Школа — это не только про учёбу

Лань Вандзы считал, что он морально подготовлен к гражданской школе. Что в Цанцюн школьники и учителя будут достаточно благовоспитанными и лояльными. Но уже в первый день стало известно, что в школе присутствует некий «креативный хулиган», который срывает мероприятия и не появляется в тех местах, где обязан быть. В первый день, зная хулигана только по его делам, Лань Ванцзы представлял его надменным, горделивым, недалёкого ума и вечно прячущегося за авторитет приятеля-старосты. Ванцзы было жаль собранного и ответственного Цзян Ваньина, но вмешиваться в чужую жизнь без особой необходимости он не собирался. Образ хулигана рассыпался на следующий день, когда в класс чётко со звонком влетел растрёпанный парень, заливаясь хохотом. «Всем добрый день!» – крикнул он на весь кабинет и пролетел мимо Ванцзы куда-то на задние парты. Следом в класс вошёл директор Юэ с мягкой, как у брата, улыбкой. К смеющемуся нарушителю спокойствия он обратился, как добрый отец обращается к любимому сыну: – Усянь, не хочешь мне рассказать про флешки с музыкой? – Хочу, – послышалось сзади. Ванцзы не оборачивался, но по звуку стула понял, что Усянь встал, – Я не менял флешки. Я просто добавил ещё одну песенку в самом начале. В итоге-то всё закончилось хорошо! – Но лучше предупреждай меня заранее. Так будет лучше для всех, хорошо? – Хорошо, учитель Юэ! – Молодец, садись. И всё. Ни упрёков, ни лекций , ни наказания. Только «предупреждай меня заранее». Но разве нарушитель будет говорить о своих намерениях тому, что следит за порядком? Ванцзы не мог понять, при каких обстоятельствах можно пойти на такое безумие. Нужно будет спросить об этом директора Юэ после урока. А Юэ Цинъюань оказался не только директором, но и учителем математики, которую в гражданских школах разделил на два предмета: геометрию и алгебру. Первый урок геометрии в этом году был вводный: учитель рассказал, что они будут проходить в этом году, а потом решали у доски задачи, по словам учителя, с прошлого года, чтобы «освежить в памяти пройденный материал». Говоря по правде, Ванцзы не сталкивался с задачами, где есть фигуры с неизвестными элементами, и для решения нужно знать их свойства. Но он всё усердно конспектировал, и к концу урока у него были четыре формулы площади треугольников, свойства равнобедренного и равностороннего треугольников и определение трапеции с главными свойствами. А когда звонок оповестил об окончании первого занятия, Ванзцы подошёл к учителю. – Учитель Юэ, у меня есть вопрос. – Да, конечно, я тебя слушаю. – Почему Вы не наказали нарушителя порядка, а только попросили предупредить? Или здесь не принято наказывать за провинности? – Понимаешь, Ванцзы… – учитель Юэ перевёл взгляд в другой конец класса, где у одной из предпоследних парт стояли и разговаривали трое парней (один из них староста), а нарушитель правил сидел за партой и что-то увлечённо писал. Ванцзы посмотрел туда же. – Я не могу сказать, что это нарушение дисциплины. С одной стороны, Вэй Усянь действительно поступил нехорошо, но в итоге всё обошлось, и никто не пострадал. А если он предупредит в следующий раз, я смогу минимизировать негативные последствия. А дети вырастут, и уже такие шалости делать вряд ли получится. Сколько там того детства… Цзян Ваньин что-то недовольно сказал, на что Вэй Усянь неприлично громко рассмеялся и наконец начал собираться. – Мальчики! – позвал их учитель Юэ, – подойдите-ка сюда. Ванцзы, это Вэнь Нин, Цзинь Цисюань, Цзян Ваньин и Вэй Усянь. Они ребята толковые и помогут, если что. А вы тоже будьте внимательны. И, А-Сянь, – директор посмотрел на Вэй Усяня, – Постарайся не делать глупостей, ладно? – Я постараюсь! – А я за этим прослежу, – сурово добавил староста, на что Вэй Усянь рассмеялся и, ловко поймав прилетевший в него учебник, выбежал за дверь. Ванцзы только нахмурился. – Вы не подумайте, Вэй Усянь очень хороший человек. – раздался робкий голос. Ваньцзы обернулся: Вэнь Нин несмело смотрел на Ванцзы и продолжал, – просто черезчур весёлый и энергичный. – И идейный. – вздохнув, добавил Цзинь Цзисюань. – Я думаю, вы поладите. – с улыбкой заключил учитель Юэ.

***

К концу первого дня Ваньцзы был уверен, что они не поладят. По крайней мере, с Вэй Усянем. Цзянь Ваньин был немного вспыльчив, но ответственен и точен; Вэнь Нин тих и скромен, Цзинь Цзисюань немного высокомерен, но в конце концов с ним можно было договориться, но Вэй Усянь… это, как грубо, но очень точно выразился Цзян Ваньин, «ходячее неуправляемое бедствие» могло сделать буквально что угодно. Один урок ничего не делает и на перемене выслушивает краткий пересказ темы от старосты, на другом вспоминает с учителем, на каком споре они остановились в прошлом году. Вэй Усянь с пылом рассказывает, какие библиотеки города он посещал, какого года нашёл газеты и к какому выводу пришёл. На что учитель общества и права Сун Лань объясняет это событие и ссылается на несколько книг. Вэй Усянь не согласен с каким-то тезисом, и конец урока он встречает у доски с мелом в руках, с энтузиазмом рисующий схему «Суда по запросам». Изменения мнения происходят на третий день. Был последний, шестой урок. Физика. Признаться, до этого Ванцзы и не подозревал, что к законам Земли можно относиться так. В Гусу законы мироздания проходят в десятилетнем возрасте. Адепты учат законы природы год, после чего сдают экзамен и к этому аспекту жизни уже не возвращаются. Но здесь, в гражданских школах, берут одно явление, например, волны на воде, и разбирают по кирпичикам, оттачивают навык понимания этого явления на специально придуманных для этого задачах. Пока Ванцзы просто записывает за учителем всё, но как это применить… Хотя бы к задаче на дом?… Звенит звонок с урока. Ванзцы смотрит на свой конспект и пытается понять, что такое гармоническое колебание и чем оно отличается от ангармонического. – Ого! – раздаётся голос Вэй Усяня совсем близко, – Какой супер-подробный у тебя конспект! И шикарнейшим почерком! Ванцзы поднимает голову и смотрит в серые смеющиеся глаза. – Ты знаешь эту тему? – Да, – отвечает Вэй Усянь, – Могу объяснить! Ты с какого места запутался? – С начала. – Ванцзы снова переводит взгляд на тетрадь. – Ага… – тянет Вэй Усянь и кричит в сторону выхода, – Ребят, можете меня не ждать! – Веди себя прилично! – отвечает ему Цзян Вэньин, – Ванцзы, – он поднимает голову и смотрит на стоящего в дверях старосту, – если что вдруг, не бойся ему врезать. – Бить людей запрещено. – хмурится Ванцзы. – Я разрешаю. – легко говорит Цзян Ваньин, и мальчики уходят. Вэй Усянь повёл Ванцзы в библиотеку, где преимущественно хранилось учебная литература, и попросил справочник по физике и учебник за предыдущий класс. Просидели они долго, до самого заката, но пройденный материал был немалым. Вэй Усянь так живо и просто всё объяснял, что оставалось только записывать и переходить к следующему разделу. Он не дурачился, не отвлекался и не проказничал, а с головой погрузился в объяснение, и впервые Ванцзы почувствовал благодарность по отношению к этому человеку. – Ребята, – неожиданно отвлекли их от основ динамики. Они подняли взгляд и увидели невысокого молодого мужчину с пшеничного цвета растрёпанными волосами и немного виноватой улыбкой. – Уже поздно. Мне школу закрывать надо. – Господин Шан! – узнаёт его Вэй Усянь, – А который час? – Почти половина девятого. Ванцзы тоже вспоминает о времени и о том, что в выделенной школой квартире наверняка его давно ждёт брат. И волнуется. – Мне пора домой. – говорит Ванцзы и начинает собираться. – Тогда я тебе по дороге объясню! Тут немного осталось! – говорит Вэй Усянь. Ванцзы не спорит. Вместе с господином Шанем они спускаются на первый этаж и выходят на улицу. Вэй Усянь расспрашивает о состоянии сада и, в особенности, о самочувствии ивы от выпусника Ли Сюн, и Шан Цинхуа (он просил называть его именно так) с жаром рассказывает, что дерево пересадили в более подходящую почву, и ему уже лучше. Юноши выходят на улицу и прощаются с Шан Цинхуа. Но едва они заворачивают за угол дома, как Вэй Усянь хватает Ванцзы за локоть. «Давай-ка остановимся на минутку», – говорит Усянь и выглядывает из-за дома, очевидно, подсматривая за Шан Цинхуа. – Подсматривать за людьми запрещено. – Он сегодня в слишком хорошем настроении. – Это не оправдание. – Это повод. – деловито замечает Вэй Усянь и тут же совершенно другим тоном добавляет, – Вот те на… Ванцзы тоже становится рядом с Вэй Усянем и видит, как Шан Цинхуа, обнимая огромный букет разноцветных гербер, говорит что-то высокому мужчине и при этом широко улыбается. Потом мужчина проводит Шан Цинхуа к машине, они оба садятся в неё и уезжают. Ванцзы не знает, что и думать. – Здорово… – тянет Вэй Усянь. – У Шан Цинхуа появилась личная жизнь! – Они оба мужчины. – хмурится Ванцзы. – Ну и что? Это не важно! Главное, что Шан Цинхуа счастлив! Ты не видел его стеклянной улыбки, на него было просто жалко смотреть. Хорошие люди не должны страдать. Поэтому… Я не позволю страдать тебе на физике! На чем мы остановились? – На силе упругости. – Точно! Так вот, когда тело полностью восстанавливает свою форму после воздействия… Вэй Усянь говорил, говорил, а Ванцзы слушал. А дома, после того как успокоил брата, у братьев Лань состоялся серьёзный разговор, продлившийся почти до полуночи. Но и на следующий день Ваньцзы только пытался осмыслить и принять концепцию счастья. А ещё через неделю Ванцзы сказал Вэй Ину своё молочное имя.