Стань моей тенью до завтра

Она молодая, стройная и красивая. Волосы цвета спелой пшеницы, густые и длинные. Пушистые ресницы, выразительные брови, маленький аккуратный рот. Хорошенькая девушка, одно лишь "но" - мёртвая. Миранда лежит на высокой кровати, и если смотреть с той стороны, с которой лицо осталось целым, можно представить, что она жива, просто спит. С другой стороны смотреть не хочется - кожа на щеке и висках содрана, лоб рассечён. Разбитое в мясо тело мейстер прикрыл тёмной тканью, и кажется, что руки под ней всё ещё мягкие и тёплые, такие родные и настоящие. "Они убили её, - мысли двигались в голове Рамси медленно, как расплавленная смола, - они сбросили её со стены. Они - мой раб Вонючка и моя жена Санса, они сумели сбежать от меня, а моя верная Миранда лежит передо мной мёртвая. Рядом с ней нашли лук - для чего он ей? Защищалась она, или наоборот, нападала? Зная Миранду, можно было предположить и то, и другое". - Вы любили её? - спросил пожилой мейстер Уолкан, всё это время находившийся у тела девушки. Присутствие мейстера раздражало Рамси, но сил злиться у него не было. - Да, - сухо ответил парень, - любил и не смог уберечь от смерти. - Как вы познакомились с ней? - Это долгая история. Ей было одиннадцать лет, а мне немногим больше. - Наверное, уже тогда вас все боялись. - Я бы мог польстить самому себе, но нет. Тогда это я боялся каждого, кто встречался на моём пути. Она спасла меня, стала моим первым другом, первой любовью и самым родным человеком. Она любила говорить, что я - её тень, а она - моя. А теперь её нет. Рамси склонился над телом Миранды. - Прости меня. Я отомщу им за твою боль. Достану хоть с края земли и тысячекратно отомщу. За тебя и за себя, за нас. Жаль, что ты не увидишь этого - тебе бы понравилось. - Прикажете похоронить её? Или приготовить погребальный костёр? - осторожно спросил мейстер. Рамси снова взглянул в лицо своей возлюбленной. "Похоронить"? Это значит, что его Миранда сгниёт в сырой земле? Это просто противоестественно - прекрасная Миранда, разлагающаяся и кишащая червями. Нет, ни за что! "Погребальный костёр"? Она должна сгореть, её длинные волосы, мягкие ресницы, нежные губы - обратиться прахом? Нет, нет, нет! Он вспомнил Миранду дерзкой одиннадцатилетней девочкой, в бесконечно далёкий осенний день защитившей его от нападок мальчишек. Миранда, весёлая, бойкая, держащая за ошейник свою Челси... Миранда, дочь псаря... Старый плащ её отца, пропахший собаками, под которым Рамси впервые заснул в её объятиях... Охота... Он повернулся к мейстеру и твёрдо выговорил: - Скормите тело псам. Это то, что ей нужно. - Но, господин... - опешил мейстер. - Хорошее. Мясо. Не. Должно. Пропадать. Довольно! Пускай все вспомнят, что представляет из себя Рамси Болтон - конченый человек, безумец, жестокий и непредсказуемый! Он и так потерял бдительность, совершил непростительную ошибку - открылся мейстеру, обнажил самые тонкие струны души, рассказав ему о Миранде. Он так и не выучил свой урок, за который был не раз бит в детстве - людям нельзя доверять. Доверять можно было только Миранде... Он взглянул на неё в последний раз и вышел из комнаты, не оборачиваясь. Голова трещала, мысли путались, ноги не слушались. На стене его остановил Римон. - Ваш лорд-отец требует к себе. - Что ему нужно? - рявкнул Рамси. - Он желает обсудить побег из замка вашей жены леди Сансы вместе с вашим пленником Грейджоем. Его волнует вопрос, как вы могли это допустить. - Как я мог допустить смерть Миранды, вот единственный вопрос, который меня волнует! А вопросы отца подождут! - заорал Рамси, - пошёл вон, скотина! И Римон отшатнулся, пропустив его. Рамси бесцельно прошатался по замку с полдня. Никто не смел его тронуть, и каждый встречный, взглянув ему в лицо, отводил взгляд. Наконец он добрался до крохотной комнатки Миранды, находившейся около опустевших покоев Сансы. Комод с зеркалом, стул с висящей на нём одеждой, незаправленная кровать - вот и вся мебель. Казалось, хозяйка комнаты вышла на минуту и сейчас вернётся. Перед глазами Рамси поплыли чёрные пятна. В своей жизни он видел намного худшее, чем неподвижно лежащее тело Миранды. Он сотни, если не тысячи раз видел мёртвых и убивал сам, порой самыми жестокими способами. Для него это были враги или те, кого он и за людей-то не считал. А теперь всё изменилось - не он забрал чужую жизнь, а из него самого вырвали часть его души, его жизни. Рамси сел на её кровать. От смятого белья пахло женским телом, цветочными духами, и немного - собаками. Это были её запахи, родные, дурманящие, возбуждающие. Рука парня сама потянулась к застёжкам штанов. Он забылся на постели Миранды, представляя её живой и невредимой, счастливой и желанной, какой она была в каждую из тех ночей, что он провёл с ней. Закончив, Рамси раскинулся на кровати, глядя в потолок. Ему не стало лечге. К горлу подступили непрошеные слёзы, которых он не видел уже так давно. "Я жалок и мерзок, - думал он, - я убивал, пытал, держал в страхе множество людей, но не смог защитить самого себя и единственную любимую женщину". Он плакал как в детстве, вцепившись зубами в простыни Миранды. "Я стал чудовищем, а она - моей тенью. Я сломался сам и сломал её. Это я, я виноват в её смерти! Она умерла из-за меня! Если бы тогда, в свои одиннадцать лет, она брезгливо прошла мимо, не удостоив меня вниманием, сейчас она была бы жива. Но она связалась со мной, и это я сделал её своей тенью, своим подобием, таким же чудовищем, а потом убил, только что не своими руками". Он вспомнил, как душил маленькую Миранду сентябрьской ночью, думая, что она подставила его перед отцом. Тогда она простила его. Она прощала его за всё. - Прости меня, Миранда, в последний раз - прости!