Больше, чем школьные истории

      — Черт бы тебя! — выругалась Вики, пытаясь достать звенящий уже который раз телефон, из-за чего выронила прямо в высокий сугроб кофе, а ведь забрала его только пару минут назад и даже одного бодрящего глотка не успела сделать. — Да, мам? Привет! Нет, у меня вск отлично, я просто даже не думала, что в этом городе будет настолько суровая зима, сама ведь знаешь, в нашем городе от зимы одно название.       День не задался с самого утра, когда Вики в очередной раз поругалась с Аароном — сыном семьи, в которую приехала по обмену еще четыре месяца назад и никак не могла поладить только с ним. За это время стала подружкой для Марии — мамы Аарона, нашла общий язык с его отцом, хоть тот часто пропадал на работе и почти не отдыхал. И только разговор с родной мамой навеял поистине радостную улыбку за весь день.       — Нет, все и правда хорошо, мне очень повезло с семьей, — умолчала про натянутые отношения с Аароном, иначе мама не сдержится и точно приедет посреди учебного года к дочери за тысячи километров. — Да, конечно, я вечером наберу тебя. Целую.       Сбросив звонок, Вики опечаленно вздохнула из-за стремительного окрашивающегося сугроба в нежно-коричневый оттенок. Сейчас бы кофе точно не помешал, но возвращаться в кофейню не было ни сил, ни желания: и так замерзла хуже некуда, клонило в сон, разболелась голова, да и к тому же снова начал срываться снег. Ей хватило вчерашнего дня, когда из-за с ног сносящих порывов ветра и снега не было видно дороги, она успела вдохнуть немало морозного воздуха, из-за чего утром показались первые симптомы простуды. Усложнять жизнь не возникло никакого желания, поэтому, натянув шапку и приподняв вязаный шарф до носа, Вики стремительным шагом направилась к дому.       Машины семьи Хилл не было видно — это означало лишь то, что они так и не успели вернуться к назначенному времени от сестры Марии. Вики раздраженно цокнула языком: если они не приедут до вечера, то придется ближайшие дни проводить исключительно с Аароном, ведь, как назло, только что пришло сообщение, что до конца недели институт закрыт, а сегодня только вторник.       — Я дома, — сказала по привычке, ведь обычно с кухни доносился ароматный запах вкусной еды и выходила Мария, чтобы поприветствовать свою дочь по обмену, но которой всегда была рада как родной, а следом выбегал Лаки — корги — чтобы запрыгнуть Вики на ручки и выпросить немного почесываний за ушком. Сейчас же встретила тишина.       Не успев до конца раздеться, Вики заглянула в гостиную — никого, на кухню — пустота. Со второго этажа, где находились спальни, тоже не донеслось ни звука, что означало дишь одно — она в доме одна, Аарон уехал по своим делам и, возможно, из-за погоды не вернется. От полного осознания, что хотя бы сегодняшний день пройдет без глупых шуток, недовольных взглядов и выяснения отношений, Уокер подпрыгнула на месте.       — Чему так радуешься? — раздалось бурчание за спиной, из-за чего радостный визг перешел в страх. — Я не настолько ужасный, не придуривайся.       Аарон вышел из кладовки, разглядывая какую-то банку в руках и совершенно не обращая внимания на Вики. И как она не услышала, что кто-то копошился в комнате около входа? Похоже, так сильно погрузилась в свои приятные размышления о маленьком празднике без сурового взгляда Хилла.       — Думала, тебя не будет сегодня, — ответила шепотом, чтобы до Аарона точно не долетело, и повесила куртку на вешалку, шапку и шарф убрала на батарею, чтобы все хорошо просохло.       Вики вновь заглянула на кухню, куда ушел Хилл — он открывал консервную банку, и по небольшой комнате разлетелся сладковатый аромат персиков. Эта была особенная слабость Вики — консервированные персики, из-за чего с мамой часто ругалась, ведь та была только за свежие фрукты и наотрез отказывалась от подобных продуктов, называя их последней химией, что чуть ли не убивает.       Аарон без трудностей справился с жестяной банкой и потянулся к тарелке на верхней полке — рукав его черной водолазки приподнялся, обнажая сильные руки, на которые Вики — как бы себя ни отговаривала — часто беззастенчиво засматривалась. Это ее вторая слабость. Сильные мужские руки, ярко выраженные вены, большие ладони. Уокер закатила глаза, но не из-за раздражения, а когда в голову залезли пошлые мысли, которые в последнее время отчего-то часто начали всплывать в ее голове. Нет, это не могло быть влечением к Аарону: она же ненавидела его всем сердцем и точно не могла испытывать по-настоящему светлых чувств.       Поднеся персики к лицу, Аарон вдохнул манящий аромат, а затем достал вилку и подцепил небольшую дольку, ловко закинул в рот и словно специально встал боком, чтобы Вики завистливо наблюдала за тем, как он смаковал прекрасный плод, что соком своим пропитаться успел. Тряхнув головой и не желая искушать себя во всех возможных смыслах, Уокер почти что бегом направилась на второй этаж в свою спальню, разве что с грохотом дверь не закрыла.       Оставшись в тишине и наедине с собой, она прикрыла глаза и сделала минутное дыхательное упражнение, чтобы избавиться от наваждения, сбивающего с толку. Он никак не мог ей нравиться. Совершенно! Это просто подсознание пытается увидеть в Аароне хоть что-то примечательное, чтобы оставшиеся два месяца пролетели без лишних забот.       Бросив сумку на пол около рабочего стола, шмыгнула носом — наверняка простуда не останавливала свои процессы в организме — и лениво поплелась в ванную, чтобы принять горячий душ в целях согреться. Однако, как оказалось, чем дольше Вики находилась в тепле, тем сильнее клонило в сон и силы покидали.

***

      Застегивая верхние пуговицы пижамы, Уокер сонно побрела к кровати, откинула одеяло и плюхнулась на мягкую, но все же прохладную поверхность, из-за чего поежилась.       — Больше не буду оставлять форточку перед выходом, проветрю комнату весной, — пробубнила себе под нос и, прижав плюшевого зайца к груди и закинув ногу на свободную подушку, уютнее закуталась в одеяло. Пару минут — и она уже крепко спала.       В это время Аарон скучающе ел консервированный фрукт: заняться было нечем, еще с утра отключили свет, вся техника разрядилась, а любимая книга отчего-то не приносила удовольствия. Встреча с друзьями сорвалась из-за снега. В этом году зима разошлась, наслала на маленький непримечательный город все свои силы, что с ног валили. От скуки Хилл и решил перекусить чем-то сладким: оно всегда дарило хоть немного чувства легкости и радости.       В прихожей вдруг раздался телефонный звонок. Аарон подскочил и широкими шагами добрался до домашнего телефона, что мама решила оставить на крайний случай. Сегодня именно такой и был.       — Сынок? Привет, дорогой! — на том конце провода послышался радостный голос, и Аарон не мог не улыбнуться.       — Привет, мам. Как вы? Надеюсь, не стали выезжать?       — Нет, поэтому я и звоню предупредить, что пока погода немного не стихнет, мы не приедем. Ты остаешься за старшего, знаешь, где свечи хранятся, сегодня электричество еще может и не появиться.       — Да, вам так будет лучше и безопаснее, а за нас не переживай, — кинул быстрый взгляд на второй этаж, — мы справимся.       — Как Вики, сын? Что-то она не нравилась мне в последнее время. Ох, чувствую, простынет.       — Она мне и в первое не нравилась, — не удержался Аарон и усмехнулся.       — Ну же, Аарон, нельзя себя так вести. Она милая девочка и слова лишнего тебе не сказала, вообще не понимаю, почему ты себя так ведешь по отношению к ней. Ладно, но убедись, что с ней все в порядке. Все-таки это ее первая снежная зима. Пока, дорогой.       — Пока, — положил трубку и снова посмотрел взгляд на второй этаж.       Слова матери в очередной раз заставили задуматься: почему он так негативно был настроен по отношению к Вики? Она ведь на самом деле не причинила ни вреда ему, ни зла не принесла. С первого дня была милой, открытой, дружелюбной, с удовольствием рассказывала о жизни в другой стране и всегда с нескрываемым интересом слушала его семью. Она без лести помогала маме на кухне, говорила комплименты отцу, когда тот снова сделал какой-то наворот в машине. И каждый раз было видно, что все, что делала и говорила Вики, — это из искренних, чистых побуждений. Она ведь даже к нему пыталась тропу вытоптать, но каждый раз получала тяжелый суровый взгляд, будто только посмей подойти — убьет.       Может, все дело в том, что она понравилась ему? В прошлых отношениях Аарон вел себя так же: Адель мило ворковала, могла поздним вечером приехать к нему на работу, лишь чтобы узнать, что с ним все в порядке и она зря себя накрутила. И ведь тогда каждое ее слово, каждый ее шаг в его сторону поначалу раздражал. Но позже поймал себя на мысли, что влюбился, что нравилось наблюдать за тем, как Адель улыбается, как мило и звонко смеется, как руки будто нечаянно касается. Вдруг с Вики было тоже так?       — Да не, бред какой-то! Адель же… а Вики же… Блядь, — зажмурил глаза и отрицательно покачал головой, отказываясь принимать мысли о возможной влюбленности. Он уже понял, что отношения — штука не для него, и одного жизненного примера вполне достаточно, чтобы принять решение быть всю жизнь холостым. С этой мыслью Аарон пробрел обратно на кухню.       Когда было скучно, он находил хоть какое-то занятие себе, даже если из дома выйти никак не получилось бы. Сейчас же в голову закрадывались мысли, от которых он последние два месяца бежал со всех ног. Перед глазами то и дело появлялся образ Вики, что улыбалась ему, смеялась, и этот смех завораживал, хотелось слушать его бесконечно, утопать в ее мелодичном голосе, ведь слаще ничего не сыскать. Хилл ударил кулаками по верхнему кухонному ящику и выругался, когда осознание медленно, но верно настигало его.       — К черту! Устал уже!       Включил плиту и поставил чайник. В этот момент был рад как никогда, что несколько лет назад мама настояла на том, чтобы оставить газовую плиту, а не идти в ногу со временем и срочно приобретать электрическую. За такие мысли Аарон и старался сейчас цепляться, чтобы образ сестры по обмену покинул его разум и более даже не думал появляться. Вот он достал чай с ромашкой, отлично успокаивающий, который делал маме каждый раз, когда она приходила после собрания, а еще он помогал при простуде.       — Да твою ж… Когда это все закончится?       Сердце пропустило удар. В доме подозрительно тихо — обычно Вики болтала без умолку, рассказывала об учебном дне, какие отличия от своей страны нашла, как рада, что рискнула стать студенткой по обмену, но сейчас даже из комнаты не вышла. И в этот же момент, как назло, в памяти громом разразились слова матери, что Вики, возможно, заболела из-за слишком холодной погоды.       Аарон достал вторую кружку, только чуть больше, еще один пакетик чая и мед. Чайник засвистел, и Хилл поспешил разлить по кружкам кипяток, чтобы ароматный напиток быстрее заварился. Уже переставил кружки на поднос, хотел подняться к Вики, как вспомнил, с каким аппетитом на днях она ела консервированные персики. Подумал пойти за ними в кладовку, как стукнул себя по лбу: они уже лежали на тарелке, ведь меньше часа назад он и сам ими наслаждался, хотя всегда относился равнодушно. Прихватив и персики, он наконец-то отправился к Вики.       Поднимался медленно, осторожно, чтобы ненароком не вылить чай. Аккуратно опустил поднос на пол и постучал в дверь: не хотел смущать Вики, да и в их семье было принято сначала стучать, показывая так свое уважение к личным границам. Только Аарон уже постучал в третий раз, а ему никто не ответил. Сердце пропустило болезненный удар. Что, если…       Хилл нажал на ручку, и дверь моментально открылась.       — Вики, с тобой все в порядке? — голос обеспокоенный.       Аарон прошел ближе к кровати, на которой, словно в коконе, спала Вики, крепко прижимая к себе игрушку, а вторую подушку скинула на пол. Она выглядела умиротворенно, и он не смог не улыбнуться. Решив не тревожить сон, хотел было выйти и в гостиной дождаться ее пробуждения, но наклонился и потрогал лоб тыльной стороной ладони. Температура точно была и немаленькая.       Хоть и жаль было будить Вики, которой бы сейчас выспаться не помешало, Хилл все же принял решение принести жаропонижающее сейчас. Занеся в комнату и оставив на рабочем столе поднос, бегом спустился на первый этаж, достал аптечку, да так, что чуть добрая часть не вывалилась. Несмотря на газовое отопление, в доме все равно было прохладно, и вода в графине — тоже. Аарон и сам не заметил, сколько заботы за последние десять минут проявил, хотя всегда выглядел грозным, устрашающим. В высокий стакан он налил половину горячей воды и смешал с прохладной, чтобы не навредить и так ослабленному организму.       Снова оказавшись в спальне Вики, он аккуратно присел на край постели и принялся будить:       — Вики… Вики, проснись, — говорил ласково, шепотом. — Вики…       И только после третьей попытки разбудить она недовольно открыла глаза и устало простонала. Если в другой ситуации она отпустила бы колкую шутку в сторону Аарона — по его подобию, — то сейчас не смогла даже нормально сосредоточиться на его фигуре.       — Нужно выпить лекарство, у тебя температура.       Помог ей присесть на кровати, несмотря на жалобные протесты, и удобно подставил мягкую подушку под спину. Вики не понимала, что происходит, почему ее пытаются усадить и о какой температуре шла речь. Как только голова коснулась подушки, Уокер тут же вырубилась. В последнее время сна ей явно не хватало: ранние подъемы, выполнение учебных проектов до глубокой ночи — все это забирало кучу сил, энергии и времени. И вместе с тем появилась острую боль в горле, и нос оказался заложенным, чего она не сразу после пробуждения заметила.       — Открой рот, — Аарон говорил по-доброму, словно рядом сидела маленькая девочка, к которой нужен особенный подход, чтобы она точно сделала то, о чем попросили.       Вики послушно открыла рот и высунула язык. Выдавив таблетку из упаковки, Аарон положил ее на язык и протянул стакан воды. И в этот момент, когда всего лишь нужно было взять воду и сделать пару глотков, Вики ощутила дикую слабость, что даже такой легкий предмет не удержать. И тогда Хилл, подставив ладонь под подбородок, чтобы если вдруг струйки воды пойдут мимо, то не намочили одежду или одеяло, поднес воду ко рту и помог запить лекарство. Она сделала пару глотков и простонала, когда теплая жидкость отдалась в горле острыми шипами.       — Спасибо, Аарон, — взяла его руку и слабо сжала в знак благодарности, на большее сил сейчас не хватило.       — Я тебе еще чай принес, выпьешь или ляжешь поспать?       — Чай? — не сразу, но все же нашла взглядом две кружки чая. — Буду.       Аарон улыбнулся, заметив искорку в ее глазах — значит, прежняя Вики все еще внутри и ей нужно помочь набраться сил. От этой мысли вдруг стало тепло — теплее, чем даже если включить все обогреватели в мире. Хилл слишком давно не ощущал подобного чувства внутри, хоть обещал себе, что больше никогда и никого не подпустит к себе близко, чтобы расставание не было столь неприятным, чтобы не пришлось ежедневно кричать друг на друга, чтобы не пришлось злиться изо дня в день. Но понимал, что чем дольше Вики находилась рядом и пыталась найти с ним контакт, тем сильнее он влюблялся и ничего не мог с собой поделать.       Придвинувшись чуть ближе, он коснулся губами горячего лба и оставил легкий поцелуй.       — Надеюсь, в институте отменили занятия?       — Угу, до конца недели дома, придется тебе меня терпеть.       Улыбка с лица Вики тут же пропала: она действительно хотела бы подружиться с Аароном, стать ближе, возможно, даже получилось бы нечто большее, не просто так ведь тянуло к нему всеми магнитными силами. Она грустно опустила глаза, но голос Хилла заставил встрепенуться:       — Терпеть? Это тебе придется терпеть меня целую неделю, мое ворчание и истории про Драконов.       Черные Драконы — местная банда, организованная Аароном. Он иногда что-то рассказывал о их деятельности, но мама часто просила прекратить эти игры: переживала за его судьбу, что однажды закон найдет что-то среди них — и тогда Аарон навсегда сможет забыть о беззаботной жизни на свободе. Но он, как и в другие дни, только рукой отмахивался и глаза закатывал, что никто не понимает, насколько важно ему иметь свою компанию, делать что-то свое, отличительное от общества. И Вики однажды пыталась разговорить его, любопытство так и било через край, но он нагло игнорировал вопросы и всем видом показывал, что ему с ней совершенно неинтересно.       — Но сначала ты выпьешь чай и еще немного поспишь, нужно сил набраться.       — В чем дело? Тебе звонила моя мама и угрожала? — хоть и приятна была его забота, все равно оставалось неясным, с чего вдруг в этом человеке столько рвения помочь, а не рявкнуть еще раз?       Аарон тяжело вздохнул, остановился у рабочего стола, но ничего не стал отвечать. Он и сам до конца понять не мог, почему все же решил дать волю чувствам и вести его обратно в розовый мир влечения и влюбленности. Он там уже был, и совершенно не пришлось по вкусу. Но с Вики хотелось попробовать еще раз, вдруг прошлые отношения просто были опытом, показали, как стоит вести себя рядом с тем, кто сердцу дорог?       — Твоя верхняя одежда мокрая, на улице сильный снег уже который день, а ты к таким холодам не привыкла. Я знаю, как тяжело, когда ты болеешь, валяешься с высокой температурой, и помочь некому. Сложно. Одиноко. Ужасно.       Он передал кружку чуть остывшего чая, взял свою и сел рядом, смотря Вики прямо в глаза. В них он заметил смятение, что горело и у него внутри, но больше сказать ничего не мог. Признаваться в чувствах — глупо, Вики скоро уедет и точно никогда не вернется в Сентфор. Это маленький, серый и унылый городок, из которого многие стремились уехать, и даже ради него одного она точно не станет ставить карьеру под удар. Сможет ли он переехать — вряд ли, ведь здесь его банда, вся его жизнь.       — Пей, а то остынет, — кинул взгляд на кружку и мягко улыбнулся.       — Ммм… ты мед добавил? Прямо как я люблю, — несмотря на то, что чай еще немного обжигал язык, Вики сделала несколько глотков подряд, наслаждаясь сладким вкусом. Внутри постепенно становилось теплее, наступала легкость.       — Прости меня, — вдруг выдал Аарон и перевел взгляд на окно, за которым началась настоящая метель.       — За что? Наоборот, спасибо, что заботишься.       — За то, что грубил столько и однажды чуть за порог не выставил. У меня довольно скверный характер, я не люблю чужих, но стоило быть терпимее к тебе. К тому же ты действительно интересная.       — Я не обижаюсь, Аарон, — и это было чистой правдой. — Порой, конечно, хотелось стукнуть тебя, но понимаю, что мы все разные, и если я болтушка и липну ко всем, то тебе предпочтительнее одиночество и тишина.       Уставившись в эти глаза напротив, Хилл силился понять, откуда в Вики столько проницательности. Да другой бы человек давно высказал ему все свое недовольство в лицо, еще бы пощечину добавил, а она подстроилась под его характер и не лезла, если понимала, что Аарону совершенно не было до этого.       Взяв ее свободную руку, поднес к своим губам и оставил по поцелую на каждом пальчике, затем несколько на кисти и, крепко сжав, опустил на кровать, не желая отпускать ни на мгновение.       — Тебе же два месяца осталось здесь учиться? — с грустью спросил Аарон. Хоть и знал ответ на вопрос, но все равно хотелось поговорить с Вики просто так.       — Даже немного меньше, но сказали, что в следующем учебном году у меня будет еще одна возможность приехать сюда.       — И что ты решила? — он с надеждой встрепенулся.       — Пока не знаю. Мне здесь в принципе понравилось, люди добрые, чистые душой. Да, я привыкла к большому городу, но почему бы не приехать еще на полгода? Тем более здесь прекрасные преподаватели, которые научили меня немалому.       Пожав плечами и отставив кружку на прикроватную тумбочку, Вики придвинулась немного ближе к огорченному Аарону и поцеловала его в уголок губ.       — Не веди себя больше как мудак, тебе не идет.       Откинувшись обратно на подушку, она потянулась за чаем, но заприметила любимые персики.       — Ты меня сегодня балуешь, — взяла тарелку, не обращая внимания на озадаченного Хилла рядом, и положила одну дольку в рот.       Уокер подхватила еще один персик, но не успела поднести ко рту, как Аарон прикоснулся к ее губам в медленном, нежном поцелуе, словно боялся испугать. Поначалу растерявшись от неожиданности момента, Вики сидела совершенно неподвижно, а рука со сладостью так и осталась в воздухе. Только когда он с сожалением во взгляде отстранился, она поняла, что хотела бы растянуть момент с поцелуем.       Убрав тарелку, тихо попросила:       — Поцелуй еще.       Аарон, что секунду назад пожалел о порыве своих чувств, приоткрыл рот от удивления, но уже через миг притянул Вики к себе и со всей нежностью — как того велело сердце — поцеловал.       — Теперь мои микробы — твои микробы, — она как ни в чем не бывало улыбнулась и чмокнула в нос. Постепенно поднималось настроение, а температура падала.       — Да хоть все твои микробы, иди ко мне, — Аарон покрепче обнял Вики, вновь слившись в самозабвенном поцелуе.       — Знаешь, я так подумала, — на секунду оторвавшись, пролепетала она: — В следующем году я, пожалуй, приеду еще раз по обмену.