Лето на кончиках пальцев

      На самом деле я и не думала, что эта идея воплотится в жизнь. Тем не менее, через день Артур с гордостью показал старую приставку, подключенную к телевизору. Не без удивления я узнала легендарную «денди».              — Нравится? — Артур горделиво улыбнулся. — Урвал на распродаже.              Прилив ностальгии заставил улыбнуться. Детство, мороженное, папа. Я тронула кончиком пальца джойстик и шумно выдохнула. Воспоминание выдались неожиданно яркими. Почти наяву я увидела себя, но младше, беспомощнее, счастливее. Нос уловил старые, почти забытые запахи. Мыслями я вернулась к широкому телевизору, большому ковру на стене и мультикам по телевизору во время обеда.              — Вау…              Только на это сил и хватило. Артур вставил один из картриджей в приставку, включил телевизор и уселся на диван. Я села рядом и немного нервно потеребила край длинной, растянутой футболки с рисунком упортой кошки. Эдик терпеть не мог эту футболку. Вечно говорил, что в ней я похожа на подростка, которому пора повзрослеть. Но мне эта вещь нравилась. Длинная, мягкая, комфортная и забавная. Не без тоски я поняла — глупо было прятать это сокровище просто потому, что «молодые девушки такое не носят!». Столько времени прошло впустую.              Сидела я без макияжа, с быстро собранным хвостом и безвкусных, но весьма удобных домашних шортах. Удивительно, но за такой внешний вид стыдно не было, хотя рядом, вроде бы, сидел чужак. Стыд и оглядка на чужое мнение будто атрофировались, едва мы с Эдиком расстались. Видимо Неля оказалась права, когда говорила, что жизнь моя слишком близко вертелась к жизни несостоявшегося жениха. Даже сейчас, сидя с совершенно чужим человеком, я продолжала вспоминать Эдю.              Жаль, что воспоминания о хорошо прожитом вместе времени нельзя вырезать или выбросить, как мусор. Ежесекундно я чувствовала себя то старой женщиной, которую недавно бросил муж после семидесяти лет брака, то молодой и энергичной девушкой, чья жизнь была впереди. Что странно, оба этих состояния, так или иначе, импонировали.              — Ты ведь в «Марио» играла, да?              Я ожидала, что следует шутка про старость, но Артур бесстрастно щелкал джойстиком, посекундно вызывая какие-то оконца.              — Обижаешь. У меня так-то уже был «денди».              — Здорово. — Артур немного подслеповато сощурился, всматриваясь в кашу из пикселей. — Кем будешь?              — Луиджи. — Я щёлкнула на кучку зелёных пикселей, где не без труда узнавалась человеческая фигура или это дело во мне? Совсем зажралась.              — Ох, чёрт, а я уже рассчитывал на драку. — Сказал Артур без каких-либо эмоций, выбирая Марио.              — А с чего ты взял, что в этой драке победишь? — Я хихикнула. Не знаю почему, но казалось, что в этой схватке у меня были шансы на победу. — Я старше и опытнее.              — А я моложе и спортивнее.              Так, мне уже хотелось стукнуть его ради профилактики. Я не сильно ударила его по плечу и Артур тихо хихикнул. В какой-то момент показалось, что время повернулось вспять, и я стала беззаботной шестнадцатилетней девчонкой, чьей самой большой проблемой была грядущая контрольная по физике. Чувство выдалось приятным.              — Не аргумент.              Резко Артур ткнул меня бедром, и я неуклюже завалилась на край дивана. Для невысокого, тощего и близкого к подростку мальчишки сил у него оказалось много.              — А это аргумент? — Спросил Артур, беззлобно ухмыляясь.              Я поднялась, потянулась и передразнила его. Бедро слабо ныло. Что ж, это служило мотивацией победить в игре. Набравшись сил, я пихнула Артура в ответ и нажала на старт.              Пиксельные искры загорелись снова, сворачивая игру и показывая меню. Артур вытащил пятый или шестой картридж, и лишь тогда до меня дошло, что за окном, так-то, сгущаются сумерки. Глаза тут же зачесались. Черт. Будто песок насыпали.                     — Уверена, ты такого и не ожидал.              Я довольно потянулась, чувствуя себя при этом безумно уставшей. Ничего, кроме пальцев толком не двигалось, но при этом мне казалось, что всё. Сил осталось только на ужин, душ и сон. Хотя… Нет. Есть тоже было лень. И подниматься наверх. И включать воду. И раздеваться, если на то пошло.              Чувствуя себя измученной, я просто откинулась на спинку дивана и уставилась на потолочную плитку. И как давно я полностью забивала на все дела, чтобы спокойно заняться ничего не деланьем? Не помню. Но чувства стыда, как ожидалось, я не почувствовала. Беззаботное, безработное существование на вкус оказалось на удивление сладким. Требовалось быстрее найти работу, чтобы не увязнуть в этом приятном болоте.              — Да, Мань, ты ещё то чудовище.              Я запустила в него подушкой.              — Я тебе не Маня. Я — Маша. Если хочешь показать почтение победительнице, то зови меня Марией или госпожой. Не ошибёшься.              Артур бросил подушку в ответ, но так вяло, что я уклонилась без особого труда. Сводный брат тряхнул крупными кудряшками и отвесил шутливый поклон.              — Слушаю и повинуюсь, госпожа Мария.              Забавный. Встреться наши родители раньше, мы могли бы классно проводить время. Всегда, на самом деле, хотела младшего брата или сестру. Этакую милую мелочь, сущую вошь, которую при желании можно или баловать, или шпынять, или всё сразу. И ведь Артур почти подходил! Жаль, что не вышел возрастом. Думаю, с ним интересно припираться по пустякам и тренировать остроумие.              — Хороший раб. Может, если будешь хорошо себя вести, я приготовлю свои фирменные рубленые котлетки.              Эдик их ненавидел, а вот я просто обожала. Наконец наступило время, когда любимый рецепт можно воплотить в реальность, а не прогонять в голове день ото дня. Живот немного сжался, а Артур шире улыбнулся. Снова поклонившись, он поинтересовался:              — И что мне сделать, чтобы получить снисхождение госпожи?              Может, отправить его в ларёк за газировкой? Я посмотрела на часы. Черт. Наверняка закрыто. До прихода мамы и дяди Давида тоже оставалось время. И что можно заставить делать человека ради собственного удовольствия?              — Просто оставайся классным парнем, вот и всё.              Пустяковое желание заставило Артура немного скиснуть. Тот спрятал картриджи в коробку и отодвинул ту в сторону, после чего улёгся на паласе, прямо как большая собака. Глаза его, то ли каре-зелёные, то ли зелено-карие внимательно уставились на меня. Одна из курчавых прядей упала на тонкий нос. В какой-то момент мне захотелось спросить — а кем была его мама? Наверняка редкой красавицей, раз смотреть на его лицо было сущим удовольствием. Или просто Артур ухитрился выхватить очень удачный билет в генетической лотерее, раз умудрился родиться таким. Молодое, тонкое и изящное лицо.              Чем-то Артур напоминал ангелочков с европейских картин. Этакий херувим или мелкий божок, навечно застрявший в форме очаровательного юнца. Эх, этим парнем будет разбито множество сердец. Или уже он ходит по осколкам.              — У тебя, госпожа моя, или с фантазией немного дурно, или сердце слишком большое.              Артур хихикнул, растянувшись на полу во весь рост. Я сама не сумела удержать смешка. Госпожа моя… Вот же дурачок.              — Это ведь хорошо. Скажи «спасибо», что мы играли не на желание. А то пришлось бы тебе голышом бегать по улице или, чего хуже, петь матерные стишки под чьим-нибудь окном.              Мы оба знали, что я блефую. На всё этого у меня не хватило бы совести. Тем не менее, загадать что-то в духе «завтра вымой за меня окна», я более чем могла.              — Но в этом нет никакого удовольствия! — Артур театрально выпучил глаза, после чего подполз ближе. Я не успела ахнуть, когда его пальцы коснулись одной из моих стоп. — И пользы. Госпожа моя, позволь мне показать, какие именно нужно загадывать желания.              Прежде чем прозвучал протест, Артур начал массировать ногу. Волосы мгновенно встали дыбом. Черт, черт, черт, это слишком хорошо. Руки у Артура были…странными. Вроде и грубоватыми, но в то же время и нежными. Не без стыда я коснулась своих ладоней, тронула пальцем вечные мозоли от ножа. Мял ногу Артур уверенно, со знанием дела. Примерно в этот момент я поняла — массаж ног мне никто никогда не делал. Черт, Эдик мне даже плечи не массирован. Примерно в этот момент я поняла, что жизнь моя полна таких вот упущений.              Ноги охватила приятная дрожь. Привычная к боли после десятичасовых стоячих рабочих смен, я вдруг поняла, что даже не знаю, как именно стоит реагировать на происходящее. Все внутри млело, таяло и рушилось. Глаза предательски отяжелели.              — С-спасибо, Артур, но…              — Всё хорошо. Считай, что я просто выполняю желание победительницы.