бывшие, настоящие, будущие.

      кто же знал, что план хэйдзо будет...невозможно описать, каким его представил себе скар, читая смску от члена студсовета на потрескавшемся экране телефона. помимо самого плана действий, которого должна придерживаться группировка борцов за справедливость, был также список необходимых для миссии вещей. большинство из них были «на всякий случай» и не имели точного предназначения:       диктофон.       нож (лучше складной).       фонарик.       презерватив.       — презерватив? - уточнил брюнет, глазами просверливая рожу хэйдзо, который сидел на задних местах автомобиля и выглядел сильно задумчивым.       ему хотелось, чтобы всё закончилось так же быстро, как закончились уроки в этот день. чайльд ехал по указанному адресу, и по трясущейся руке, которой он держал открытую банку пива, можно было сказать, что их желания совпадали. он боялся не дотторе, а чего-то другого, что появлялось у него перед глазами, замыляло их и внушало ещё больше неясности. скар молчал — ему бы всё равно не ответили честно.       — я тоже не хочу, чтобы он тебе пригодился, - пожал плечами детектив. - просто уверен, что он куда более непредсказуем, чем нам кажется.       они подъехали к жилому участку, забор которого был чуть выше соседних. дом был небольшой, ничем жутким не отличался. единственное странное, что подметили парни, когда вышли из машины — почтовый ящик около участка был с вмятиной и немного шатался, было ощущение, что кто-то пинал его. из интереса чайльд даже заглянул в него, но ничего не нашел. дорожка к входной двери была выложена из самого обычного камня; окна, выходящие на эту сторону, были в порядке, но зашторены, а за декоративными кустарниками под ними ухаживали так себе. скар чувствовал, что с каждым шагом навстречу этому дому его конечности всё больше сводило, а голова раскалывалась.       он — приманка.       он — пушечное мясо.       первый этап плана заключался в том, чтобы покинуть нейтральную территорию и пересечь чужую так, чтобы это выглядело как перемирие.       накинув обратно рюкзак, ползавший по спине, скарамучча вздохнул и ткнул на кнопку дверного звонка. уши заложило от негромкого, но пронзительного звука.       «пожалуйста, не открывай...пожалуйста...».       он обернулся назад. чёрный форд скрылся из виду, чтобы не вызывать подозрений. теперь не получится убежать назад со словами: «нет, я не хочу это делать, давайте придумаем другой план». из замочной скважины послышались два щелчка один за другим, и в двери показалось лицо в медицинской маске. дотторе пальцами зачесал пряди, упавшие на глаза, и как-то странно взглянул на скара.       — привет, - в горле стоял ком, но юноша одолевал себя, чтобы как можно правдоподобнее отыграть свою роль. он играл мудака и предателя. - я, эм...извиниться пришел.       — заходи, - голос был приглушен тканью маски, но сквозь неё можно было опознать негативный тон.       и он зашёл вслед за дотторе в не очень просторную прихожую, от нарастающей тревоги и вовсе казалось, что стены сужались и вот-вот раздавят его заживо, но стоило взглянуть на них — они на месте. эти вопросительные взгляды парень в маске отчётливо ловил, но нарочно не реагировал, не успокаивал.       когда скар разулся, его без слов отвели на кухню. по дороге он успел осмотреть интерьер дома: из декора было только несколько классических картин, не вписывающихся в общую обстановку минимализма; нет растений, животных, межкомнатные двери закрыты, настенные часы не работают.       — зачем тебе маска дома?       — я надел её перед тем, как впустить тебя, - произнес слишком невозмутимо. от этого стало не по себе. - люди стали уделять мне повышенное внимание после сам-знаешь-чего, вот я и стал носить её.       скар замешкался на секунду. он же и есть причина побоев на лице дотторе, значит нужно что-то сделать, но не отмалчиваться.       — дай посмотреть.       как удачно, что старший развернулся, явно чтобы резко отказать в просьбе, но брюнет схватил его за воротник домашней футболки, вынудил нагнуться вперёд, а другой рукой снял маску. как и ожидалось, прикрытая часть лица была весьма изуродована и была буквально помятой. губа разбита, зажить не успела, а нос слегка опух. это выглядело...отвратительно. скар поднял глаза выше и случайно встретился с глазами дотторе. он и раньше видел их, но всматривался — впервые. это были два рубина, переливающихся кровью в свете одиночной дешёвой лампы из массмаркета. они казались бездонными, бескрайними, будто в них можно было нырнуть и уже никогда не всплыть. его лицо обмякло и погрустнело моментально. из безумного фрика он превратился в огромного, но в душе маленького щенка, которого никогда не любили, ни во что не ставили и этим превратили его в монстра.       может, у него всё-таки есть сердце?       глаза дотторе распахнулись, затем опять сузились в недоверчивом прищуре. впервые за долгое время он мог сделать то, что давно хотел, но не сделал этого. поэтому он быстро отстранился, надел маску обратно и направился на кухню в том же темпе.       тогда скар вышел из астрала и, наконец, ощутил дикую боль в груди. волнение взяло верх над разумом.       «что я, черт возьми, делаю?» - зашумело в мыслях.       — чай, кофе? - спросил дотторе так же спокойно, словно ничего и не происходило.       — нет, спасибо. я пришел только извиниться и...поговорить.       то ли он боялся быть отравленным, то ли от страха он сглотнул столько слюны, что уже не чувствовал жажды. перед тем, как пойти за дотторе, он расстегнул рюкзак, не снимая его с плеча, достал с его дна мобильник, включил диктофон и сунул в карман джинсов. теперь-то он готов к тому, чтобы «поговорить».       на кухне уже тарахтела старая кофемашина, а в воздухе стоял соответствующий терпкий аромат. помещение было чуть более просторным, чем прихожая, но разгуляться тут по-прежнему негде. оно и понятно, ведь дотторе живет один, и ему много места не требуется.       — я принимаю твои извинения, и говорить нам с тобой не о чем. будь добр, выметайся из моего дома и навсегда забудь дорогу к нему.       — непривычно слышать это после того, как ты около года преследовал меня и пытался завоевать, - усмехнулся скар. он прислонился к стене и стал наблюдать за тем, как дотторе делает себе кофе.       — считай, что я смирился и теперь всем сердцем ненавижу тебя.       нет, не так должен закончиться их разговор. придется быть дотошным.       — ты ненавидишь меня, поэтому попытался испортить мне репутацию в школе, верно? дотторе полубоком сел за стол, поставил кружку с горячим кофе и выдохнул.       — вслед за кадзухой должны были пойти твои фотографии. всё было бы намного хуже, - теперь он напоминал уставшего начальника, который преспокойно объяснял своему подопечному, что сейчас уволит его. в этом случае скара сейчас обольют тем самым кофе или пырнут кухонным ножом. - я был обдолбанным, когда делал это.       — странно, что я не увидел ни одного шприца.       — за кого ты меня держишь? я их выбросил. можешь даже в ведро посмотреть, но учти — меня туда вырвало.       спасибо ему за искренность.       — так почему ты ненавидишь меня? - спросил скар.       — чувства подавляю, вот и всё. у меня всё ещё колотится сердце, и я хочу повалить тебя куда-нибудь, но притворяюсь, что у меня к тебе только ненависть. ты и есть грёбаный наркотик, которым я колюсь, скарамучча.       юноша был в ступоре. в неизвестном направлении улетучилась его паника, которая обычно охватывает в компании дотторе, а на её осталось только...сожаление? ему точно не должно быть жаль его, но нечто, бьющееся в грудной клетке, говорило совсем другое. полный идиотизм.       спустив с плеча и оставив рюкзак на соседнем стуле, он подался вперёд, к дотторе. тот приподнял голову и вскинул брови, но ничего не сказал.       — я тоже делаю вид, что ненавижу человека, который мне нравится. я понимаю, насколько это отстойно, - скар наклонился к нему, провёл ладонью по чужой щеке и аккуратно стянул маску. уродство никуда не исчезло, но уже и не привлекало столько внимания. - но больше, чем его, я ненавижу только себя, и терять мне нечего.       ответа не последовало, потому что скар накрыл его губы своими, завлекая в осторожный, невесомый поцелуй. он закрыл глаза, зная, что не хотел видеть дотторе в этот момент. он не хотел ничего, кроме как убить себя за то, что он делал. и на долю секунды даже забыл о том, что диктофон в кармане продолжал записывать. почувствовав, что чужие руки вот-вот коснутся его талии, скар тут же прервался и отпрянул назад. он не мог допустить такого.       — я люблю тебя, - произнёс дотторе, глядя ему в глаза. - и ненавижу всем сердцем.       — я тоже, - грустно улыбнулся младший, потому что говорил полуправду. затем добрался до своего рюкзака, вытащил из него маленькую пачку презерватива и оставил на столе. - воспользуйся этим с розалиной. ты ведь знаешь, что нравишься ей.       дотторе кивнул, мол, знает. а скар, больше ничего не говоря, даже не попрощавшись, ушел. ему не понадобились ни нож, ни фонарик, а презерватив потрачен на благое дело — будущее удовлетворение похоти едва знакомой ему девушки.       первый этап закончился. второй заключался в том, чтобы отдать запись с диктофона хэйдзо, а дальше он как-нибудь сам разберётся. как же облегчало, что всё закончилось, но тревожило, что такой конец мог стать началой или серединой чего-то другого.       чертов дотторе. чтоб он сдох в адских мучениях.