2
3 сентября 2023 г. в 10:02
— А Ремус когда придёт?
…качка была непереносимой. Ремуса возило по полу, встать он никак не мог, и только в мозгу перекатывалась мысль о том, где он мог так напиться, что его качало. Словно он на корабле!
— Сейчас, сейчас полегче будет, — произнёс где-то наверху грубый мужской голос, и Ремус решился встать. Или хотя бы попытаться это сделать.
А нифига! Ремуса мотнуло так, что он снова рухнул, отбил себе половину тела и тихонько заскулил. Но его никто не слышал – всё заглушал грохот каких-то металлических деталей, которые натужно скрипели и дёргали пол под Ремусом.
…и вдруг – свежий холодный ветер в лицо! Остудил и немного привёл в чувства. Ремус собрал все силы, что были, и встал на четвереньки.
— Эк как тебя размазало! — снова тот же голос. С насмешкой. Да пофигу, ведь Ремус уже встал на ноги и, закрыв глаза, полной грудью вдохнул свежий воздух. Как же хорошо…
Ремус открыл глаза. Растерянно огляделся – во всю ширь было только море, серое, бурное, сливающееся с таким же серым небом. Ремус икнул, шагнул вперёд и наконец увидел то, что должен был увидеть с самого начала этой мутной истории.
— Не советую, — насмешка в чужом голосе исчезла. — Это чистое серебро. Даёт прекрасные ожоги второй степени.
— Это что, решётка? И я что, в море? — а в голосе Ремуса зазвенела истерика. Самое ужасное, он не помнил, как сюда попал… Да он вообще ничего не помнил! Кроме того, что его где-то ждал Джеймс…
Проморгавшись, он увидел, как к его клетке подходит человек. Ремус помотал головой – такой встречи он не ожидал. В приближающемся к нему человеке юноша с ужасом узнал вожака стаи оборотней Фенрира Грейбека.
— Ты… Это ты? Ты что, похитил меня?
— Я? Очень надо было!
— Почему я тогда здесь?
— Потому что пришло время проветрить мозги! И поставить их на место, приняв самого себя!
— Я не могу принять себя, ты, болван! Я оборотень, мерзкое животное, мне нигде нет места!
— Отчего же нигде? — Фенрир спокойно пропустил мимо ушей обидные слова. — Здесь есть, на этом корабле.
— Мерлин… мой Мерлин… — не слушая собеседника, бормотал Ремус. — Я должен был зайти к директору Дамблдору, меня ждёт Джеймс… а я тут, на каком-то корабле… в клетке! Мама…
Ремус бы завыл – от безысходности, пронизывающего холода и брызг, долетающих до него, но его прервал грубый голос:
— А не поздно ли ты маму вспомнил?
— Что? Не смей так говорить, ты… ты! Чудовище! Ты укусил меня!
— Это я чудовище? — Фенрир приближается к клетке почти вплотную, смотрит на Ремуса с презрением и насмешкой. — Тебе двадцать с лишним лет, сколько времени из них ты думал о матери? А? почему не нашёл время поговорить с ней? Побыть рядом?
Ремус подавился воздухом. Грейбек стоял так близко, что возле решётки проскакивали серебряные искры, но мужчина не обращал на них никакого внимания.
— А насчёт того, что укусил… Ты, сопляк, и жив только благодаря матери! Ты родился никчемным калекой, твои внутренние органы не работали, тебя проще было убить – из жалости и милосердия. Но твоя мать – о, она настоящая леди! – решила, что ты должен жить. Любой ценой. И согласись, Люпин, эта цена не была столь высока – до твоих одиннадцати лет точно! Скажи, разве у тебя было несчастливое детство?
— Я хотел учиться! А не бегать по лесам без штанов и выть на луну!
— Ну так и учился бы! Отец твой не самый слабый маг. И ты бы мог… читал бы книжки, делал домашние задания… что же тебя потянуло дружить с отбросами и часами выслушивать бредни хитровыделанного директора?
— Это не преступление!
— Нет. Это – нет. А вот пить Аконитовое зелье, подавляющее свою сущность – это преступление!
— Я просто не хотел быть зверем!
— Любой оборотень, принявший свою сущность, не перестаёт быть человеком. Думает, как человек. Поступает, как человек. А не как упившаяся зелья особь!
— Отпусти меня…
— Забудь!
— Тогда хоть скажи, что за враг предал меня, посадив в эту клетку?
— Враг? — усмехнулся Фенрир. — Неужели ты думаешь, что у такого размазни, как ты, есть враги? Много чести! Зато у тебя есть люди, которые любят тебя, вот что странно… так что, это был твой отец.
— Отец? — от удивления, смешанного с ужасом, переспросил Ремус, вспоминая необычно приветливого отца и вкусный домашний ужин. — Но зачем?
— Иногда родители лучше знают, что нужно их ребёнку, — важно произнёс Фенрир. — Твои, например, считают, что тебе полезно будет прокатиться по океану.
— Зачем? — прошептал Ремус, не осознавая, что по его щекам текут слёзы.
— Не реви, плакса, — почти ласково сказал Фенрир. — Прокатимся до наших бывших колоний, посмотрим на Штаты вблизи, а в племени чероки есть у меня знакомцы, что умеют такие штуки, что вам, магам, и не снились!
Ремус мгновенно зашарил руками по одежде. Фенрир осклабился и спросил:
— Что, палочку свою ищешь? Напрасно. Она у твоего отца. Получишь, когда вернёшься.
— Я что, всю дорогу проведу в клетке?
— Да, дорогой. Раз в день клетка будет подниматься, чтобы ты мог подышать морским воздухом, — Фенрир подмигнул опешившему Ремусу. — Всё остальное время будешь в трюме. Еда и вода будет. Сортир тоже. Да и время у тебя будет – подумать, поразмышлять. Майна!
Заскрипели цепи. Клетка опускалась вниз. Ремус едва устоял на ногах, но, оказавшись внизу, во тьме, упал на пол и снова залился слезами. Протянув руку к решётке, юноша схватился за прут и тут же отпустил его. На ладони остался небольшой ожог. Боль отрезвила, немного… но всё равно…
Жизнь казалась ему несправедливой.
— Никогда.