school kids

Лили подняла упавшую только что тетрадь, которую ей подарила её сестра Петуния уже два года назад. Эту тетрадь она не стала использовать как самую обычную: для учёбы. Нет, это была дорогая ей вещь, поэтому она сделалась её личным дневником. "11 марта. Сегодня Джеймс сказал, что я прекрасно выгляжу. Я попыталась не выдать свою улыбку. И просто убежала. Я дура! Как я могла влюбиться?!" Или же: "14 марта, вечер, Поттер был просто ужасным. Мы все сидели в гостиной. Он выпил, и я тоже не была трезвой. Он все болтал со своим Блэком. И тут говорит: «Лили, я знаю, почему ты не хочешь со мной встречаться. Ты просто боишься не выдержать!» Я нахмурилась, хотя, честно говоря, я не очень-то слышала, что он там, сказал — это я уже впоследствии узнала от Мэри, что он говорил. Ну в общем, я сказала, — саркастически — что он неправ. Ничего я не боюсь. А он подумал, что я хочу с ним поговорить, поспорить… Что настроена на диалог. И черт бы меня побрал! Я никогда не буду больше пить! Никогда! «Ты не сможешь со мной встречаться! — сказал он, по-дурацки качая головой, и снова лохматил свои волосы как идиот, — ты просто не выдержешь меня!» Всё смотрели на меня, как на героиню. Как будто я чего должна была. Я подхватила всеобщее настроение. И говорю: «Спорим, что нет». А он встал. И… стыдно говорить, он встал и подхватил меня. А что мне было ещё делать? Я взяла и поцеловала его!" Лили перечитала запись и грустно улыбнулась. Что же она делает со своей жизнью? Она взяла перо и стала записывать свои мысли: "22 марта. Мы постоянно спорим с Джеймсом. Он говорит: «Ты не сможешь поцеловать меня возле поля для квиддича», и я это делаю. Зачем? Как будто обманываю сама себя! Как будто я не хочу этого в самом деле! Он говорит, что я не осмелюсь рассказать о наших «отношениях» Анне и Эл, с которыми мы на шахматы ходим, и я иду и говорю им, что мы с ним — пара. Я такая дура…" Лили несколько минут думала, как же продолжить запись. Или же как закончить, и единственное, что ей пришло в голову — это: "Дура, может, и дура. Зато счастливая." Она закрыла тетрадь. Поместила её в специальный карман в её сумке, чтобы никто её не смог найти. Вспомнила о Петунии, но тут же сказала себе, что «Петуния ей больше не сестра», по её же словам, и попыталась перевести мысли. Она вздохнула. Положила перо на место и, взяв в руки книгу, которую, как предлог, собиралась отдать Римусу, вышла из спальни. Римуса она увидела как раз на выходе, но подмигнув ему, отправилась вовсе не к нему, а в спальню.