Академия Истинного Креста. Сборник зарисовок

      Академия Истинного Креста на первый взгляд весьма обычное учебное заведение в Японии. Ну, если не считать нескольких фактов, которые известны лишь небольшой части её обитателей. Мало кто знает, что, например, в её стенах находиться одна из самых больших школ для молодых эквайеров, а покровительствует ей Орден Истинного Креста — одно из крупнейших объединений экзорцистов в мире, состоящее в прямой связи с Ватиканом.       Но ещё меньшему количеству людей известен секрет, который скрывается под именем Иоганн Фауст V. Так ректора Академии называют обычные ученики и их родители, но для остальных он больше известен как Мефисто Фель — большая шишка в ватиканских кругах и пламенный рыцарь. А ещё демон. Демон-экзорцист.       За двести лет сотрудничества с церковью он приобрёл неплохую репутацию, что позволило ему занять текущую должность. И если сравнивать её, не суетливую и размеренную, которая заключается в том, что его задняя часть должна быть прикована к стулу по восемь часов в сутки, с охотой на мелких демонов, вечной беготнёй и головной болью… То можно сказать, что он определённо доволен своим положением. Был, по крайне мере, доволен до сегодняшнего утра, пока не услышал знакомый голос:       — Ну, здравствуй, Самаэль.       Оказывается его работа тоже была связана с огромным риском и ректор только сейчас понял насколько он велик и опасен для здоровья. Хотя день начинался казалось бы как обычно: ранний подъем, ванна, завтрак и утренний обход территории.       Маленькая белая собачка с розовым бантиком — уже привычное явление для здешних студентов. Они привыкли наблюдать её из окон аудиторий, видеть на лужайках, возле общежитий или в кафетерии. Нередко её можно было встретить в коридорах академии и даже погладить, если у неё было хорошее настроение. В противном случае песик уворачивался от людских рук, юрко нырял в толпу и пропадал из виду любопытного народа. Давненько несколько учеников проследили за ним и увидели как пудель скрывается за дверью ректорского кабинета. Так за глаза его прозвали Гёте, мол ректор Иоганн Фауст и собаке для полного флэш рояля не хватает только прилепить фамилию того известного немецкого поэта, автора “Лесного короля” и “Фауста”. Фелю сразу понравилась его новая кличка и, когда его впервый раз так позвали, он подошел виляя хвостиком, даже гавкнул пару раз в знак согласия и одобрения.       Вот и сейчас студенты подзывали его, предлагаю лакомства в обмен на “почесать за ушком” или “погладить пузико”, а демон хоть и был рад своей популярности, но чисто из принципов да и простейших норм гигиены не принимал угощения, каждый раз проходя мимо. Ученики огорчённо вздохнули, когда пушистый пудель скрылся за поворотом, но услышав звонок, похватали сумки и быстро умчались прочь. Тёмный нос высунулся из-за угла, вскоре показалась и мордочка. Фель осмотрелся по сторонам и, не увидев никого, направился к фонтану и запрыгнул на его бортик.       Стояла типичная летнее жара, а влажный воздух только усугублял положение. Белая шерстка в такие дни казалась мучительным испытанием природы, но Мефисто стойко терпел высокий градус. Он прикрыл глаза и высунул розовый язычок. Брызги приятно падали на спину, а ветерок обдавал прохладой. Солнце катилось по небу, на какое-то время задержалось в зените, но потом стремительно начало падать. Когда закатные лучи скользнули по окнам Академии Истинного Креста, пудель выгнулся дугой, зевнул и растаял в розовой дымке.       — Мм, что ж. Неплохо.       Белоснежная шляпа заняла своё законное место, а ректор надвинул её чуть-чуть на глаза, придавая себе солидности.       — Ну, пора и поработать. Eins, zwei, drei, — он щелкнул пальцами — появился зонт, которые он оседлал в следующие секунды, и оттолкнувшись от земли взмыл в небо. Под ним простиралась Академия.       Фель выполнял роль не только руководителя учебного заведения, нет. В его обязанности также входила своеобразная роль стража-хранителя этой академии и некий раз сложно было понять какая из этих должностей была для него основной.       Что-то затрещало. Мефисто приглянулся и увидел прорванный антидемонический барьер, края которого искрились с частотой интенсивностью, что означало большое наличие скверны. Значит, здесь неподалёку бродит сильный демон.       — Непорядок. Мои любимые ученики частенько тут гуляют. Надо бы разобраться с непрошеным гостем, — сказал он, ухмыляясь.       Зонт сделал винт и пошел на снижение. Следы скверны ещё чёткие, а запах серы отчетливый — Фель на правильном пути. Угольная смола и прочие низшие демоны, которые не представляют особой опасности и спокойно проходят через барьер, ибо он рассчитан больше на высокоранговых, клубились возле одного из производственных цехов. Мефисто спрыгнул на землю, хватая зонт рукой, и двинулся вперёд. Миновав расплавленный Гиттер ,он остановился перед дырой в промышленных воротах и ехидно присвистнул, в предвкушении веселья.       Внутри крутилось ещё больше мелкотни. И когда ему надоело её расталкивать, пробираясь вглубь, Фель впустил свою демоническую ауру. Все мгновенно расступились перед ним и прильнули ниц в поклоне.       — Приветствуем Его Высочества Короля Времени, — зазвучало со всех сторон то неприятным тихим скрежетом, то шипением.       Принц Геенны заявил свои права на эту территорию.       — Выходи, — велел он.       Нечисть замельтешила, разлеталась в стороны и пропуская нарушителя границ.       — Ну, здравствуй, Самаэль.       Навстречу Королю Времени вышел человек, объятый синим пламенем, и надо было быть полнейшим дураком, чтоб не признать в нём Сатану.       — Отец!       Экзорцист удивился увидев здесь Владыку Гиены, но быстро вернул себе самообладание и внешнее спокойствие.       — Приветствую, Ваше Величество, — он негромко сглотнул, что явно не укрылось от взгляда Сатаны. — Как Вы поживаете?       — Чудесно. Но знаешь один мой блудный сын позабыл о своём папочке и не навещает его, — говорил Сатана приближаясь к Фелю.       — Какой ужас. Вашему блудному сыну нет оправданий.       — Именно. Этот хитрец вечно бегает от меня, как будто боится, что моему терпению придёт конец.       — Отец, я верю в ваше безмерное милосердие к вашим детям.       — Оно, милый, не безгранично. Увы.       Мефисто снова сглотнул, когда старший подошел к нему вплотную.       — Знаешь, я многое стерпел, — Ринка взял отпрыска за подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза. — Стерпел, когда ты и Люцифер не поделили игрушку и чуть не уничтожили Гиену. Стерпел, когда ты бросил всё и умчался в Асию. Стал экзорцистом. Я даже этот позор выдержал! — на последней фразе он повысил голос.       Самаэль опустил взгляд, словно провинившийся ребёнок. Отец испытывающе смотрел на него, может, ожидая ответной реакции, но она не последовала, и он со вздохом спросил:       — Что мне с тобой делать? “Понять — простить”, сынок, теперь не прокатит.       Младший поднял глаза и Сатана готов был поклясться, что может прочитать в них фразу: “Был не прав, прости, дорогой папочка”. Но сам демон не проронил ни слова.       — Вот взять бы ремень и как всыпать тебе…       — Отец, Вы же сами хотели, чтоб ни я, ни братья не громили Гиену и не действовали Вам на нервы. Я нашел себе новую игровую площадку и… ну, заигрался, — он немного подумал и добавил:       — Я не стану нарушать Ваши планы, лишь слегка развлекусь в меру дозволенного.       У Владыки Геены задёргался глаз. Он схватил сына за ухо, с силой потянув на себя.       — Вот, значит как это называется! Ты натравил своих младших друг на друга. Раз. Всё это время знал, что Юкио и Рин живы, знал, где они, но не проронил при том ни слова. Два. Сейчас вместо того, чтоб вправить им мозги и притащить домой, ты потакаешь им и науськиваешь стать экзорцистами. Три. Это по-твоему немного заигрался?! — Сатана тряс сына, намертво вцепившись в него.       Кто знает как долго он мог продолжать, но плоть уже начала разлагаться, а правая рука отпала.       — Блять.       Владыка отпустил ребёнка. Фель сразу схватился за ухо, приговаривая: “Ой-ой, больно, ой”. Ринка поднял вторую руку и пальцем пригрозил:       — Смотри мне, Самаэль! В следующий раз так просто не отделаешься. И только попробуй что-то учудить, — его лицо текло (поистине жуткое зрелище), плоть отпадала кусками, но голубые глаза свирепо смотрели на отпрыска.       — Да, отец. Впредь я буду внимательнее.       — Я предупредил.       Тело одержимого сгорело в синем пламени. Напряжение спало. Ректор рухнул на пол, дав волю эмоциям.       В будущем ему стоит быть поаккуратнее, а сейчас надо бы усилить барьеры, а то любимый папочка снова в гости пожалует.