***
Ульяна с Йоши приехали на работу в одной машине. Пока Ульяна пыталась дозвониться до Лео и жаловалась на то, что тот не отвечает на звонки уже не первую неделю, Йоши наметил взглядом охраняемую черную машину. Он дёрнул Ульяну за плечо. — Похоже это Ева, — сказал он, показывая на машину. — Это та машина, которую она купила? — Нет, не та. Потому ее и не удалось отследить. — Мне не понять логику ее действий, — фыркнула Ульяна. Они вошли в участок, ещё не раз бросив взгляд на машину. Кабинет Йоши, который раньше принадлежал Еве, был отделен от этажа лентой и охраной. — Это что ещё за приколы? — не понял Йоши, ускорив шаг. Ульяна за ним. Он подошёл к охране. Те даже не посмотрели в его сторону, чем не на шутку его взбесили. — Что вы тут делаете? Это мой кабинет и я бы хотел пройти в него, — обратился к ним Йоши. Ноль реакции. Йоши показал им свое удостоверение. Снова ноль реакции. — И как вы мне прикажете на это реагировать? — тогда спросил Йоши. — У нас приказ, — ответил один из них. — И как звучит приказ? — вмешалась Ульяна. Не успел один из охранников ответить, как из кабинета вышла Ева. Она разрулила ситуацию, разрешив пропустить Йоши с Ульяной внутрь кабинета. Такая властная, такая самодостаточная, коей ее никогда не знала Ульяна. И это удручает. В самом деле, знает ли она вообще этого человека? Вряд-ли. Ева стала ей чужой. Она больше не та, кто заберёт сигареты, она не та, кто заставляет Ульяну чувствовать себя живой. Она просто Ева. Человек, которого когда-то знала Ульяна. И это странно. Ее походка, она другая: Ева бережет правую ногу. Ранение? Вполне вероятно. Стиль одежды сугубо деловой. И одежда такая... Идеальная и дорогая. Не такая, какую предпочитала та Ева. Как сейчас Ульяна помнит Еву, которая одевалась стильно, покупая недорогую одежду на распродаже. Ульяна знала всю любимую одежду напарницы. С другой стороны, если человек не меняется, разве он человек? Может изменения это то, что нужно принять, а не то, чего нужно бояться. Хотя тут тоже можно поспорить, ведь не все изменения к лучшему. В кабинете вроде ничего не изменилось, все стояло на том месте, где Йоши всё оставил. Это радовало. Ульяна уже представила, как бы злилась на Еву, если бы она начала тут хозяйничать. Хотя ее действия уже можно так назвать! Этот кабинет больше не принадлежит ей, даже если она вернулась. Ева тут больше не работает. — Я хотела обсудить ход расследования до моего вмешательства. Можем ли мы пройтись по всему, что произошло с момента, когда вы нашли тело Александры? — попросила Ева, присаживаясь за стол на место Йоши. Тот, разумеется, разозлился, но спорить с сотрудницей КГБ ему не хотелось. Ульяне, как и Йоши, говорить было неохотно. В конце-концов, она сама ещё злиться на Еву и вряд-ли когда-нибудь перестанет. Но в таком случае смысла молчать из-за этого нет, ведь позже ничего не изменится. — Тело Александры было найдено в лесу. Закопано было тонким слоем земли, — начала Ульяна. — Вскоре мы установили личность жертвы – Александра Донован, о пропаже было заявлено примерно за неделю до нахождения трупа. Убита в ходе перерезания сонной артерии. Было установлено, что она была алкоголичкой, а также у нее был рак. Затем... — Затем мы нашли ее семью, — продолжил Йоши. — И сразу же поехали туда. Встретились с приятным человеком, ее мужем, а также их четырёхлетней дочкой. Осмотрели дом, узнали о том, что она была уволена, помимо этого пила часто в определенном баре со своей подругой – Марией. Было принято решение опросить Марию. — Хорошо, опрос дал что-то существенно новое и ценное? — перебила Ева. — Нет, — ответил Йоши. — Мы поехали в бар "Четверная Шесть". Там мы познакомились со Стивом – барменом. Задали ему пару вопросов, пригласили на допрос. На допросе он ответил на все наши вопросы и подозрений не вызвал даже у психолога. — И тем не менее, как я понимаю, было нападение? — вновь перебила Ева. — Мы до этого ещё не дошли, — грубо ответила Ульяна. — И тем не менее, Йоши не знал одну деталь, которую я не взяла во внимание в нужный момент. После того, как мы задали пару вопросов, Й... Агент Мура вышел из бара и сказал, что подождёт машина, а я решила задать ещё пару вопросов. Из поведения бармена я заметила, что он принимал. — И это Вы не сочли важным в этом деле? Оно буквально связано с делом о распространении наркотических веществ! Даже если это не важно для агента, это важно для расследования, — отчитывала Ева Ульяну. Та лишь со злостью и раздражением во взгляде смотрела на Еву. Сейчас Ульяна так надеялась, что все это поскорее закончится. Это невыносимо! Сидеть с этой сотрудницей КГБ, которая считает, что если она из КГБ, то она самая опытная из всех присутствующих. Рассказывать все это ей – все равно что отчитываться перед комиссией. — И тем не менее, сейчас изменить ход произошедшего невозможно. Давайте продолжим, — вмешался Йоши. — Продолжайте, — Ева посмотрела на Ульяну. — Затем агент Мура поднял информацию и отчёты о предыдущем ходе расследования и решил опросить главного подозреваемого – Городского, — сказала Ульяна. Ева кивнула и перевела взгляд на Йоши. — Во время опроса повеление подозреваемого было непостоянно. Изначально он был весьма самоуверен, а позже начал нервничать. В конце допроса он указал нам на Яна Рыкова, нашего следующего подозреваемого. Мы выехали за ним, зашли в его квартиру и были готовы к задержанию, но... Йоши запнулся. Сейчас ему так не хотелось выставлять Ульяну в плохом свете. С каких пор? С тех пор, как он целует ее и спит с ней в одной комнате. — Я допустила ошибку, — за него сказала Ульяна. — И преступник бежал. С тех пор задержать его не получалось. — Вторая ошибка из упомянутых, — подметила Ева. Ульяна напрягалась. Это странно. Это не Ева. Она считает ее ошибки, она презирает Ульяну! И это читаемо с ее поведения! Неужели она донесет? «Она может», — признала Ульяна. — И тем не менее дальше расследование двинулось благодаря агенту Рэйнбоу, — встал на защиту Ульяны Йоши. — Я подняла информацию о прошлых делах, где проскакивала фамилия Рыкова после того, как нашла "треугольник Рыкова и первой жертвы". Тогда мы снова вышли на Городского, подозреваемого некогда в том же деле. Опросили его и обыскали его квартиру, он дал нам баночку с неизвестным веществом. Сейчас она в лаборатории, — продолжила рассказывать Ульяна. — Я попрошу вас поторопиться с определением вещества, — сказала тогда Ева. — Хорошо, — кивнул Йоши. — Затем была найдена новая жертва – моя бывшая. Тогда меня отстранили от дела, — спокойно ответил Йоши. Дело вроде касается его, его личной жизни. Ульяна бы никогда не подумала, что он может так спокойно об этом говорить. Это странно, особенно для такого человека как Йоши. Ева приложила ладонь к лбу, вновь разочаровавшись в агентах. — Потом я в переписках Сары нашла упоминание о неком Л., который пообещал ей жизнь на Мальдивах и договорился встретиться в баре "Четверная Шесть". Благодаря людям из лаборатории мы узнали, что Л. был постоянным посетителем бара. Я отправилась туда и узнала, что это был Городский. — Насколько я поняла, в этот день и был застрелен бармен, — рассуждала Ева. — Да. С помощью напитка я попросила его проводить меня к машине. Тогда он напал на меня, а потом был подстрелен снайпером. — Снайпер не угроза. Я не в праве рассказывать вам об этом, — Ева поднялась со стула и подошла к стене с окном, после чего прислонилась к ней и выглянула на улицу. — Технически, мы потеряли всех подозреваемых. После этого молчание. Слова не приходят никому в голову, кроме Евы. Она кажется такой чужой сейчас. И это напрягает Ульяну, зато совершенно не беспокоит Йоши, который, наверное, является единственным, кто может здраво мыслить в этой комнате. — И что Вы предлагаете? — обратился Йоши к Еве. — Мне нужно, чтобы было установлено вещество, которое дал вам Городский. Также я прошу ваши отчёты по делу за все это время. Йоши кивнул. Тогда Ева отошла от окна и направилась к выходу из кабинета. Ее рука уже потянулась к дверной ручке и готова была открыть дверь, однако Ева остановилась. Она хотела что-то сказать, но верные слова так и не пришли. Поэтому Ева покинула кабинет, но все ещё думала о том, что не стоило ей молчать.***
Охрана ушла вместе с Евой. Тогда Ульяна перешла в свой кабинет, а там ее ждала новая записка. Она лежала на самом видном месте – на столе. Ульяна усмехнулась, взяла записку и развернула ее. «Кофе "Рассвет" в 20:30» — было написано на записке. Ульяна сразу выкинула бумажку в мусорку, даже не подумав. Эти попытки Евы что-то сделать сейчас так бесят Ульяну. Будто нельзя все это сказать. Она снова оставляет записку и пропадает! И разве этот человек хочет извиниться? Разве она поняла свою ошибку?.. Работа сейчас выглядела чем-то невозможным. Все мысли были в этой беседе с Евой. «Она ведь не доложит? Ее все послушают, она – не Йоши», — волновалась Ульяна. Теперь помимо ее прошлых переживаний были новые. Все больше и больше, к тому же, с недавних пор она беспокоится ещё и о Йоши. А он как-то странно легко принимает все свои ошибки сегодня. Хотя может Ульяна его плохо знает. Время подошло к вечернему очень быстро. Ничего нового, как обычно. В лаборатории слышны только движение и какие-то попытки выполнить просьбы КГБ. В участке поднятие отчётов в сотый раз. Иными словами: поиски улик. И вот, когда рабочий день наконец закончился, Ульяна с Йоши вновь встретились на крыльце. Везде лежал снег, все было такое красивое. Предстоящий выходной казался чем-то спасительным, невероятным. — Мне завтра нужно будет съездить по делам. А потом может погуляем? — предложил Йоши. — Я полностью за! — сразу же согласилась Ульяна. Агенты вновь улыбнулись друг другу и пошли на парковку.***
Это красивый зимний вечер. Очень красивый. Такой уютный, когда снежные хлопья сначала медленно кружат на слабом ветру, а потом превращаются в настоящую метель. Как и чувства того, кто так и остался одним. Ева сидела в кафе. Она вновь в том же костюме, в котором и была в баре, однако в новой одеждой. Ее черты лица несильно выделялись, что было идеально для КГБ, однако волосы всегда приходилось скрывать. И это некогда такое родное кафе сейчас полностью чужое. Она надеется, что Ульяна придет. Надеется, что младшая сможет найти причину простить её, сможет её понять. Но и Ева должна понять и простить Ульяну, которая не может сделать этого для Евы. Ведь ей было так необходимо исчезнуть. Она исчезла. Только теперь она одна в холодном и морозном городе. Таком ярком, знакомом и родном, но в это же время и таком пустом. Ведь дорогое станет дорогим только когда его не станет.