***
Уже три недели, как ребята сдружились и начали тусоваться вместе. Но, всё таки круг общения новеньких не может ведь ограничиваться тремя людьми, так ведь? А потому Майки пытался знакомится с разными людьми, заводить друзей у него совсем не получалось в этом месте... До одного момента. Вот уже вторую неделю, как в его кругу общения появляется новый приятель, с кличкой «Кожеголовый». В то время, пока Рафаэль не имел ни малейшего понятия о том, кто это вообще такой, Кейси же, как услышал эту кличку на пару с Лео переглянулись. Донни лишь недоверчиво на них покосился, также не имея представления насчёт этого нового “друга“ Майка. Майкл особо не говорил о нём, лишь говоря пару слов о том, какой он хороший, уходя с ним на прогулку. Темперамент только пожимал плечами, проводя брата взглядом, а после мог видеть какое-то недоверие во взгляде Кейси, что был в этот момент вместе с ним. Такое было только пару раз, и в один из них, он наконец спросил, что же так настораживает друга каждый раз. Получив ответ о том, что тот парень, с которым рыжик скорешился, вообще-то гроза района и здоровый тип, который может и положить с одного удара, темперамент не очень-то удивился. Его брат может подружиться с кем угодно, и такие типчики не исключение. Правда, после этого факта он стал думать дважды, прежде чем отпускать брата одного, в незнакомом городе с таким же незнакомым человеком, у которого уже есть репутация "грозы района". Донателло же, наконец узнав об этом приятеле, начал заметно нервничать, по непонятным причинам. Правда, за эти почти две недели, он пытался не показывать особо своего волнения при Майке, но вот тот же Лео это заметил и довольно чётко. Он стал более раздражительным, рассеянным, и часто бывал в своих мыслях, но, к сожалению, сам Нардо никак не мог повлиять на своего брата. Он понимал, в чём проблема, но он не мог лезть в их с Майклом личные взаимоотношения, поэтому оставил, как есть. Майки тоже начал замечать изменения в поведении Ди, и спрашивал его, почему тот стал таким нервным и почему так быстро раздражался, ведь до этого такого не наблюдал за ним. Дон же просто говорил, что, мол, не выспался или, что школа тому виной. Конопатый понимал, что ему наглым образом врут, и потому спрашивал дальше, пытаясь понять, что же это случилось. Каждый раз рослый только больше злился тому, что не может держать свои эмоции под куполом и их так легко читать, и продолжал отнекиваться, из-за чего они могли даже поспорить пару минут, после чего либо Майк понимал, что ничего из него не вытрясет, либо сам Ди, видел, что всё может перейти в ссору и потому прекращал всё. Однако, один раз рыжик всё таки смог добиться относительного успеха. Таким образом он узнал, что Ди очень настораживает его дружба с Кожеголовым, ведь тот «не доверяет ему». Конечно же, Майк ответил, что это всё напрасно, ведь Кожеголовый классный парень, добрый, и вообще мухи не обидит, а все слухи о нём не более пустых слов, так что волнение иррационально. Убедившись, что младший знает хотя бы значение этого слова, Ди внешне подуспокоился, хотя не сказать, что он избавился от волнения на самом деле. Не то, чтобы Дон не доверял Майку и его выбору друзей, но... Он не мог с собой ничего поделать. Тогда они договорились, что в следующий раз очкастик просто скажет, если ему что-то не понравится или насторожит, а не будет молчать, как рыба и ходить из-за этого который день чернее тучи, ещё и молниями бить, если уж совсем разнервничается. Так и было. Он говорил, если ему не нравилось, что Майк собирается с ним встретиться, но проблема была чуть другого плана... он так говорил всегда. Сначала Мик слушался, и просто оставался дома, или шёл вместо этого гулять опять же, с Ди, уделяя ему каждый раз такое большое количество внимания, чтобы тот больше не думал себе ничего плохого, и не думал, что из-за нового друга Майк отказался бы от такого замечательного человечка, как он. Он любит всех своих друзей и не мог допустить, чтобы кому-то внимания досталось меньше, или чтобы кто-то чувствовал себя плохо из-за него. Поэтому, послушно шёл на прогулку с Донателло каждый раз, как тот снова начинал излишне нервничать, когда узнавал, что рыжик собирался на встречу с Кожеголовым. Конечно, это было не совсем правильно, и все это видели, но не решались как-то вмешиваться. Для примера можно вспомнить ту ситуацию, когда они расходились после школы, и Дон краем уха услышал, как кудряш предупреждал брата о том, что уйдёт через час, чтобы помочь Кожеголовому в сборке нового шкафа, который тот приобрёл после переезда на новую квартиру. Конечно же, Ди решил вмешаться, но не совсем уместно. –Эм, Майки? Может, лучше останешься дома? Думаю, твой друг и сам справится, тем более на вечер обещали ливень...–Дон пытался мягко намекнуть, что против, но от таких слов всё равно все недоверчиво покосились в его сторону. –Но я обещал помочь, а если будет ливень, то так даже хорошо! Люблю дождь. Но если ты так волнуешься из-за этого, могу взять зонтик,–Паренёк мило улыбнулся, переступая с ноги на ногу и поглядывая на время, чтобы не опоздать ненароком. –А если ты заблудишься? Ты ведь не знаешь город и... –Слушай, чувак. Он ему не пять лет, да и если что-то случиться у него есть телефон и он сможет просто позвонить мне, и я помогу. Ты то чего лезешь?–Раф решил вмешаться, всё же чуть выступая вперёд к Ди. Да, его тоже уже порядком достали эти ограничения. Иногда даже он чувствовал себя из-за этого некомфортно. Было такое чувство, будто рослый “заботится“ о его брате больше, чем сам Раф. Хотя тот просто не следит за его выбором круга общения, ну как... Главное, что не наркоманы и пьяницы, и на этом хватит. –Я, в отличии от некоторых, думаю наперёд. Ты вообще представляешь сколько всего опасного может быть? А если они задержаться и он пойдёт домой ночью? Ты знаешь, какой здесь уровень преступности?–Донателло опустил брови, скрестил руки на груди. –Я не задержусь, Ди. А если и задержусь, то... Сам дойду, не маленький уже, или могу попросить Кожеголового проводить. –Да, или я сам за ним прийду. Чего ты так прицепился к этому челу?– Темперамент подошёл ближе, смотря снизу вверх на очкастика, уже готовый начать ссору. –Мало ли что этот человек может вообще сделать? Попросит собрать шкаф, заманит к себе в дом, тем более новая квартира, ты не знаешь адрес, а дальше что? С собаками по кусочкам его искать?– Он кивает в сторону Майка, которому откровенно неудобно, что о нём так пекутся. Они все вроде тут одного возраста, но к нему относятся как к какому-то маленькому ребёнку, или будто у него проблемы с развитием. –Я его видел и общался с ним. А ещё знаю Микки. Он не станет общаться с плохими людьми, у него на это чуйка развита не слабо. И вообще, ты чего так распереживался? Если бы ты с кем-то подружился, а, к примеру, Лео это бы не понравилось. Тебе разве было бы приятно, что тебе не доверяют?–Он указал рукой на Нардо, что стоял поодаль от них, наблюдая со стороны за их спором, что перерастает в ссору. –Если бы Лео не понравились бы мои знакомые, у него бы на это были бы причины и я бы к ним прислушался. И я более чем доверяю Майку, а вот вы мне похоже нет,– Так выходило, что это наоборот, они не прислушиваются к Ди, но... У него не было доказательств, что что-то могло быть не так. –Так ребят, давайте просто успокоимся? Всё хорошо ведь, не стоит спорить. Не надо так конфликтовать из-за меня, если ты, Ди, так волнуешься из-за этого, я позвоню Кожеголовому и скажу, что появились неотложные дела и не смогу прийти, но я всё же скажу ещё раз: он хороший. Он ни какой не убийца или маньяк, или что ты там надумал, он очень добрый. Вы бы могли познакомиться, но ты...– Майк хотел бы познакомить своих лучших друзей и давно предлагал Донни устроить совместную прогулку, но тот был яро против. –Не горю желанием знакомиться с ним, уж изволь. Я просто не хочу, что бы с тобой что-то случилось, но если ты не можешь принять простую заботу о тебе, то пожалуйста. Иди, но помни, что я предупреждал,– Он перебил его, и после развернулся и направился в сторону дома. Сжато попрощавшись друг с другом, остальные отправились по домам. –Чувак, ты себя со стороны вообще слышал? Звучишь, как стереотипный ревнивый парень,– Тут было не совсем понятно, шутит Кейси или упрекает, но кажется, это было что-то смешанное. Очкастик понимал, что его поступок выглядит плохо, но... Это ведь просто забота, нет? Он просто заботился о Майке, о рыжем кудрявом пареньке, который напрочь засел в памяти, и в сердце, чьё общение не хотелось терять. Он всегда такой милый с ним, не хотелось думать, что он может быть таким с кем-то ещё. Что он может также обнимать кого-то другого, также гладить, и мило называть. От понимания, что, вероятно, веснушчатый ведёт себя так со всеми, и Дон не исключение из ряда правил, неприятно кололо в груди. Хотелось быть тем самым, кто занимал бы отдельное местечко в его сердце, кто был бы тем, к кому он мог обратиться за помощью и кого бы часто вспоминал. За такими мыслями, Дон задумался, и просто сделал вид, что не услышал слов друга, но тот не упустил возможности пошутить об этом. –Что, даже не поспоришь, что уже записался в его парни?– Хоккеист засмеялся, но получил подзатыльник от Нардо, что всё время молчал, смотря на ситуацию со стороны и пытаясь выбрать нужный подход, дабы доходчивей объяснить брату, что его поведение не совсем правильно, но не знал, как при этом показать, что он всё ещё остаётся на нейтральной стороне и как-то пагубно не повлиять на их отношения вообщем. Решил оставить всё как есть. Они ведь могут и сами разобраться, а если и нет, то... Дон всегда может поговорить с Лео на этот счёт, и он об этом знает, но пока не обращается, значит... Всё пока хорошо?***
И всё же, когда Дон в очередной раз сказал, что Микеланджело лучше бы остаться сегодня дома и отложить встречу на потом, Майк всё же решил возразить и настаивать на своём дольше пары секунд, ведь он не такой уж ребёнок, за которым необходимо присматривать, может сам за себя постоять в случае чего, и такой предосторожности он откровенно не понимает. Они тогда говорили по телефонному звонку и перешли на более громкий лад общения. В конечном итоге, Дон просто сбросил трубку, говоря, что Мик может идти куда хочет и с кем хочет, и что он больше не намерен выслушивать его недовольства на простую заботу. После этого рыжик ему сразу начал перезванивать, писать сообщения с извинениями, и тому подобным, но его упрямо игнорировали. В школе было тоже самое, Донни просто не обращал внимания на него, а Майк, после двух неудачных попыток заговорить, решил сделать небольшую паузу, чтобы Ди подумал, остыл и они могли нормально обсудить проблему, по которой он так реагирует на простого нового знакомого. Конечно же, это не осталось без внимания друзей, но те особо ничего не могли понять, ведь никто и не скажет ничего просто так. Донателло понимал, что поступил мягко говоря, плохо. Не имел права так вырываться в личную жизнь Майкла и обрывать его связи с друзьями. Да он буквально запрещал ему дружить с кем-то. Думая об этом, он осознавал, что и правда слишком, слишком много волновался по пустякам, а теперь это вылилось в конфликт и он сам зачинщик. Но извиниться не мог, боялся. Теперь вся голова была забита лишь тем, как бы ему объясниться перед Майки так, чтобы он не понял неправильно. Веснушчатый же, в отличии от него, совсем не умел прятать свои эмоции и мысли, покрайней мере, на долго. Так и сейчас, он рассказал брату об их ссоре, и о том, что Ди явно против его общения с Кожеголовым, но ведь он не может просто бросить одного друга, потому что так захотел второй? Это ведь неправильно. Ну, он так думал. Рафаэль же был возмущён этой ситуацией не меньше. Да, за этот почти что месяц он уже привык к Донни и достаточно сдружился с ним, но его поведение не на шутку разозлило темперамента. И он решил высказать свои претензии сразу же, как только выдалась возможность, подойдя к нему в школе, хватая за ткань свитера, чуть наклоняя к себе, чтобы быть на одном расстоянии и уволочив в пустой закуток. Пока рослый соображал, что только что произошло, Раф пихнул его в сторону угла, отрезая пути отхода, и начал довольно чётко излагать свои мысли, говоря о том, что Дон берега попутал или головой где-то стукнулся, раз решил, что может решать с кем можно Майку общаться, а с кем нет. Он бы мог долго ругаться, но из неоткуда появившийся рыжик успокоил всю ситуацию, забирая брата с собой и уходя в класс, попутно извиняясь за этот инцидент. Тем же вечером Донателло набрался смелости и позвонил. После недолгих гудков, ему ответил немного сонный голос, что быстро оживился, услышав знакомое «привет». Он извинился за своё поведение, свой поступок и за всю эту ситуацию. Продолжив общение ещё минут десять, он признается, что на самом деле, ревновал. Да уж, от такого громкого слова, как «ревность» конопатый и завис на добрые пару минут. Понимая, что прозвучало и правда не совсем уместно, в контексте их общения, очкастик сразу поспешил объяснить, что у него был друг. Очень-очень хороший друг. У них были очень хорошие отношения, но после он просто пропал. Ну, как. Сначала также появился “новый знакомый“, а далее плавным ходом их общение скатилось в самое дно и до сих пор они не говорили больше. Он умолчал некоторые детали об этом “друге“, и очень надеялся, что его ложь не раскусят так быстро. –«Понимаешь, поэтому я боялся, что с тобой будет также. Что тебе я тоже наскучу и ты найдёшь кого-то поинтересней для общения»,–Он устало выдохнул воздух, потерпев переносицу и зажмурив глаза. – «Боже, Ди... Ну почему? Ты правда думал, что я смогу так поступить с тобой?? Да ты для меня...! Да я...! Я бы ни в жизнь! Честно!»– Рыжик опустил брови, начиная яро доказывать, что ни на что и ни на кого бы не променял Донателло, что он очень интересный, как собеседник, хороший человек, и очень приятный в общении, и вообще, чтобы не смел так больше и думать. – «Ох... Майк, я понимаю. Сейчас понимаю, что ты бы ни стал так делать в любом случае. Ты слишком добрый, чтобы так просто кого-то променять и слишком прилипчивый, чтобы кого-то оставить. Поэтому извини. Мне действительно жаль, что всё так получилось... Я просто... Просто в какой-то момент так испугался, что могу запросто лишиться общения с тобой...–Он тяжело вздохнул, переводя взгляд в сторону, где находился телефон.– Я думал, ты будешь очень зол, и это было бы обосновано, но ты совсем не злился и даже наоборот, извинялся, хотя совсем не виноват. Это просто сбивало с толку так сильно... Прости за это всё, извини, Майкл...» –«Не стоит столько извиняться, Донни-бой, это не обязательно. Я тебя пониманию и потому не сержусь от слова совсем, –Он весело улыбнулся и это было слышно даже через искажённый звук телефонного динамика.– Ну и да. Живя с таким человеком, как Раф всю жизнь, хочешь - не хочешь, а извиняться за то, где ты ни при чём, научишься, хаха»,– Он весело рассмеялся в трубку и от этого смеха разливалось такое тепло в груди у собеседника, что создавалось впечатление, будто кудряш прямо здесь, рядом, болтает находясь в сантиметрах от него. –«Как-как ты меня назвал??– В притворной злобе спросил рослый, улыбаясь и перенимая заразительный смех, тоже чуть посмеиваясь.– Что ты ещё можешь придумать? Чем ещё удивишь?»– Да уж, что-что, а придумывание кличек, это отдельная ветвь в итак разносторонних увлечениях этого рыжего паренька. –«Оооо..... Я много чем удивить могу,– Протянул он гласные, начиная наматывать одну из вьющихся прядей на пальчик.– Ты только дай мне время, солнышко, и я обещаю, ты будешь в таком удивлении...»–Он снова чуть похихикал, когда собеседник потупил немного, осознавая как его назвали. Это уже что-то новенькое... Он молчал достаточно долго, что бы Микеланджело успел подумать, что зря он так его назвал, и хотел было извиниться, но собеседник заговорил раньше. –«Ты меня удивишь, если на завтрашней контрольной работе по физике получишь что-то выше тройки. Так что, думаю, ты знаешь, что делать»,– Донни улыбался так долго, что лицо уже начинало побаливать, но это стоило того, чтобы услышать на том конце провода удивлённые вопросы по типу «Как контрольная? Когда об этом говорили? Почему я не знал??» так что быстро распрощавшись, они отправились по своим делам. Майкл готовиться к контрольной, про которую напрочь забыл, хотя, вероятнее, даже не знал, а Донателло снова размышлять о том, что он на самом деле ощущает по отношению к этому рыжему лучику. На самом деле, поведение Майка не однозначно. Он со всеми себя ведёт примерно одинаково. Так что нельзя так сразу понять, это он просто вежлив, или ты ему понравился. Так и Дон, обольщённый таким приятным вниманием к себе с его стороны, не мог понять, на самом деле ли он ему симпатизирует, или это просто такие странные чувства, вызванные дефицитом банальной близости. Так и сейчас, он перебирает в голове особенно смущающие случаи, которые сильно закрепились в памяти.***
Это был урок физкультуры. Они играли в волейбол, но Донателло следил далеко не за мячом... Микеланджело был действительно хорош в этой игре, не смотря на свой не высокий рост. А рыжие кудряшки его волос пружинили вместе с их носителем при каждом прыжке или рывке, отсвечивали в свете яркой лампы в школьном спортзале, переливаясь золотом, и оставляя красивые тени на лице, также обромлённом золотистой россыпью веснушек, и через секунду уже пропадали, появляясь другими образами, скача с одного места на лице, на другое, бросая теневой узор и на открытую шею, всё в тех же маленьких золотых пятнышках. Ну как не залюбоваться такой картиной? Вот и Дон думал также, но мяч, увы, имел иное мнение на этот счёт. Волейбольный мячик прилетел прямо, как в мишень, в центр лица. По инерции, Ди отступил, но всё же не удержав равновесия, упал назад, ловя взглядом, как на него все смотрят. И пара ярко-голубых небесных глаз в том числе. –Донни! Ты в порядке?– Майк сразу подбегает к нему, в том числе и из-за того, что стоял ближе всех, и осматривает чужую мордашку, вертя в руках и держа за бледноватый щёчки.–Waga kamiyo... У тебя кровь! Пойдём, скорее,– Он помогает ему подняться, уводит в туалет, умыться хотя бы, ведь идти в медпункт Ди наотрез отказывался. Смущался такой заботы. Нос оказался относительно цел, а кровь пошла, вероятно из-за лопнувшего сосуда, или типа того. Но покрасневший след прямо на переносице, вероятно, останется на какое-то время переходя во все оттенки синего, и исчезая чуть позднее, окончательно. Убедившись, что личико напротив в сохранности, и не сильно повреждено, Микеланджело, всё ещё державший его за щёчки, на удобной для него высоте, пока смывал набежавшую кровь, подошёл ещё чуть-чуть ближе, стоя почти впритык, и легонько чмокнул чужой носик, сначала кончик, а затем и переносицу пару раз, видимо, чтобы зажило быстрее. В этот момент Ди был даже очень рад, что от умывания его лицо раскраснелось и не было видно румянца, что появился от действий визави. Чутка погладив большими пальцами лицо напротив, он отпустил наконец, давая пареньку выровняться и встать в полный рост, что до этого было очень проблематично, так как разница сказывалась... Передав очки обратно рослому, рыжик развернулся и потопал обратно, в сторону зала, а Ди так и остался стоять в туалете, смотря в след, думая, что, впринцепи, готов простоять ещё сколько угодно времени в таком неудобном положении или поймать лицом ещё пару-тройку мячей, если этот момент с поцелуйчиками повторится. А здесь они были в кафетерии. Майк жевал сладкую булочку, попутно отламывая кусочки и тыкая ими в губы Донни, показывая всем своим видом, что ждёт, пока тот откроет наконец рот и тоже покушает булочку. Вообще, Дон не то, чтобы любил сладости, но после знакомства с Майком ему не оставили выбора, по-сути. Ведь если веснушчатый брал что-то сладкое, то и рослого заставлял перекусить с ним, оправдывая тем, что сладкое полезно для мозга. Сдаваясь, Донателло приоткрывал рот, позволяя себя покормить, и заодно посмотрел на довольную мордашку напротив. Немного в стороне от рта находилось пара крошек... И соблазн пересилил Ди, и тот протёр их с чужой щеки, и слизывая с пальца оставшуюся сахарную пудру. Таким действием он естественно заставил парнишку растеряться, но не на долго, так как в следующую же секунду тот подвинулся и похожим образом слизал кончиком языка с уголка чужих губ сладость, вызывая мгновенную реакцию в виде раскрасневшихся щёк, и краткой дрожи по телу. Дон хотел бы и отпрянуть от неожиданности, но это показалось даже... Приятным? Да, определённо. –Ахах, а ты сладенький,–Кудряш довольно облизнулся, снова отламывая кусочек от булочки и со смешинками во взгляде наблюдая за чужой умилительной реакцией. Он снова протягивает булочку и тычется в центр губ. Очкастик чуть потупил, но после открыл рот, дождавшись, пока чужие пальцы положат на язык хлебобулочную сладость, а после слегка прикусывая и их тоже, как бы мстя. Майк удивлённо айкает, отдёргивая руку. Дуется и высовывает язык, потирая укушенную конечность, видя как собеседник довольно улыбается, подмечая, как же идёт ему улыбка. Такую простую и искреннюю, без стеснения и каких-то недомолвок, Майк готов любить её вечно, целовать, и не только её, всё чудесное личико напротив, и эти карие глаза, при нужном освещении отдающие алым, и эти затемнения под веками от вероятной бессонницы, и эти шелковистые волосы, что почти всегда уложены идеально, кроме тех редких моментов, когда он сам их треплет, умиляясь каждый раз бурчанию со стороны, когда тот приводит причёску в порядок, приглаживая пальцами на манер расчёски. Ну вот как не залюбоваться, правда? И Майк думает также, сидя каждый раз на уроке, укладываясь на согнутую в локте руку, и смотря в сторону шатена, что внимательно слушал учителя, ну или точнее, делал вид, когда на деле голова была забита тем же конопатиком, пристальный взгляд которого тот пытался не замечать. Майк каждый раз подмечал новые детальки на чужом личике. Вот небольшая родинка в уголке, под левым глазом, а здесь маленькая горбинка на носике. И щёчки... На вид такие мягкие. Иногда он может слегка ткнуть в них пару раз со скуки, и его обычно перехватывают, и держат весь оставшийся урок свободной рукой. Пока одна рука у Ди записывает полный конспект урока, вторую всячески гладят и разминают в лапках, массируя и согревая вечно холодные пальцы. Да, после того, как Майкл в полной мере осознал, что здесь нет нужды записывать всё слово в слово, он начал этим периодически пользоваться, переставая вести конспект. Нет, конечно, он продолжал на многих уроках записывать всё от начала и до конца, но иногда просто откладывал всё в сторону, просвещая весь урок рассматриванию чужого профиля и после переписывая из всё той же чужой тетрадки только самое важное. А иногда, когда становилось совсем уж скучно, он брал свободную руку соседа по парте, которым на постоянную основу стал именно очкастик, закатывая рукав мягкого свитера, в который так любил утыкаться носом, проводил массажными движениями по всему предплечью и кисти руки, а после, примерно в голове наметив скетч, брал ручку и начинал легонько набрасывать какой-то рисунок. Иногда это могла быть красивая каллиграфическая надпись, иногда динозаврик, кошка, мороженое или кошка из мороженного. Часто он рисовал планеты, кометы и звёзды, которые после соединял тоненькими линиями в надписи. Не сказать, что ручки которыми пользовался Микеланджело были трудносмываемыми, но все его рисунки на руках Ди оставались ещё на какое-то время, когда любой другой человек смыл бы всё в первый же час.***
Через два дня прямо перед лицом рослого парня появляется листочек с результатами контрольной по физике. –Видишь, Ди, из тебя отличный учитель,– До предела довольный конопатый мальчишка стоял сзади, облокотившись на спинку стула, на котором сидел собеседник, и смотря через плечо на отметку “В+“ в его листике.– Спасибо...– Он обнял его за шею, притираясь к приятным на ощупь волосам и чуть ли не мурча, как кот, от удовольствия.–И да... Я тебя удивил? –Ладно, признаю. Удивил. Хотя, я не сомневался, что у тебя всё получится,– Закончив рассматривать контрольную, он правой рукой погладил по одной из чужих, которые его обнимали, и притёрся в ответ, понимая, что за эти пару дней, что они не общались осознал, что успел привыкнуть к чужой излишней тактильности и разговорчивости, и теперь без этого как-то не по себе. А теперь, прямо сейчас, всё именно так, как и надо. Всё в гармонии.– Ты молодец, Анджело. Я тобой горжусь,– Он легко улыбается, разворачиваясь на стуле и утыкаясь в чужую грудную клетку, обнимая под руками, что позволяло их положение. Ди чувствовал, как быстро забилось чужое сердечко. Засмущался, наверное. Ухмыльнувшись таким мыслям, он притёрся поудобнее к теплу и слегка погладил оппонента по спине, в области лопаток. Микки в этот момент почти буквально почувствовал, как уходит земля из под ног. Ему сказали, что он “молодец“, что им гордятся. И назвали Анджело... Это... Такое милое и приятное сокращение имени, которое никто раньше не использовал... Но если бы кто-то так его и назвал, то ощущения были бы точно не такие, как когда его так зовёт Донни. Его Донни. Да, теперь он в этом уверен. Сначала были сомнения, но теперь он был переполнен решимостью добиться того, чтобы Донни был его. И только его.***