Школа — это не только про учёбу

Два месяца спустя. Лань Цижень не привык, что его племянники могут иметь от дяди секреты. Но, видимо, обучение среди хитрых людей не прошло даром. Как-то иначе объяснить упрямое молчание Лань Ванцзы Цижень не может. Племянники вернулись в Гусу десять дней назад, но уже за это время Ванцзы успел отправить четыре письма, а получить пять. На вопрос "от кого?" он отвечает: "от друга", а на вопрос о содержании переписки ограничивается лаконичным "по учёбе". Что-то большее у него выведать не удалось. Лань Цижень даже проверил пару писем, но там были одни цифры, разделённые дефисами, запятыми и точками. Лань Цижэнь вновь призвал Лань Ванцзы к ответу, но тот лишь отрезал: "алгебраическая теорема чисел", будто это что-то объясняет. После долгих сомнений Лань Цижэнь решился подсмотреть за племянником, аргументируя это тем, что это для его же блага. Цижень принёс Ванцзы письмо (уже двенадцатое за три недели!), пожелал спокойной ночи и, выйдя из комнаты, направился к окну. Ванцзы сидел за столиком и что-то выписывал из большой книги. Листал, высчитывал, выписывал, и снова листал. Потом отложил книгу, перечитал, что получилось на листке. А затем у Ванцзы покраснели уши. Он закрыл глаза, и так посидел с минуту. Затем вновь открыл, вложил листок в конец книги, где лежало ещё несколько. Закрыл книгу, и Цижень, желающий узнать её название, неудовлетворительно нахмурился: книга была обернута в белую бумагу. Книгу Ванцзы положил не на книжную полку, а в шкаф для одежды, между идеально сложенных ханьфу. Нет, подумал Цижень, это не алгебра, не математика и не наука. Так прячутся только преступники. Книга и, в особенности, вложенные листики были тайно изъяты и изучены на следующий же день. Код оказался простой: первое число — номер страницы, второе — строки, третье — слова. Так, например, 145-15-7 превращалось в "скучаю". Но содержание этих писем было вопиющим и безнравственным! Ванцзы связался с какой-то девицей, тайно переписывается и обменивается любезностями! А книга, по которой они переписываются, сама по себе являлась эпистолярным романом, то есть, попросту говоря, перепиской возлюбленных. Конечно, через час Ванцзы уже сидел на коленях перед Цижень и выслушивал негодование дяди, что скрыл, что связался, что впутался. — Кто вообще эта девка, ты можешь мне сказать, Ванцзы? Племянник поднял суровый и непреклонный взгляд и, не дрогнув, произнёс: — Вэй Ин — парень. Мой парень. А вот сердце Циженя дрогнуло. От нахлынувших чувств он сначала не мог сказать ничего, потом сказал Ванцзы всё, что он об этом думает, а на следующий день отправился в школу, что стала причиной испорченности второго молодого господина Лань. Так как директора сегодня на месте не оказалось, Циженя встретил его заместитель, Шэнь Цинцю. Он спокойно выслушал дело, по которому его побеспокоили, а затем спорил: — Почему для вас это проблема? Потому что Вэй Усянь — не девушка? Или потому что он не из знатного рода? — Потому что они оба мужчины! — То есть Вам важно, чтобы была красивая картинка? — Мне важно, чтобы мой племянник не вёл себя аморально! — А если они счастливы вместе? — Он не может быть счастлив с мужчиной! Шэнь Цинцю ответил не сразу. Он сначала прикрыл глаза, затем открыл и долго, изучающе смотрел на Лань Циженя. Наконец он негромко спросил: — Учитель Лань, а Вы сами женаты? — Нет. — Тогда как Вы можете судить о счастье в браке? — Я достаточно повидал в жизни. — А свидания у Вас были? Лань Цижэнь внутренне ужаснулся. — Нет. — категорично ответил он. — Тогда я хочу заключить с Вами пари: вы идёте на свидание с человеком, которому я Вас представлю. И если после этого Вы останетесь при своём мнении... — Вы сделаете так, чтобы Вэй Усянь никогда больше не связывался с Гусу Лань. Ведь его письма идут через вашу школу, я прав? — Да, всё верно. Хорошо. А если Ваши жизненные позиции пошатнутся, то Вы разрешите встречаться Лань Ванцзы и Вэй Усяню и, кроме того, пришлёте мне официальное письмо с извинениями и раскаяниями. — Я согласен. — твёрдо сказал Цижэнь. Он был уверен, что это был довольно простой способ избавиться от Вэй Усяня. А Ванцзы очень скоро одумается.

***

Но оказалось, что Лань Цижень слишком хорошо подумал о своей выдержке. Шёл второй час беседы, а Цижэнь хотел, чтобы это чувство азарта и беспечности длилось вечно. Он хочет побыть с этим человеком ещё чуть-чуть. Но обо всём по порядку. Шэнь Цинцю прямо при Цижене, предварительно предложив ему чай, позвонил некому Бинхэ, и, после долгого монолога на том конце, сказал, что ему нужен «интеллектуальный мужчина для пробного свидания», еле сумел втиснуть "это не для меня", потом последовала череда из "да" и "нет" разной степени тяжести. Когда он со вздохом положил трубку, Цижень допивал третью чашку. Шэнь Цинцю довёз Циженя прямо к месту встречи, небольшой кафешке «Розовые Облака», усадил за один из столиков на веранде, пожелал удачи и удалился. На свидание пришли трое: общительный Пэй Мин, высокомерный Ши Уду и строгий Линвэнь. Они все сели на веранде и взяли напитки. В первые полчаса беседа держалась в рамках, какие обычно соблюдают незнакомые люди на банкете после официальной части собрания, и Лань Цижэнь уже было порадовался своему успеху, как вдруг с улицы послышалось: "Линвэнь, неужели ты? А где камеры?", и к их столику подошёл высокий мужчина средних лет в строгом белом костюме. Оказалось, что Линвэнь — актриса, а разоблачивший её мужчина — Цзюнь У, начальник этой троицы. Получив разрешение присоединиться, он с удовольствием сел напротив Циженя и спросил его о предпочтениях в еде. Плавно разговор перешёл на исторические темы, затронули императоров, придворных и бродячих поэтов. Смешение языков и культур на окраинах, выбор одежды и образования, проблемы с юным поколением, подобные примеры из книг… Цзюнь У был достаточно умным и начитанным, чтобы легко ориентироваться в каждой из этих тем и рассказать что-то такое, чего не знал Цижень. К тому же, Цзюнь У обладал хорошим чувством юмора, и Цижень поймал себя на том, что улыбается. Можно сказать, впервые за много лет. Мимоходом он отметил, что троица, которая должна была быть с ним изначально, пересела за другой стол, и теперь Цижень был только с Цзюнь У. Это было что-то, похожее на сказку. Цижень не знал, что Цзюнь У сегодня утром поругался со своим приёмным сыном на тему: "Хуа Чэн тебе не пара", на что сын ответил, что, во-первых, он уже взрослый и может решать сам, а, во-вторых, путь Цзюнь У сам найдёт себе кого-то. Цижень не знал, что Цзюнь У не было так легко на душе лет пять, с тех пор, как умер его муж. Не знал, что через год сам будет носить кольцо на кепочке. Он только знал, что готов написать официальное письмо с извинениями и позволить Вэй Усяню писать Ванцзы глупости... только пусть эта встреча с Цзюнь У не будет последней.