Больше, чем школьные истории

      Раннее утро. Гул учеников перебивал всякие мысли, кроме одной — мысли о ней. Люцифер остановился за мраморной колонной и не сводил взгляда с Вики, что упорно писала конспект перед началом занятия с Геральдом. Она никого не замечала вокруг, иногда прикусывала кончик пера, и это сводило демона с ума.       — Люцифер, ты чего здесь стоишь? — сзади подкралась Мими и наигранно зловеще, чтобы посильнее напугать, прошептала на ухо, а Люцифер был настолько погружен в свои мысли о Вики, что от неожиданности подскочил на месте.       — Ничего, Мими, все в порядке, — постарался ответить, как и всегда, непринужденно и дружелюбно, но судя по тому, как Мими недовольно поджала губы, он все же оказался груб.       Переведя заинтересованный взгляд вслед за сыном Сатаны, Мими широко улыбнулась и не стала более мешать высматривать другу предмет своего обожания. Она давно заметила, что Люцифер резко изменился: стал более мечтательным, особо никому не грубил, будто покладистым стал, и не вел себя как король мира. Она впервые видела его влюбленным, и за этим хотелось наблюдать долгие часы: никто даже предположить не мог, как сильно изменится Люцифер под влиянием своих новых чувств.       Мими будто специально решила сесть сегодня за другую парту — прямо за Вики, хотя всегда выбирала первую у окна. Разложив учебники, она нашла фигуру Люцифера и обратила на себя толику его внимания — в воздухе нарисовал сердце, в которое вонзается стрела Амура. Демон только глаза закатил, но все же улыбнулся: подколка подруги сейчас была как нельзя кстати. Казалось, он никогда еще не был влюблен по уши, а все предыдущие отношения — симпатия и сексуальное влечение, не более. С Вики же хотелось обладать не просто ее с ума сводящим телом — душой, что в нем самом открывала неизведанное или некогда подавленное.       — Да просто уже подсядь к ней, — на плечо опустилась рука Дино. — Ты каждый день слюни пускаешь, но не подходишь. Чего вдруг струсил, а, сын Сатаны?       Ангел спародировал интонацию друга-демона и хохотнул в кулак, чтобы не привлечь к себе внимание Вики: нельзя было подставлять Люцифера и выставлять его в дурном свете.       — Я не струсил, — сбросил с плеча руку и помассировал указательным и большим пальцами глаза. — Не знаю, Дино, я действительно впервые боюсь, хотя она милая в общении, в отличие от меня.       — Друг, это и есть настоящая любовь, когда внутри все трепещет и тебе хочется сделать больше, чем идеально, чтобы обрадовать кого-то. Ты в Аду своем грешницам шеи скручиваешь, а тут в любви признаться не можешь?       — Могу, просто… ладно, — Люцифер ощутил энергию преподавателя и махнул рукой, таким небрежным жестом завершая диалог.       Геральд пригласил всех войти, занять свои места и подготовиться к лекции. Будто сама судьба подталкивала и намекала наконец-то сделать первый шаг — осталось свободное место рядом с Вики.       — Я верю в тебя, — полушепотом подбодрила Мими и обвела друга вместе с непризнанной в сердечко, на что Люцифер показал ей язык, прямо как в далеком детстве.       Непризнанная, пока преподаватель раскладывал учебники в нужном ему порядке, потянулась и зевнула, но рот все равно остался прикрытым из-за того, что сын Сатаны вдруг сел рядом, хотя всегда выбирал место среди своих друзей. Сейчас же непризнанная с нескрываемым интересом рассматривала будущего правителя Ада, будто никогда до этого в жизни не видела, только на картинках.       — Непризнанная, так все пропустишь, — неожиданно даже для себя щелкнул по носу и обратил все внимание на Геральда.       Вики расплылась в глупой улыбке. Она давно следила за Люцифером, даже тайком пробиралась на его тренировки на поле за школой и с упоением следила, как он крылья разминал да бегал, а в особенности обожала моменты, когда он футболку снимал и пресс принимался качать или отжиматься. Позже, ночью, этот образ горячего демона вспыхивал в памяти, и Вики предавалась плотским утехам, представляя его рядом на кровати, как сильные руки по-собственнически исследует ее тело, как губы сливаются с ее.       Словно прочитав ее мысли о прошедшей ночи, Люцифер расстегнул пуговицу на рукавах рубашки и подкатил до локтя, открывая вид на сплетение вен и идеальные чернильные узоры. Вики шумно втянула носом воздух и перелистнула страницу в тетради.       Геральд принялся рассказывать свежий материал, а непризнания думала об одном: чтобы Люцифер придвинулся ближе, ощутить тепло его тела и нотки древесного парфюма с мускусом, почувствовать касания горячей ладони, услышать сладкий шепотом прямо на ушко, чтобы мурашки по телу пробежали. Сердце забилось чаще. Стало жарко.       — Люцифер, может, перестанешь разглядывать меня? — выдала равнодушно, хотя душа кричала: «Только не своди с меня взгляда своего, он мне так нравится».       — Не-а, — короткий игривый ответ, и демон придвинулся ближе, случайно задев своим коленом ее.       До чертиков в душе нравилось, как восхищенно она смотрела, как в глазах непомерный огонь желания плескался. И на тренировках своих одиночных часто замечал Вики, которая спряталась между высокими древними деревьями. Но почему-то каждый раз смелости не хватало, чтобы подойти и просто обнять, уткнуться носом в макушку и позабыть обо всех проблемах.       Сейчас, пока Вики все же удалось сконцентрироваться на важной информации преподавателя, Люцифер позволил себе без стеснения получше рассмотреть ее образ. И в это мгновение что-то щелкнуло внутри: он не боялся получить ее отказ — слишком часто получал их от отца в ответ на свои идеи — боялся потерять ее.       Отношения с отцом с детства были напряженными, натянутыми. Сатана часто говорил, что разочарован в своем единственном сыне, совершенно не видит его наследником, а потом следовали болезненные физические наказания. Отец долгое время диктовал ему свои условия жизни, отключал регенерацию, чтобы сын в полной мере прочувствовал адскую силу и чтобы хорошенько подумал, прежде чем огрызаться и тем более устраивать драку.       Сейчас же Люцифер игнорировал приказы отца, натренировав свою силу до идеального уровня, что и Сатана теперь никакая не опасность. Но боялся, что не успеет защитить Вики, если отец захочет — а он наверняка захочет себе новый рычаг управления сыном — снова обрести над Люцифером полную власть, как и раньше, иметь личного пса рядом.       — Люцифер, ты чего побледнел так? Может, воды? — в голосе Вики чувствовалась тревога, во всполохах энергии жуткое беспокойство.       Люцифер погрузился в транс, взвешивая правильность своего решения, что и не заметил, как непризнанная к руке его нежно прикоснулась и мягко погладила, как придвинулась ближе и прошептала на ушко свои переживания.       Чуть повернувшись, демон уставился прямо в бездонные голубые глаза напротив. Такие чистые, искренние — чего ему не хватало всю жизнь. Стало вдруг все равно, что кто-то наблюдал за ними, что могут пойти слухи — это все преодолимо, главное — она.       — Все хорошо, — ответил слегка растерянно, с великой силой удерживая распирающее желание поцеловать.       — Люцифер, Вики, вы уже так хорошо изучили новую тему? — громким голосом Геральд обратил все внимание на себя. — Люцифер, то, что ты — демон, не означает отличную сдачу теста с первого раза. А у тебя, Вики, через считанные недели распределение, так что будь добра нормально присутствовать на уроке.       Отвернувшись обратно к почти полностью исписанной мелом доске, Геральд продолжил лекцию и более не обращался к срывающим занятие. К счастью, никто вместе с преподавателем не обернулся, а продолжил записывать.       Тряхнув головой, Вики кинула крайний обеспокоенный взгляд на Люцифера, убедилась, что с ним действительно все в порядке и прежний цвет лица вернулся, только затем уткнулась в свою тетрадь.       «Придурок ты, Люцифер, еще нас — ангелов — называешь трясущимися от страха кроликами. Признайся уже ей и прекрати переживать из-за отца. Он сильнейший демон, конечно, но и ты не слабый и сможешь себя и Вики отстоять», — Дино неожиданно ворвался в мысли Люцифера и улыбнулся. Только сейчас демон заметил, что к ангелу пересела Мими, выгнав новенького ангела, и они оба давали подсказки, что пора действовать.       На душе разлилось тепло, что рядом были те, кто искренне поддержит и будет переживать за его дальнейшую судьбу. Кивнув собственным мыслям, Люцифер достал из кармана брюк плеер, нагло утащенный с Земли. Когда-то эта штука показалась ему маленькой и бесполезной, но сейчас обрадовался, словно ребенок, получивший долгожданный леденец, что любопытство тогда взяло верх и эта человеческая штука теперь у него.       Найдя песню, что в голове давно засела, — и, как ни странно, тоже земная, — Люцифер, прежде чем включить на нужной минуте, без лишних слов вдел один наушник Вики. Непризнанная вздрогнула от неожиданности, но только поправила аппаратуру.       Ещё одной тёмной ночью, каждый твой вдох.       И каждый твой выдох кричит об одном.       Ещё одним холодным утром — руки без слов.       Кричат об одном: «Это любовь».       Вики прикусила нижнюю губу, чтобы не выдать глупую улыбку от переполняемой радости внутри. Положив наушник на парту, сияющая обернулась к Люциферу, что дыхание в ожидании затаил, и довольно взглянула в его алые глаза, в которых было видно немного беспокойства. Похоже, она впервые увидела столь редкое явление — переживания демона, что всегда высокомерным казался и ничего не боялся.       — Это признание? — голос слегка дрогнул, но не от горечи — счастья.       — Я не умею говорить такие красивые слова, как-то все не доводилось, но да, Вики, ты… — придвинулся еще ближе, чтобы никто, кроме нее единственной, не услышал, — ты нужна мне. Очень.       Он еще успеет ей не строчками из песни, а лично сказать: «Я люблю тебя», но сейчас показалось куда ценнее признаться в том, что она нужна ему, как воздух; что он уже не мог без нее, не мог по вечерам приходить в холодную унылую спальню, когда даже переодеваться не хотелось — он сразу плюхался на кровать, наплевав даже на грязь на одежде, и заворачивался в плед; что ему нужны ее исцеляющие израненную прошлым душу прикосновения и поцелуи, нужны ее ласка и забота. Нужна она. С вредным характером и иногда лишней гордостью, дурацкими шутками и завораживающей улыбкой. Она просто нужна была ему, как последняя деталь пазла, что с трудом собирался долгими годами.       И хотелось ликовать, прыгать от счастья, что било изнутри, и кричать своих чувствах. Совершенно наплевав, что за партой позади сидела пара ангелов, Вики без стеснения поцеловала Люцифера в щеку и крепко сжала его руку.       — Как ты угадал мою любимую песню?       Как сейчас, Вики помнила, как пела эту песню, почти срывая глотку, потому что обожала больше всего на свете. Слушала везде. Слушала на повторе. Но после смерти хоть и была возможность спуститься в свою квартиру и забрать плеер с любимыми песнями, делать этого не стала, чтобы не переживать и не плакать по ночам, как первые дни, чтобы привыкнуть к новой реальности и новой себе.       — Ты однажды напевала ее, когда с домашкой разбиралась около мыслительного древа.       — Ты следил за мной? — наигранно ударила по плечу и обиженно надула губы, хотя невозможно было не заметить пробивающуюся улыбку.       — Нет, не следил, просто вдруг в один момент сильно потянуло к этому месту, а там оказалась ты.       «Поцелуй её!» — раздались в голове слова Мими, которая неотрывно наблюдала за парой, теснее прижавшись к Дино. Ангел обнял ее за талию, присоединившись к мыслительной игре и подталкивая друга к следующему важному шагу.       Хохотнув, Люцифер последовал словам друзей и, бережно взяв лицо Вики, прикоснулся к губам. Мгновение. Не хотелось предаваться любви — даже только через поцелуи — при всех, пусть это будет чем-то личным, сокрытым.       Демону не нужно было никаких слов, подтверждавших ее слова о взаимной любви, — достаточно искрящего счастьем взгляда и нежной улыбки, что с лица не сходила. И теперь он понимал, что ни отец, ни кто-либо еще не отнимет у него самого ценного — Вики: он будет рядом, спрячет в свои мощные крылья и сделает все, чтобы ни одной слезинки не скатилось по ее щеке.       — Я люблю тебя, — прошептала на ухо и оставила поцелуй в уголке губ.