Очаровательный бес

— Я вас точно не отвлекла? — Юлька, промакивая лицо полотенцем, приблизилась к кухонному столу, взяла мою кружку с кофе и смачно отхлебнула. — А то… хмурые какие-то. При Александре будьте поулыбчивее, пожалуйста. К нам уже спешил покупатель, но благодаря Диме я крепко задумалась. Нужно ли доводить дело с продажей дома до конца… или оставить всё так, как есть, довериться первому встречному «экстрасенсу» : не обманывает ли меня чернокнижник? А если он честен и говорит правду… отречься от актёрского поприща — это не слабость? Будто я не смогла достичь задуманного и сдалась. Меня глодала тревога, нагнетала сомнения и отбивала утренний аппетит. Что-то важное я норовила упустить из виду… Не из-за нагрянувшей влюблённости ли я склонялась изменить свои планы на жизнь? Ну а если продать дом, то что? И чернокнижник исчезнет? Но ведь мы знакомы третьи сутки, какая разница… Дима, попивая перезаварившийся чёрный чай больше ни одного уговора так и не произнёс. К сожалению… Ведь я была на грани принятия решения. Лишний аргумент из его уст мог бы склонить меня в сторону снятия дома с продажи, но он не встревал. Кусал губы и наблюдал, как я мучаюсь отсутствием определённости. — Сны сегодня были какие-то муторные. Я всё время просыпалась, — нарушила молчание подружка, теперь расчёсывая моей массажной расчёской влажные пряди. После её стёклосотрясающего храпака, я бы так не сказала… — Слушайте, а может, у вас не получилось изгнать бесов, Дмитрий? — заговорщически понизила Юлька голос. Чернокнижник, ещё какую-то секунду назад погружённый в раздумья, постепенно приподнял брови, и лицо его приняло выражение озадаченности. Хоть изгнание не было секретом, мне почему-то стало неловко перед Димой из-за того, что я посвятила в это действо подругу. — У них больше нет права вас тревожить, я вас уверяю, — чопорно заявил он. — А тебе, Вера, тоже плохо спалось? Я столкнулась с его пронизывающим взглядом, внезапно нацеленным на меня. — Нет, нормаль… — Так, всё, ребятки! Он написал, что будет через полчаса, — скомканное полотенце, расчёска и косметичка оказались на целой половине дивана, а в руках суетливо набирающей ответ Юли бздыкал телефон. — Давайте-ка приберёмся на первом этаже… Хотя бы коробки аккуратно отодвинем, а то непрезентабельно выглядит, — она, исполненная командирского вида, вынырнула из экрана. — Ну, Дмитрий, не сидите, помогайте! И так, толком не позавтракав, мы принялись за подготовку к приезду покупателя. Когда из части коробок за косяком аркообразного проёма, ведущего к ванной комнате, начала образовываться пирамида, чернокнижник из равнодушного парнишки прямо на глазах превратился в тот ещё надутый крендель. Мне захотелось придумать повод заговорить с ним и проверить, действительно ли Дима затаил обиду… Но, словив парочку осуждающих взглядов, я, пыхтя и вздыхая, лишь продолжила елозить по полу набитые книгами коробки. И дело тут заключалось, видимо, даже не в том, что мы усердно прятали его драгоценные вещи… Дмитрий ожидал, что я «вовремя одумаюсь», а я всё никак на это не решалась. Место за аркой было не бесконечное, поэтому оставшиеся пожитки мы решили разместить в кладовой на втором этаже. А так как я и Дима продолжали отмалчиваться, эту идею высказала Юля, помогающая подпинывать барахлишко к лестнице. Последнее чернокнижник уносил с таким оскорблённым выражением, будто ему здесь больше не были рады… Но это же неправда! Схватив относительно лёгкое из оставшегося — рюкзак, я увязалась следом за Димой по кряхтящим ступеням, пока подруга принялась судорожно прихорашиваться за кухонным столом. Пряди его чёлки трепыхались у неподвижной головы, а позади спины злобно вздрагивал капюшон толстовки. Мы гуськом поднялись на этаж, обогнули перила, следуя в сторону открытой двери в кладовке. Чернокнижник небрежно, с грохотом свалил за её порог последнюю коробку и обернулся в направлении лестницы, но без намёка на удивление напоролся на меня. — Где мой Булгаков? — вдруг ревностно спросил он. Кажется, это единственное, что осталось в доме не упаковано. Из «спальни» Дима тоже всё вычистил. Интересно, а «Мастера и Маргариту» он рассматривал в качестве магического пособия?.. — В моей комнате, — сожалеюще опустила я взгляд на рюкзак. Чернокнижник тут же забрал его из моих рук и двинулся мимо, ни слова больше не произнося. Только в груди досадно ёкнуло… А он уже открыл дверь, чтобы вернуть себе книгу, и перешагнул порог. Мне за каким-то Масиком стало любопытно посмотреть, как Дима будет шарить под кроватью. Булгаков ведь до сих пор там валялся после нашего вчерашнего энергетического обмена. Застыдился и спрятался… Для сексуальных подтекстов было не время, но я всё-таки приблизилась к проёму, облокотившись об косяк. И вместо задравшейся задницы Димы, склонившегося в поисках, я увидела, как он поколебался между застеленными кроватями, в конце концов, беспрепятственно забрав книгу с тумбочки. Но… я ведь её не поднимала. Поленилась… А кто тогда поднял?! Чернокнижник, довольный находкой и гордо вздёрнувший нос, собирался ретироваться, но снова встретился со мной в дверях. От молниеносной ободряющей мысли участился мой пульс , и губы неконтролируемо растянулись в улыбке. Я преградила хмурящему брови Диме дорогу, а он, равнодушно глянув на то, как я лыблюсь, в ответ ни на капельку не повеселел. Юлька поднять книжку точно не могла, скорее бы трусишки промочила шариться во мраке и пыли. Да и за каким таким Толиком ей было лезть под кровать? Дима сам забыл, где посеял Булгакова… А я в руки его не брала. Неужели… Неужели и вправду чертовщина? Вот бы Лёлик с Масиком подали голосок, намекнули мне на правильное решение… Пусечки мои, отзовитесь! — Пропусти, я курить пойду, — холодно процедил Дима.

***

Ни под ласковыми уговорами, ни под угрозами Лилит и Мулисбер не отвечали. Я разочарованно спрятала в кухонный ящик нож и уставилась на Юльку, напялившую офисный пиджак. Подружка щепетильно разглаживала его складки, то и дело пытаясь отследить покупателя в окно до его звонка. У меня возникла полная уверенность в том, что сегодня дом продастся, стоит только захотеть. Но до сих пор я не знала, как поступить… — Приехал! — взвизгнула Юля и кинулась по столовой. — Всё! Вообще не парься над вопросами, я сама на них отвечу, для вида можешь с нами обойти дом. Ну и пару слов вставить... Что на веранде приятно пить кофе в тёплый сезон, что… не знаю, вода из-под крана без извёстки идёт. Об остальном я позабочусь, — последнюю фразу подруга уверенно отчеканила прямо в лицо, стиснув меня за плечи. — Поняла? Я, впервые увидев Юлю в таком нервяке, лишь сдавлено угукнула. — Вот и умница. Не переживай ни о чём. В этот момент открылась входная дверь, и в дневном свете показалась зловещая фигура чернокнижника. Он, возвращаясь после дозы никотина с мороза, ещё испускал ртом пар, тающий прямо в воздухе первого этажа. Прицелившись недобрым взглядом в нашу сторону, Дима гулко хлопнул дверью. Юлька вздрогнула и выпустила меня из тисков. — Не закрывайте! Александр приехал! — Я видел, — недовольно бросил чернокнижник, стаскивая с себя пальто. — Пускай наденет бахилы. И хоть подруга, кинувшаяся встречать покупателя, шутку не оценила, я хохотнула, пытаясь уловить Димин взгляд. А он будто нарочно больше не смотрел в мою сторону, обиделся. Снял ботинки, спрятавшись за чёлку, мрачный и холодный, как холодильник с перегоревшей лампочкой, прошёл по прибранной столовой и рухнул за кухонный стол. В его изящных размалёванных ладонях быстро оказался телефон, а в меланхоличных зрачках загорелись белые вспышки. Чернокнижник оставил меня наедине со взрослыми делами, уйдя в параллельную реальность. — Алекса-а-андр! Проходите, пожалуйста. Вот, тапочки, — по скрипу двери, шуршанию листьев и куртки, я поняла, что покупатель уже вошёл, и нехотя перевела на него взгляд с упрямого носа Димы. На пороге оказался мужчина лет сорока. Смугловатый, но краснощёкий. В кепке, с голой рябой шеей, щетиной, тонкими губами и доброжелательными, совершенно наивными глазами. Его брови-домики придавали мужчине неподдельный вид одуванчика божьего. Своего дядю я видела только пару раз вживую, и то, когда ещё ходила в детский сад, но покупатель настолько показался мне похожим на него… по характеру — насколько можно было почувствовать человека за несколько секунд — что я тут же невольно подумала: будет неплохо продать дом именно этому человеку. — Здравствуйте, — отозвалась я, двинувшись мужчине навстречу. — Добро пожаловать. — Спасибо... А вы Вера, правильно? — он мягко улыбнулся, когда я кивнула. — Красивая какая. На дочку мою напоминаете. Она у меня медик. А вы? — Я… — эх, в этом и вопрос! — Я актриса, — неуверенно выдала я, скрестив руки. А дальше всё, как в тумане.

***

— На Кавказе-то одни горы, горы, горы. Надоедает, знаете ли. — Ну, в Самаре морей тоже не найдёте. Только Волга, — поддерживала Юля разговор, как мы и договаривались. Я плелась за подругой и Александром уже по второму этажу. — Да это же отлично! Для нас, кавказцев, и в реке поплавать за счастье. Но… по секрету вам сказать, дело вообще не в курортах. Я именно в Самаре ищу домик, потому что у меня дочка замуж вышла и теперь здесь с мужем живёт. А мне бы жильё на летний сезон, чтобы приезжать сюда, навещать. — Тогда этот домик – отличный вариант, — Юлька обернулась ко мне и подмигнула. — И газ, и электричество, и вода подведены. Жить можно всё лето, да и в холодные сезоны тоже, отопление есть, если надумаете. Целых два этажа… так, смотрите, это у Веры спальня. Мы втроём столпились возле лестницы, пока подруга справлялась с дверью. Замок хрумкнул, и первым делом за створкой показалось окно с небольшими застывшими дождевыми подтёками, пропускающее жёлтый свет. Прямо под ним стояла тумбочка, круглое зеркало и витали пылинки, хотя приглаженные покрывала на кроватях должны были говорить о том, что я хозяйственная. Александр заглянул в спальню. — О как… Культурно у вас здесь. Шкаф какой.... — Вместительный, — к слову отрекламировала Юлька, важно тряхнув короткой шевелюрой. — Да. И… добротный, — согласился Александр, как вдруг пугливо дёрнулся. По комнате разнёсся неестественно оглушительный треск, от которого я и сама встрепенулась а, в надежде на пришествие бесов, отчаянно запрыгнула внутрь из коридора, чтобы уличить их с поличным. Но ни считанная мебель, ни балки под потолком, что, очевидно, с такой громкостью могли минимум обрушиться, не покидали своих привычных положений. Это было настолько странно и не похоже на Масика с Лёликом, что даже мне сделалось не по себе. Дыхание спёрло от мысли, что среди нас всё ещё находятся чужаки, да ещё и дают о себе знать в присутствии Александра. Мы втроём обоср… в смысле, обернулись кругом, но звук так и не повторился вновь. — Я читал отзывы, что здесь происходит чертовщина, — признался мужчина. — Д-да… — прискорбно кивнула трясущаяся Юлька, задрав брови. — В-вас это пугает? — Честно говоря, за полтора миллиона на этот дефект я готов закрыть глаза. ЗА СКОЛЬКО? ЗА ПОЛТОРА? Я чуть не гаркнула вслух голосом, что мог потягаться с Лилит в мужеподобности. — Ну надо же… а мы с Верой отчаялись, — я ощутила, что вылупилась на этих двоих с такой силой, что едва ли удерживала белки глазницами. — И нестрашно вам будет здесь жить? — Не страшно. Я, знаете, много домов в своё время построил, опыт у меня большой. Тут по-хорошему, нужно его снести и на старом фундаменте возвести свеженький, современный. А чертовщина, энергетика там зловредная… Оно может и есть чего здесь, но в новых стенах, я считаю, жить не станет. СНЕСТИ МОЙ ДОМ? Конечно, пожалуйста… А дядька, молодец, не промах! Я, зайдясь одышкой, уговаривала себя, что покупатель вправе делать с этими стенами всё, что ему вздумается. Тем более, человек он беззлобный, искренний, но от его последнего заявления мне будто скрутило кисти… Прокашлявшись в напряжённый кулак, я не совладала с ущемлённым чувством справедливости и поторопилась выскочить в коридор. Очнись, Святова! У него тут дочка замуж вышла! А у тебя следующим летом поступление в СГИК, время пролетит и не заметишь… Не стоило принимать близко к сердцу то, чего тебя даже не касается. Главное, чтобы достались деньги… хоть бы и полтора лимона, хрен с ним! А Александру была польза с этого участка. В конце концов, Святова ты, или кто? Я дождалась мужчину с Юлей в коридоре, не надеясь даже на пришествие чертей. Потому что Александр своим равнодушием к нечисти напомнил мне мультик «Кентервильское привидение». Будь тут самовозобновляющаяся лужа крови, он бы вместо бесполезного подтирания просто отхреначил этаж… Замечательное решение! — Ну что, пройдёмте тогда в столовую? Обговорим детали и начнём составлять договор. — С удовольствием. За время нашего продолжительного отсутствия Дима даже не изменил позу. Спускаясь вниз, я наблюдала, как он всё также чах над телефоном. Но, когда лестница закряхтела, он всё-таки устремил взгляд в сторону источника звуков, пересёкся с моим лицом, пытающимся изображать довольство происходящим, и, едва заметно вздохнув, уставился обратно в экран. Тут было не до флирта. Он даже не скрывал, что недоволен моим решением… — А это парень ваш? — позволил себе личный вопрос Александр, когда мы приблизились к столу. — Ой… извините. Вы это, не обижайтесь только. Я, наверное, лишнего спросил? Металлический взор, которым покупатель получил по балде от Димы, вынудил нас всех истерично улыбаться. Всех, кроме обладателя ястребино-чёрных глаз, сверкающих из-за чёлки. — Да, мой, — зачем-то приручила я диковатого чернокнижника. — Не обращайте внимания, он просто глухонемой. Юлька, устроившаяся на противоположной стороне, медленно моргнула, пытаясь уразуметь моё заявление. — А-а-а-а! А я-то думаю, чего он дверь закрыл у меня перед носом… Так он не слышит ничего, бедняга. Мне стало видно, как Дима предпринял попытку улыбнуться, но быстро приструнил свои внутренние позывы, принявшись теребить нижнюю губу пальцами. — Александр, может, чайку? — у Юли будто из ниоткуда возник в руках кейс с ноутбуком и бумажками, хотя она, вероятно, заблаговременно оставила его на свободном стуле. — Да, пожалуйста. Подруга нацелилась на меня, играя бровями. Ах, да… нужно быть гостеприимной хозяйкой. Настолько я засмотрелась на знакомую картинку, что почувствовала себя зрителем в кинотеатре. Снова риелтор, снова покупатель. Кейс с документами, кухонный стол и чай… Где-то я это уже видела! Только на этот раз риелтором была моя лучшая подруга, покупатель — вполне себе приличный, культурный мужчина, вызвавший доверие с самого порога. Рядом сидел мой… «глухонемой парень». Хотелось верить, что, если я окажусь в опасности, которую мне нагадали добрые черти, он предпримет меры… Но, к сожалению или к счастью, через пару минут разговоров о Струковском Саду, знаменитой Набережной и Драмтеатре из носика чайника беспрепятственно повалил пар, а кипяток оказался разлит по кружкам. И ни одна… ни одна из них так и не лопнула! Так кому же принадлежал сегодняшний треск на втором этаже? Приём-приём. Бесы, если вы меня слышите… остановите эту сделку! В один момент я даже потеряла ощущение, что за столом сидит посторонний человек. Александр красиво изъяснялся на различные темы, между которыми мы плутали, пока Юлька составляла договор. Рекламировал грязевые курорты в Минводах и тут же нахваливал самарские пейзажи и местные заводы. Пока Дима скептично молчал, то есть, филигранно отыгрывал назначенную ему роль, я узнала, что в родной области есть фабрики по производству мыла, макарон и подсолнечного масла. А ещё про шарикоподшипниковый завод, которым мы когда-то славились на весь мир… Александр оказался удивительно начитанным дядькой, которого я слушала, открыв рот и потеряв счёт времени. И только одно крошечное, мисипусечное «происшествие» вынудило меня недоумённо проморгаться. Юлька самозабвенно строчила на клавиатуре и делала пометки в документах, периодически хватаясь то за рукописные бумаги, то за чашку остывшего чая. Я бы никогда не заметила, если не усыпляющие бдительность речи мужчины… но брошенная без дела ручка вдруг сама по себе сдвинулась буквально на полмиллиметра. Я, конечно, далеко не штангенциркуль… но она сдвинулась! Мне точно не могло показаться! Не могло же?.. Принявшись гипнотизировать ручку, я постаралась выпучиться на неё, но без особого рвения, чтобы Александр, продолжающий повествовать уже про пивоваренный завод, не счёл меня умалишённой. И… это невозможно! Просто невозможно! Она… осталась лежать на том же месте! Вера, ты сбрендила! А-а-а-а!!! Нет-нет! Она действительно шевельнулась! Вот сейчас! Клянусь! Я, боясь опустить веки на заслезившиеся глаза, уставилась на Юльку, которая чисто физически не могла дотронуться до ручки. Потом перебросилась на Диму, уставшего шмалять в зомби на телефоне, и поняла, что он ничего сверхъестественного за нашим столом не чувствует. — …А когда проезжаешь мимо Дна, головокружительно пахнет пивными дрожжами! Согласна! Это всё очень интересно, но… Юлька вновь схватилась за ручку, резво принявшись делать записи. И тогда уже её кружка невесомо шевельнулась, но не заметить этого было невозможно! Ведь сквозь прозрачные стенки виднелись остатки чая, принявшиеся слабо покачиваться. Мне показалось, что где-то на задворках сознания, ужасно далеко и неразборчиво я расслышала обессиленное кряхтение. ЭХЬ ЭХЬ ЭХЬ