Нарушенная клятва: Каз Бреккер.

Джеспер Джеспер уставился на Уайлена. – Ну конечно! Ты сынок советника! – его распирало от смеха. – Это все объясняет. Ему стоило бы разозлиться на Каза за то, что Бреккер в который раз скрыл от них важную информацию, но сейчас ему было не до того: он получал удовольствие, наблюдая, как небольшое разоблачение Уайлена скачет по комнате, словно злобный жеребенок, поднимающий клубы пыли. Паренек густо покраснел от унижения. Нина выглядела потрясенной и была раздражена. Фьерданец просто недоумевал. Каз самодовольно улыбался всем присутствующим. Лия тяжело вздохнула и подошла к Уайлану, заключив его в объятия, стирая ухмылку с лица Каза. Джеспер проигнорировал укол ревности. «Смотрел бы на меня так, если бы я обнял этого новичка?» А Инеж и Бахтья, конечно же, ни капельки не удивились. Они собирали секреты для Каза и хорошо умели их хранить. Джеспер постарался заглушить в себе чувство ревности. Уайлен открыл и закрыл рот, а затем с трудом сглотнул. – Ты знал? – с досадой спросил он у Каза. Тот откинулся на спинку стула, согнув одну ногу в колене и вытянув вторую, больную, перед собой. – А почему еще, по-твоему, я позволил тебе остаться? – Я хороший подрывник. – Сносный. Но ты превосходный заложник. Жестоко, но таков Каз. Уроки, которые может преподать Бочка, были куда более беспощадны. По крайней мере, теперь понятно, почему он возился с этим мальцом и отправлял его на задания. – Это не имеет значения, – произнес Джеспер. – Нам все равно стоит взять Раске и запереть сынишку купца в Кеттердаме. – Я не доверяю Раске. – Но доверяешь Уайлену Ван Эку? – он не верил своим ушам. – Уайлен не знается с людьми, которые могут доставить нам неприятности. – У меня вообще нет права слова? – пожаловался Уайлен. – Я, между прочим, тоже здесь сижу! Каз поднял бровь. – Тебе когда-нибудь чистили карманы? – Я… не знаю. – Грабили в переулке? – Нет. – Свешивали с моста, окуная головой в канал? Уайлен часто заморгал. – Нет, но… – Тебя когда-нибудь избивали так, что ты не мог ходить? – Нет. – Как думаешь почему? – Я… – Прошло три месяца, как ты покинул папенькин особняк на Гельдштрате. Есть версии, почему твоя жизнь в Бочке такая безмятежная? – Может, я везучий? – слабым голосом предположил Уайлен. Джеспер фыркнул. – Каз – твое везение, малыш. Ты находился под защитой Отбросов… хотя ты настолько бесполезен, что до этой минуты мы не могли понять, чему ты этим обязан. – Вы двое, хватит, – фыркнула Лия на Каза и Джеспера, крепче обнимая Уайлана. Джеспер взглянул на Каза, который выглядел так, словно готов был взорваться в любой момент. Он проигнорировал еще один укол ревности. – Это озадачивало, – признала Нина. – У Каза на все есть причины, – пробормотала Инеж. – Зачем же ты сбежал из дома? – поинтересовался Джеспер. – Пришло мое время, – твердо заявил мальчишка. – Идеалист? Романтик? Революционер? – Идиот? – предположила Нина. – Никто не будет добровольно жить в Бочке, если у него есть другие варианты. – Я не бесполезен! – обиженно сказал Уайлен. – Раске лучше подходит для этой работы… – снова забубнила Инеж. – Инеж – Бахтья сердито посмотрела на свою сестру, после дала знак Уайлану говорить. – Я был в Ледовом Дворе вместе с отцом. Нас позвали на ужин для послов. Я могу помочь нарисовать план. – Видите? Скрытые глубины. – Каз постучал пальцами в перчатке по голове ворона, венчающего его трость. – И мне не нравится мысль, что наш единственный рычажок, за который можно дергать Ван Эка, будет прохлаждаться в Кеттердаме, когда мы отправимся на север. Уайлен поедет с нами. Он сносный подрывник и хорошо рисует, благодаря множеству дорогих репетиторов. Мальчишка залился краской пуще прежнего, и Джеспер покачал головой. – Небось и на пианино играть умеешь? – На флейте, – огрызнулся Уайлен, всё ещё находясь в объятиях Лии. По какой-то причине девушка продолжала его обнимать. – Прекрасно. – А поскольку он видел Ледовый Двор собственными глазами, – продолжал Каз, – Уайлен поможет Хельвару как можно правдоподобней изобразить крепость. Фьерданец злобно насупился, и паренек немного побледнел. – Не волнуйся, – улыбнулась ему Нина. – Его взгляды не смертельны. Джеспер заметил, как напрягались плечи Матиаса всякий раз, когда Нина открывала рот. Он ничего не знал об их общем прошлом, но вполне вероятно, что они убьют друг друга раньше, чем доберутся до Фьерды. Джаспер потер глаза. Ему сильно хотелось спать, да и возбуждение, вызванное побегом из тюрьмы, начало сменяться усталостью. Голова гудела, мысли путались от перспективы получить тридцать миллионов крюге. Даже после того как Пер Хаскель заберет свои двадцать процентов, у них все равно останется по четыре миллиона каждому. Что он сделает с такой крупной суммой? Джеспер мог представить, что сказал бы на это его отец: «Закопаешься в куче дерьма, которая будет в два раза больше нынешней!» Как же он скучал по нему. Каз постучал тростью по деревянному полу. – Доставай перо и бумагу, Уайлен. И перестань прижиматься к Лии, как к давно потерянной возлюбленной. Самое время Хельвару приступить к работе. Лия отпустила Уайлана и села рядом с Инеж. Паренёк потянулся к сумке, лежавшей у ног, и достал тонкий рулон пергамента и металлический футляр с дорогим на вид пером и чернильницей. – Миленько, – прокомментировал Джеспер. – Острое перо на все случаи жизни. – Начинай, – обратился Каз к фьерданцу. – Пора платить по долгам. Матиас злобно покосился на Бреккера. Что ни говори, взгляд у него еще тот! Было даже забавно наблюдать, как он пытается соперничать с акульим взором Каза. В конце концов фьерданец прикрыл глаза, глубоко вздохнул и начал рассказывать: – Ледовый Двор находится на утесе с видом на гавань Джерхольма. Он построен в виде концентрических кругов, похожих на годичные кольца дерева. – Говорил он медленно, словно каждое слово причиняло ему боль. – Сначала кольцевая стена, затем внешний круг. Он разделен на три сектора. Дальше следует ледяной ров, а за ним, в самом центре, Белый остров. Уайлен начал рисовать, и Джеспер заглянул ему через плечо. – Это больше похоже на пирог, чем на дерево. За это он получил затрещину от Лии. – Так он действительно похож на пирог, – сказал в свою защиту Уайлен. – Крепость построена на возвышении. Каз жестом велел Матиасу продолжать. – Скалы неприступны, так что северная дорога – единственный вход и выход. Вам придется пройти через охраняемый контрольно-пропускной пункт, прежде чем вы окажетесь перед кольцевой стеной. – Пунктов два, – перебил его Уайлен. – Когда я приезжал к ним, пунктов было два. – Видишь! – повернулся Каз к Джесперу. – Полезные навыки. Уайлен следит за тобой, Хельвар. – Зачем им сразу два контрольно-пропускных пункта? – поинтересовалась Инеж. Матиас уставился на планки пола темно-орехового оттенка. – Потому что два отряда стражников труднее подкупить. Охранная система Двора устроена с большой осмотрительностью, так было всегда. Если вам удастся пробраться так далеко… – Нам, Хельвар. Если нам удастся пробраться так далеко, – поправил его Каз. Фьерданец вяло пожал плечами. – Если нам удастся пробраться так далеко, то дальше мы попадем во внешний круг, разделенный на три сектора: тюрьму, базу дрюскелей и посольство. У каждого из них есть ворота в кольцевой стене. Тюремные ворота работают всегда, но они находятся под постоянным присмотром вооруженной стражи. Из двух других входов только один остается открытым в любое время. – Как понять, какие ворота будут использоваться? – спросил Джеспер. – График меняется каждую неделю, и охранники получают приказ с расстановкой караула только за ночь до назначенного времени. – Может, это и хорошо. Если мы узнаем, какие ворота не работают… они же не будут охраняться… – Даже когда ворота не используются, на посту всегда стоят минимум четверо. – Не вопрос, мы справимся с четырьмя охранниками. Матиас покачал головой. – Ворота весят тонну и открываются только из гауптвахты. Даже если вам удастся поднять их, открытие ворот, которые не должны работать по графику, запустит «Черный протокол». Во всем Дворе установят режим строгой изоляции, и вы тут же выдадите свое местоположение. Атмосфера в комнате стала напряженной. Джеспер заерзал на месте. Судя по выражениям лиц остальных, они думали об одном и том же: во что же мы ввязываемся? Только Каз оставался невозмутимым. – Запиши все это, – сказал он, постучав по бумаге. – Хельвар, я хочу, чтобы позже ты описал Уайлену принцип работы охранной системы. Тот нахмурился. – Я не знаю, как она работает. Это какая-то вереница проводов и колокольчиков. – Расскажи ему все, что тебе известно. Где они держат Бо Юл-Баюра? Матиас медленно встал, чтобы взглянуть на план, нарисованный Уайленом. Его движения были неохотными и настороженными, словно Каз приказал ему погладить гремучую змею. – Скорее всего, здесь, – фьерданец ткнул пальцем в чертеж. – Тюремный сектор. Камеры с усиленной охраной находятся на верхнем этаже. Там они держат самых опасных преступников: убийц, террористов… – Гришей? – вставили Нина, Бахтья и Лия одновременно, только каждая в своей манере. – Именно, – сухо подтвердил он. – Ребята, вы будете веселить нас всю дорогу? – спросил Джеспер. – Обычно люди начинают ненавидеть друг друга не раньше чем через неделю совместной работы, но у вас была фора. Оба хмуро покосились на него, и Джеспер одарил их лучезарной улыбкой. Каз же ничего не замечал, полностью сосредоточившись на схеме Двора. – Бо Юл-Баюр не опасен, – задумчиво произнес он. – По крайней мере, не так, как другие преступники. Не думаю, что они станут держать его вместе с остальным сбродом. – Я думаю, что они держат его в могиле, – сказал Матиас. – Предположим, что он не умер. Он ценный пленник, и вряд ли фьерданцы захотят, чтобы он попал не в те руки до слушания. Где его спрячут? Матиас присмотрелся к плану. – Здания во внешнем круге обрамляют ледяной ров, а в центре него расположен Белый остров, где хранится казна и находится королевский дворец. Это самое безопасное место в Ледовом Дворе. – Там он и будет. Матиас улыбнулся, правда, его улыбка больше походила на оскал. «Наверняка он научился этому в Хеллгейте», – подумал Джеспер. – Тогда ваша миссия обречена. Иностранцев ни за что не пустят на Белый остров. – Не радуйся так сильно, Хельвар. Если мы не попадем внутрь, ты не получишь свое помилование. Тот пожал плечами. – Я не виноват, что это правда. Ледяной ров находится под наблюдением сторожевых вышек Белого острова и смотровой на вершине Эльдерклока. Его невозможно пересечь, кроме как через стеклянный мост, а по мосту нельзя пройти незамеченными. – Скоро будет Рингкелла… – тихо начала Нина. – Замолчи! – рявкнул фьерданец. – Напротив, продолжай, – сказал ей Каз. – Рингкелла – День слушания, когда новые дрюскели проходят обряд посвящения на Белом острове, – сказала Лия. Матиас сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. – Ты не имеешь права рассказывать о таких вещах! Это священный обряд! – Что я говорил тебе об обращении с Лией? – акульий взгляд Каза, чуть ли не убивал фьерданца живьем. – Это факт. Фьерданская королевская семья устраивает роскошный прием, созывая гостей со всего мира. Основные развлечения им поставляет Кеттердам, – продолжила Нина. – Развлечения? – переспросил Каз. – Актеры, танцоры, труппа со «Зверской Комедией» и самые выдающиеся таланты из домов удовольствий Западного Обруча. – Мне казалось, фьерданцы против подобных развлечений, – удивился Джеспер. Губы Инеж скривились в ухмылке. – Никогда не видел фьерданских солдат в Обручах? Бахтья усмехнулась: – Ты раньше никогда не видел, как фьерданцы заходят в бордели? Тогда позволь мне просветить тебя, Джеспер, они туда заходят. Лия глубоко вздохнула и сказала: – Ты же знаешь, что фьерданцы убили мою мать и планировали продать меня в «Зверинец». Улыбка Джеспера погасла. Эти девушки прошли через ужасные вещи, через которые не должен проходить ни один человек. – Я имел в виду, у себя дома, – сказал Джеспер, опомнившись. – Раз в году они ненадолго перестают вести себя как жалкие страдальцы и хорошо проводят время, – ответила Нина. – Кроме того, только дрюскели живут как монахи. – Хорошо проводить время можно и без вина… и плотских утех, – прошипел Матиас. Девушка не без кокетства взмахнула своими длинными ресницами. – Ты бы не узнал радость жизни, даже если бы она села рядом и засунула тебе в рот леденец. – Ее взор обратился на рисунок Двора. – Ворота в посольский сектор наверняка будут открыты. Возможно, нам не стоит заморачиваться над тем, как пробраться в Ледовый Двор? Мы можем просто войти вместе с артистами. – Это тебе не Хеллшоу, – покачал головой Каз. – Все не так просто. – Всех посетителей проверяют за несколько недель до их прибытия в Ледовый Двор, – промолвил Матиас. – Любой, кто собирается войти в посольский сектор, должен не единожды предъявить свои документы. Фьерданцы не дураки. Нина подняла бровь. – По крайней мере, не все. – Не буди в нем зверя, Нина, – предостерег ее Каз. – Он нужен нам в добром расположении духа. Когда будет эта вечеринка? – В день весеннего равноденствия. – Значит, через две недели, – заметила Лия. Каз склонил голову набок и устремил взгляд вдаль. – Он что-то замышляет, – прошептал Джеспер Инеж и Лии. – Определенно, – кивнули девушки. – Дом «Белой розы» отправляет свою делегацию? – спросил Каз, Нину. Та покачала головой. – Ничего такого я не слышала. – Даже если мы направимся прямиком к Джерхольму, – начала Инеж, – нам понадобится неделя, чтобы туда доплыть. У нас нет времени заверять документы или придумывать прикрытие, которое выдержит все проверки. – Мы не пойдем через посольство, – сказал Каз. – Всегда бей туда, куда филя не смотрит. – А кто такой Филя? – спросил Уайлен. Джеспер разразился хохотом. – О, ради всех святых, ты просто что-то с чем-то! Филя, шляпа, простак, простофиля, которого ты собираешься обчистить. Уайлен весь подобрался. – Может, я чего-то не знаю, как вы, но… зато знаю множество других слов, которые неизвестны вам. – А также знаешь, как правильно складывать салфетку и танцевать менуэт. Ах да, ты же еще на флейте играешь! Поразительные навыки, малыш. Настоящий талант. – Менуэт уже давно никто не танцует, – проворчал Уайлен. Каз откинулся на спинку стула. – Назовите самый простой способ украсть бумажник. – Нож к горлу? – спросили Инеж и Бахтья одновременно. – Дуло в спину? – продолжил Джеспер. – Яд в напиток? – предположила Нина. – Вы просто ужасны, – сказал Матиас. Они повернулись к Лии, ведь её считали Королевой воров. Она мило улыбнулась и сказала: – Самый простой способ украсть бумажник – сказать, что собираешься украсть часы. Берешь и направляешь внимание туда, куда тебе нужно. – Спасибо тебе, милая, – беспечно сказал Каз. «Ты всегда говоришь, что Лия ценный актив», – подумал Джеспер. – А я твой друг, почему бы тебе меня так не называть.» – Рингкелла выполнит эту задачу за нас. Ледовый Двор отправит большую часть своих ресурсов на проверку гостей и защиту королевской семьи. Они не могут следить за всем и сразу. Это отличная возможность похитить Бо Юл-Баюра. – Каз указал на тюремные ворота в кольцевой стене. – Помнишь, что я сказал тебе в Хеллгейте, Нина? – Прости, за всеми твоими мудрыми изречениями не уследишь. – В тюрьме всем наплевать, кто входит внутрь, главное – кто пытается выйти. – Его палец скользнул к следующему сектору. – В посольстве же всем плевать, кто выходит, они сосредоточены на тех, кто пытается войти. Мы войдем через тюрьму и выйдем из посольства. Хельвар, Эльдерклок еще работает? Матиас кивнул. – Часы бьют через каждые четверть часа. Еще с их помощью подают сигналы протоколов при опасности. – Часы точные? – Конечно. – Воплощение технических талантов фьерданцев, – с горечью произнесла Нина. Каз пропустил ее замечание мимо ушей. – Тогда будем использовать Эльдерклок, чтобы координировать наши перемещения. – Мы войдем под видом охранников? – спросил Уайлен. Джеспер не смог скрыть презрения в голосе. – Только Нина, Матиас и Лия знают фьерданский. Бахтья тоже его знает, но бегло. – Я тоже говорю по фьерданский! – возразил юноша. – Фьерданский на школьном уровне, не так ли? Могу поспорить, твой фьерданский так же хорош, как мой ослиный! – Похоже, ослиный это твой родной язык, – пробормотал Уайлен. – Нет, мы войдем в качестве самих себя – преступников. Тюрьма – наш парадный вход, – сказал Каз. – Давай кое-что проясним, – начал Джеспер, – ты хочешь, чтобы мы позволили фьерданцам запереть нас в тюрьме? Разве это не то, чего мы всегда избегаем? – Личности уголовников довольно неопределенные – один из плюсов принадлежности к преступному классу. Они будут считать количество голов у ворот и смотреть на имена и преступления, а не проверять паспорта или изучать посольские печати. – Потому что никто добровольно в тюрьму не сядет, – сказала Бахтья. Нина обхватила себя за плечи. – Мне бы не хотелось оказаться во фьерданской камере. – Мне тоже, – вздохнула Лия. Каз тряхнул рукавом, и между его пальцев появились два тонких металлических стержня. Они протанцевали у него в руках и снова исчезли из виду. – Отмычки? – уточнила Нина. – Я позабочусь о камерах, – сказал Каз. Он вручил две такие же отмычки Бахтье и Лии. – Вы двое поможете мне. – Бей туда, куда филя не смотрит, – ухмыльнулась Инеж. – Вот именно, - сказал Каз. Ледовый Двор ничем не отличается от других филей. Это просто один огромный простофиля, который так и просит, чтобы его обобрали. – Ты уверен, что Юл-Баюр пойдет с нами по своей воле? – спросила Инеж. – Ван Эк сказал, что совет назвал ему кодовое слово, когда они пытались перехватить его у шуханцев. Чтобы он знал, кому можно доверять. Сэш-юэ. Так он поймет, что нас послала Керчия. – Сэш-юэ, – повторил Уайлен, неловко произнося слоги. – Что это значит? Лия взяла Нину за руку и сказала: – Павший духом. – Это не невозможная миссия, – сказал Каз, – и именно мы ее исполним. Джеспер почувствовал, как поменялось настроение в комнате, когда обнаружились новые возможности. Это тончайший нюанс, но он научился его распознавать за карточным столом – тот миг, когда игрок осознает, что у него на руках выигрышная комбинация. Джеспера охватило предвкушение: головокружительная смесь страха и возбуждения, из-за которых ему трудно усидеть на месте. Может, Матиас тоже это почувствовал, поэтому что парень сложил свои громадные руки на груди и произнес: – Вы даже не представляете, на что подписываетесь. – Зато ты представляешь, Хельвар. Я хочу, чтобы ты работал над планом Ледового Двора каждую минуту до нашего отплытия. Нет такой детали, которая могла бы посчитаться слишком маленькой или несущественной. Я буду регулярно тебя проверять. Инеж провела пальцем по грубому эскизу Уайлена, обводя вереницу черных кругов. – Действительно похоже на кольца дерева. – Нет, – ухмыльнулся Каз. – Похоже на мишень. «Ох, Каз, чтоже происходит в твоей голове?»