Ко мне или к тебе?

      Зажав подмышкой внушительную папку с документами, Драко Малфой быстро шел по опустевшему коридору Министверства Магии. Перелистывая на ходу еще одну стопку бумаг, он пытался выстроить в голове логическую цепочку и прикинуть, какие еще сводки следует захватить с собой перед выходными, чтобы в понедельник предоставить идеальный отчет своему требовательному боссу. Конечно, сроки сдачи не поджимали, но… очень хотелось произвести хорошее впечатление.       Мысленно хмыкнув, Драко закатил глаза: если бы отец был жив, то Люциус Малфой самолично предпочёл бы отправиться к почившим праотцам, лишь бы не видеть этого позора. Мало того, что чистокровный сынуля не занимает руководящую должность, а является всего лишь правой рукой главы Отдела Тайн, так еще и начальник носит юбку. Более того, эту юбку скорее всего приобретает в маггловском бутике, ведь боссом Драко являлся не кто иной, как героиня второй Магической войны и по совместительству лучшая подружка победителя — Гермиона Грейнджер…       Даже в бесплотных мыслях от сочетания рычащих, гортанных звуков ее имени по коже побежали мурашки, воспламеняющие каждый нерв.       Жаль только, что гриффиндорку уже давно нельзя так называть…разве что в своих мысленных монологах. Ведь теперь она миссис Гермиона Уизли.       Фу… это даже не звучит.       В который раз скрипнув зубами от досады, Малфой влетел в приёмную, на автомате подмечая, что из-под двери совместного кабинета пробивается тусклый луч света. Похоже, он забыл перед уходом погасить магический светильник на рабочем столе. Хотя Драко был уверен, что он это сделал.       Странно…       Значит, еще лучше, что промаявшись дома пару часов, он все-таки решил заняться на выходных делами и вернулся в Министерство за недостающими бумагами. Удобнее перехватив ладонью обе папки, Малфой толкнул массивную дверь и… растерянно замер на пороге. Он ожидал чего угодно, но только не открывшейся ему картины.       Кабинет не был пуст.       За широким столом сидела обожаемая начальница. Ну, как сидела… Скорее, полулежала, откинувшись на мягкую спинку офисного стула и забросив на столешницу обтянутые прозрачным нейлоном, перекрещенные в узких лодыжках ноги: идеальные, стройные, безупречные, с едва выделяющейся боковой косточкой…       Драко тяжело сглотнул — от одного вида этих сексуальных ножек можно было воспламениться или…сойти с ума. Впрочем, своей фантазии парень разгуляться не дал, тут же отводя взгляд от округлых коленок.       Теперь он был в состоянии оценить всю ситуацию.       Гермиона держала в руках какую-то бумагу и пристально вглядывалась в свиток, будто и не заметив случайного зрителя.       Драко поразила не эта раскованная поза, и не чрезмерная задумчивость девушки, и даже не то, что в такое позднее время Грейнджер…простите, Уизли до сих пор на рабочем месте. Нет. Его изумила открытая бутылка огневиски на столе и запотевший стакан рядышком с запретным сосудом, на дне которого плескалась янтарная жидкость, а за хрустальными гранями топились кубики льда.       И чем больше Драко вглядывался в точеный профиль, тем отчетливее осознавал, что от девушки так и веет грустью и какой-то… обреченностью. Они были во всем: в изгибе тонкой шеи; в странном, расфокусированном взгляде, скользящем по ровным строчкам буковок; в закушенной белоснежными зубами нижней губе, и даже в непослушной прядке, падающей Гермионе на глаза и заставляющей девушку то и дело откидывать злосчастный локон в сторону.       Осознав, что Грейнджер так и не заметила его вторжения, Малфой тактично кашлянул, привлекая внимание молодой начальницы.       Гермиона дернулась и тотчас опустила ноги, лишая парня животрепещущей картинки. Секунда — и карие глаза ясно, без единого намека на опьянение уставились на Драко. Пристально, внимательно, с нотками неподдельного удивления и…прячущегося в глубине облегчения.       — Ого, и что это за праздник на рабочем месте, миссис Уизли? Да ещё и без меня! — опомнившись, улыбнулся Драко и подмигнул девушке, всеми силами пытаясь загладить повисшую между ними неловкость.       Он редко обращался к Гермионе «на вы» — только вначале совместной работы, а потом… как-то незаметно из их общения ушли «миссис» и «мистер», оставив привычные со школьной скамьи «Грейнджер» и «Малфой». При этом Гермиона, как самая настоящая язва, всякий раз показывала ему язык и напоминала, что она уже давно Уизли. С гордостью. С широкой, безоблачной улыбкой. Уизли. Миссис Уизли. Гермиона Уизли. Уизли, твою мать!       На все напоминания Малфой криво ухмылялся и отвечал, что для него она навсегда останется Грейнджер, даже если сменит десяток фамилий. Девушка в ответ задорно хохотала и грозила ему пальчиком, уверяя, что ей хватит и одной смены. А потом всегда добавляла, что со временем Драко обязательно привыкнет к новому обращению. Вот только он не хотел привыкать…       А потом как-то незаметно они перешли к еще более неформальному общению –"Драко» и «Гермиона». А все мистеры и миссис остались исключительно для чужих ушей. Всё-таки совместная работа сближает даже тех, у кого, казалось бы, и не может быть ничего общего.       Малфой видел, как губы Грейнджер сложились в кривую и какую-то слишком уж болезненную усмешку. Видел, как легкая поперечная морщинка прорезала тонкий нос, словно Гермиона всеми силами удерживалась от гримасы обиды или…от зарождающихся в уголках миндалевидных глаз слез.       Чертыхнувшись, Драко прокрутил в голове произнесенную фразу: что он сделал не так?! Вроде с его языка не сорвалось ничего обидного! Так почему в ответ он получил такую реакцию?!       До обострившегося слуха донеслось хмыканье, в котором отчётливо слышался всхлип. Гермиона резко опустила глаза, разрывая затянувшийся зрительный контакт, а Драко продолжил шарить обеспокоенным взглядом по хрупкой девушке напротив.       Она выглядела потерянной, сломленной и такой…неуверенной в себе. Абсолютно несвойственное поведение для взбалмошной, жизнерадостной, любопытной и чересчур активной гриффиндорки. Все эти несоответствия настораживали и, наверное, чуточку пугали.       Парень видел, как Гермиона обхватила ладошкой громоздкий стакан и, не произнеся ни звука, поднесла его к губам и сделала глоток обжигающей жидкости. Видел, как дернулись сухожилия на напряжённой шее, насильно проталкивая в женское горло поток горького напитка. На мгновение Малфою показалось, что он и у себя на языке ощущает ядреный виски, раздирающий слизистые, но… он-то ведь мужчина. Ему не впервой. А она не привыкшая к таким напиткам девушка — несмотря на пройденные годы, называть Грейнджер женщиной язык не поворачивался. Настолько Гермиона была нежной и миниатюрной…       — С сегодняшнего дня я вновь мисс Грейнджер, — так и не подняв глаза, негромко проговорила девушка, наконец-то отвечая на неловкий вопрос.       «Что?!» — этот крик остался внутри пылкого, не верящего в такую удачу сердца.       Не может быть! Этого просто не может быть!       Там, в цепком сплетении мышц зарождался крохотный росточек неясной, но такой головокружительной надежды.       Не может быть! Неужели ему не показалось и то, что он услышал, — правда?!       «Спокойно, Драко. Спокойно, — твердил себе парень, пытаясь справиться с лавиной обуревавших чувств. — Соберись и дай какую-нибудь реакцию на её признание».       Опершись спиной о косяк входной двери, всеми силами контролируя дыхание и пытаясь натянуть на лицо фирменную улыбочку, Малфой хрипло проговорил:       — Ты наконец-то осознала, что старая фамилия красивее, мелодичнее и лучше подходит для оформления служебных записок? — как всегда Драко пытался разрядить обстановку. Как и три года назад в первые дни сотрудничества, когда они с Грейнджер только-только притирались друг к другу.       В то время несколько противостояний чуть не дошли до кулачных расправ и магической дуэли, но вовремя ввернутая шутка помогала решить все мирным путем и не оказаться за дверью кабинета с бумагой в руках, на которой алело бы только одно слово: «Уволен».       Да, сегодняшний юмор был сомнительным, но в эту минуту Малфой не был способен на что-то другое.       Пухлые губы задрожали, никак не желая складываться в необходимую им обоим улыбку, и на этот раз Драко уже без всяких сомнений и догадок видел: девушка напротив всеми силами удерживает соленый поток рвущихся на поверхность слез.       Рваный вдох, очень глубокий, размеренный выдох — и Грейнджер помахала удерживаемой в ладонях бумагой с тонной печатей. Увы, издалека невозможно было разобрать содержание. Впрочем, догадываться не пришлось — следующей фразой Гермиона расставила все точки над «i»:       — Мы с Роном развелись.       Вот так. Коротко и ясно.       Отлипнув от косяка, Драко закрыл за собой дверь трясущимися от переполняющих эмоций ладонями.       Подойдя к столу Грейнджер, он уселся в кресло с противоположного конца напротив замершей девушки, всеми силами заставляя себя не улыбаться, как последний придурок.       Она не поймет… Не простит, если увидит в его глазах искреннюю, почти детскую радость.       Свободна. Мерлин, свободна! Неужели то, о чем он запрещал себе даже мечтать, наконец-то случилось?! Свободна! Она теперь свободна!       Опершись локтями о подлокотники и скрестив пальцы своеобразным домиком, парень проговорил:       — Поздравляю.       — А разве есть с чем? — шоколадные глаза смотрели ему в душу, пытаясь найти ответ на озвученный вопрос. И на тысячу других вопросов, сверлящих её подкорку уже который день подряд.       Разве с таким поздравляют?       Разве это не доказывает неправильность ее выбора и принятого много лет назад решения?       Разве это не демонстрирует то, что она неудачница, не способная удержать рядом с собой любимого человека?       Разве это не является прямым показателем того, что слова профессора Трелони не были лишены смысла на злосчастном уроке Прорицания во время третьего курса? Она никчемная, сухая, не способная дать мужчине нужные заботу и ласку, чтобы у того даже мыслей не возникло уйти…       Разве…       Разве?       Разве?!       — Уизли не достоин тебя, — из водоворота удушающих мыслей её вытащил спокойный, уверенный голос с такими приятными, тёплыми, бархатными нотками, что хотелось тут же поверить во все, что он говорил. Вот просто взять и поверить, не выискивая причин и объяснений. -… поэтому я, и правда, считаю, что в твоем случае эта бумажка, — уточняющий кивок мужского подбородка в сторону упомянутого документа, — не повод лить слезы.       — А я и не… — гордость и нежелание соглашаться с очевидными наблюдениями взяли верх.       — … это, и правда, лучшее стечение обстоятельств, — Малфой перебил, не дав Гермионе договорить. — Теперь у тебя есть возможность двигаться дальше и выстроить свою жизнь именно так, как хочется тебе.       Драко так много хотелось ей сказать, так много донести до задумчивой собеседницы, но слова скакали, не желая превращаться в красивые, вычурные предложения.       Грейнджер молча опустила глаза и, зацепив кончиком указательного пальца хрустальную стенку стакана, начала возить его по столешнице, с каким-то нездоровым интересом разглядывая мокрые круги, остающиеся на тёмном дереве.       Малфой, как загипнотизированный, следил за её действиями, ожидая, что девушка сейчас что-нибудь обязательно скажет. Ответит. Поспорит. Возразит, но… новоиспеченная мисс Грейнджер молчала.       Настенные часы отсчитывали секунды, те собирались в минуты, а неприятную тишину по-прежнему прерывал только звук стекла, трущегося о дерево.       Драко поерзал в кресле, лихорадочно пытаясь придумать, что сказать своей обворожительной собеседнице — обычно у них не возникало проблем в общении, но сегодня… все было по-другому.       Его действия заставили Гермиону поднять глаза:       — Драко, зачем ты сюда пришёл? — она скользнула взглядом по стене за спиной Малфоя. — Уже так поздно…       — Хотел взять некоторые бумаги для отчёта, — парень пожал плечами, показывая, что ничего необычного не произошло, — но потом понял, что… — серые глаза полыхнули игривым, завораживающим огнём, — попал на потрясающую вечеринку, которую организатору ну никак нельзя проводить в одиночестве.       Гермиона благодарно улыбнулась — кажется, впервые за весь вечер эта мимика далась ей легко.       — Итак, что это у нас тут… — как ни в чем ни бывало, проговорил Малфой, растягивая слова в излюбленной манере его аристократического семейства. А ведь он в последнее время все реже и реже пользовался этим приёмчиком.       Нагнувшись вперёд, парень перехватил начатую бутылку виски и, развернув ее этикеткой к себе, с наигранным интересом пробежался взглядом по витиеватым буковкам:       — О, отличная марка, а выдержка и дата розлива впечатляют даже меня! — прищурившись, парень уважительно покачал головой: — У тебя отменный вкус на выпивку, Грейнджер!       Гермиона только плечами пожала:       — Схватила первое, что попалось под руку из запасов Ро… бывшего мужа, — исправилась девушка.       Только — только загоревшаяся улыбка вновь сползла с красивого лица.       — А почему пришла пить этот потрясающий напиток в Министерство? — поинтересовался Малфой, невербально призывая к себе второй бокал.       — Он сейчас собирает вещи, — тихо проговорила бывшая миссис Уизли, наблюдая за тем, как прозрачная посудина скользит по воздуху и медленно, аккуратно опускается на столешницу рядом с её стаканом, — а мне очень не хотелось на это смотреть.       — Ты… — удерживая в руках злосчастную бутылку, Драко смотрел на грустную девушку и понимал, что от её потерянного, расстроенного вида, у него самого нещадно ноет под рёбрами, -… ты его любишь?       Гермиона притихла, а Драко, мысленно окрестив себя идиотом, готов был размозжить свою черепную коробку за этот неуместный вопрос. На что он рассчитывал? На то, что Грейнджер после восьми лет замужества вот так запросто забудет хоть и бывшего, но горячо любимого мужа?!       Не глядя на девушку, Малфой медленно наполнил её бокал, на хрустальной грани которого алел отпечаток помады.       — А ты бы любил человека, который тебя предал? — мужская рука слегка дрогнула — Драко не ожидал, что Грейнджер ответит, поэтому звук её голоса отозвался в сердце новой искрой радости. Даже если это ответ вопросом на вопрос.       — Скорее нет, чем да, — со спокойным видом он наполнил и свой стакан янтарной жидкостью, ненавязчиво пододвигая к девушке её порцию.       — Ммм… — хрупкие пальчики сомкнулись на стеклянных гранях. — …считай, что ты только что ответил на свой вопрос, — тихо выдохнула Гермиона и, больше ни слова не говоря, пригубила очередную дозу алкоголя.       Малфой молча последовал её примеру, обжигая рецепторы огненной жидкостью. Он больше ничего не спрашивал: если Гермиона захочет выговориться, то обязательно продолжит. А если нет…что ж… значит, он просто разбавит её вечер ненавязчивым присутствием, чтобы Грейнджер не чувствовала себя одинокой и покинутой.       Девушка сделала ещё пару глотков, забавно морща носик от каждой новой порции, а потом, отставив стакан, оперлась локотками о столешницу:       — Ты знал, что Он мне изменял, — тихо проговорила Гермиона, пристально глядя в серые глаза по ту сторону рабочего места.       Она не спрашивала.       Эта умная девочка утверждала очевидное.       — Нет, — попытался соврать немного стушевавшийся Драко, делая вид, будто услышал в её интонации вопросительные нотки.       Парень смотрел в карие глаза и видел…буквально считывал каждую эмоцию. Малфой прекрасно понимал: Гермиона ему ни на миг не поверила.       Еще бы, ведь мистер Уизли вот уже который месяц кувыркался с Пэнси Паркинсон — лучшей подругой Малфоя. Так что Драко просто не мог об этом не знать…