***
3 года назад После разоблачения лучшей подруги, Драко не мог выкинуть из головы вырисовывающуюся ситуацию. Раз за разом он прокручивал различные вариации дальнейших событий. И иногда в его возбужденный мозг закрадывались мыслишки поистине достойные слизеринского факультета: а почему бы не подставить Уизли? Почему бы не организовать случайную встречу Рональда, его молодой супруги и сексапильной любовницы в самый неподходящий момент? Да, это был бы идеальный расклад. Правда, имелось во всей этой ситуации одно «но». Если он так сделает, то подставит Пэнси. А Драко не мог поступить подобным образом с человеком, который ему доверяет. Только не с Паркинсон. Неизвестно, сколько бы еще Малфой изводил себя извечной дилеммой «надо-не надо», если бы ни одна банальная случайность. После очередной тренировки к нему подошел капитан: — Драко, тебя вызывают в Министерство — заканчивается контракт, поэтому начальник отдела жаждет встречи с одним из выдающихся Охотников Магической Британии. Это его слова, кстати, — мужчина улыбнулся и покровительственно добавил: — Возможно, он сказал это более красиво и живописно, я лишь передал в общих чертах. Драко только хмыкнул в ответ: — И когда нужно там появиться? — поинтересовался парень, натягивая свежую майку на влажное после душа тело. — Чем раньше, тем лучше. Планов на оставшийся день не было, так что Малфой решил с этим вопросом не затягивать. Десять минут спустя Драко уверенно шагал по каменным коридорам Министерства магии, пробираясь к Отделу магических игр и спорта. Многие терялись и с непривычки плутали в бесконечных лабиринтах, но только не Малфой. Он знал тут каждый поворот еще с детских лет — в то время он, мальчишкой, частенько наведывался в Министерство с обожаемым отцом. До нужной двери оставалось несколько переходов, когда до него донеслось: -… обойдусь. Малфой застыл как вкопанный — сердце забилось с такой силой, что парню потребовалась вся его выдержка, чтобы не рвануть вперед — туда, где за поворотом стоял тот, кто произнес эту фразу. Точнее, та… Драко не слышал этого голоса почти пять лет, но не узнать его было просто невозможно. — Гермиона, хочешь ты или нет, но на десятое число уже назначена дата собеседования — весь список кандидатур у моей секретарши. Ага, значит, это министр собственной персоной. Голос Кингсли заставил окончательно успокоиться и навострить уши. -… вот сами и выберете любого, раз в этом есть такая необходимость. — Э нет, моя дорогая! — Драко мог поклясться, что мужчина сейчас даже руками замахал от усердия. — Это же будет твой помощник, а не мой. Тебе работать с этим человеком. Тебе сидеть с ним бок о бок в одном кабинете, таскаться на обеды, отправляться на задания и… — Я в очередной раз повторяю: мне не нужен ни ассистент, ни помощник. Мне хватает секретаря! — Гермиона, давай откровенно: Мелисса умеет только варить вкусный кофе, пилить ногти, собирать сплетни, перебирать входящую почту и заносить мне на подпись документы. И все. Она не может помочь тебе даже статистику собрать, а, когда дело доходит до ежемесячных отчетов, то… — Разве был хоть один раз, когда я не успела вовремя подать сводку? — в голосе Гермионы послышались ледяные нотки. — Разве на мой отдел были хоть какие-то нарекания?! — И какой ценой? Ты же в эти дни сидишь на работе двадцать четыре часа в сутки! — Это неважно… — Важно! — кажется, даже у лапочки-Кингсли закончилось терпение. — А дома с мужем ты не хочешь ночевать?! А детей ему рожать?! — Это к делу не относится! — В общем так, миссис Уизли, — Драко вздрогнул от непривычного обращения, — больше я не намерен с вами обсуждать этот вопрос. Я принял решение расширить штат, и я это сделаю. С вами или без вас. Это приказ. Грейнджер пронеслась мимо Малфоя разъяренной фурией, так и не заметив бывшего сокурсника, которому пришлось вжаться в стену, чтобы они не столкнулись нос к носу. Драко смотрел вслед удаляющейся девушке, понимая, что не видел ее так близко уже очень-очень давно. Жаль только, что эта встреча была столь мимолетной.***
Минут через десять Драко сидел в кабинете Элфинстоуна Урхарта и вертел в ладонях свеженький контракт, предлагающий дальнейшее сотрудничество с «Первенцами Портри». И, следует признать, — на очень-очень соблазнительных условиях. Но… рука не спешила взять перо и поставить размашистый росчерк, подтверждающий согласие. Перед глазами стояло красивое, но явно уставшее лицо кареглазой девушки. А в ушах звучали слова Министра: «…тебе работать с этим человеком … сидеть с ним бок о бок в одном кабинете…» Хм… именно в этот момент Драко осознал, что в лепешку разобьется, но…свои силы попробует. И не просто так. А… по-слизерински. — Что-то не так, мистер Малфой? — голос старшего офицера помог сосредоточиться на происходящем. — Когда мне нужно принять окончательное решение? — сегодня Драко предпочел ответить вопросом на вопрос. На мгновение лицо Урхарта даже вытянулось от удивления, но он быстро взял себя в руки: — Мы будем ждать вашего ответа в течение трех дней. Отлично. А большего Малфою и не требовалось.***
Покинув Отдел магических игр и спорта, Драко уверенно направился в приемную Бруствера. Как хорошо, что секретаршей Кингсли была Милисента Булстроуд, с которой Малфой дружил с первого курса. Так что уже минут через пятнадцать, слизеринец уходил из Министерства с довольной ухмылкой и полным списком кандидатур на роль ассистента миссис Гермионы Уизли. Тем же вечером фамильный филин разнес десяток писем, в которых было весьма красноречиво прописано, почему адресату лучше не являться в назначенную дату на собеседовании. А чтобы у претендентов не возникло никаких сомнений в правильности принятого решения, в каждом конверте лежал чек на весьма кругленькую сумму. Подло? Возможно. Ну, так ведь и Распределяющая Шляпа в свое время не просто так отправила Малфоя именно на змеиный факультет.***
В день собеседования Драко переступил порог нужной приёмной за пять минут до официально назначенного времени. Натянув на тренированное тело отутюженную рубашку и строгие брюки с идеальными стрелками, Малфой осознал: благодаря своей спортивной карьере, он напрочь отвык от подобной одежды. Кинув на себя в зеркале мимолетный взгляд, Драко не мог не признаться, что чувствовал себя весьма некомфортно. Но в чем Малфой не хотел признаваться даже самому себе, так это в том, что он… нервничал. Нервничал, что еще день назад казавшийся идеальным план, сегодня выглядел каким-то нелепым. Нервничал, опасаясь того, что за день мог появиться внеплановый претендент, которого он не успел отвадить.Нервничал, потому что прекрасно осознавал: если в кабинете окажется хотя бы один конкурент, у него, Драко, просто не будет шансов. А еще он нервничал от того, что собственными руками ломал привычную, устоявшуюся жизнь. В приёмной было безлюдно. Абсолютно. Даже стул секретарши пустовал — похоже, эта дамочка на работу не особо спешила. Малфой уже хотел подойти к двери, ведущей в кабинет Гермионы, и постучать, как вдруг Грейнджер сама ее распахнула. Скользнув немного рассеянным взглядом по застывшей фигуре Малфоя, Гермиона отвернулась от парня, бросив небрежное: — Мне кажется, вы ошиблись помещением, мистер Малфой. Отдел магических игр и спорта находится этажом ниже, — осмотрев пустое помещение, Гермиона перевела хмурый взгляд на настенные часы: — Мелисса, а где… — впрочем, Грейнджер тут же затихла, обнаружив, что секретарши на рабочем месте тоже нет. — Я пришёл на собеседование, — негромко, но как-то емко проговорил Драко. — Меня это не касается, — девушка пожала тонкими плечами. — Как раз наоборот. Я пришел пройти собеседование на роль вашего ассистента, мисс Грейнджер. На мгновение на миловидном лице проступило откровенное удивление и даже ошарашенность, но гриффиндорка быстро взяла себя в руки. — Во-первых, я миссис Уизли, — девушка скрестила на груди руки, принимая оборонительную позу, даже не подозревая, насколько выгоднее подчеркнула полную грудь, пусть даже та была скрыта белым хлопком строгой блузки. — Если уж пришли, то будьте любезны хотя бы знать, как зовут вашего потенциального начальника. — Я понял, а что во-вторых? — теперь пришла очередь Драко переплетать руки, принимая зеркальную позу стоящей в шаге от него девушки. — А во-вторых, вы мне не подходите, — выпалила Грейнджер. — Почему это? Смотрю, других желающих на эту должность нет, — Драко обвел красноречивым взглядом пустующий кабинет. Шах и мат. И Он и Она знали одну маленькую истину: Гермионе придется выбрать сегодня на эту должность хоть кого-то, иначе Кингсли может разозлиться и устроить Грейнджер не самую сладкую жизнь. А выбор у нее ох какой небольшой. — А как же квиддич и ваш контракт? — Гермиона явно не собиралась сдаваться без боя. — Вряд ли вас так просто отпустят из команды. А совмещать обе работы вы, увы, точно не сможете. — Контракт закончился, и я решил его не продлевать, — спокойствие Малфоя выбешивало. — А что так… условия слишком строгие? Или в команду взяли игрока, не соответствующего вашему чистокровному статусу? Хм, а оказывается, Грейнджер была неплохо осведомлена о делах, творящихся в командах. Впрочем, с учетом того, кем был ее супруг, можно было не удивляться. — Нет, просто я решил, что пора сменить свою деятельности на что-то более серьёзное и имеющее нормированный график работы, — Драко улыбнулся, но, вглядевшись в сосредоточенное личико напротив, понял, что на эту девушку его обворожительная улыбочка абсолютно не произвела впечатления. На долю секунды ему даже показалось, что он как будто слышит ехидное: «Я тебе устрою хороший график, упыреныш!» — У вас будет крошечная зарплата по сравнению с доходом игрока в квиддич, — выпалила девушка, лихорадочно пытаясь отыскать причину отказа. — У меня уже достаточно накоплений, — Малфой отступать тоже не собирался. — Мистер Малфой, а вы осознаете, что, если мы станем коллегами, то у нас с вами будет общий кабинет, где вы будете постоянно под моим присмотром? Вам придется работать, отдыхать времени не будет, как и возможности скинуть свои задания на кого-то другого. — Значит, мы будем находиться в равных условиях, — Драко шагнул вперед, пристально вглядываясь в глаза цвета горького шоколада, — вы тоже будете под моим присмотром, мисс Грейнджер, — Гермиона открыла рот, чтобы исправить его, но Малфой не дал ей этого сделать: — … ах, да, простите, миссис Уизли. — Я-то как раз в выигрышном положении, — вздернув подбородок, заявила Гермиона. — В отличие от вас, мистер Малфой, я имею право передать своему ассистенту львиную часть работы. Для этого его и ищут, — кажется, она исчерпала все аргументы для отказа. Да, Драко понимал, что собеседование не будет проходить гладко и спокойно. Он ожидал сопротивления, но… но чтоб настолько… Н-да уж, не таким он себе представлял диалог с девушкой, которая запала ему в душу много-много лет назад. Но если Грейнджер думает, что он испугается и отступит, то… не на того напала. Большой спорт закаляет характер. Пусть артачится. Тем слаще и упоительнее будет победа. Именно в этот момент скрипнула дверь. Повинуясь рефлексам, они одновременно повернули головы на шум. На пороге стояла Мелисса со стаканом кофе в руках. И если Драко ощутил прилив облегчения и радости, то Гермиона осознала: в ближайшее время от присутствия этого человека в своей жизни ей не отвертеться. А уж она постарается сделать все возможное, чтобы чистокровный засранец не задерживался на этом месте. — Вы приняты, мистер Малфой, — прошипела Грейнджер. — Поздравляю! «Не похоже», — стучало громким колоколом в его мозгу. Но теперь Драко знал наверняка: скучно ему в Министерстве магии точно не будет.***
— Почему ты улыбаешься? — Гермиона непонимающе смотрела на парня. — Вспомнил день собеседования, — ухмыльнулся в ответ Драко. Румянец на девичьих щеках стал заметно ярче — ей до сих пор было стыдно за свое агрессивное поведение к новому сотруднику. — Драко… спасибо, — тихо выдохнула Грейнджер. — За что? — теперь настала очередь Малфоя удивленно хмуриться. — За то, что ты пришел тогда, — Гермиона облизнула пересохшие губы — признание ошибок любому дались бы с трудом, но в этот вечер откровений гриффиндорке просто жизненно необходимо было выговориться. — Спасибо, что игнорировал все мои нападки. Спасибо, что, несмотря на мое рьяное сопротивление и все попытки тебя отсюда выгнать, ты все равно… каждый день был рядом. — Гермиона… — его голос сделался слишком низким и хриплым… А девушку будто прорвало: — Если бы ты не появился в моей жизни три года назад, я бы до сих пор тянула все в одиночку и, наверное, в конце концов сошла с ума. Но благодаря тебе я все еще на плаву. Благодаря тебе сегодня я не чувствую себя брошенной неудачницей и ничтожеством! Благодаря тебе мне сегодня… сейчас… хочется… — девушка запнулась, не зная, как выразить свою мысль. — Мне просто хочется, чтобы этот вечер не заканчивался! Хочется, чтобы всегда рядом был человек, который будет на меня смотреть так, как смотришь ты… Ты… Наверное, в запасе у Гермионы еще было много признаний, но Драко не стал их слушать. Просто он больше не мог, да и не хотел бездействовать. Широкая, крепкая ладонь скользнула вдоль девичьей спины, ощущая сквозь тонкую ткань блузки каждый напряженный позвонок, а пальцы другой — зарылись в каштановые локоны на ее затылке, и… он наконец-то позволил себе сделать то, о чем так давно мечтал. И на этот раз Малфой не стал мешкать. Он смял ее мягкие губы безумным, необузданным, немного болезненным, но таким необходимым им обоим поцелуем. В каждом движении языка и губ, в каждом вдохе и выдохе Драко пытался донести до Гермионы те чувства, которые он испытывал к ней, которые копились в мужчине все эти года, не находя выхода ни в одной из случайных интрижек. У Гермионы кружилась голова — и она сама не понимала отчего: то ли от выпитого за вечер алкоголя, то ли от бешеных поцелуев, которыми Малфой буквально вгрызался в ее рот. Никогда… никогда за все это время Рон не позволял себе такой страсти и такой откровенности. Еще никогда ей не было так хорошо, так сладко и так жарко от одних только поцелуев. Женские пальчики скользнули по крепкой шее, даря легкую, едва ощутимую щекотку, и зарылись на длину всех фаланг в платиновые пряди. Мерлин, какими они были мягкими и приятными! Драко еще сильнее прижал тонкое тело к себе — казалось, ему все равно было мало происходящего. Мало шаловливого язычка у себя во рту, мало сбившегося, переплетенного воедино дыхания, мало тихих стонов, прорывающихся сквозь их необузданные поцелуи, мало болезненного соприкосновения зубов на пике страсти, мало чувственных, но пока еще не перешедших последние приличия прикосновений, мало… мало… А Гермиона ловила себя на мысли, что тоже хочет большего. Хочет чувствовать тяжесть его крепкого тела; хочет ощущать сильные, гибкие пальцы там, где все ноет от предвкушения; хочет, чтобы каждый нерв взорвало от переизбытка чувств и страсти; хочет кожа к коже… вместе с ним. Хочет быть единым целым хотя бы на несколько мгновений. Хочет…как же она хочет, чтобы Он не был в этот момент ни ее другом, ни коллегой. Абсурдно?! Возможно. И, скорее всего, завтра она очень сильно пожалеет об этой минутной слабости, поймет, какая же она бесхребетная дура, но… это будет завтра. А пока здесь больше нет мистера Малфоя и мисс Грейнджер. Здесь нет Гермионы и Драко. Здесь нет гриффиндорки и слизеринца. Здесь нет коллег и сослуживцев. Нет… сегодня ночью рядом будут только Он и Она. Безликие мужчина и женщина, которые слишком устали от одиночества и ожидания сказки. Мужчина и женщина, которым жизненно необходимо раствориться друг в друге и на языке страсти наконец-то признаться в том, что никто из них никак не мог выразить словами. Больше ни о чем не думая, послав куда подальше последние сомнения и огромный список пунктов, почему не стоит заводить интрижки на рабочем месте, Гермиона начала расстегивать пуговки на мокрой от виски рубашке. Пальцы не слушались, мелкие кругляши с трудом покидали узкие прорези, но она продолжала рвать тонкие нити… Резкое движение — и, кажется, Грейнджер даже услышала тихий звон покатившейся по столешнице пуговки… — Я потом пришью, — выдавила она, лишь на мгновение прерывая поцелуй. Ее действия снесли последний барьер, который заставлял Драко балансировать на хрупкой грани приличия. Мужские пальцы пробрались между их телами и потянулись к первой пуговке на ее блузке… И в одурманенном женском мозгу словно кто-то щелкнул кнопкой: черт, а ведь они все еще на работе! Упершись кулачками в мускулистую грудь, Гермиона слегка отстранилась: — Ко мне или к тебе?— с трудом переводя дыхание, прошептала она. — Боюсь, что до дома я уже не дотяну, — честно признался Малфой и, подхватив пискнувшую девушку под ягодицы, усадил Грейнджер на ее рабочий стол, попутно спихнув с деревянной поверхности папки с документами и недопитую бутылку. Звон разбившегося стекла прозвучал очень громко, но… ему было плевать. Вот теперь на все плевать. Плевать на то, что где-то там, на полу, бумага смешивается в янтарной влагой; плевать, что под ее губительным воздействием ровные строчки превращаются в размытые потеки чернил… Плевать, что в общую кучу полетело и сиротливое свидетельство о Ее разводе. Плевать… ведь сегодня Она его. — Драко… — возможно, это была последняя попытка напомнить парню, что им следовало бы покинуть стены Министерства, но слизеринец расценил это, как требование срочно перейти к более откровенным ласкам. Его язык выводил влажные дорожки вдоль трепещущей сонной артерии, так надрывно бьющейся под нежной, тонкой кожей женской шеи. Ловкие пальцы справились с верхней пуговкой блузки, освобождая неглубокую ямочку у основания ее шеи, которую кончик игривого языка ну никак не мог оставить без внимания. Вторая и третья пуговки позволили Малфою получить доступ к хрупким, почти детским ключицам и чувствительной впадинке над ними. Его терпения хватило еще на одну пуговку, а потом… Драко понял: если продолжит в том же духе, то просто свихнется! Их слишком много, и каждая новая победа открывает слишком небольшие участки желанного тела, а он хочет ее всю. Полностью. Здесь и сейчас. И какой садист придумал в женских блузках столько застежек?! Схватив края не до конца расстегнутой блузки, Малфой с силой дернул ткань в стороны, с треском разрывая хлопковые нити. Вот теперь то, что надо! Гермиона ойкнула, одновременно восхищаясь и пугаясь его необузданности. — Тише, моя хорошая, — шепнул парень, скользя жарким, голодным взглядам по молочной коже в лоскутах разорванной кофты, недовольно задерживаясь на новой преграде. Впрочем, с кружевным лифчиком Драко справился еще быстрее. Подцепив невесомые нити, он оттянул кружевные чашечки вниз, заставляя податливую ткань превратиться в тонкую полоску под упругой плотью. — Ты такая красивая, Гермиона…. — восхищенно прошептал он, не отрывая взгляда от острых, крошечных сосков, так откровенно торчащих на вершинках полных грудей. Мужские ладони накрыли судорожно стиснутые коленки и, резким движением растолкнув их в стороны, Драко устроился между стройных ножек, делая их контакт еще интимнее. Гермиона откинулась назад, упираясь локотками в столешницу. Где-то там, на подкорке, по-прежнему стучало: все, что между ними происходит, — неправильно и аморально. Разведенной женщине не положено так себя вести, тем более, со своим коллегой. Тем более, со своим подчиненным. Тем более, со своим бывшим врагом, который раздражал и бесил большую часть их знакомства, но который… вот уже столько лет подряд оказывался рядом в самую трудную минуту. Драко накрыл ладонью румяную щечку, даря ей невинную, легкую ласку. Мужская рука двинулась ниже, плашмя накрывая девичью шею — Грейнджер откинула голову назад, давая ему полную свободу действий. Но он не стал задерживаться. Подушечки больших пальцев синхронно заскользили вдоль ложбинки, раззадоривая каждый рецептор и заставляя девушку предвкушающе ерзать на столешнице. — Драко… — придушенно выдохнула она в потолок, зажмуриваясь от острого удовольствия, когда его ладони плашмя накрыли полные груди, пропуская между фаланг напряженные соски, сдавливая твердую плоть до едва ощутимой, приятной болезненности. — Ммм… — Малфой хотел что-то сказать, но из его горла вырвалось только удовлетворенное мычание. Не сейчас. Все разговоры будут потом, а пока… он просто хочет эту женщину. Это роскошное, податливое тело, которое буквально плавится в его объятиях. Его ладони легли под женской грудью, обхватывая и сжимая каждую до розоватых, собственнических отметок, заставляя упругую плоть соприкоснуться друг с дружкой и уменьшить ложбинку, на которой в свете настольной лампы все еще блестела влажная дорожка, минутой назад оставленная мужским языком. Мягкие губы попеременно обхватывали соски, то втягивая в жаркий рот, то выпуская из влажного, восхитительного плена. Гермиона кусала губы; тяжело, сдавлено постанывая сквозь стиснутые зубы — природная скромность все еще нашептывала, что там, в министерских стенах вполне может быть такой же полуночник, как и они с Малфоем, который тоже решил задержаться на работе. — Не сдерживайся, — хмыкнул Драко, лишь на долю секунды отрываясь от своего упоительного занятия и поднимая взгляд на раскрасневшееся личико любовницы, — я почти сразу поставил заглушающие чары. Как всегда он безошибочно угадывал ее настроение и подтачивающие изнутри мысли, не дающие полностью раствориться в удовольствии. Теперь его губы двигались вдоль плоского живота, прикрытого уцелевшей тканью блузки, под аккомпанемент чувственных стонов. От каждого ненавязчивого касания ее мышцы напрягались, а гибкое тело выгибалось на столешнице. Ей было мало. Черт возьми, мало! Опустившись на колени и не обращая внимания на острые каменные грани, врезавшиеся в кожу даже сквозь плотную ткань брюк — это ведь такая мелочь — Драко оставил россыпь поцелуев на внутренней поверхности округлого бедра. Мужские зубы подцепили кружевную ленту чулка, идеально обхватывающую упругую плоть, и потянули вниз — нейлон с легкостью сдвинулся вниз, оголяя еще один участок желанного тела. — Драко! — не то стон, не то крик где-то над головой, тотчас перешедший в сдавленное аханье, стоило его языку накрыть плашмя лепестки нежнейшей плоти прямо сквозь тонкую ткань трусиков. Кончик игривой плоти надавил сильнее, безошибочно находя самую нужную, самую чувствительную точку. Ее локти дрожали, каждую мышцу сводило от перевозбуждения, но Гермиона все равно нашла в себе силы сдавленно прошептать: — Для человека, который утверждал, что не дотерпит до дома, теперь ты поразительно медлителен. Если бы Грейнджер знала, каких сил ему стоила эта длительная, горячая прелюдия. Драко поднялся на ноги и, упершись стиснутыми кулаками в столешницу по обе стороны от тонкой талии, навис над девушкой и с развязной ухмылкой прошептал в приоткрытые в стоне губы: — Просто это была такая вот небольшая уловка, чтобы трахнуть тебя прямо на этом столе, — его зубы прикусили пухлую губу, даря напряженным рецепторам новую будоражащую искорку. — Если бы ты знала, сколько раз я себе это представлял, — тихое, на грани слышимости признание, все-таки вырвавшееся из его измученного ожиданием сердца. — И сколько если не секрет? — Гермиона оттолкнулась от твердой поверхности, занимая устойчивое положение и вынуждая парня слегка выпрямиться. Карие глаза смотрели прямо ему в душу, заставляя в очередной раз быть откровенным: — Каждый раз, когда ты проходила мимо или перегибалась через этот гребаный стол в поисках важного документа… — упершись кулачками в его грудь, Грейнджер заставила Драко сделать шаг назад, а сама плавно подалась вниз, прокладывая дорожку поцелуев по бледной, поистине аристократической коже, белеющей в полах расстегнутой рубашки. Краем еще не до конца отключившегося сознания девушка подметила чешуйчатый хвост татуированного дракона, чернеющего на левом мужском плече, но все расспросы по поводу такого странного выбора картинки Гермиона решила оставить на потом… Широко расставив коленки, девушка присела на корточки — ловкие пальчики уцепились в пряжку на ремне мужских брюк, виртуозно справляясь с этой ничтожной преградой. Пуговка, молния — и вот уже тонкие фаланги подцепили край мужских брюк и вместе с трусами потянули их вниз, вынуждая ткань сползти и застрять где-то на середине крепких, натренированных бедер и выпустить на свободу вздыбленный, упругий член. — … а ведь ты даже не подозревала, насколько сильно тебя хотел человек, сидящий за соседним столом, — хрипло продолжал Драко, жарким взглядом следя сверху вниз за действиями распоясавшейся любовницы. Грейнджер игриво коснулась кончиком языка купола головки, слизывая капельку проступившей смазки — верный признак того, насколько сильно мужчина рядом с ней был перевозбужден. — … каждый раз, когда ты покусывала кончик самопишущего пера, мне хотелось взвыть. Я представлял, что в этот момент ты покусываешь…- Драко подавился собственным стоном. Ласки девушки становились настойчивее, жарче, откровеннее — кончик языка скользил вдоль эрогированного пениса, очерчивая каждую набухшую венку, не пропуская ни единого участка тончайшей, нежнейшей кожицы. — Что? — так и не дождавшись продолжения, с развязной, опьяненной улыбкой уточнила Гермиона. В ответ — лишь сдавленный выдох, так и не превратившийся в полноценную фразу. Сильные пальцы легли на кучерявую макушку, подталкивая, прося…умоляя о более тесном контакте. Пухлые, влажные губки обхватили напряженную головку, даря мужчине ощущение влажного, давящего со всех сторон плена. А потом она сделала то, чего так часто желал Драко в своих смелых, вырывающихся из-под контроля мечтах. Нежную ласку губ дополнило саднящее, но невыносимо приятное касание острых зубов, обхвативших член чуть ниже чувствительного купола. — Мерлин, Грейнджер, что же ты делаешь?! — прорычал мужчина, закрывая глаза и запрокидывая голову…полностью отдаваясь во власть раскрепостившейся женщины. Резкое, необузданное движение — и Гермиона сама подалась вперед, до конца насаживаясь ртом на упругую плоть. Пропуская мужчину в жаркий, влажный рай. Стремясь найти более устойчивое положение, девушка вцепилась ладонями в мужские ягодицы…черт, какие же у него стальные мышцы! Теперь тишину министерского кабинета разрывали мужские хриплые стоны, шумное, напряженное дыхание женщины и пошлые, чмокающие звуки, когда напряженный член то почти полностью покидал мягкий влажный ротик, то засасывался назад по самую мошонку. В какой-то момент Гермиона замерла, возвращая мужчине власть в творившемся безумии и давая возможность к действиям. К движениям и активности в том темпе, в котором ему захочется. И так, как ему захочется. Его пальцы вцепились в каштановые локоны на затылке, а упругие бедра сделали первый нерешительный толчок. Второй. Третий… с каждым движением он наращивал амплитуду, резкость и глубину. От ощущения мягкой, податливой глотки хотелось моментально кончить, не заботясь больше ни о чем. Это было так восхитительно, так возбуждающе, так эротично. Ее раскованность сносила крышку — ведь на свете так мало женщин, способных настолько искренне дарить столь откровенную ласку. И на пике ощущений, больше не задумываясь о том, что он творит, Драко просипел в потолок: — Мерлин… твой бывший муж — полный идиот! Гермиона замерла, останавливая сладостное безумие, а Малфою захотелось затолкать назад в свою глотку это идиотское замечание. И зачем только он открыл свой поганый рот?! Ведь глубокий, крышесносный минет не самое подходящее время для воспоминаний о чьем-то супруге, даже с будоражащей приставкой «бывший». Сейчас она опомнится, уйдет и прекратит это мучительно-приятное сумасшествие, но… Грейнджер просто подалась вверх, словно змея скользя по его ногам и рельефной груди. Драко даже показалось, что он услышал восхищенный выдох, когда тонкий пальчик очертил контур выгравированной на плече татуировки, проглядывающей из-под края так и не снятой рубашки. — Гермиона, я не должен был… — начал он… — Тшшш… — девичий пальчик накрыл его губы, вынуждая оборвать извинения. Они ни к чему. Ее язычок скользнул по черному контуру, исследуя каждую прорисованную черточку, медленно, но уверенно прокладывая влажную дорожку по тренированной шее, заставляя мужчину запрокинуть голову и в очередной раз подавиться собственным стоном — даже от таких безобидных ласк по коже разбегались миллиарды обжигающих искр. А в душе растекалось упоительное облегчение от осознания: Она никуда не уйдёт. По крайней мере, сегодня. По крайней мере, сейчас. — А что ты еще себе представлял? — жаркое дыхание опалило ухо. Драко притянул к себе девушку и вновь нашел ее губы безудержным поцелуем, буквально насилуя ее рот настойчивым языком. — Боюсь, нам не хватит одного раза, чтобы удовлетворить все мои фантазии, — разорвав поцелуй, с кривой ухмылкой объявил Малфой. — И все же… чего бы тебе сейчас хотелось? — стрельнув глазками на парня, с придыханием поинтересовалась Гермиона. Он смотрел в темные глаза насыщенного шоколадного оттенка и видел в их глубине страсть, в которой хотелось моментально утонуть и раствориться в море сладострастного, пошлого, но такого желанного безумия. И он решился. — Иногда ты так смотрела на меня, — тихо заговорил Драко, — что мне начинало казаться, что сейчас ты повернешься ко мне спиной… — девушка в его руках тотчас извернулась всем телом — теперь крылья ее острых лопаток упиралась в его накаченную грудь. — Я представлял, как ты прогнешься в пояснице и бросишь на меня зазывающий взгляд… — Грейнджер наклонилась вперед и уперлась ладонями в столешницу, выгибаясь, словно дикая, необузданная кошечка — упругие ягодицы ненавязчиво потерлись о каменный стояк, заставляя Малфоя с придавленным рыков впиться пальцами в осиную талию. — Я мечтал, что ты подцепишь кончиками пальцев край юбочки, — подушечки мужских пальцев пробежались вдоль напряженного позвоночника, — и начнешь медленно скатывать вверх ткань, позволяя мне наконец-то увидеть твою восхитительную попку, на которой всегда так возбуждающе натягивались твои чертовые деловые юбки! От избытка чувств Драко отступил назад. — Ммм… мне кажется, такие продуманные мечты должны обязательно осуществляться, — лукавый взгляд карих глаз — и девушка медленно потянула вверх край уже слегка смявшейся юбки, плавным, размеренным движением утягивая стрейчивую материю к талии. Тяжело дыша, Малфой с жадностью ловил каждое ее движение — теперь его внимание было приковано к узкой полоске кружева между крепких женских ягодиц. — А что я должна была сделать потом? — едва справляясь с собственным возбуждением, спросила Гермиона, не отрывая взгляд от серой бездны. — Не знаю… — честно выдохнул Малфой, шумно сглатывая. — Потом я уже всегда мысленно трахал тебя на этом столе. — Ооо. — кончик розового языка игриво скользнул меж полных губ. — Мне нравится такой расклад… — девушка удобнее уткнулась локотками в дерево и забросив коленку на край стола, слегка развернулась к замершему, пораженному ее откровенностью мужчине: — Вы снова медлите, мистер Малфой. Драко хотелось ущипнуть себя — неужели это все происходит на самом деле?! Мерлин, если это опять мучительный, эротический сон с участием этой женщины, то, пожалуйста, пусть он продлится подольше… до упоительного и логического завершения. Шагнув к ней, Малфой всем телом придавил к столу замершую девушку. Откинув в сторону каштановые прядки, открыл доступ к нежной, слегка увлажнившейся и солоноватой коже шеи, провел языком по хрупким, выделяющимся позвонкам, очертив кончиком выступающий атлант, и двинулся ниже, прокладывая дорожку поцелуев-укусов. Накрыв ладонями упругие ягодицы, слегка развел их в стороны — видя, как узкая полоска ткани сильнее впивается между упругой кожей, Драко пришлось призвать на помощь всю свою хваленую выдержку — это было слишком возбуждающее зрелище. — Так не честно, Малфой, — приглушенный деревом хрип, — я полностью растворилась в твоих фантазиях, а в них ты уже должен быть во мне… Ну как можно было устоять перед таким приглашением?! Подцепив лоскут кружева, Малфой отвел его в сторону, открывая своему голодному взгляду неимоверно влажные лепестки нежнейшей плоти и… одним резким, уверенным движением ворвался в женское тело. Тишину кабинета разорвал звонкий, надрывный, полный удовольствия крик женщины и его глухой, облегченный стон. Кажется, именно в этот момент Драко осознал, что все происходящее… взаправду. Он так давно этого ждал, столько раз представлял… еще со школьных времен, когда только-только начал понимать, зачем Мерлин, Бог, Дьявол, Природа или другая высшая сила наградила мальчиков членом… но навалившиеся и раззадорившие каждый нерв ощущения были в разы лучше, пикантнее, приятнее и ярче. Ни с одной женщиной, даже самой искусной и опытной, он не испытывал ничего подобного. Толчок. Второй… Третий… Малфой двигался медленно. Мучительно медленно и плавно, будто пытался узнать и запомнить каждый участочек ее тела. Каждый миллиметр горячей влажности. — Драко, пожалуйста! — он знал, о чем она просит. Гермионе, как и его обезумевшему телу жизненно необходимы были грубые, глубокие, резкие движения — только они могли подвести их обоих к наивысшей точке. Просунув под любовницу одну руку, парень накрыл раскрытой ладонью напряженный плоский животик, а второй вцепился в хрупкое плечо и… отдался инстинктам, с чувством небывалой эйфории подмечая каждое ответное движение и подмахивание округлых бедер его девочки… Он знал, что не продержится долго — не в этот раз. Слишком велико было желание и слишком долгим оказалось ожидание этой минуты. Малфой с трудом нашел в себе силы покинуть пискнувшую Гермиону. Схватив дезориентированную девушку, Драко развернул ее к себе лицом и, накрыв губы мимолетным поцелуем, усадил назад на стол, а сам…вновь опустился перед любовницей на колени. Выгнув шею, мужчина накрыл ртом влажные, покрасневшие складочки, находя кончиком языка сосредоточение оголенных нервов. Воздух кабинета сотрясался от ее громких, надрывных стонов, которые то и дело складывались в имя мужчины, дарящего ей это безумие. Мужчины, который своими действиями вот-вот должен был открыть ей пропуск в ее личный кратковременный рай. Тонкие пальчики вцепились в платиновые волосы, подталкивая, направляя, прося…нет, требуя не останавливаться! — Драко! Драко! Ах! — почувствовав, как его девочка затряслась в надвигающихся судорогах лавиной хлынувшего оргазма, Малфой поднялся на ноги и грубым, размашистым толчком ворвался внутрь, даря себе ощущение узких, бархатистых стеной — а ей… новую порцию острого удовольствия. Почувствовав, что его самого сейчас затянет в воронку взрывного оргазма, Драко стиснул Грейнджер в стальных объятиях и… кончил с глухим, протяжным рыком, превратившимся в пропитанное облегчением признание: — Если бы ты знала, как сильно я тебя люблю… Наверное, вот тут и должны были заиграть фанфары, в воздухе замахать крылышками маленькие розовощекие купидоны, а за окном взорваться разноцветными искрами праздничные фейерверки, но… увы, этого не произошло. — Что?! — даже сквозь приятный дурман до неё пробился смысл произнесенной фразы… Она подняла изумленный взгляд на тяжело, надрывно дышащего парня. Он ничего не ответил, но на крошечную долю секунды, ей показалось, что на мужественном, красивом лице проскользнула гримаса разочарования. Драко привлек к себе девушку и дотронулся до ее приоткрытых губ мимолетным касанием, пропитанным нежностью и… благодарностью. — Что слышала, Грейнджер, — выдох на грани слышимости, оставляющий стойкое ощущение, что этого ответа не было… Малфой отошёл от нее и быстрым, привычным движением вернув на место брюки, принялся за пуговицы на взмокшей от пота рубашке. Придавленная осознанием того, что между ними произошло, Гермиона осталась сидеть на том же самом месте с перекрученной, сбившейся на талии юбке и в лоскутах полуразорванной блузки, уцелевшие рукава которой застряли на сгибе ее локтей. Судорожно стиснув бедра, внутренние мышцы которых тянуло от пережитой приятнейшей встряски, девушка молча, с подкатывающей апатией наблюдала за тем, как Малфой достал из шкафа свою дорожную мантию… Сейчас он трансгрессирует домой. Оставит ее здесь и уйдет, а она будет тут… одна… Девушка опустила глаза — вторые сборы вещей за этот бесконечный вечер она просто не перенесет. И только когда теплая ткань легла на ее плечи, принося ощущение спокойствия и умиротворения, девушка осознала, что Драко достал из шкафа не только свою, но и ее министерскую мантию… Жаркое дыхание на ее виске всколыхнуло кучерявую прядку: — Я решил ответить на твой вопрос… — Гермиона подняла на Драко непонимающий взгляд, а он с хитрой улыбкой продолжил: — сегодня мы все-таки отправимся ко мне. Малфой сгреб девушку в охапку и, удобнее перехватив легкое тело, понес шокированную девушку к границе антитрансгрессивного барьера. И когда уже министерские крысы снимут эти устаревшие меры безопасности, и можно будет сразу переместиться туда, куда тебе хочется, минуя бесконечные каменные коридоры? А о том, что где-то там — нам полу — сиротливо лежит документ о разводе, который совсем недавно казался чем-то важным, никто из них так и не вспомнил в этот вечер.