его трость. – Удачной вам дороги вниз, – сказала Бахтья, после чего подмигнула Лии и прыгнула на перила и заскользила по ним, как масло по сковороде. – Как она это делает? – восхищённо спросила Лия. – Я не знаю, – ответил Каз. – Нужна помощь? – Если ты настаиваешь. Каз вложил свою руку в её и они оба, спустились по трем лестничным пролетам.