Сладкий порок

      Апрель ворвался в мою жизнь незаметно, а вместе с ним и немыслимое число контрольных работ с подготовительными тестами. Учителя заваливали нас дополнительными заданиями, и мы исправно выполняли их из раза в раз, мотивированные собственным страхом завалить предстоящие экзамены. Даже Рома и Бяша — мои закадычные приятели-хулиганы — вкладывали все силы в учёбу, совсем позабыв про нашу давнюю традицию собираться у Игоря дома каждую пятницу, чтобы смотреть фильмы всю ночь. И, говоря откровенно, мне их трудно винить, ибо сам прекрасно понимаю, что стоит на кону.       В начале месяца зарядили сильные дожди, нехарактерные для наших краёв. Легко предположить, что всё свободное время я проводил за подготовкой к предстоящим экзаменам, не выходя из комнаты без особой необходимости. Стоит ли говорить, что для домоседа вроде меня нечто подобное не является проблемой? Хотя даже в моей голове временами застревают навязчивые мысли пройтись по лесу и ощутить запах природы, но угрожающе завывающий ветер из раза в раз убеждал меня в глупости подобных затей.       Тяжело выдохнув в очередной раз, я аккуратно откинулся на спинку стула и повернулся в сторону окна. Глаза тут же впились в чёрную стену старого леса, окольцовывавшего наш дом. Его голые мокрые ветви, облепленные ещё недавно снегом, щекотали хмурое небо, будто упрашивая его разразиться дождём вновь. Со стороны казалось, будто передо мной расстилается огромный белоснежный цветок с лепестками металлического отлива, удерживаемый бесконечным множеством чёрных стебельков. Я невольно застыл на полувдохе, не в силах свести взгляд с этой картины. Весеннее безобразие удивительным образом манило меня забыть про дела и взять лист с карандашом, дабы запечатлеть такой необычный образ. Однако столь внезапное желание развеял лёгкий стук, заставивший меня повернуться в сторону двери. — Входи, Оль. Открыто.       Я прекрасно знал, кто стоит у порога. Родители по каким-то делам уехали в город, а вернуться должны были только к девяти. Мы узнали об этом лишь когда пришли со школы, найдя оставленную записку на обеденном столе. Так что вариантов нет, это моя сестра, которая по какой-то причине всё не решается войти в комнату. И стоило мне только подумать об этом, как дверь открылась, однако моё внимание уже полностью было переключено на лежащие передо мной листы. Пальцы автоматически схватили ручку, и я принялся за работу. — Тоша, ну ты… Мог бы и помочь. — «Помочь?.. Ты что, просила?»       Маленькая засранка звучала на удивление обиженно, будто я одним своим видом успел оскорбить её. Подобная наглость не могла не привлечь моё внимание, и уже в следующую секунду я осознал, в каком непростом положении находилась Оля: девушка вошла с подносом в руках, на котором находились две кружки с чем-то горячим и две большие тарелки с печеньем и конфетами. Её смазливое личико изображало крайнюю степень недовольства, и на мгновение мне даже стало стыдно за то, что не догадался открыть дверь. Не просто так ведь она несколько секунд стояла там. Видимо, хотела порадовать меня сюрпризом. Кстати о сюрпризах… — «Это ещё что за наряд?..» — мысленно то ли восхитился, то ли ужаснулся я, оглядывая одеяния Петровой. Короткие чёрные шортики, белая футболка и махровые носки с замысловатым узором. — «Необычно…» — Похоже, ты и в самом деле уже прирос к этому стулу, не так ли? — усмехнулась она, подходя к тумбочке у стола. Длинные пепельные волосы девушки красиво окрашивались светом лампы. — Сутками торчишь за учёбой. Ботан. — Я просто забочусь о своём будущем… — Ну-ну.       Несмотря на всю показательную дерзость, сестрёнка с заботой поставила дымящуюся кружку на мой стол. Взяв свою кружку и несколько конфет, зеленоглазка направилась к моей кровати, попутно комментируя заваленный исписанными черновиками пол. Я же вяло пригубил принесённый напиток и вздрогнул от неожиданности. — «Какао…»       Странно даже, что этот запах не нашёл во мне отклика сразу. Мягкий вкус, знакомый мне с детства, медленно растекался по языку, зажигая что-то внутри меня. Казалось, стоит сделать несколько глотков, и давно потухший огонёк вновь осветит мою жизнь беззаботным теплом. — Ну и где благодарность, засранец? — с усмешкой спросила моя настырная гостья, заслуживая от меня осуждающий взгляд, который в то же мгновение сменился на виноватый. — Вот-вот. Знаю же, что любишь. — Спасибо, Оля… — тихо ответил я, делая маленький глоток. Улыбка девушки стала шире. — Ну а как иначе? — хитро блеснула она глазами, закидывая одну ножку на другую. Я невольно опустил глаза на её колени, но тут же одёрнул себя. — Ты уже совсем помешался на своём чае и кофе. А потом полночи заснуть не можешь. — Мне просто учиться нужно, только и всего, — попытался было оправдаться я, но сестрёнка в ту же секунду скорчила рожицу, явно демонстрируя своё отношение к моим потугам. В ответ я лишь фыркнул и вновь отвернулся к столу. — Тебе не холодно в таком?.. Дома ведь не жарко… — Нормально, в самый раз, — с уверенностью ответила она, даже кивнув пару раз для убедительности. — В твоей комнате очень тепло, Тоша. Везучий ты.       Я неоднозначно хмыкнул. Сестра смешивала своим присутствием все карты, но и прогонять её совсем не хотелось. Тем более после того, как она принесла мне какао и вкусности. — Ну и погода сегодня… Ужас просто! — голосом, полным печали, пролепетала Оля, прижимая колени к груди. От бокового зрения не ускользнуло то, как дерзко натянулись её шортики. — Постоянно замерзаю, когда домой идём. Дождит без остановки, сил уже нет… — Да вроде такая же, как и вчера... — сухо ответил я, на что тут же получил возражения. — Да нет же! Ну сам посуди…       Так мы и проболтали в комнате до захода солнца. Над посёлком нависли хмурые сумерки, ветер стих, и на смену его завываниям пришли слабые постукивания холодных капель по стеклу. Всё это время сестра ни на мгновение не замолкала. Наоборот, как только Оля выпила какао, поток историй лишь усилился: про учителей, про одноклассников и одноклассниц, про уборщиц и поваров — зеленоглазка неустанно рассказывала мне истории из своей жизни, дополняя всё это слухами и догадками. Неоднократно я удивлялся тому, как лихо этой девчонке удаётся собирать столько лишней информации. Без зазрения совести можно назвать это талантом. — «Подходила бы она с таким энтузиазмом и к учёбе…» — мысленно усмехнулся я и взглянул на часы. Тяжёлый вздох сам вырвался наружу. — «20:05, етить твою мать…» — Скоро всё закончится, да?.. — тихо прошептала Оля. Сквозь все эти забавные истории такой вопрос ворвался в сознание хлёстко, подобно удару. Её голос на мгновение дрогнул, и я тут же нахмурился. — Скоро экзамены, и всё. Ты уедешь в Петербург, я пойду в десятый класс… — Н-да, недолго осталось… — слабо кивнул я, не в силах взглянуть на сестру. Её опущенная голова и взгляд, полный печали, всегда раскалывают моё сердце. И к сожалению, это не тот случай, когда я могу позволить себе слабину. — Но не нужно так переживать… Просто всё будет немного по-другому. Прорвёмся же, правда? — По-другому… — едва различимо протянула она. — Тоша, ты будешь скучать по мне? — К-конечно… — тут же ответил я с лёгкой дрожью. Спину противно окатило холодом. Голос родного человека наполнен надеждой, сковывающей мою грудь колючей хваткой. — И будешь часто приезжать домой? — улыбнулась сестрёнка, медленно поднимаясь с кровати. — Раз в неделю, например. На выходные…       Я раскрыл рот, но горький ком не позволил проронить ни слова. Сердце глухо отдавало ударами в виски, отбирая те крохи уверенности, которые всё ещё оставались во мне. Тем временем, девушка осторожно подошла к окну и зашторила его. — Антон, ответь… — Оля, — с тяжестью выдохнул я, складывая руки перед собой на столе. — Совсем скоро начнётся новый этап моей жизни. Я встречу много новых людей, мне предстоит справиться с разными трудностями. Я гарантирую, что буду звонить каждый день, но… Ничего больше сказать я не могу. Не сейчас точно. Ты ведь не хочешь, чтобы твой Антон давал пустые обещания?       Закончил я говорить со слабой улыбкой, переведя взгляд на пепельноволосую девушку. Зелёные, такие знакомые глаза со странным блеском смотрели в мои, будто пытаясь забраться в душу и вытащить все чувства наружу. В какой-то момент я уже хотел подняться и обнять сестру, но она улыбнулась и развернулась на месте, скрещивая руки за спиной. — Ты прав, мой Антон не даёт пустых обещаний… — с некой хитринкой проговорила она, направляясь обратно к кровати. — И никогда не давал. Хоть что-то в тебе не меняется, да?.. — Во мне действительно так много всего изменилось? — удивился я и тут же запустил пятерню в волосы. Любопытство брало вверх, я был не в силах противиться ему. Девушка же ничего не ответила. Лишь остановилась у кровати и вновь развернулась в мою сторону.       Между нами повисло молчание. Взгляд Петровой цепко удерживал моё внимание, не позволяя переключиться ни на что другое. В зелёных глазах горели странные огоньки, которые мне ещё не доводилось видеть у сестры. Пухленькие губы Оли слегка обнажили белоснежные клыки в странной улыбке. — Ну скажи уже, — с нервным смешком настаивал я на своём, но она не слушала, лишь деланно начала осматриваться по сторонам, будто чего-то ожидая от меня. — «Похоже, остался лишь один вариант…» — хмыкнул мысленно я и снял очки. Откинувшись на спинку стула, я задрал голову и прикрыл глаза. — Оля, пожалуйста. Мне правда интересно.       По телу медленно растеклись многочисленные покалывания, будто я не за столом сидел, а фуру разгружал. Неудивительно, что слова прозвучали так тихо. Мой голос, полный усталости, не имел ни единой нотки надежды на ответ. Если быть откровенным, я даже и не знал, почему слова сестры распалили во мне такой интерес. Просто червячок любопытства непрерывно копошился где-то внутри, и острое желание подавить его было слишком велико. В попытках справиться с этим необычным чувством, я не заметил, как моя «мучительница» подошла ближе. Свет от люстры перестал достигать моих век, и я удивлённо разлепил их, встречая перед собой лицо сестры. — Т-ты чего?.. — едва слышно озвучил я вопрос, не узнавая собственный голос. Запах какао, доносившийся от её губ, игриво защекотал нос, и я густо покраснел. Наши лица разделяли считанные сантиметры, и осознание этого факта заставляло сердце бешено биться. — «Ты идиот?! Она твоя сестра!»       Мой внутренний голос орал на задворках сознания, но я не мог противиться ощущением. Бездна глаз самого родного мне человека утягивала куда-то далеко, где мне ещё не доводилось бывать. И будто чувствуя это, будто читая меня, как открытую книгу, Оля нежно улыбнулась. — Ничего, Тоша. Красивый ты. Очень.       Каждое слово выбивало из лёгких и без того дефицитный воздух. Я стиснул зубы в попытках успокоиться, но ничего не получалось. Окружающая меня действительность окрасилась тёмными тонами, и я не знал, что с этим делать. Но знала Оля. Девушка хихикнула и с самодовольной улыбкой отошла назад, позволяя мне принять нормальное сидячее положение. Мозг лихорадочно заработал, будто сдерживающий все мысли барьер только что был прорван. — Д-да хорош прикалываться, блин… — промямлил я в неудачной попытке казаться спокойным, спешно возвращая окуляры на место. Сердце всё ещё колотилось о грудную клетку, а румянец, покрывший щёки, никак не хотел отступать. Странное поведение сестры хотелось списать на своеобразные шуточки. — И вообще… Ч-что во мне так поменялось? — Да много чего. Вон как вымахал, например! — ответила со смешком зеленоглазка. Могу поспорить, если бы я нашёл в себе силы развернуться и посмотреть в её сторону — увидел бы, как она показывает рукой отметку над своей головой в попытках изобразить мой рост. — Н-ну да, есть такое… — рвано выдохнул я, поправляя воротник футболки. Стало невыносимо жарко, и я старался помочь себе всеми способами. Жгучая идея отплатить за смущение оборзевшей мерзавке ударила в голову, стоило лишь более-менее успокоиться. — Ты тоже на месте не стояла… — Разве?..       Я нашёл в себе силы с осторожностью взглянуть в сторону сестры. Она уже сидела на кровати, закинув одну ножку на другую. Глаза, не спрашивая моего разрешения, мельком прошлись по их изящным изгибам, коснулись осиной талии, а после мазнули и по округлой груди девушки. И за это я ненавидел себя каждой клеточкой своего тела. Петрова с грустью смотрела куда-то в пол, тяжело опустив плечи. Во взгляде пепельноволосой плескалась неуверенность, подчёркиваемая поджатыми губками. — Мне вот кажется, что грудь маловата. У Кати и Полины больше… — О… Оля! — прикрикнул я с недовольством и тут же сжал переносицу. Слышать подобное от сестры уж слишком непривычно. — Не говори мне о таких вещах, ладно?.. — Ну а что? Правда ведь… — с обидой сказала она, слегка надувшись.       Я невольно поддался вперёд, намереваясь подняться. Острое желание, практически необходимость встать и приобнять это чудо родилось меньше, чем за секунду. Так не пойдёт, нужно что-то сказать. — Н-ну… Они ведь старше тебя, так?.. — неуверенно начал я говорить, пытаясь на ходу подбирать оптимальные слова. Рука сама потянулась к затылку, будто там у меня находилась волшебная кнопка для повышения собственного спокойствия. — Вполне естественно, что их грудь чуточку больше… — Думаешь?.. — Уверен…       Голос мой совершенно не соответствовал словам. Да и взгляд непрерывно прыгал по разбросанным листочкам на полу, старательно минуя те, что лежали у ножек девушки. Она же вытянула их перед собой в попытке рассмотреть узор на носках, тем самым приковывая и мой взгляд. — Тоша, вот скажи мне… — тихо начала Оля, поднимаясь с кровати. — Ты бы смог влюбиться в девушку с маленькой грудью?.. — она направилась в мою сторону и, оказавшись совсем рядом, упёрла руки в бока. Я же нервно закусил губу, выбирая наиболее адекватный ответ для данной ситуации. — Только отвечай честно! — Р-разумеется!.. — с дрожью сжал я руки в кулаки, стараясь не отводить взгляд от сестры. — Любовь — это не про размер груди, или ещё что-то подобное…       Зеленоглазка с подозрением прищурилась. Руки девушки скрестились под округлостями, слегка приподнимая их, отчего я невольно сглотнул. Никогда ни о чём подобном с сестрой мне говорить не приходилось, и предчувствие касаемо финала данного разговора у меня явно не из лучших. Уж слишком противоречивые мысли лезут в голову. — «Что, чёрт подери, со мной такое?!» — В это тяжело поверить, — продолжала атаку Оля, даже не думая сдавать назад. — Особенно зная то, в каких тёплых отношениях ты со Смирновой и Морозовой. — Н-не говори ерунды… — едва слышно ответил я, чуть опустив голову.       Зрительный контакт потерян, но волноваться об этом не выходило. В памяти всплыли лица Главной Сплетницы и Первой Скрипки, провоцируя поток ненужных воспоминаний. Эмоции медленно, но уверенно захватывали меня в свой плен, чётко давая осознать, что нужно остановить это здесь и сейчас. — Х-хвати- — Разве я не права, братик?       Девушка улыбнулась, наклонившись ко мне. Её грудь слегка качнулась в такт этому движению, заставляя меня залиться краской снова. Взгляд вновь резко упал вниз, а после ушёл куда-то вправо и тут же наткнулся на мои старые рисунки, которые я так и не отдал тем, для кого рисовал. — «Откуда?..»       Оля держала их в левой руке. Наброски портретов Кати и Полины. Грудь мгновенно опалило пламенем изнутри, и я готов был к решительным действиям. — Оля! Верни сейчас же! — А вот и не верну! — с вызовом улыбнулась она, слегка задрав носик. — Если хочешь — попробуй забрать.       Тело вскочило со стула быстрее, чем я успел осознать это. Ноги толкнулись вперёд в неуклюжем рывке, но засранка ловко увернулась от моего выпада, хлёстко ударив волосами по очкам. Развернувшись в сторону сестры, я хотел было вновь атаковать, но девушка хитро улыбнулась, блеснув своими зелёными глазами, и выставила передо мной стул, на котором я ещё секунду назад сидел. — Оля… — Тоша?       Тон негодяйки сочился весельем. Она ярко улыбалась мне, предвкушая весёлую игру. Игру, смысл которой я не могу понять. Ясно лишь то, что этот блеск в столь родных глазах ничего хорошего мне не предвещает.       Я тяжело выдохнул и перевёл на девушку грозный взгляд, который лишь раззадорил её ещё сильнее. — «Сама напросилась!»       Сорвавшись вперёд как ошпаренный, я с феерической точностью ударил щиколоткой ножку стула, столь любезно сдвинутого сестрёнкой в сторону моей ноги. Комната мгновенно заполнилась звонким девичьим смехом, удивительным образом заглушающим возникшую боль. Но нельзя медлить ни секунды, пока у меня есть этот шанс.       Используя возникшую заминку, я вновь двинулся вперёд, но ноющая боль в ноге не позволила развить нужную скорость — засранка вновь играючи увернулась. — Кажется, не так уж тебе они и нужны, Тоша, — с улыбкой сказала Оля, медленно отходя в сторону кровати. — Почему бы тебе не-       Договорить я ей не дал. Резко сдёрнув с дверцы шкафа футболку, я тут же бросил её в сторону сестры и ринулся вперёд со всей доступной скоростью. Кусок ткани красного цвета со своеобразным изяществом пролетел через всю комнату и попал точнехонько в смазливое личико сестрёнки. Потеряв ориентацию, Петрова отошла к двери и выставила свободную руку для защиты, но она не помогла от уже летящей в девушку подушки.       Засранка выронила листы как раз в тот момент, когда я был в двух шагах от неё. Всего мгновение, и тушка сестрицы в моих крепких братских объятиях. Вместе с подушкой. — Нечестно! — сквозь собственный смех кричала Оля в наволочку, невольно заставляя меня улыбаться. — Ты жулик, Тоша! — Я жулик? С чего бы вдруг? — упивался я победой, приподнимая зеленоглазку над полом. — Кто начал использовать посторонние предметы? Могу подсказать, начинается на «О», а заканчивается на «ля». — Ну блин… — смиренно фыркнула девушка, полностью прекращая сопротивление. — Девочкам же можно… Чуть-чуть… — Не в этой комнате, — усмехнулся я, начиная шагать с зеленоглазкой в руках в сторону выхода, как вдруг она нанесла подлый удар в спину. Щекотка — моя слабость. И Оля, как человек, с которым я провёл всё детство, прекрасно знает об этом. Именно поэтому, дождавшись удобного момента, эта мерзавка впилась пальцами меж моих рёбер. — А-ах, ты!.. Мелкая!.. — эмоционально выражал я порицание действиям сестры, невольно перемещаясь под давлением её атаки к собственной кровати. В последний момент мне удалось развернуться спиной в сторону двери, но девушка резко дёрнула меня на себя, видимо, поскользнувшись на одном из листков, валявшихся на полу. — Блять!..       Мы рухнули в объятия постели, удачно повторив строение гамбургера. Сестрица изобразила нижнюю булочку, ну а я верхнюю. Помню, как мы впервые попробовали его в Макдональдсе все вместе. Тогда я и Оля сошлись на том, что котлета между булочками была слишком большой, из-за чего трудно было кусать. Однако в нашей жалкой пародии не было ничего, кроме нас двоих. Даже подушка, способная сыграть роль маленькой котлетки, успешно выскользнула в момент падения, со смачным шлепком оставив нас на произвол судьбы. — Оля, ты не ушиблась?.. — с беспокойством спросил я, чуть приподнимаясь на руках. Веки девушки слабо дрогнули, и я с облегчением улыбнулся. Пусть очки и слетели, и без них я практически ничего не вижу, но даже этого достаточно на таком расстоянии. — Ну ты даёшь! Это же надо было на ровном месте так навернуться.       Устало выдохнув, я позволил голове опуститься. Но лишь на мгновение. Едва взгляд упёрся в упругую девичью грудь, обтянутую тканью футболки, как я тут же перевёл его обратно на лицо сестры. Физиономия неумолимо наливалась румянцем, и девушка, будто чувствуя мою уязвимость, рвано выдохнула, вызывая по всему телу странную дрожь.       Наконец, Петрова вновь явила миру свой восхитительный взор и сразу же впилась им в меня. Эта бездна, такая знакомая и чужая одновременно, вновь манила меня погрузиться в неё, раствориться в ней полностью. Она поглощала весь мир таинственным огнём, а вместе с ним и мой разум, пока окружающая действительность не исчезла во тьме полностью. Внутренний голос кричал, бил тревогу, но я более не слышал его. Лишь сейчас нос ухватился за аромат любимого напитка моего детства. Он становился всё ярче и ярче, пока не переродился в мягкий вкус на моих губах. Совершенно не думая, я стремился поймать эту нить прошлого, чтобы насладиться им вновь, чтобы уйти в те времена, когда всё вокруг было проще и спокойнее. Знакомая до боли сладость медленно растекалась по рецепторам, нежно щекоча затуманенный разум. Воздух, с трудом поступавший в лёгкие, теперь не требовался вовсе. Я чувствовал, как подбираюсь всё ближе. Чувствовал, как что-то важное, вечно ускользающее, вот-вот станет доступным. Но этому не суждено было случиться.       Глубокий девичий стон, полный желания, пронзил тишину, обдав меня снопом искр изнутри. Немыслимый жар, рождённый где-то в груди, медленно поднимался к лицу, вызывая слабость по всему телу, а сладкая истома, окутавшая сознание своими оковами, развеялась с первым же вдохом. — Пиздец…