***
Гарри понемногу возвращался в жизнь. Общался только с самыми близкими, но никуда не исчезал, чтобы его видели. Чтобы помнили, какой силой обладает. Первый день рождения Серпена проходил в кругу друзей и близких Лестрейнджей, но у тех не было детей, только у Драко. Оттого малышу было скучно, ведь Малфои не явились. Гарри видел, каким осмысленным взглядом говорил Серпен. К тому же, мальчик ещё два месяца назад начал ходить и теперь познавал мир. В один момент Гарри заметил, что Серпен пропал. Он тихо оставил гостей и отправился на зов сердца к библиотеке. Войдя, никого не увидел, но услышал смех. На самом верхнем стеллаже сидел мальчик, сверкая серебряными глазками. — Серпен, как ты туда взобрался? — Гаррррррри, — произнёс он, заставляя Поттера замереть на месте. — Серпен! — Белла ужаснулась, видя, где её сын. — Как? Как ты там очутился? — У него уже был магический выброс? — спросил Гарри. — Да, вчера, — нехотя ответила Белла. — Как и говорила врач Патил, Серпен очень могущественный. Мы ведь не обязаны отчитываться Вам? Гарри недовольно посмотрел на Беллу, как и Серпен. Мальчику не понравился тон, с которым ведьма говорила с Поттером. — Я сама его сниму, без лишней помощи. — Разумеется. Это твой сын, Беллатрикс, — спокойно ответил Гарри, намереваясь оставить библиотеку. — Гарррри! — закричал мальчик, удивляя Беллу первым словом, учитывая, что Поттер за весь год был возле малыша раза шесть. Маленький Лестрейндж недовольно закричал и на Беллу обрушились все книги. Гарри в ужасе смотрел за тем, как одна книга разбила бровь, а вторая губу женщине. И только когда тело скрылось под горой книг, малыш взлетел, а после угодил в объятия Гарри. — Летаешь, — прошептал Гарри. — Ты летаешь. Том умел летать, Поттер это помнил. Он крепко обнял ребёнка, не обращая внимания на забежавших Лестрейнджей. — Белла! — Рудольфус бросился к жене, чья рука торчала из-под горы книг. Взмахом палочки он убрал книги. Белла тяжело стонала, понимая, что натворила: связь между Гарри и ребёнком была очень сильной. — Простите… Наверное, он считает Вас магическим отцом и злится, что мы не пускали Вас… — шептал Рабастан. Рудольфус не понимал, что происходит, оттого взял жену на руки и унёс в спальню, даже не подозревая, что та заявит о страхе перед сыном. Магия объединила малыша и Поттера. Пусть общаются, только не сильно. Серпен обнимал Гарри, вдыхая его запах у шеи ещё минут пять. Поттер отнёс ребёнка в детскую комнату, опустился в кресло-качалку и внимательно всмотрелся в лицо Серпена. Тот улыбался, а после провёл пальчиками по изумрудным глазам Гарри. — Твоё тело столько помнит, — шептал Поттер сквозь боль сердца. — Гарри, — шептал мальчик, радуясь, что смог выговорить его имя. У Гарри участилось сердцебиение и затряслись руки. На одно мгновение ему показалось, что малыш его помнит, но разве такое может быть? Он дождался пока ребёнок уснёт, а после явился домой к Габриэль, тем более Рон как раз был дома. У него игра через два дня и их отпустили собрать вещи. — Так ты признаёшь, что это душа Реддла? — ухмылялся Рон, отжимаясь от пола. — Да, гипогрифф тебе в задницу! — А что знает Беллатрикс? — спросила Габриэль. Гарри тяжело вздохнул и осел, запуская пальцы в волосы, а после застонал. — Он желал, чтобы я отпустил его. Возненавидел. Взял её при мне, а я убежал. С Дамблдором поговорил, тот и поведал, что Том хочет меня отпустить. Я вернулся, а они оба без сознания. Есть ритуал, который испытал Утер Пендрагон на жене. Называется… — «Сделай подарок Госпоже»! Ты! Ты! Ты ненормальный! — закричала Габриэль. — Этот ритуал забрал душу жены Утера, после чего тот возненавидел магию! Ритуал забрал и его магию! — Так Утер был волшебником? — удивился Рон. — Да. По-твоему маггл Артур был бы достойным вытащить Экскалибур? Артур был волшебником и учеником Мерлина. Дары забрали. Палочки забрали. Василиска? — Тоже. — Что? Гарри! — ужаснулся Рон. — Раз в году я могу использовать его силу. И могу копить эти дни. Год считается с рождения Серпена. Я люблю его. И я думал, что он забыл меня, но Судьба говорила, что у неё иные были планы, — рычал Гарри. — Он может меня помнить? — Возможно, должен вспомнить в определённый возраст. Возраст согласия, он же возраст завершения формирования магического ядра — шестнадцать. Возможно, он всё вспомнит в шестнадцать, иначе возомнит себя взрослым, использует заклинание высших сил и умрёт, потому что ядро взорвалось, — рассуждала Габриэль. — Кто кроме нас знает, что василиска нет и что Серпен — это Том? — задал очень важный вопрос Уизли. — Мой отец — Северус Снейп. Он раскусил меня. Белла считает, что Серпен — ребёнок Тома, а все остальные живут легендой. — Ясно, — выдохнула Габриэль. — Гарри, тебе лучше уже сейчас уйти с поля зрения Лестрейнджей, или начнут копать и они, и Долохов, и Крауч, а они копать умеют. — Согласен. Дружище, сейчас май. Отпускай Люциуса восвояси. Притворись, что решил помиловать его, ведь о том, что ты хочешь работать в Хогвартсе знает только твоя семья? — Да. И Минерва. Остальным магам скажу, что убегаю от самого себя, чтобы стать отшельником мира и помогать детям. Сейчас май. Можно подписать контракт с 1 июля и работать. — Так и сделай. Он всё равно поступит в Хогвартс и будет лучше, если там уже раскроется душа мальчика, а Лестрейнджи успокоятся, раз ты будешь навещать крестника на Рождество и день рождения, — заявил Рон. — И на твой день рождения, — добавила Габриэль. — Гарри, тебе нужно уйти с дороги Пожирателей, раз ты их убивать не собираешься, или правда вылезет наружу. Серпен слишком к тебе привязан, а вы даже толком не знакомы. Гарри это понимал. Друзья абсолютно правы, как и его внутренний голос.***
Вечером cледующего дня Гарри явился в Принц-мэнор. Было тихо, но он знал, что отец в лаборатории. — Крадёшься, как кот, но я всё слышу, — ухмыльнулся Северус. — Пойду в Хогвартс с сентября, — Снейп удивлённо изогнул бровь. — Серпен ко мне привязан. Он летал, а когда Белла на меня накричала, обрушил на неё библиотеку. — Так ей и надо, — хмыкнул Северус. — Думаешь, могут начать следить за поведением мальчика? — Рон с Гермионой догадались, что я переместил душу Тома в тело Беллы и она выносила его! — рыкнул Гарри. — Или Дамблдор. В любом случае, ты правильно поступаешь. Лучше пусть мальчик к тебе тянется через подарки и понимание. К примеру, раз в месяц напоминай о себе. Ему год. — Но думает явно не как ребёнок. — Думаешь? — хмыкнул Северус, что-то обдумывая. — Начни с малого. Что ты дарил на годик? — Игрушечный котёл с флакончиками для зелий. — Отличный подарок. Метла ему ни к чему, но лучше подари, чтобы полёты без метлы не так бросались в глаза. И скажи Белле как раз, что ты станешь профессором. Ты и так читаешь курс «Ритуалистики» и «Алхимии» для авроров по субботам, а тут полная занятость. Сумасшедшая успокоится. И знаешь, не в обиду, но будь Рабастан твоим любовником, вопросы о твоём пребывании в поместье отпали. — А если Том натравит на него змей? — Кстати, змееусты могут не уметь читать и говорить на человеческом языке, но парселтанг, — напомнил Снейп, — с рождения. — Я и забыл. — Гарри, ты слишком отрешился от мира. Вылезай из панциря. Иди работай в школу. Минерва будет только рада, как и Флитвик. А Гораций будет тебе зад вылизывать, если ты любишь это дело. — Мой зад только для одного языка, — мужчины засмеялись, даже не замечая Лили с Джеймсом, обнявшие сына со спины. — Какие подробности интима, — пропел Джеймс. — Что тебя привело домой? Не подумай, мы рады, но ты в последние два года сам не свой. — Иду работать в Хогвартс. В кое-веки прячусь от мира, но в тоже время у меня будет море работы. — Если лежит душа, то иди. Ты всегда можешь уволиться, — Лили поцеловала сына в щеку. — Мерлин, как ты вытянулся. Ты стал таким же высоким, как Северус. — Гены, — гордился собой Снейп. — А Серпен к тебе больше тянется, потому что ты единственный, кто может его понять. Опробуй парселтанг. — О, я наслышан от Крауча, что случилось вчера, — засмеялся Джеймс. — Жаль, я не видела, — злорадствовала Лили. Гарри и желал бы рассказать правду Джеймсу с Лили, но видя отрицательное покачивание головы Северуса, понял, что лучше не стоит. Политика и семья иногда должны идти врозь.***
Гарри явился к Белле без приглашения, но учитывая, что Серпен постоянно плакал и бросался тарелками с помощью магии, то были рады гостю. — Хватит! — Серпен замер, слыша парселтанг. Рабастан сидел на окне, потягивая огневиски, а Рудольфус и Белла спасались от летающей посуды. — Я понимаю тебя. Не нужно бросаться тарелками. Ты пока не можешь говорить, да? — мальчик улыбнулся. — Ты пытался? — тот кивнул. — Откуда ты знаешь, что я говорящий? Слышал от родителей? — тот снова кивнул. — Чего ты хочешь? Они не понимают тебя, а говорить по-английски ты скоро научишься. Не злись. Малыш тяжело вздохнул и посмотрел на родителей. Было видно, что он ими недоволен. — Серпен, ты их любишь? — тот отрицательно покачал головой. — Почему? — мальчик тяжело вздохнул, будто взрослый. — Послушай, ты можешь говорить со змеями. Я уверен, уже говоришь, — ртутные глаза порабощали, но не Гарри. — Они говорят, что ты подарил мне жизнь, пожертвовав Дарами смерти и палочками с сердцевиной Феникса. Они не желают меня делить с тобой. Ищут способ убить василиска, — Гарри недовольно покосился на Лестрейнджей, и те от страха сглотнули. — Ты говоришь, как взрослый. И думаешь так же. — Говорят, лорд Волдеморт был таким с детства тоже. — Это правда. — Не оставляй меня, крёстный. Не оставляй с ними. Они желают меня сделать подобным им, а я не такой. — Живи тем, что нравится тебе. Увы, я ухожу в Хогвартс. Уже в сентябре. Но я буду присылать подарки. Я принесу тебе книги на парселтанге. Ты не можешь читать по-английски, но змеиный язык легко прочтёшь. — Я не такой, как другие дети. И я многое знаю. Всё откуда-то в голове. — Я привёз новые фолианты. Четыре десятка. Тебе понравятся, — Серпен улыбнулся и обнял крёстного, вдыхая его запах. — Ты пахнешь кофе и шоколадом. А я люблю лесные запахи. — Знаю, — прошептал Гарри с комом в горле, целуя мальчика в лоб. — Значит, задумали убить владыку? — рыкнул Гарри, а Лестрейнджи в ужасе посмотрели на сына. — Я говорил, что между нами с Серпеном особая связь. Он змееуст, как и я, — это подарок, и теперь я узнаю, что вы желаете моей смерти! В трусы ко мне хочешь залезть, Рабастан, чтобы найти слабые места? Мне сразу жёлтыми глазами сверкнуть или потом? — Владыка… пощадите… — молила Белла, падая на колени. — Значит так, мальчика не ломать. Каким он захочет быть, таким и будет. Я буду давать ему читать фолианты на парселтанге. Привёз с Тибета. И за последние два года в библиотеку, созданную Томом, тоже много было передано книг на змеином языке. Пусть мальчик развивается. — Да, владыка, — прошептали все трое от страха. — Он умный. Талантливый. Не запорите ребёнка. Кстати, Серпен, я купил тебе метлу. Может, научишься летать и без неё? Серпен хитро улыбнулся, как и Гарри. Мужчина поцеловал мальчика в лоб, отдавая подарок, который сразу положил на пол, когда явился в мэнор, а после поднялся на ноги. — Он всё понимает. Его разум отличается от детского. — Артур Пендрагон тоже был великим и умным, — припомнил Рабастан. — Именно, — заявил Гарри. — Рад, что вы поняли, какой ритуал я провёл. Я буду являться на Рождество на несколько дней и забирать к себе в поместье Серпена — это не обсуждается! — рыкнул Гарри. — Даже магия подтвердит, что он мой! — Серпен обнял Гарри за колено, радуясь его словам. — Я пытался жить с вами дружно, пытался принять ваши правила. Если будете пытаться идти против меня, я посажу вас всех троих в Азкабан за планирование свержения и уничтожения владыки мира! Мой отец лучший и сильнейший легилимент мира, он достанет воспоминания ваших планов, — Лестрейнджи боялись и глаза поднять. — Серпен будет проводить со мной с 23 декабря по 1 января время в поместье. Я буду его обучать. Также лето он будет проводить со мной время с 25 июля по 5 августа. Ну и на день рождения я буду являться. Это не обсуждается. — Да, владыка, — в унисон произнесли Лестрейнджи. — О происшествии я доложу семье. Вы будете стоять на учёте. Знаете, вы переплюнули Люциуса. Я на него больше не злюсь. — Гарри, я хочу пойти с тобой, — прошептал мальчик. — Пожалуйста. — Я заберу мальчика до завтра, — Гарри взял ребёнка на руки и подошёл к камину, не прощаясь. Когда Поттер исчез, то все трое выдохнули. Рабастан сразу начал кричать, что план изначально был провальным, а Рудольфус с Беллой не понимали, как им теперь жить в магическом мире, если каждый аврор и мракоборец при их виде сразу будет за ними следить. Лестрейнджи были помилованы, а в итоге нажили врагов.***
Когда Серпен и Гарри появились в поместье, то магия сразу укутала мальчика в тёплый кокон, заставляя того улыбаться. — Мне здесь уютнее. — Говорящий, — прошипела Нагини. — Это Нагини — в прошлом Маледиктус, а сейчас мой фамильяр. — Твой? — грусть поселилась в голосе ребёнка, что не осталось не замеченным. — Серпен, ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Гарри. — Нет, — улыбнулся мальчик, закашлявшись. — Волшебники не кашляют, — заявила Нагини. — Гарри, магия почему-то не даёт ему говорить! Поттер шикнул на змею, и испуг на лице Серпена сразу же сменился улыбкой. Поттер не смог сдержать слёз, осел на пол и прикрыл глаза. — Нечестно, дорогая Судьба, нечестно, — шептал Гарри. — Ты и слова мне не можешь сказать, да? — Серпен притворился, что не услышал вопроса, но видя, как начал трястись Гарри, коснулся его руки своей. — Где книги на парселтанге? — Новые? — спросила Нагини. — Конечно, новые, старые он все прочёл давным-давно, — шептал Гарри, а мальчик снова только улыбнулся. — Гарри, я не понимаю! — злилась змея. — Он всё помнит! Всё! Серпен продолжал рассматривать поместье, будто здесь впервые, но спокойно шёл в сторону библиотеки. — Судьба смеялась, что Том меня забудет, говоря при этом, что мы созданы друг для друга. Он не может ничего сказать до определённого возраста. Нагини, у меня получилось. — Напоминаю, раз он всё помнит, то только попробуй не быть монахом и дальше, тебя кастрируют. — Существует девятнадцать способов пыток при кастрации, — протянул Серпен, ухмыляясь. — Не сомневаюсь. — Прекрасные изумруды, крёстный, — улыбнулся мальчик. Гарри рассмеялся. Всё-таки говорить с Томом в обличие ребёнка было смешно и абсурдно. — Пока не вырастишь, не говори со мной настолько серьёзно. — Дети нынче очень умные, — напомнила Нагини. — Прости, — произнёс Серпен, глядя на Гарри, у которого комок в горле застрял. — Не отвечай. И так не должен был говорить это слово, — шептал мальчик, хватаясь ручками за виски. — Клонит ко сну? Что-то болит? — обеспокоился Гарри. — Не откажусь поспать… Мальчик мгновенно закрыл глаза, но Гарри успел подхватить сонное тело. О том, что Серпен, то есть Том, то есть непонятно кто, всё помнит, Гарри никому не расскажет. Сейчас это юный мальчик, который желает научиться всему на свете, поэтому пусть так будет и дальше. Гарри не мог положить ребёнка возле себя. Это была бы чистая педофилия, пусть это и был Том в теле ребёнка. Мужчина выделил мальчику спальню, трансфигурировав кресло в кроватку, а сам оставил его. Серпен не будет плакать, когда проснётся. — Гарри, он всё помнит, тебе удалось, — шипела Нагини, видя на лице Поттера настоящую неподдельную улыбку впервые за два года. — Только ждать придётся лет шестнадцать. Магия тебя к нему даже не подпустит. — Я так рад, что всё вышло лучше, чем ожидалось, — вытирая слёзы, шептал мужчина. — Судьба играет. — Я знаю. И он знает. В этот раз он будет умнее. — Не назови его случайно Томом. Конечно, ему польстит, но он не Том, Гарри. Мы похоронили тело Тома Реддла. А это Серпен Кадм Лестрейндж — юный и умный маг, подающий великие надежды. — Я стану его наставником. Всё будет хорошо. Обещаю. В эту ночь Гарри спал спокойным, крепким, непробудным сном. Ничто не омрачало его состояние души. И уже омрачить не сможет. Утром Кики приготовил завтрак для ребёнка, а после искупал его. Гарри наотрез отказался даже видеть Серпена голым, потому что он знает правду о душе ребёнка. — Овощная каша с мясом? — прошипел Серпен. — Ты ребёнок. А чтобы нормально развиваться, нужно получать витамины. — В приюте никто не заботился о здоровом питании, — фыркнул ребёнок. — Ты больше не Том. Ты Серпен, напоминаю. И так будет всегда. — Имя… — Мне нравится, — честно произнёс Гарри, заставляя Серпена выдохнуть. — И прошу, не веди себя как взрослый. Можешь быть серьёзным, самостоятельным и разумным не по годам, но не спали контору, прошу. Или на тебя начнётся охота. — Твой василиск разве не спасёт меня? — Василиска как такового нет, — Серпен от злости бросил ложку по тарелке, от чего та треснула. — Это я виноват. — Нет. Я могу раз в году использовать эту магию. Один день. Но эти дни можно и копить. На всякий случай. Вдруг восстание или революция, или война… — не желал Гарри в это прекрасное утро думать о мрачном. — Кики, принеси другую тарелку и свежий завтрак для Серпена. Эльф тут же повиновался. Лестрейндж тяжело вздохнул, понимая, что Гарри прав, нужно вести себя как ребёнок. — Ты старше меня на двадцать четыре года, — засмеялся мальчик. — Но моя душа старше. — Твоя душа — ребёнок, твой разум только прежний. Различай понятия, крестник. В Хогвартсе я с тебя глаз не спущу. Никаких Вальпургиевых рыцарей, — Серпен на это только улыбнулся. — Что будешь преподавать? — ЗоТИ и Тёмные искусства. — Отличный выбор, профессор Поттер-Принц. Гарри расплылся в улыбке, поедая завтрак, запивая всё вином. Серпен смотрел на сок, тяжело вздыхая, но Гарри прав, его организм только развивался, ему нужны витамины. Когда Гарри возвращал Серпена, то мальчик даже обнял Беллу, чему та несказанно обрадовалась. О ссоре никто не вспоминал, но Гарри решил поужинать с родителями, чтобы те знали о заговоре Лестрейнджей. Они всё ещё враги. Ими и останутся. Все, кроме одного.