То место, что мы зовем домом

- Свидание? – скулы Эши начали менять цвет. У него, судя по разливающемуся теплу по лицу, тоже. Ригор взял коробку из ее рук и начал расставлять склянки и бинты из нее по местам на полках. Так было проще. Кавалеру краснеть и смущаться не пристало, он должен быть уверен в себе и обаятелен («Кварта Раданы», общий раздел). - Свидание, - подтвердил он. – Мы с тобой почти ничего не знаем друг о друге. И толком не проводили время вместе, если не считать битв и общения в плену. Ты мне... симпатична. Полагаю, я тебе тоже. Ковен побежден, битвы позади. Полагаю, было бы логично продолжить наше общение так, как это происходит у нормальных людей в нормальных обстоятельствах. Когда он снова посмотрел на Эшу, румянца на ней уже не было. На него она не смотрела, отвела глаза в сторону и жевала губы. Его кольнуло неприятное чувство. - Или ты не хочешь? Ничего, если так, - наглая ложь. - Нет, - сердце остановилось на целую секунду, прежде чем она продолжила. - То есть, да. Хочу. Я не против. - Тогда… - Но я не умею ходить на свидание. И не знаю, как это вообще происходит. - О, - так вот в чем причина ее холодности. Ригору заметно полегчало. – Полагаю, достаточно просто находится вместе. А там само пойдет. Ригор Зар (или снова Гравад?) полагал, что пригласить девушку, которая тебе нравится, на свидание, будет самым сложным этапом. По крайней мере так утверждала «Кварта Раданы», руководство по любовным делам, издаваемая жрецами богини красоты и любви. Пару лет назад Ригор задавался вопросом, что такая книга делает в семейной библиотеке в разделе о точных науках. Теперь у него закралось подозрение, что она появилась там не случайно, а благодаря матери, сын которой вскоре вступал в возраст первой влюбленности. Отвратительная догадка. В действительности куда сложнее оказалось выбрать место, куда можно было бы с девушкой пойти. Улицы Храморры они отбросили сразу. Если был шанс, что Эшу, Героиню Храморры, могли бы не узнать хоть десяток человек из сотни, то железные ноги Ригора не заметить было сложно. Ригор предложил Отраженное Королевство Венеры, которое давно будоражило его воображение, но Эша поморщилась, вспомнив рынок рабов. От вариантов погулять по пляжу или даже поплавать на лодке отказался уже Ригор. Вслух сказал про песок и воду, которые вредны его ногам, на самом же деле предпочел бы проводить время с Эшей как можно дальше от ее «отца». Он предложил Эше родной остров Гравад и, хотя идея увидеть его дом и то, чем он жил всю жизнь, понравились ей, он видел, что она ежится от перспективы лишний раз встречаться с госпожой Антигоной. Выбор места рисковал вылиться в большую проблему, из-за которой Эша в конце концов могла решить, что это плохая идея. И, видимо, из опасения такого исхода у Ригора отключились мозги, раз он решил спросить совета у Понти. К концу дня о том, что они собираются на свидание, знало, по ощущениям, пол-Храморры, а вопрос с местом вынесли на всеобщее обсуждение. - Может театр? У нас, - предложила Венера. – У нас сейчас такой чудесный спектакль ставят, «Турандот»*! И актеры невероятные! Могу организовать пару билетов. - Библиотека? - предположила Дафна. – Думаю Эше было бы очень интересно посмотреть, где Ригор провел все свое детство. Семейная библиотека, порой, основополагающее явление в личности человека. Уж я-то знаю. Ригор рассказал бы ей о своей геометрии. А библиотека Отраженного Королевства была бы интересна самому Ригору. - Может, храм Сирцефала? Эша, ты ведь хотела! – вклинился Публий. - Я и сейчас хочу, - ответила смущенная всем происходящим Эша, но неуверенно. - Я буду рад сходить в храм твоего отца, - тихо сказал ей Ригор, после чего уже громче добавил – Но не на свидание. - Коллектор, - подал голос Икдрас. Все обернулись к нему. - Что? – стушевался он. – Там же все началось. Логично же. - А че такого? – взвился в его защиту Понти. – Нормальное место, вообщет! И обноро.. обору.. все там есть короче! И костер, и пеньки! Мы там постоянно торчали! Понти поймал скептический взгляд светловолосой Мири, единственной девчонки в банде Ригора, и притих так же быстро, как распалился. - А почему нельзя просто где-нибудь посидеть? На природе, например? – тихонько спросил Жабро, дождавшись паузы, в которую наконец-то мог вклиниться. Многочисленные геройства зеленокожего мальчика и новый статус всеми уважаемого Героя Храморры сделали его более уверенным в себе, но он все еще оставался болезненно скромным. Остальная «Пятерка Проклятой Несогласованности», как их окрестили, работала над этим день за днем, но оставалось еще целая куча поля непаханого. - Пикник? – переспросила Дафна. - Пикник! – воскликнула Венера. – Точно! Самое простое и самое подходящее! - Свидание на вершине какого-нибудь холма, горы или обрыва с прекрасным лиловым или золотым закатом солнца, прячущимся под морской гладью, - согласился Публий. Он уже вел рукой в воздухе, сощурившись на какую-то невидимую остальным даль, будто создавал для Эши с «ее пацаном» декорации идеального свидания. - Можно собрать корзинку всяких вкусностей! – добавила Дафна. - Ягодный пунш! – крикнул Икдрас. Он недавно смог приготовить тот самый пунш из «волшебных ягод единорога», о котором грезил на болотах Гнилой Низины и теперь готовил его литрами, поя всех, до кого мог дотянутся. - И винцо! – крикнул Понти, но стушевался под вторым вскользь брошенным взглядом Мири. - Значит, пикник? – Эша посмотрела на Ригора. Парень кивнул ей. «По крайней мере, самый адекватный из вариантов, - подумал уже про себя Ригор. – И без толп людей.» - Но сначала – ателье! – объявил Публий. Эша с Ригором обернулись на него. – Что? Вы же не собираетесь идти на первое, я подчеркиваю – на первое! – свидание в этом? Он сделал сложное движение рукой в воздухе, так обозначая их одежды, что даже Икдрасу, чья одежда представляла собой набедренную повязку, стало ясно, что это никуда не годится. Эшу на обработку забрали дамы, Ригора же Публий (со свитой из Икдраса и Понти) потащил в ателье мадам Дельфины. Зар, не особо общавшийся с Публием до победы над Ковеном, внезапно обнаружил себя слушающим его советы и выбирающим между лазурным и цветом морской волны («синий тебе к лицу»), хотя раньше и тот и другой называл «голубым». Бард умел присесть на уши так, что собеседник забывал, а чего он вообще хотел (и НЕ хотел) до этого. Публий одел его в черный дублет с серебряными пуговицами, на плечи накинул синий («кобальтовая синь!») плащ. Длинные волосы Ригору перевязали лентой. Растерявшийся от обработки Публия Ригор даже признался ему, что с недавнего времени захотел проколоть ухо, хотя до этого его желание не выходило дальше теоретических размышлений. Публий, не слушавший возражений, отвел его в салон "Дрольды. Причёски и татуировки"*, где Ригору за тридцать золотых прокололи ухо и вставили серебряную серьгу. - Последний штрих, - сказал Публий, ведя своих подопечных по улице. - Для храбрости? – предположил Понти, щёлкнув по горлу. Публий посмотрел на него сочувствующе. - Цветы. - У меня даже петли нет, - буркнул Ригор, осмотрев дублет. - Для Эши цветы! Цветы Публий позволил ему выбрать самому. «Твоя же Эша.» Ригор выбрал нежно-голубые, перетекающие в белый, дельфиниумы. Встречу женская сторона назначила на шесть вечера у Восточных ворот. - И чтоб в восемь вернул ее домой! – припечатал Икдрас. - Восемь вечера летнего дня? – скептически поднял бровь Публий. - В девять! - И куда «домой»? Она в малом храме у кладбища живет. Будешь топтаться меж надгробий, чтоб проверить? - В «Морское брюхо» пусть вернет! - Ага, со свидания прям в таверну, полную пьяных рыбаков. Мало того, что все впечатления испортит, так еще и под перекрёстный допрос о том, как прошло, оба сразу попадут. - Не стану я их допрашивать! – открестился Икдрас. – Что я, дикарь, что ли? - Я буду, - заявил Публий. Понти, верный друг, во время их разговора попытался подсунуть Ригору фляжку с чем-то явно алкогольным. *** Эша с корзинкой уже ждала его у ворот. Прошлые пару часов явно прошли для нее примерно так же, как для Ригора. Отросшие серые волосы тщательно расчесали и украсили ободком, сама Эша была в очаровательном белом платьице без излишеств и едва заметно пахла чем-то пряным. Ригор заметил, что чётки своего учителя она оставила на руке. Эша подняла глаза от земли, заметила его, улыбнулась. И как-то сразу стало не жаль всех этих совместных обсуждений их свидания, изматывающих сборов и раздражения. Он забрал из ее рук корзинку, протянул букетик дельфиниумов. И заметил, что Эша как-то подвисла, уставившись на цветы в своих руках. - Эша? – позвал он. Она очнулась, подняла глаза. - Извини. - Что-то не так? - Нет, прости, просто задумалась. - Эша, - он коснулся ее предплечья и серьезно сказал, - скажи мне, что случилось? - Я… - она опустила глаза на мгновение, но тут же вскинула взгляд. – Они такого же цвета, как платье моей матери, в котором она пришла в монастырь. И в котором умерла. Я видела это. Видела в том видении, что посылала мне Ао. Он подумал, спросил: - Хочешь, положим их на могилу твоей матери? - Я не могу, - прямо глядя ему в глаза сказала она. – Это цветы, которые ты подарил мне на первом свидании. Он смотрел на эту прекрасную, храбрую, невероятно сильную и способную воительницу, способную идти против самих богов, разрушая их сияющие престолы, но выбравшую отдать свою жизнь на служение им и людям под своей защитой. Адригал, Сирцефал, Ао, да и все прочие даже не подозревают, как им повезло. А впрочем, может как раз наоборот, понимают, и оттого одаривают ее в надежде на снисхождение. - Пойдем-ка. Он вернулся с удивленной Эшей в магазин, в котором они с мужской стороной покупали дельфиниумы, и скупил все цветы в горшках. Пока работники перетаскивали их на небольшую телегу, запряженную лошадью, он рассказал ей, зачем. Огонь, зажёгшейся ее в глазах, сказал ему, что он принял правильное решение. Следующие четыре часа они провели на кладбище, сажая цветы на могилах. Нежно-голубые, перетекающие в белый, дельфиниумы на могиле ее матери, хрупкие эдельвейсы, растущие высоко в холодных горах, на могиле Кая Юдора, яркие, как закат, розы на могиле Ангмара, розовые, как рассвет, гвоздики на могиле Фионы, лилии для Лоры и Джохара, лежащих рядом… И много, много других цветов на могилах тех, кого привезли с первой фермы в самом начале, и тех немногих, кого не смогли спасти со второй фермы в самом конце. К закату на месте кладбища оказалась поляна с островками из цветов, едва качающихся на морском ветру. Эша с Ригором, уставшие, перепачканные в земле, сидели плечом к плечу на каменной скамье и молча жевали пирожки из корзинки. - Прости, - сказала Эша, но Ригор видел, что она ничуть не расстроена. - Не так ты представлял себе первое свидание. - Не так, - не стал врать он. – Но мы с тобой не обычные люди. Странно было думать, что наше свидание сможет быть таковым. И мне нравится. С моря долетел сильный порыв теплого летнего ветра. Ригор поднял давно снятый плащ и накинул Эше на плечи. - Мне не холодно, - улыбнулась она. - Я знаю, - сказал Ригор, а на вопросительный взгляд пояснил: - Но это же все-таки свидание. Какие-то пункты нужно соблюсти. - Ах. Пункты, - хитро прищурилась Эша. А потом подалась вперед. На кладбище медленно наползала темнота. С тихим шепотом накатывали друг на друга морские волны неподалёку от кладбища. Одинокая пчела, возвращающаяся в улей, заметила множество свежих цветов на новом месте и запомнила привести сюда завтра соплеменников. Девочка с серыми волосами целовала мальчика с железными ногами. Где-то высоко хлопал крыльями Фахтунг. В Храморре, в таверне «Морское брюхо», прервал концентрацию Икдрас, моргнул. Его глаза из ястребиных вернули свой цвет. Не то, чтобы кто-то из сидящих за столом не доверял Эше или Ригору. Просто беспокоились. - Одежду жалко, - вздохнул Публий. – И стоило тратиться... - Да хрен с ней, с одеждой, - внезапно сказала Дафна. - Действительно! – подтвердил Икдрас, после чего гаркнул на всю таверну: - Иги! Тащи пива! И вина для дам! И ту сладкую бурду для Публия! И себя тоже тащи, че как не родной! Объявлял о завтрашнем представлении второй части Страхаморры Публий «Нет, та вторая часть не считается, да, это будет бомба, да, с Серебряным Легионом согласовано, только вчера инспектору Горну читал!» Дафна обсуждала с Венерой доставку материалов для отстройки замка на остров Альсе. Икдрас схватился в рукобое с Рэмом под крики пьяных рыбаков, чьи ставки уже превышали их месячный доход. Фалькон что-то активно рассказывал жене. Бродерик сыпал сахар на хлеб для его маленькой Софи. Алым отсветом мелькнула серьга в ухе Лорана, когда он засмеялся. Через полчаса, появившийся незаметно, Понти подобрался к Венере. - Вашество? - Да, Понти? – обернулась рыжая бестия королева. - А вы еще можете достать те два билета? Ну, на эту… На пьесу. - Заинтересовался искусством? – улыбнулась Венера. - Да не… Точнее… Ну… Я подумал, что Мири могло бы зайти. У нее родители были из этих. Из образованных. Все было хорошо. Все было правильно.