Согревающая зима

Не смотреть. Не смотреть на Льюиса — стало главной задачей, которую поставил перед собой Джек. Но взгляд то и дело цеплялся за знакомую кучерявую макушку. Его волосы снова отрасли и уже не торчали ежом. Снова стали виться, как и положено локонам того, кто вырос на юге. Пальцы невольно прошлись по собственному светлому ежику. Джек. Джек Форман. Ледяной Джек. Король стужи. Король зимы. Безэмоциональный король, который старался справиться с бурей под названием Льюис Дикстон, что неожиданно ворвалась в его жизнь. Пока что борьба была безуспешной, но признаться в этом Джек не мог. Ни себе, ни тем более Льюису и остальным. — Вы реально расстались? — шепнул Бен, когда на следующий день Джек снова сел за самую последнюю парту. Подальше от Льюиса, но так, чтобы можно было так и норовившим соскочить с доски взглядом просверливать дыру в широкой спине. Да и спина не глаза. В ней не увидеть того, что Джек не хотел видеть, стоило им пересечься в первый день после возвращения Льюиса в универ. Не увидеть ту всепоглощающую пустоту и ни намека на прежнего наивного парня, который перевернул жизнь Джека с ног на голову. — Слушай, — не выдержал Форман. Развернулся, чтобы заглянуть в бессовестные глаза Бена, — у тебя своей личной жизни нет, или что? — Да просто интересно, — попытался отмахнуться тот. Но Джек не сводил с него взгляда. Не расслаблял сведенные к переносице брови. И все так же двигал желваками, выражая недовольство и заставляя Бена вжать голову в плечи. — Сара спрашивала про тебя. — Плевать, — Форман отвернулся. Разговор с Беном и так не казался ему интересным. Пальцы ухватились за лежавшую без дела ручку и стали выводить в тетради незнакомые витиеватые линии. На мгновение в голову прокралась мысль, что Льюис назвал бы их снежными узорами и снова сравнил Джека с королем стуж. Доски подсознания уже не просто трещали. Они гнили, и все грозилось развалиться на части. Вместе с самим Джеком. Потому что наравне с теплыми воспоминаниями и ассоциациями рождались мрачные картины, наполненные багровыми пятнами, кусками разодранной кожи и выдранными волосами. — Что, прости? — Бен не унимался. Это начинало бесить. — Можешь передать Саре, что мне плевать. Или могу сразу я, а то вдруг тебе неудобно. Мне не сложно, — процедил Форман. Ручка врезалась наконечником в плотный тетрадный лист, оставляя жирную кляксу и вмятину. Точка. Джек все сказал. Хотя… Нет, не все. — На всякий случай, напоминаю. Тронете Льюиса, и будете иметь дело со мной. Я ясно выразился? — Яснее некуда, — тон в тон ответил Бен. Он, кажется, уже тоже не горел желанием разговаривать. Сам отвернулся в другую сторону. Так они и просидели до конца семинара. За все это время Джек вывел лишь парочку узоров и поставил жирную точку, но так ничего и не записал. Под конец взгляд снова поднялся, чтобы найти знакомый разлет плеч. Но глаза в удивлении расширились, когда Джек не обнаружил Льюиса. Ни на своем месте, ни в кабинете в принципе. Когда он успел уйти? И, главное, — куда? Первая мысль вызвала неприятную дрожь по телу, но вопрос с ней, той, что называла себя его матерью, вроде бы решился. Вторая мысль показалась еще мрачнее. — Я же сказал, не трогать его, — он резко повернулся к Бену. Но на лице того читалось лишь недоумение. Впрочем, он почти сразу понял, о ком идет речь. Тоже обшарил взглядом кабинет. Тоже не нашел того, кого запретили трогать. Развел руками и помотал головой. — Я понял тебя с первого раза. Льюиса никто не тронет до твоей команды. — Ее не будет. — Теряешь хватку, Форман. — Не лезь не в свое дело, — Джек подхватил сумку, кинул туда тетради вместе со злополучной ручкой, наконечник которой успел укатиться под парту, и пошел к выходу. — Его отец забрал, — прилетело в спину. — Не витал бы в облаках, может, и сам увидел бы. — Спасибо, — отрезал Джек. Верить Бену — себе дороже. Это Джек понял еще в школе, когда их только-только включили в одну команду. Но не идти же домой к Льюису, чтобы выяснять, правда ли его забрал отец? Конечно, это не отменяло желания именно так и сделать. К тому же, Джек все равно по утрам доезжал уже ставшей привычной дорогой до знакомого дома с серым фасадом. Но это было ранним утром, когда шанс заметить его был минимальным. Сейчас, когда Форман уже почти неделю избегал всякого общения с Льюисом и лишь наблюдал за ним со стороны — без разговоров или даже попыток начать диалог — такая идея тоже казалась бредовой. Однако даже это не отменяло того факта, что нога предательски задергалась, когда Джек не увидел Льюиса на следующем семинаре. Да и вообще больше за весь этот чертов день ни разу не увидел черную макушку и широкую спину. Черт. Черт. Черт. Пальцы вертели в руках телефон. Не приехать, так позвонить? Написать? Но как это все до безумия глупо! Джек стоял возле своего шкафчика, где оставил учебники, и никак не мог закрыть его. Мысли метались, на очередном повороте телефон чуть не выпал из рук, но Форман вовремя его перехватил. Не хватало еще лишиться последней возможности связаться с Дикстоном, если что-то случилось. Но не могло ведь ничего случиться? Может, Бен действительно видел, как Льюиса забирал отец? Может… Озарение пришло неожиданно. Верить Бену не хотелось, но был один человек, которому можно было не только поверить, но и довериться. Как минимум, ему мог довериться Лу. Лу… Имя, пронесшееся в мыслях, приятным послевкусием осело на языке, когда с него сорвался тихий шепот. Он так давно его не звал. Так давно не произносил эти две буквы, что давали столь незабываемую реакцию того, кому принадлежали. Дверца не успела захлопнуться, а Джек уже быстрым шагом понесся в спортивный корпус, надеясь, что Лео еще там. Цель стремительно приближалась, одна дверь — другая, поворот и еще два маленьких поворота с выходом из раздевалки в основной зал. Глаза бегло шарили по огромному пространству, которого хватало на несколько тысяч человек, пока не споткнулись о высокую фигуру. Сердце запнулось о собственный ритм и застучало быстрее, надежда разгорелась с новой силой. Надежда, что слова Бена, будь он проклят, верны, и Льюиса действительно забрал отец. Пытаясь унять дрожь в пальцах, Джек в несколько шагов добрался до Лео и поднял ладони, заметив его неодобрительный взгляд. — Я пришел с миром. — Дай угадаю, — хмыкнул тот, откинув мяч, который забрасывал в кольцо, в сторону. Громкий стук резины о деревянный пол бил по ушам, но на удивление помогал прийти в чувство, — Хочешь узнать, где Лу? Лу? Джек чуть было не спросил это вслух, но вовремя удержался. Только сцепил губы, чтобы ненароком не выдать, как его задевает это беззаботное «Лу», произнесенное Вейвом, и кивнул. — Бен сказал, его забрал отец. — Да. — Что-то случилось? Лео внимательно посмотрел на него, чуть приподняв вверх левую бровь. Именно так он смотрел на него, когда считал, что Джек не прав. И то, что он делает, тоже неправильно. — Не хочешь сам у него спросить? — Не хочу, — Форман отвел взгляд. — И именно поэтому не веришь в слова своего дружка и ищешь меня, чтобы узнать правду? — Именно, — сквозь зубы проговорил Джек, — поэтому. — Ты невыносим. — Так ты скажешь? — Форман резко вскинул голову и уперся своим упрямым взглядом в Вейва. Он всегда так делал, когда хотел настоять на своем. И обычно Лео сдавался. Этот раз не стал исключением. Тот шумно выдохнул, покачал головой, но сказал, так и не сведя своих карих глаз с парня напротив. — Все в порядке. Ему осталось несколько процедур. На следующей неделе будет еще две, так что не теряй, если неожиданно пропадет. Процедур. Голова снова опустилась. Глаза прикрылись, тело уже не хотело сдерживать напряжение и расслабилось, заставляя Джека выпустить этот скопившийся пар и задрожать. От облегчения, что с Льюисом все в порядке? Или от страха, что он до сих пор посещает больницу? Форман не знал ответа на этот вопрос. Он уже давно запутался во всей этой каше из того, что силился спрятать, заколотить, запереть так глубоко, чтобы оно не причиняло боли. Пока что все выходило ровно наоборот и выбивалось из-под его контроля. — Спасибо, — прошептал тот. — Заглянешь к нам сегодня? — Что? — он хотел поднять голову, но та не поднималась. Поэтому Джек просто стоял, смотрел в пол и видел, как Вейв приблизился на два шага. А затем почувствовал, как тот, пользуясь его минутной слабостью, обнаглел и потрепал по голове. — Выглядишь замученным. Приходи к нам, оставайся на ночь. Если хочешь, могу даже уехать. Снова поспишь у меня. Сдержав рефлекторное желание скинуть эту длиннющую руку, Джек выпрямился, и она исчезла сама. Опустилась в параллель второй. — Что за неожиданный приступ доброты? Или ты планируешь вернуться ночью и задушить меня? Лео тихо рассмеялся. — Ты невыносим, — а затем добавил, стерев улыбку с лица: — Я серьезно. Если дома проблемы, приходи к нам и оставайся. Ты же знаешь, мама всегда рада. — А ты? — все-таки до конца язык за зубами Джек держать не умел. Этот вопрос вырвался как-то сам собой. — Я уже сказал, что могу уйти. — Я тебе настолько противен? — и этот тоже. Доски снова затрещали, напоминая о себе и о той лавине всего запретного, что копилось не только последние месяцы, но складировалось годами. То, что заставляло открывать рот и задавать эти дебильные вопросы. — Иногда ты ведешь себя, как полный мудак, Джек Форман, — усмехнулся Лео, — но, нет. Ты мне не противен. — Тогда, — этого предложения тоже не должно было быть. Оно должно было остаться за той прочной оградой в его мыслях, которая, кажется, уже давно перестала быть несущей конструкцией и норовила вот-вот самоуничтожиться, — можно ты никуда не уйдешь? Подняв голову, Джек заметил округлившиеся от удивления глаза Лео Вейва. Да, он и сам был удивлен тому, о чем только что попросил. Но не планировал забирать слова назад. Поэтому наблюдал, как губы Лео снова растягиваются в улыбке, как верхняя чуть поднимается и открывает верхний ряд ровных зубов. Как рот открывается, а Лео кивает: — Хорошо. Тогда ждем с мамой тебя вечером. — Обещай, что не будешь бить, — попытался отшутиться Джек. И для наглядности потер скулу. — Все еще болит, между прочим. — Для профилактики покажу пару приемов самообороны. — Идет. — Тогда до встречи. — Пока, — кивнул Форман. На выходе добавил уже в пустоту, хотя и догадывался, что в тихом зале Лео будет слышно, — И спасибо.