Нарушенная клятва: Каз Бреккер.

Джеспер  Пока шхуна мчалась на юг, весь экипаж, казалось, нес вахту. Все общались вполголоса, тихо ступая говорили по палубе. Джеспер волновался о Нине и Бахтье ничуть не меньше остальных, - ну, не считая Матиаса и Инеж, разве что, - но это почтительное молчание было для него невыносимо. Ему требовалось во что-то выстрелить. «Феролинд» напоминал корабль-призрак. Матиас и Инеж не отходили от Нины и Бахтьи, и они попросили Уайлена помочь ухаживать за ними. Хотя тот и не любил химию, о настойках и смесях он знал больше, чем кто-либо на корабле, за исключением Кювея, но Матиас и Инеж не понимали и половины из того, что говорил шуханец. Джеспер не виделся с Уайленом с тех пор, как они покинули джерхольмскую гавань, и должен был признать, что соскучился по их перепалкам с маленьким купцом. Кювей оказался довольно дружелюбным, но его керчийский оставлял желать лучшего, да и, похоже, он не любил много говорить. Иногда он просто выходил ночью на палубу и молча стоял рядом с Джеспером, глядя на волны. Это слегка нервировало. Одна Инеж была разговорчива, и то только потому, что начала проявлять огромный интерес ко всему, что касалось мореплавания. Большую часть времени она проводила со Шпектом и Ротти, учась вязать узлы и управлять парусами и после этого возвращаясь на нижнею палубу, рассказывая все Бахтье. Джеспер всегда знал, что у них было мало шансов вернуться домой из этого путешествия. Их могли запереть в камерах Ледового Двора или насадить на пики. Но он полагал, что, если им удастся невозможное и они спасут Юл-Баюра, а затем доберутся до «Феролинда», дорога домой будет похожа на вечеринку. Они будут пить все, что Шпект, возможно, протащил на корабль, доедать ириски Нины, вспоминать самые опасные моменты и каждую маленькую победу. Но он никак не мог предвидеть, что их загонят в угол гавани, и уж точно не представлял, на что пойдут Нина и Бахтья, чтобы вытащить их из этой передряги. Джеспер беспокоился о девушках, но мысли о них вызвали у него чувство вины. Когда они поднялись на шхуну и Кювей объяснил, как действует парем, тоненький голосок в его голове сказал, что он тоже должен был предложить принять порошок. Хоть он и был неопытным фабрикатором, возможно, он бы и смог помочь Нине и Бахтье очистить организм от парема и освободить их. Но это был голос героя, а Джеспер давно понял, что у него нет никаких задатков героя. Черт возьми, герой бы вызвался принять парем, еще когда они противостояли фьерданцам в гавани! Когда на горизонте появилась Керчия, земенец почувствовал странную смесь облегчения и тревоги. Скоро их жизнь изменится таким образом, который до сих пор казался ему нереальным. Когда они сбросили якорь и наступила ночь, Джеспер спросил, нельзя ли ему поплыть с Казом и Ротти к Пятой гавани. Они в нем не нуждались, но ему отчаянно хотелось отвлечься. Кеттердам встретил их привычным столпотворением - с кораблей у доков выгружали товары: туристы, солдаты в увольнении выходили на берег и нескончаемым потоком, смеясь и перекрикиваясь, направлялись в Бочку. – Выглядит точно так же, как в день нашего отплытия, – сказал Джеспер. Каз поднял бровь. Он снова надел свой гладкий черно-серый костюм и безупречный галстук. – А чего ты ждал? – Даже не знаю, – признался Джеспер. Но он чувствовал, что изменился, несмотря на привычную тяжесть револьверов с перламутровыми рукоятками на бедах и ружья за спиной. Он не мог забыть ту проливную, кричащую во дворе дрюскелей, с черными точками на лице. Джеспер посмотрел вниз, на свои руки. Хотел ли он быть фабрикатором? Жить, как один из них? Он не мог изменить свою сущность, но хотел ли он развивать свою силу или продолжать скрывать ее? Каз оставил Ротти с Джеспером в доке, а сам отправился на поиски посыльного, чтобы передать сообщение Ван Эку. Джеспер хотел пойти с ним, но Бреккер приказал остаться. Сильно раздосадованный этим, парень воспользовался возможностью размять ноги и почувствовал на себе взгляд Ротти. Что-то ему подсказывало, что это Каз попросил того не спускать глаз со стрелка. Он что, думал, что Джеспер рванет прямиком в ближайший игорный дом? Парень поднял взгляд к затянувшемуся облаками небу. Чего уж тут скрывать? Его же действительно посещала такая соблазнительна мысль. Руки аж чесались, так хотелось взяться за карты. Может, ему действительно стоит уехать из Кеттердама. Как только он получит деньги и выплатит долги, он сможет податься в любое место мира. Даже в Равку. Оставалось надеяться, что Нина поправится, и, когда она придет в себя, Джеспер сядет с ней и Лией, поговорит и обсудит этот вариант. Возможно, он даже убедит Бахтью присоединиться к нему. Необязательно уезжать прмо сейчас, но он же должен когда-нибудь побывать там, верно? Через полчаса Каз вернулся с новостью, подтверждающей, что представители Торгового совета встретятся с ними на Вельгелюке на рассвете следующего дня. – Посмотри на это, – сказал Каз, протягивая бумажку Джесперу. После описания всех деталей встречи было добавлено: «Поздравляем. Страна вам благодарна». Слова вызвали странное чувство в груди Джеспера, но он рассмеялся: – Всегда пожалуйста, пока страна платит наличными. Совет знает, что ученый мертв? – Я сообщил об этом в письме Ван Эку, Сказал, что Бо Юл-Баюр мертв, но его сын жив и работал над воссозданием юрды-парема для фьерданцев. – И он не торговался? – По крайне мере, не в записке.. Он выказал «глубокую обеспокоенность», но ни словом не обмолвился о сумме. Мы выполнили своб работу. Посмотрим, попытается ли он сбить цену в Вельгелюке. Когда они поплыли обратно к «Феролинду», Джеспер спросил: – Уайлен поедет с нами на встречу с Ван Эком? – Нет, – ответил Каз, барабаня пальцами по голове ворона на трости. – С нами будет Матиас, поэтому кто-то должен приглядывать за Ниной и Бахтьей. Кроме того, если нам понадобиться Уайлен, чтобы скрутить руки папочке, лучше не показывать свой козырь слишком рано. Вполне логично. К тому же, какие бы разногласия ни существовали между Уайленом и его отцом, Джеспер сомневался, что тот захотел бы осуждать их перед Отбросами и Матиасом. Стрелок провел беспокойную ночь, ворочаясь в гамаке, и проснулся, когда уже наступил душный серый рассвет. Ветра не было, а море выглядело плоским и стеклянным, как в стоячем пруду. – Упрямое небо, – пробормотала Инеж. Прищурившись она поглядывала в сторону Вельгелюка. Ее правда. На горизонте не было облаков, но воздух казался густым от влаги, как будто буря просто отказывалась собираться. Джеспер осмотрел пустую палубу. Он предполагал, что Уайлен выйдет проводить их, но Нину и Бахтью нельзя было оставлять одних. – Как Нина? – спросил он у Матиаса. – Слаба, – сказала фьерданец. – Она не могла уснуть. Но мы накормили ее и Бахтью бульоном, и у нее все же получилось. Джеспер знал, что ведет себя эгоистично и глупо, но одна маленькая мыслишка не давала ему покоя. Не намеренно ли Уайлен держался подальше от него по пути в Кеттердам? Может, теперь, когда работа была сделана и он плыл к своей доле призовых, Уайлен решил больше не якшаться с преступниками. – Где вторая лодка? – спросил Джеспер, когда он, Каз, Маттиас, Инеж, и Лия с Кювеем отплыли с Ротти от «Феролинда». – В ремонте, – ответил Бреккер. Вельгелюк был таким плоским, что они едва могли его рассмотреть, пока рассекали веслами воду. Остров был меньше мили в ширину – бесплодный кусок песка и камня, известный лишь затопленным фундаментом старой башни, которой пользовался Совет приливов. Контрабандисты прозвали его Вельнелюк –«Добрая удача», из-за изображений вдоль основания того, что когда-то было обелиском: золотые круги, символизирующие монеты, знаки благосклонности Гезена – бога промысла и торговли. Джеспер с Казом уже бывали на острове, когда встречались с контрабандистами. Он находился далеко от кеттердамских портов, от патрулей, охранявших гавань, и здесь не было никаких строений или скрытых бухт, где можно было бы устроить засаду. Идеальное место для встреч со всякими подозрительными личностями. Бригантина была пришвартована у противоположного берега острова, ее паруса вяло и бесполезно колыхались на ветру. Джеспер наблюдал, как она медленно плыла от Кеттердама в рассветной дымке – крошечная черная точка, которая выросла в громадное пятно на горизонте. Он слышал, как перекликались между собой матросы, работающие на веслах. Теперь экипаж спускал с борта на воду баркас, набитый людьми. Когда их лодка доплыла до берега, Джеспер и остальные выпрыгнули, чтобы вытащить ее на землю. Стрелок проверил свои револьверы и увидел, как Инеж быстро коснулась пальцами каждого из своих ножей, что-то нашептывая себе под нос. Он взглянул на Лию, которая рисовала символы равкианских святых на своих топорах и ножах. Матиас поправил ружье, закинутое за спину, и повел своими массивными плечами. Кювей молча наблюдал за ними. – Ладно, – сказал Каз. – Пора бы нам разбогатеть. – Ни траура, – сказал Роти, усаживаясь стеречь лодку. – Ни похорон, – ответили остальные. Они направились к центру острова, Кювей шел за Казом, а Инеж, Лия и Джеспер – по бокам. Когда они подошли ближе, Джеспер увидел приближающегося мужчину в черном костюме торговца, сопровождаемого высоким шуханцем с темными волосами, убранными в хвостик. За ними плелась группа людей из городской стражи в фиолетовых кителях. В руках у каждого было по бите и многозарядной винтовке. Два человека тащили тяжелый сундук, взяв его за бока и слегка пошатываясь от его веса. – Вот как выглядят тридцать миллионов крюге, – сказал Каз. Джеспер тихо присвистнул.  – Надеюсь, лодка не потонет. – Только вы, Ван Эк? – спросил Каз у мужчины в костюме купца. – Остальные члены совета не потрудились явиться? Так значит, это и сесть Ян Ван Эк. Он был выше Уайлена, и у него были залысины, но Джеспер отметил определенное сходство. – Совет посчитал, что я лучше всего подхожу для этой задачи, поскольку мы уже раньше имели с вами дело. – Красивая булавка, – сказал Каз, взглянув на рубин, которым был заколот галстук Ван Эка. – Но не такая роскошная, как предыдущая. Купец слегка поджал губы. – Предыдущая была семейной реликвией. Ну как? – обратился он к шуханцу, стоящему позади. – Это Кювей Юл-Бо. Прошел год с тех пор, как мы виделись последний раз. Он вырос, но остался точной копией своего отца, – ответил тот. Щуханец сказал что-то Кювею на родном языке и быстро поклонился. Кювей покосился на Каза, а затем поклонился в ответ. Джеспер видел, как блестит пот на его лбу. Ван Эк усмехнулся. – Признаться, я удивлен, мистер Бреккер. Удивлен, но доволен. – Вы сомневались, что мы преуспеем? – Скажем так, я думал у вас мало шансов на успех. – Поэтому вы подстраховались? – Ах, так вы виделись с Пеккой Роллинсом. – Он такой болтливый, если застать его в добром расположении духа, –ответил Каз, и Джеспер вспомнил кровь на его тюремной рубашке. – Он сказал, что вы заключили сделку с ним и Грошовыми Львами от имени Торгового совета, чтобы они тоже отправились за Бо Юл-Баюром. С легким чувством тревоги Джеспер гадал, что еще мог рассказать Казу Роллинс. Ван Экк пожал плечами. – Береженого бог бережет. – Да и какая вам разница, если кучка канальных крыс порвет друг друга в куски в погоне за кушем? – Мы знали, что шансы на успех у обеих команд были невелики. Я надеюсь, что вы как игрок меня понимаете. Джеспер никогда не считал Каза игроком. Игроки всегда полагаются на удачу. – Тридцать миллионов крюге залечат мои душевные раны. Ван Эк подозвал стражников, стоящих у него за спиной. они подняли сундук и поставили его перед Казом. Бреккер присел и открыл крышку. Даже издалека Джеспер видел пачки купюр бледно-фиолетового керчийского цвета, украшенные тремя летающими рыбами. Они выстроились ряд за рядом, связанные бумажными лентами с восковыми печатями. Инеж задержала дыхание. – Даже ваши деньги странного цвета, – буркнул Матиас. Джесперу захотелось провести ладонями по этим славным пачечкам и искупаться в них. – По-моему, у меня потекли слюнки. Каз достал одну из пачек и пролистал купюры пальцем в перчатке. Затем сунул руку в нижний слой денег, чтобы убедиться, что Ван Эк не пытался на дуть их. – Все тут, – вынес он вердикт. Бреккер оглянулся через плечо и подозвал Кювея. Мальчик сделал несколько шагов, и Ван Эк указал ему встать рядом, похлопав его по спине. Каз поднялся. – Что ж, Ван Эк. Я бы и рад сказать, что с вами приятно иметь дело, но я не настолько хороший лжец. Мы пойдем. Купец сделал шаг впереж, заслонив собой Кювея, и произнес. – Боюсь, я не могу этого допустить, господин Бреккер. Каз оперся на трость и пристально посмотрел на Ван Эка. – Какие-то проблемы? – Я насчитал несколько прямо перед собой. Вам ни за что не покинуть этот остров. Мужчина достал свиток из кармана и выдал высокую ноту. В тот же миг его слуги достали оружие и откуда ни возьмись налетел воющий ветер. Начался чудовищный шторм, который вихрем закрутился вокруг островка; море заволновалось. Матросы на баркасе бригантины подняли руки, и волны за их спинами выросли – Проливные, – прорычал Матиас, потянувшись за ружьем. Затем с палубы бригантины спрыгнули еще две фигуры. – Шквальные! – крикнула Лия. – Они под действием парема! Шквальные закружились в небе, ветер вокруг них превращался в смерч. – Вы припрятали часть запаса, который Бо отправил совету, – прищурил глаза Каз. Шквальные подняли руки, и ветер пронзительно завыл. Джеспер достал револьверы. Разве он не хотел по чему-то пострелять? «Полагаю, это место действительно приносит удачу, – подумал он с нетерпением. – Похоже, мое желание вот-вот исполнится».