***
Бесшумно заглянув в гостиную, Грейнджер покрепче запахнула мантию, расползающуюся под пальцами в противоположные стороны. Драко сидел к ней спиной за столом, сервированным на двоих. К несказанному облегчению Гермионы в помещении не было тысячи сердечек, плюшевых игрушек и хора купидонов. Все было просто и лаконично. Со вкусом. И в который раз Грейнджер убедилась, что он у ее мужа был безупречен. Только тут девушка обратила внимание на то, что Малфой что-то сосредоточенно писал на небольшом листе пергамента. С теплой улыбкой Гермиона наблюдала за тем, как легонько подрагивал кончик пера в его кулаке. Парень был так увлечен, что не заметил ее появления. Едва дыша, Гермиона на цыпочках приблизилась к Драко и остановилась у него за спиной. Склонившись ниже, она нежно захватила губами мочку мужского уха, а потом негромко выдохнула: — Чем занят? — узкая кисть легла на крепкое плечо. — Да так, — накрыв ладонью ее руку, Драко слегка повернул голову в сторону Грейнджер и прижался губами к тыльной стороне женской кисти. — И все же? — зарывшись кончиком носа в платиновых волосах на затылке, выдохнула девушка. — Хотел написать для Пэнси поздравительную открытку — ты же знаешь, что мы отправляем друг другу небольшие послания на каждый праздник, — Гермиона улыбнулась — эта их привычка казалась ей до невозможного милой. — Но, если честно, я спохватился только сейчас, вот и хотел успеть что-нибудь сочинить до твоего прихода, — Драко бросил взгляд на настенные часы, — ты, кстати, рано… — в бархатистом голосе отчетливо послышались явные нотки одобрения. Не удержавшись, Гермиона заглянула мужу через плечо. Любопытные карие глаза, выхватили из текста строчку, выведенную аккуратным почерком Малфоя: — … желаю, чтобы рядом был любимый человек, с которым даже самая скучная книга превратится в захватывающее приключение… — с улыбкой прочитала она, расслабляя ладонь. Кончик указательного пальца скользнул вдоль трапециевидной мышцы шеи и игриво провел по чувствительной полоске кожи над краем горла черной водолазки. — Слишком приторно? — отложив перо, Малфой развернулся к жене и только тут обратил внимание, что Гермиона так и не сняла дорожную мантию. — По-моему, вышло замечательно, — склонившись ниже, Гермиона нашла его губы настойчивым поцелуем. Но когда мужские ладони скользнули на тонкую талию, стремясь сделать объятие как можно теснее, Гермиона резко отстранилась и, хитро прищурившись, продолжила: — Как раз то, что надо в День Всех Влюбленных. Ты прирожденный писатель. Если вдруг не сложится с квиддичем, всегда можешь попробовать себя в написании мемуаров. — Ты мне льстишь, — усмехнулся Драко, поднимаясь со стула и направляясь к отвернувшейся от него жене, которая теперь кончиком волшебной палочки зажигала на столе свечи. — Давай я помогу тебе снять мантию, — сильные ладони легли на женские плечи и, пробравшись немного вперед, нашли массивную нагрудную брошку со значком Министерства Магии. Пока ловкие пальцы справлялись с причудливым механизмом, Драко с тихим смешком прошептал: — А как бы написала ты? — Хм… — задумчиво протянула Грейнджер, — наверное, желаю… — теплая ткань соскользнула вниз, открывая абсолютно обнаженные плечи; красивый изгиб тонкой спины и… ничтожно малое количество алых кружевных узоров на упругой коже. Всеми силами заставляя себя не улыбаться, Гермиона круто развернулась к замершему, прерывисто дышащему мужу, глаза которого буквально прожигали любимое тело, и… как ни в чем ни бывало продолжила, — … чтобы рядом был человек, с которым даже полярная ночь пролетит, как несколько сладостных и горячих мгновений… — шепнула девушка, делая шаг назад к дивану и утягивая за собой любимого мужчину…***
Расслабленно растянувшись на диванной обивке после яркого, взрывного экстаза, наполнившего удовольствием каждую клеточку тела, Гермиона с улыбкой жмурилась от легких поцелуев Драко, которыми он аккуратно осыпал ее лицо. Удерживая свой вес на одной руке, Малфой нависал над женой, а другой гладил растрепавшиеся, рассыпавшиеся каштановой волной локоны; очерчивал выпирающие косточки хрупких ключиц и… ненавязчиво подныривал кончиком указательного пальца под яркое кружево, хоть и сбившееся в некоторых местах, но оставшееся на женском теле. А Грейнджер, непроизвольно выгибаясь под ласками любимых пальцев, из-под полуопущенных ресниц наблюдала за Драко и мысленно благодарила идеальный вкус лучшей подружки мужа. В голове тут же всплыла недавняя сцена в магазине нижнего белья. — Может, выбрать что-то в изумрудном цвете? — перебирая небольшие вешалки, негромко спросила Грейнджер. — Банальщина! — тут же отмела это предложение Паркинсон. — Черный? — Гермиона с надеждой посмотрела на красивый комплект на одном из манекенов неподалеку. — У вас траур? — в голосе Пэнси послышалось наигранное сочувствие. — Белый? — осторожно предложила Грейнджер. — Первая брачная ночь уже была, так что не подходит, — сказала, как отрезала, брюнетка. — Сдаюсь! — раздраженно буркнула Гермиона. — Может, мне просто напялить мантию на голое тело? — Оставим эту идею, как план «б», — кивнула Пэнси. Девушки еще какое-то время перебирали предложенные модели, пока… их пальцы не встретились на невесомом, невероятно сексуальном, огненно- красном варианте. — Мне кажется, это он… — прошептала Гермиона. Слизеринка ничего не сказала, а… просто молча направилась в сторону примерочных. — Драко точно снесет крышу, — заглянув за бархатную, непроницаемую ширму, проговорила Пэнси. — Думаешь? — с сомнением спросила Гермиона, придирчиво рассматривая свое отражение. — Слушай, Грейнджер, а почему ты прятала такую фигуру под балахонами в школе? — неожиданная смена темы, заставила Гермиону усмехнуться. — Считаешь, нужно было щеголять в кружевных пеньюарах по каменным коридорам Хогвартса? — Неплохое предложением, жаль срок годности давно уже вышел, — нисколько не смутилась слизеринка. — О чем думаешь? — Да вот не могу решить, переодеться дома, или вернуться в Министерство, или… Пэнси, что ты делаешь?! Гермиона ошарашено смотрела на то, как брюнетка сгребла в кучу все ее вещи и, выудив оттуда лишь теплую мантию… швырнула ее полуобнаженной миссис Малфой. — На, накинь и дуй домой! — Но… — от изумления у Гермионы не нашлось слов и возражений. — Твои вещи верну завтра вместе с документами, — как ни в чем ни бывало, бросила через плечо удаляющаяся девушка. — Пэнси, ты… — Не благодари, — послав на прощание воздушный поцелуй, заявила Паркинскон, быстро покидая магазин…***
— Ты так загадочно улыбаешься… — прошептал Малфой, опускаясь ниже, осыпая поцелуями плоский живот и подбираясь к боковой тесемке откровенных трусиков. Зажав ткань зубами, он медленно потянула ее за собой, заставляя ту опуститься ниже выпирающей тазовой косточки. Секунда — и под одобрительные стоны жены, он проделал то же самое и со второй тесемкой. — Ты вроде хотел дописать письмо для Паркинсон, — не удержалась от замечания Гермиона, когда ничтожный клочок кружева полетел на пол. — Да черт с ним… допишу потом. Ну, или самопишущее перо отлично справится с этой задачей… — прохрипел Малфой и, накрыв ладонями округлые коленки, растолкнул их в стороны, тотчас устраиваясь поудобнее. — Я сейчас слишком занят… — просунув ладонь Гермионе под голову, он с упоением зарылся пальцами в ее волосах, удерживая и не давая жене увернуться от настойчивых, горячих губ, покрывающих поцелуями каждый миллиметр любимо лица. — Это чем же? — сплетая ноги на мужской пояснице, с придыханием поинтересовалась Гермиона. — Распаковкой удивительного и самого желанного подарка, — рыкнул Малфой, обрывая новые вопросы жадным поцелуем.***
Пэнси сидела в полюбившейся магловской кофейне и вертела в ладонях полученную поздравительную открытку от младшей четы Малфой. Вот уже больше года, как Паркинсон была невероятно счастлива за своего лучшего друга — самая заветная и, казалось, абсолютно безнадежная мечта Драко сбылась! И, черт возьми, чем сильнее она узнавала Грейнджер, тем беспрекословнее признавала открывшуюся истину: эта гриффиндорка, и правда, идеально подходила Малфою! Да, Паркисон искренне радовалась за них, но сегодня… ей было чуточку грустно. Сегодня Пэнси не хотелось быть сильной и язвительной слизеринкой — ставшей для всех привычной женщиной-вамп, которая своим острым язычком могла заставить любого забиться в угол. Сегодня этой безупречной, гордой, холодной аристократке как никогда хотелось побыть слабой, нежной девушкой, которая очень нуждалась в чьей-то заботе. Хоть на несколько часов. Сегодня все нутро жаждало, чтобы рядом оказался кто-то, с кем будет связывать нечто большее, чем крепкая дружба. Кто-то, с кем будет очень тепло и уютно. Кто-то… кого у нее нет. Да и никогда не было. Наверное, причиной такой апатии был этот идотский февральский день. Куда ни глянь — везде обнимающиеся парочки; отвратительные шарики-сердечки; розовые гирлянды; переодетые в купидонов-переростков толстячки и пристающие к прохожим торговцы алыми, подмерзшими розами. Атмосфера всеобщей влюбленности давила, и Паркинсон решила как можно скорее добраться до своей квартиры, запереться в ней на все замки и скрыться от этого единовременного, розового помешательства. И все-таки слизеринка не удержалась и заглянула в кофейню, обещая себе, что, если увидит там хоть один шарик или зажимающуюся парочку, то тут же выйдет вон, но… к несказанному изумлению девушки, привычный интерьер остался нерушим. Мысленно окрестив это место крошечным островком адекватности, Пэнси зашла внутрь. Время текло размеренно, посетители сменяли один другого, а Паркинскон пила уже четвертую чашку остывшего, горького кофе; рассматривала красивые, ровные буковки небольшой, квадратной открытки и… не знала, что же делать дальше. Идти домой вдруг катастрофически расхотелось — там так пусто и холодно. Одиноко… Пэнси подперла кулаком щеку и, стуча ложечкой о керамические грани чашки, принялась размешивать в кофе несуществующий сахар. И когда только в ее безупречной жизни все пошло наперекосяк? Вот и нужен был ей этот Уизли?! Ведь она со школы знала, что этот рыжий идиот и неудачник! И ведь все равно… чем-то он ее зацепил. Чем-то… Мерлин, ну, вот как можно было не разглядеть в нем гнильцу?! Ведь она всегда была такой проницательной, умной и хитрой. Черт бы побрал эту слизеринскую сущность! Как можно было оставаться слепой и думать, будто Рон не поступит с ней также, как с Грейнджер?! Как… — За счет заведения, — бархатистый баритон над головой заставил вздрогнуть от неожиданности и резко поднять взгляд на говорившего. Вскинув подбородок, девушка непонимающе смотрела на замершего перед ней молодого человека. Насколько Пэнси успела узнать из местных сплетен, это был хозяин и по совместительству бариста данной кофейни большую часть смен. Девушка часто видела этого молодого парня за стойкой: он всегда варил невероятно вкусный кофе, но… раньше они никогда не разговаривали друг с другом. Кроме тех мгновений, когда желали друг другу хорошего дня, перед тем, как Пэнси со стаканчиком в руках покидала заведение и спешила в Министерство. Поэтому сейчас слизеринка с удивлением и непониманием смотрела на парня. А он в ответ только кивнул, указывая подбородком на что-то у нее на столике. Оторвав взгляд от насыщенно-зеленых глаз, прожигающих душу, Пэнси посмотрела вниз: перед девушкой стояла тарелка с красивыми, разнообразными по форме пирожными, на которые она часто поглядывала на витрине, но почему-то так и не решалась прихватить к своему заказу. К магловским десертам чистокровная аристократка все еще относилась скептически. — Мне показалось, что такую дозу американо, обязательно нужно разбавить сладким, — не дождавшись от Пэнси какой-либо реакции, застенчиво улыбнулся молодой человек. Пэнси быстро заправила за ухо выбившуюся прядь иссиня-черных волос: из пальцев тотчас выпал клочок пергамента. Парень проворно наклонился вниз и, подняв уроненную открытку, протянул ее замершей слизеринке. — Валентинка от возлюбленного? — его улыбка стала чуточку раскованней, а глаза засветились таким теплым, приятным огнем, что Пэнси внезапно очень захотелось улыбнуться в ответ. — От лучшего друга и его жены, — Пэнси не могла понять, зачем она ответила на вопрос и почему вообще поддержала этот странный диалог. Девушка смотрела в яркие, добрые глаза, на дне которых резвились смешинки, и понимала, что… тонет. Ощущение падения не покидало, а кровь в висках внезапно застучала слишком громко и скоро. — Большое спасибо за пирожные, — выдавила из себя брюнетка, титаническим усилием воли заставляя себя разорвать зрительный контакт. — Всегда пожалуйста, — подмигнул парень и, отвернувшись, направился к стойке. Пэнси смотрела ему вслед, не в силах оторвать взгляд и от широкой, крепкой спины, и от забавных завитушек темных волос, ниспадающих на мужскую шею. Магл был очень симпатичным и безумно милым…. И почему-то она раньше совершенно не обращала на это внимание, день за днем принимая чашки с кофе из его рук? И сейчас, глядя на то, как между ними увеличивается расстояние, Паркинсон поймала себя на абсурдной мысли, что очень хочет окликнуть парня и сказать что-то, что заставит его остановиться, но… именно сейчас ее красноречие куда-то испарилось. Шаг, еще один… через мгновение он вернется к чашкам, стаканчикам и кофемашинам и больше не посмотрит в ее сторону, разве что перед уходом пожелает хорошего вечера. Но неожиданно парень замер и, резко развернувшись, решительно направился назад к Пэнси. А она, сидя на своем стуле, вжалась всем телом в металлическую спинку, краем сознания понимая, что по ощущениям ее сердце стучит где-то в районе шеи. — Я заканчиваю через полчаса и… — от волнения парень слегка прикусил нижнюю губу, но все-таки продолжил: — … потом планировал сходить на каток в Центральном парке. Сегодня обещают ночной показ старых французских фильмов. На улице, конечно, прохладно, но там всегда множество палаток с горячими напитками, так что никто не должен замерзнуть. И я… — Пэнси кожей чувствовала чужое волнение, — … и я хотел спросить, может, вы… ты… составишь мне компанию? — Не люблю французское кино, — выпалила Пэнси, но, заметив разочарованный блеск в зеленых глазах, быстро добавила. — А вот коньки обожаю! — Значит, никаких фильмов, — широко улыбнулся магл — в его глазах было столько облегчения, что невольно Пэнси впервые за многие-многие месяцы ощутила себя важной для кого-то. Абсурдно, но слизеринка уже не могла избавиться от этого ощущения. — Я зайду за тобой через полчаса, — шутливо продолжил магл. — Точнее, — его взгляд скользнул по стрелкам наручных часов, — через двадцать пять минут. — Обещаю, не опаздывать, — ухмыльнулась в ответ Пэнси. Он вернулся на рабочее место, а она продолжила пить кофе, который теперь вместе с пирожными показался ей еще вкуснее. А может, все дело было в том, что девушке было невероятно хорошо от мысли, что этот вечер она проведет не одна.***
«Черт, черт, черт! И зачем я согласилась? Вот и надо мне это было?!» — глядя на свое побледневшее лицо в зеркальной глади, шептала под нос Пэнси, нервно водя расческой по жестким, черным волосам. Если поначалу девушка смотрела на стрелки часов и раздражалась от мысли, что они слишком медленно ползут по циферблату, то, когда до назначенного времени осталось несколько ничтожных минут, Паркинсон вдруг стало очень страшно и… неловко от осознания ситуации. Что это было?! Как она, наследница богатого, чистокровного рода, вообще могла согласиться на свидание с каким-то маглом?! Да к тому же еще так радоваться этому событию?! Ее родители сгорят от стыда, если когда-нибудь об этом узнают! И потом, она ведь его абсолютно не знает! А вдруг этот парень идиот?! А вдруг его дома ждет молодая супруга, которая уже нянчит целый выводок таких же симпатичных, зеленоглазых отпрысков?! А вдруг он скучный, занудный или вообще маньяк и извращенец?! Шумный выдох, помогающий прийти в себя… У него такой взгляд… такой, каким так часто Драко смотрит на Грейнджер. А вдруг это ее больная фантазия, и ничего такого нет?! Вдруг ей так не хочется проводить время в одиночестве, что она готова ухватиться за любого, кто проявит к ней малейший интерес?! Какой ужас! Как можно было до такого докатиться?! Прогоняя через себя целую гамму противоречивых эмоций, Паркинсон вскочила из-за стола и, накинув на плечи шубку, приготовилась к немедленному побегу. Но заметив, каким взглядом ее окинул парень, заваривающий кофе для последнего посетителя… сменила маршрут и проскользнула в уборную. Задвинув щеколду, Пэнси крутанула вентиль крана и, набрав в ладони холодную воду, прижала руки к лицу, ощущая, как ледяные капли медленно стекают по коже… И куда улетучилась ее постоянная, отточенная до совершенства уверенность в себе?! Так волноваться, переживать и сомневаться — это же так на нее не похоже! Это неправильно! Так не должно быть! А как… как должно? Раздраженно взъерошив волосы, Пэнси хмуро, придирчиво окинула взглядом свое отражение. Все-таки нужно было вначале зайти переодеться, а уже потом идти в кофейню и соглашаться на спонтанное свидание! «Это всего лишь прогулка, — напомнила себе Паркинсон. — Прогулка и ничего больше!» Когда слизеринка вернулась в зал, помещение уже полностью опустело. Парень поднимал стулья ножками вверх и гасил светильники, зажженные в центре каждого столика — Я почти готов, — услышав позади шаги, он обернулся к Пэнси и задорно улыбнулся, а Паркинсон, которая еще минуту назад собиралась отказаться от предложенной затеи, вдруг… подошла к нему и принялась помогать.Теперь парень переворачивал стулья, а она гасила светильники. Вместе, они справились моментально. Когда они вышли на улицу из теплого помещения, холодный, морозных воздух ударил Паркинсон в лицо. Парень поворачивал в замочной скважине ключ, а она следила за его движениями, не в силах оторвать взгляд от красивых, длинных пальцев и тыльной стороны кистей, на которых от каждого движения вздувались венки и сухожилия. — Мммм… можно, я задам тебе один странный вопрос? — вдруг проговорил парень, пряча в карман ключ. — Насколько странный? — моргнув, небрежно поинтересовалась девушка, чувствуя, как где-то внутри натягивается невидимая струна. — С учетом того, что мы уже решили утроить небольшую совместную прогулку, то очень странный, — заговорчески прошептал парень, забавно округляя глаза. — Слушаю… — Можно мне узнать твое имя? — струна лопнула, и Пэнси разразилась задорным смехом, ощущая невероятное облегчение. — А ведь все эти двадцать пять минут я хотела спросить у тебя то же самое, но не знала, как деликатнее подойти к проблеме. Меня зовут Пэнси, — представилась девушка. — А я Гарри. — Надеюсь, не Поттер? — прыснула брюнетка. — Что?! — темные брови слегка сошлись на переносице, выдавая крайнее недоумение парня. — Не обращай внимание — это была неудачная шутка, — усмехнулась Пэнски и протянула ладонь для рукопожатия, но Гарри обхватил ее руку своей огромной ладонью и… переплетя их пальцы, направился в сторону Центрального парка, утягивая за собой и притихшую девушку. — Какой дорогой пойдем? Смотри, так будет короче, а вот так — длиннее. — Я никуда не спешу, — произнесла Паркинсон, многозначительно глянув на заснеженную аллею длинного пути. — Я тоже, — шепнул парень, крепче сжимая ее ладонь.***
Медленно кружились снежинки, а где-то на линии горизонта уже дребезжали первые отблески нерешительного зимнего рассвета. Пэнси стояла около огромного окна своей квартиры и с непонятной для самой себя нежностью… смотрела на мужской силуэт внизу. Словно почувствовав ее взгляд, Гарри поднял голову и, найдя темную, тонкую фигурку на фоне светящегося окна, помахал ей на прощание. При таком освещении Пэнси не могла рассмотреть лицо парня, но… почему-то слизеринка не сомневалась, что сейчас он улыбается. Помахав в ответ, Паркинсон отступила вглубь комнаты, ловя себя на мысли, что улыбается как дурочка и ничего не может с этим поделать. Улыбка не хотела сползать с лица и тогда, когда девушка стаскивала с себя теплую одежду; и тогда, когда она стояла в душе под обжигающими каплями; и тогда, когда поставила на прикроватный столик поздравительную открытку от Драко — теперь эта карточка не казалась ей нелепым напоминанием о ее одиночестве. Девушка сияла даже в тот момент, когда переводила стрелки будильника на час раньше от привычного времени. Завтра, точнее, уже сегодня слизеринка планировала погостить в любимой кофейне намного дольше. Улыбка не сошла с девичьего лица и тогда, когда она растянулась на простынях в своей огромной кровати. Наоборот, начав прокручивать в голове события сегодняшнего вечера, на душе стало еще теплее и радостнее. Пэнси боялась, что у них с Гарри не окажется ничего общего — все-таки она всю жизнь провела в мире чистокровных волшебников, а ее новый знакомый был уверен, что волшебство бывает только в книгах и фильмах, но… ее страхи ни разу не оправдались. С Гарри было невероятно легко. Пара болтала обо всем на свете, и между ними ни разу не повисло неловкое молчание. Паркинсон было хорошо в те минуты, когда они шли бок о бок по заснеженным улицам, смеялись и шутили. И стало еще лучше, когда они наконец-то добрались до запланированного катка… Зарывшись носом в подушку, Пэнси ощутила, как кровь прилила к ее лицу… Мороз крепчал, и пока они переобувались, девушка натянула на озябшие пальцы перчатки, пытаясь отогреть онемевшие руки — конечно, можно было воспользоваться согревающими чарами, но… пока она не было готова открывать новому другу свою маленькую тайну. Пальцы не слушались, и шнуровка проскальзывала между скованными тканью пальцами. Ощущая себя очень неловкой, аристократка уже хотела стянуть перчатки, как вдруг сбоку раздался бархатистый голос: — Не снимай, я помогу. Потеряв дар речи, Пэнси во все глаза смотрела на то, как Гарри присел перед ней на корточки и, ловко обхватив руками ее голень, помог выпрямить ногу. Сильные, длинные пальцы проворно справлялись со шнуровкой конька, затягивая ее в нужных местах, а Пэнси не помнила, как дышать. Ни один из ее парней и любовников никогда не обходился с ней так нежно… так аккуратно и трепетно. Девушка ощущала себя хрупкой принцессой. И сейчас для аристократки, привыкшей к своей непробиваемой броне холодной и язвительной стервы, эти ощущения были слишком непривычными и новыми, но черт бы всех побрал! — невероятно приятными! Справившись с первым коньком, Гарри перехватил ее вторую стопу — и Пэнси не удержалась от протяжного выдоха. Парень резко вскинул голову, встречаясь взглядом с темной бездной… Паркинсон так и не поняла, что именно он рассмотрел у нее на лице, только вдруг Гарри замер и, откашлявшись, негромко спросил: — Ты… ты не против? — Нет…- изо рта вырвался клубочек пара, но теперь Пэнси и без согревающих чар было невероятно жарко. Ей было тепло и хорошо, когда они вместе скользили по замерзшей глади катка в окружении десятков, а может быть и сотен других пар самых разных возрастов. Здорово, когда после катания они пили чай из одного огромного стакана, грея пальцы о горячие грани пластика. Пэнси было хорошо, но чуточку волнительно, когда они поравнялись с дверью ее дома… И жарко, когда Гарри коснулся ее губ легким, невесомым поцелуем. От парня пахло крепким, вкусным кофе и горьким шоколадом с легким ароматом корицы… Но еще жарче Пэнси стало, когда, обняв парня за плечи, она ощутила, как его сильные руки сжали ее талию, и они с Гарри одновременно… синхронно углубили поцелуй. Пэнси было хорошо, когда он, выпрямившись, но так и не выпустив ее из объятий, пожелал девушке спокойной ночи и попросил обязательно зайти завтра на чашечку кофе, пообещав напоить ее самым вкусным напитком… И теперь Пэнси очень хотелось, что это «завтра» наступило как можно быстрее. Взгляд прошелся по часам на прикроватном столике и зацепился за поздравительную открытку. В памяти тотчас вспыхнули написанные пожелания: «Желаем, чтобы рядом был любимый человек, с которым самая скучная книга превратится в захватывающее приключение, и даже полярная ночь пролетит, как несколько сладостных и горячих мгновений». Брюнетка фыркнула — надо будет завтра непременно поинтересоваться у своей любимой парочки, как долго они выдумывали такие замысловатые эпитеты и сравнения. Слизеринка смотрела на витиеватые буковки, прокручивая в голове вложенный в них смысл… Пэнси не знала, будут ли у них совместные ночи, и уж тем более она не знала, станет ли Гарри для нее тем самым человеком, с которым ей всегда будет интересно и не скучно. На эти вопросы сможет дать ответы только время, но… все- таки на днях нужно будет непременно заглянуть в тот магазин, где они сегодня были с Грейнджер. И на этот раз женские советы и взгляд со стороны нужен будет отнюдь не гриффиндорке. Сон неумолимо утягивал Паркинсон в свои объятия, и где-то там, на самой грани реальности и мира грез, Пэнси в голову пришла одна истина: «И все-таки день Святого Валентина не так уж и безнадежен…»Конец… а может, и нет.