Вырывая Крапиву

Сону спешно подходит к лифту, по пути застегивая верхние пуговицы смятой рубашки. Подавляет зевок и поднимает взгляд на квадратное табло. 20, 21, 22… Число медленно растет, пока звонкое динь , наконец, не отдается эхом в пустом коридоре. Сону не ожидает ни с кем столкнуться в такое раннее время, поэтому когда в разъезжающихся дверях показывается мужчина в черном костюме двойке, глаза на секунду распахиваются от неожиданности. Он высокий, кожа ровная, оливкового оттенка, уложенные гелем волосы растрепаны, скорее всего, после утомительного перелета, о чем свидетельствует огромный чемодан, стоящий у ног. острая линия челюсти, мужественные черты лица и прямая осанка с уверенным разворотом плеч делают его похожим на состоявшегося бизнесмена или персонажа из очередного фильма про джеймса бонда. Чужой взгляд задерживается на шее сону, и он чувствует, как стремительно краснеет собственное лицо. Возможно, он додумывает проскользнувшие в черных глазах осуждение и насмешку, но все равно пытается натянуть воротник выше и ощущает себя как никогда не в своей тарелке. будто зеркала в позолоченных рамах, мраморные полы и огромная люстра в вестибюле не справлялись с задачей заставить его чувствовать себя неуместно, еще больше он не любил сталкиваться с жильцами роскошного комплекса. Сону отступает в сторону, давая мужчине пройти. Опускает взгляд, когда он переступает порог лифта, выкатывая за собой чемодан. Из-под рукава пиджака выглядывает сидящий на жилистом запястье булгари. Когда он проходит совсем рядом, в нос проскальзывают насыщенные нотки запаха его одеколона. Сону смаргивает мимолетный ступор и заходит внутрь, вдавливая кнопку первого этажа с большей силой, чем нужно. Двери медленно закрываются, и он до последнего провожает взглядом чужой силуэт. На часах 6:43. Нужно сильно поторопиться, если он хочет вовремя приехать на первую пару. Сону подавляет желание шумно вздохнуть. Так и не поспав толком ночью, он прикидывает в уме, успеет ли забежать в магазин за энергетиком и парой сэндвичей. Он еще раз проверяет свое отражение во фронтальной камере, накидывает джинсовку на несколько размеров больше собственного. Руки утопают в рукавах, и пока этого хватает, чтобы бороться с прохладной осенней погодой. Дверь пиликает, когда чонсон заходит внутрь, затаскивая за собой чемодан и нарушая утреннюю тишину апартаментов. Свет в прихожей включается автоматически. мужчина опирается мимолетно о стену, устало проводя рукой по лицу. Задержка рейса и ночной перелет изрядно его вымотали, не говоря уже о преждевременной усталости, появляющейся от одной мысли о работе, которую предстоит выполнить в ближайшие дни. Встреча с партнером в японии прошла гладко, но это было только начало. Скольких сил ему стоило договорится о возможности выставить с десяток работ живописи эпохи эдо в сеуле - сама реализация потребует вдвое больше. Чонсон снял ботинки и прошел в гостиную, замечая несколько неубранных коробок от еды на вынос на столике у дивана. Многовато для одного человека, да и зная йеын, строго следящую за фигурой, вряд ли позволила бы себе столько съесть в одиночку. Были гости? Мужчина налил себе стакан воды и подошел к панорамному окну, остекленевшим взглядом уставившись в одну точку. Рассвет с этого ракурса никогда не разочаровывал, но чонсон ощущал непривычную пустоту при виде сплодившихся небоскребов, утопающих в свете запылавшего неба. Он поставил стакан рядом с коробками (по виду что-то из китайской кухни), и взгляд зацепился за пестрый предмет, валявшийся у ножки дивана. Брелок в виде фиолетового облака с улыбающимся лицом легко поместился в ладони, отпавший от чего-то из-за сломавшейся застежки. Чонсон нахмурился, разглядывая находку, когда услышал шум из спальной. – Ты все еще здесь? Что-то забыл/а? Йеын замерла в проходе при виде чонсона, одетая в одну растянутую футболку. Мужчина вопросительно приподнял брови. – чонсон? ты… вернулся. Она улыбнулась, подходя ближе. Взгляд чонсона скользнул по ее длинным обнаженным ногам. – я отправлял тебе сообщение вчера вечером. Рейс задержали, поэтому я приехал позже. – он подозрительно сощурился, когда ее руки обвили шею. – Но, по-видимому, ты была слишком занята, нуна. – Чанми приходила, у нас был девичник. – йеын надула пухлые губы, чуть наклоняя голову. глубокий вырез футболки сполз, оголяя бледную кожу шеи и выступающую ключицу. Чонсон легко сжал ее запястья, прежде чем мягко убрать руки женщины с плеч. – Это, кстати, ее. – она заметила брелок и ловко выхватила его у мужчины. – Это? – чонсон безуспешно попытался представить эту ребяческую вещь свисающей с лямки одной из дамских сумочек чанми. – больше похоже на то, что носила бы ее дочь. Йеын закатила глаза. – Подарок. Она прошла мимо и начала доставать из холодильника продукты для своего адского утреннего смузи. Чонсон никогда не понимал, как на завтрак можно есть что-то настолько отбивающее желание не только хорошо начать день, но и жить в общем. – Ты сегодня не поедешь в офис? – как бы между прочим спросила она, высыпая хлопья в блендер. Чонсон пожал плечами, стягивая галстук. – На сегодня мое расписание свободно. Йеын хмыкнула и начала шинковать толстые стручки сельдерея. Ее длинные красные ногти забавно контрастировали с ярко зелеными пучками. Поняв, что разговор на этом окончен, чонсон повернулся и прошел в спальню. Все было по-прежнему, вещи стояли на положенных им местах, но мужчина не мог стряхнуть странное ощущение, засевшее на периферии. Он разделся, аккуратно складывая одежду, и когда голова коснулась подушки, наслаждение от ощущения мягких простыней и тепла пухового одеяла заслонило все остальные чувства. – Уже придумал название? Ким Юбин сонсэнним встала рядом, внимательно рассматривая почти готовый проект сону для выставки. В ее тоне проскользнуло удовлетворение. Сону покачал головой, выковыривая подсохшую глину из-под ногтей. Напряжение, скопившееся в плечах в ожидании критики, почти полностью отступило. – Пока нет, сонсэнним. Женщина кивнула, оценивающим взглядом проходясь по эскизам, небрежно выложенным по столу. – Еще есть время. Едва ли. До дедлайна оставалась пара недель, и сону жутко боялся, что что-то пойдет не так. Предстоящая выставка проводилась одной из крупнейших галерей сеула. Было решено посвятить ее поиску восходящих талантов среди студентов топовых университетов искусств, победителям конкурса предоставив право выставляться в самом эпицентре культурного сообщества. Это был невероятный шанс продемонстрировать свои способности и начать выстраивать нетворкинг. одна мысль об этом лишала сону сна. Сколько бы ночей парень ни проводил в мастерской, поглощая одну банку монстра за другой, это стоило того. – Если честно, сону-я. – сказала ким сонсэнним. – Я думаю, это одна из твоих лучших работ. Она определенно привлечет много внимания. Сону постарался стряхнуть волнение и груз ожиданий, надавивших на грудь. Он глубоко поклонился в ответ на щедрую похвалу, и женщина перешла к следующему студенту. – Рики, когда ты уже доделаешь эту часть? Выглядит совсем сыро! Сону кинул сочувственный взгляд на японца, растерянно хлопающего глазами. Последний брал скульптуру в качестве факультатива и, если честно, был в ней совсем плох. Но сону знал, что будь в его руках кисть, а не стека, все было бы иначе. Парень надел наушники и вернулся к работе. Все лишние звуки заглушала мелодичная баллада, солнечный свет, пробивавшийся через окно, согревал спину через слои одежды. Благо, он нашел в шкафчике толстовку, которую смог затянуть достаточно высоко, чтобы скрыть темно-красные пятна, покрывающие шею. Воспоминания прошлой ночи всплыли в голове, и сону больно закусил губу, циклей выравнивая бугристую поверхность глины. Полностью ушедший в себя, он совсем потерял счет времени. Если бы не ники, сжавший его плечо, он бы и не заметил покидающих класс ребят. – Идешь на перекур, хен? Сону поднял голову и стянул наушники, невольно улыбаясь. На лице как всегда неаккуратного друга остались подсохшие глиняные дорожки. Он протянул руку, пальцем оттирая пятно на чужой скуле. – Пошли. Ники кивнул на скульптуру, пока парень снимал фартук и собирал вещи в рюкзак. – Ах, хен, будь у меня хотя бы треть твоих способностей, ким юбин сонсэнним не доебывалась бы до меня каждое занятие. Все эти богатенькие ценители искусства точно потеряют голову от такой красоты, когда увидят ее на выставке. Сону невольно улыбнулся, закидывая лямку на плечо. – Спасибо, ники-я, но еще не известно, кто в конце концов пройдет отбор. Напоследок он аккуратно накрыл работу куском полиэтилена, и они двинулись к выходу из мастерской. Коридоры университета закишели студентами, спешащими перекусить и обменяться последними новостями. Если утром погода была прохладной, то к обеду значительно потеплело, так что парень перестал ежиться от колючего ветра, когда они вышли во дворик. Ники уже выудил из кармана бомбера свою одноразку и глубоко затянулся. Белый дым затронул лицо, и сону поморщился от приторного запаха клубники, ударившего в нос. – В этот раз вкус еще дерьмовее? Рики прыснул, поворачивая ашкидишку в руке. Рукав куртки сполз, обнажая кусок его татуировки. – Надо было покупать как обычно, с бананом. Эта ужасно сладкая, аж зубы сводит. Листья на некоторых деревьях уже начали желтеть. Словно обугленные, с засохшей по краям корочкой, они то и дело хрустели под подошвой кроссовок. Сону с грустью подумал о том, что лето прошло. – Ты вчера вечером так быстро ушел, мы в итоге сходили еще в два бара. Все ведь нормально? – Йеын нуна пригласила меня к себе. Мы с ней уже около недели не виделись, и она очень настаивала. Когда сону увидел сообщение от нее в какао, он скорее обрадовался, что не придется придумывать оправдание, чтобы уйти раньше. Кто же знал, что к их группе неожиданно присоединятся сонбэ с выпускного курса. Он не хотел весь вечер терпеть чужой пристальный взгляд и неловкость от непонимания, как себя вести. – Ты все еще с ней встречаешься? – удивленно спросил ники. мелированные пряди отросшей челки лезли ему на глаза. – разве она не супер старше тебя? Сону убрал руки в карманы, опустив взгляд на дорогу. – Я не осуждаю, если что! Просто хочу понять, почему ты еще поддерживаешь с ней контакт… ты типа влюбился, что ли? – Что? Нет! – лицо сону приобрело возмущенное выражение. – я не влюбился! – эм-м-м, окей… – парень неловко кашлянул, снова затягиваясь. Сону тяжело вздохнул. Он не должен был объясняться перед ники, уже обжегшись пару раз об излишнюю откровенность с людьми, которых считал близкими. Но друг был особенным, и сону чувствовал, что может ему доверять. – Это должна была быть лишь одна ночь. – сону больно закусил губу, сжевывая отслоившуюся кожу. – но йеын нуна предложила встречаться без обязательств, и я согласился. я не прошу, но, похоже, ей нравится покупать мне вещи... Ники резко остановился, щелкая пальцами. – так тот берет от шанель был от нее?! Сону кивнул. На самом деле, ему не нравилось, когда она делала ему дорогие подарки. Один, два, три раза - хорошо, но не больше. Больше чувствовалось как обязательство. Обещание того, чего сону в ответ дать не мог. В последнее время он вел себя отстраненнее, и она пыталась поднять планку, будто понимая к чему все идет и стараясь предотвратить это, но не подозревая, что делает ситуацию только хуже. Сону убирал слишком броские серьги от тиффани и ко в коробку с жалкой, но стремительно растущей горсткой украшений, и раздумывал над тем, как ей признаться. – Уа-а-а... – рики хищно ухмыльнулся, приобнимая его за плечи. – трахаешь ее настолько хорошо, что превратил в шугар мами? Сону оттолкнул его, бросая искоса испепеляющий взгляд. Кто сказал, что трахаю я? Он проглотил язвительные слова, крутящиеся на языке, и ускорил шаг. – Хен? подожди, сону хен! я же пошутил! сону закатил глаза. – давай тогда поговорим о твоей личной жизни? – он в притворном раздумье наклонил голову. – ах, да, у тебя же ее нет! рики только рассмеялся, пытаясь ухватить сону за щеку. тот ударил его по руке, уклоняясь. – такой милый, когда дуешься, сону-я. на чужом лице засветилась раздражающе довольная улыбка, и сону решил, что продолжит игнорировать младшего весь перерыв. через секунду телефон в кармане завибрировал от нового сообщения. «среда отменяется, много работы ㅜㅜ что насчет пятницы??»