Хеллоуинская ночь

      Астории Гринграсс совершенно надоели побеги Драко Малфоя. Они были обручены, по меньшей мере, год. И за этот год Астория общалась разве что с тенью младшего Малфоя, часто виделась с родителями Драко, частенько наведываясь в особняк в Уилтшире, но, что удивительно, ее жениха там не было на каникулах.       Стоило ей перейти на шестой курс, девушка решила, что так продолжаться не может, поскольку Драко перешел на седьмой год обучения, последний. И времени на сближение у них оставалось не так уж много.       Разумным путем выманить Малфоя на разговор, посиделки или свидание в Хогсмид или темный коридор Хогвартса не получится, так что Астория решила действовать радикально. В спальне девочек слизеринского факультета в чемодане лежал томик, повествующий о приворотных зельях. Гринграсс не желала показывать свое приобретение всем желающим, пряча книгу в чемодане, ведь приобретена она была нелегально, в Лютном переулке.       В сентябре Астория придумывала план, который задумала осуществить на Хеллоуин. Пока все будут развлекаться на вечеринке в большом зале или напиваться в гостиных факультетов, она сможет наконец уединиться с Драко, слить тела воедино и показать ему, от чего он так долго отказывался.       И слизеринка действительно привела свой план в действие. Приготовив одно весьма интересное зелье, Астория настаивала его ровно один лунный цикл, а затем спрятала в прикроватной тумбочке, каждый вечер, перед сном, проверяя наличие, цвет и запах. В такие моменты она улыбалась своим мыслям, прежде плотно задернув полог, а затем фантазировала о Малфое.       Стоило Хогвартсу окраситься в оттенки черного и оранжевого, как Малфою в стакан тыквенного сока было подлито зелье нежно-красного оттенка, имеющее в аромате нотки приглушенной вишни, роз и крови. Драко выпил тыквенный сок, слегка поморщившись, но не обратил особого внимания на вкус, подумав, что Блейз уже линул туда припасенный огневиски.       Коридоры замка были украшены множеством огромных пауков (возможно, Рон Уизли дрожал весь день, храбрясь и утыкаясь в блузку Гермионы),наколдованных профессором Флитвиком. К огромному удивлению учеников, к большому залу по коридору проплыла Сивилла Трелони, держа в руках неприличных размеров шар. На вечер было задумано много развлечений для учеников, среди которых было гадание по волшебному шару. Хагрид целую неделю собирал аккуратные тыквы разных размеров, чтобы украсить зал, другие профессора придавали восковым свечам причудливые формы единорогов, крылатых ящериц, нюхлеров.       Казалось, замок стал волшебнее, чем обычно, если Хогвартс, являющийся школой чародейства и волшебства, вообще может стать ещё более магическим.       Гарри Поттер, сидящий на Астрономической башне, не горел желанием отправляться на вечеринку в честь дня всех святых. Конечно, было интересно наблюдать за ежегодным представлением призраков и полтергейста Пивза. Но, после смерти Дамблдора, Гарри был потерян, ведь гриффиндорец понятия не имел, что профессор болен. К тому же, он не собирался мешать Рону и Гермионе наслаждаться обществом друг друга, а быть третьим лишним не хотелось. Видеться с Джинни после шестого курса, отношений и расставания тоже не особо было приятно, в отличие от него, девушка быстро нашла себе новую компанию.       Когда же Гарри принял решение спуститься с башни, чтобы побродить по верхним этажам Хогвартса, в большом зале Драко Малфой во всю задыхался от изнывающего желания убить себя или удовлетворить желания тела прямо перед всеми. Слизеринца повело, кажется, виной всему был алкоголь в его стакане. Минут десять назад он вдруг начал задыхаться, старательно пытаясь скрывать данный казус. Не вовремя появилась Астория, нагло щебеча рядом. — Драко, не хочешь поболтать со мной в другом месте, здесь ужасно шумно?       Малфой подавил стон, силясь не пропустить ни одно ее слово. Присутствие Гринграсс отрезвляло. По крайней мере, Драко четко осознавал, что не желает, чтобы присутствующие видели его состояние и не желал ни кого из них. Астория так явно лезла к нему, накручивая волосы на палец, прижимаясь бедрами и мягко водя пальцами по плечам, что Драко мутило, он сбросил ее руку, не понимая, чем конкретно руководствуется в данной ситуации, и, буркнув, что пошел налить себе ещё соку, вылетел из зала в проходные коридоры.       Тем временем Гарри Поттер уже плелся к башне Гриффиндора. Юноше хотелось шмыгнуть мимо шумных сокурсников в спальню и сделать вид, что он уснул, но вряд ли ему это удастся.       От громкого шарканья обувью по полу, портреты начали возмущаться. Гарри как раз проходил мимо портрета Варнава Вздрюченного, раз за разом получающего тумаки от собственных учеников. Тот громко ругался, ойкал и успевал раздавать Гарри советы по типу: "Ученик, тебе следует сегодня, ой, отмечать праздник! Ай! Иди повеселить с друзьями. Или ты снова — Другая нога, дурья балка! — желаешь посетить выручай-комнату?"       Гарри на это ничего не ответил, продолжая движение по седьмому этажу. После слов псевдо балетмейстера, ему действительно захотелось посетить выручай-комнату. Может быть, даже отыскать учебник принца-полукровки, заброшенный туда в прошлом году. Иногда гриффиндорец задумывался о том, какие тайны на самом деле хранит в себе комната и что можно там отыскать, но задвигал эти мысли подальше, боясь поддаться соблазну.       В другом конце коридора послышались сбивчивые, торопливые шаги. Гриффиндорец не сразу отреагировал, остановился. Прислушался. Действовать надо по ситуации. Из-за гобелена показалась белобрысая голова, Поттер тут же хмыкнул, мгновенно узнав хозяина. Только один ученик Хогвартса имел такую шевелюру, острый носик и пафосный вид. Драко Малфой. Драко Малфой, почти бежавший по коридору, словно замыслил очередную пакость.       Они поравнялись. Вид у Поттера стал слегка насмешливый, он чувствовал лёгкое превосходство, ведь повзрослел из них двоих, кажется, только Малфой, что больше не травил всех подряд. В целом, он и раньше таким не занимался, только Поттера и доставал.       Вид у Драко был запыхавшийся, глаза блестели, ошалело бегая из стороны в сторону, словно ища спасения. На Гарри тот совсем не смотрел, тяжело дышал и явно намеревался уйти. Почему-то гриффиндорец был уверен, что Малфой шел в выручай-комнату, ведь, как было известно, в прошлом году тот пользовался ею чаще, чем гостиной слизерина. — Куда-то спешишь, Малфой?       Тот отступил, тяжело сглатывая.       Вопрос застал Драко врасплох. Он занервничал, ведь стоило ему увидеть Поттера, как что-то внутри противно перевернулось, живот свело пуще прежнего, хотелось зажать что-нибудь между ног и избавиться от жуткого зудящего чувства возбуждения, давящего и тяжёлого.       Драко поблагодарил основатель Хогвартса и всю магическую Британию за любовь к длинным мантиям из тяжёлой ткани, полы которой надежно скрывали его возбуждение. Галстук вдруг показался удушающим, юноша неловко заломил руки, осознав, что уже больше минуты не отвечает на вопрос, а только жмется и подозрительно ёрзает. — Н-нет? — Выдавил он, слыша, что голос его охрип.       Поттер странно хмыкнул, сделав шаг на встречу, и Малфой почувствовал, что вся его душа стремится тому на встречу. Чувство было таким сумасшедше сильным, что брови Драко испуганно заломились, заставляя Гарри замереть на месте вновь.       В конце коридора послышались шаги. Неужели Филч? — Драко! Драко, ты где?       Оба мгновенно узнали голос. Астория Гринграсс. Шея Драко пошла красными пятнами, он неловко вцепился в рукав мантии Поттера, понимая, что сам вряд ли в состоянии сдвинуться с места.       Гарри усмехнулся. Но каким бы мерзавцем он ни был, руки Малфоя не сбросил, отступая вглубь коридора, где, услыхав зов помощи, показалось непримечательная дверь, с золотистой каймой, странноватого грязного оттенка, будто не зная, какой цвет ей подойдёт больше: страсти или холода. — Спрячь нас от всех, — шепнул Гарри, прежде чем войти.       Перед глазами у слизеринца плыло, он не сразу разобрал, где находится. Комната напоминала его комнату в Малфой мэноре. В бежевых тонах, ненавязчивая, но пленительная, кровать с балдахином, молочная полупрозрачная тюль, многослойная, притягательная.       Драко рухнул на нее, не разуваясь. Голова шла кругом. — Что с тобой? — Голос Поттера прозвучал в опасной близости, обеспокоенный. В новинку. — Огневиски, наверное, — просто шепнул Драко, утыкаясь лицом в подушку. — Непохоже.       Поттер хмыкнул, стаскивая ботинки и садясь на постель. Из коридора ещё доносились шаги и крики Астории, но уже далеко. Драко с облегчением выдохнул.       Он почувствовал, что Гарри ложится рядом, спихивая его на другую половину кровати. Волны жара внутри поднимались с бешеной скоростью, грозясь разорвать Драко. Лицо и тело горели, жаждая прикосновений, а Гарри рядом был такой теплый, манящий и... пробуждающий самые потаённые желания. — Свалишь? — Хрипло поинтересовался Малфой. — Слушай, ты тут под какой-то дрянью дохнешь, не могу же я сейчас уйти. — Я не... я не дохну. — М? Что же тогда?       Драко не ответил, его вдруг взбесило безучастие Поттера, тот просто лежал, шепча себе что-то под нос. Слизеринец вскочил, толкая Гарри, вынуждая того сесть на кровати, привалившись спиной к спинке, и забрался сверху, порывисто дыша. — Малфой? — Голос Поттера был озадаченный, но Драко заметил, как тяжело тот сглотнул.       Они так и сидели, один сгорая от желания, второй не совсем осознавая масштабы бедствия. Драко казался и правда пьяным, но что-то было явно не так. Раскрасневшийся, с влажными губами; пальцы Драко подрагивали, покоясь на плечах гриффиндорца. Юноши не сразу заметили, что ладони Поттера покоятся на бедрах Малфоя, обжигая жаром. Гарри сжал пальцы, прежде чем убрать руки. — Верни, — сквозь зубы прорычал Драко, на этот раз заглядывая прямо в глаза.       Поттер растерянно на него покосился. Драко перед ним был растрёпанный, дышал глубоко, прерывисто, кончик его носа едва заметно подергивался, стоило тому открыть рот. Слизеринец качнул бедрами, проезжаясь возбуждением по бедрам Гарри, заставляя того мгновенно стиснуть зубы. — Драко... — Предостерегающе шепнул тот севшим голосом, от которого по телу прокатилась волна удовольствия, кожа покрылась мурашками, — Тебе что-то подмешали?       Тот неопределенно покачал головой, понятия не имея, что и кто лил в его стакан.       Стоило бёдрам снова качнуться навстречу Поттеру, как тот вернул руки, удерживая на месте. Драко почувствовал, как наливается возбуждением все его тело, становясь одновременно тяжелым и лёгким, словно пушинка. Он чувствовал, что готов совершить любые подвиги, если они ограничатся этой постелью.       Малфой недовольно промычал, вырываясь и не переставая улыбаться. — Ты что играешь со мной? — Высказал догадку Поттер.       Он ещё не знал, что чертовски прав. Драко игрался с ним, сам едва отдавая отчёт своим действиям. Слизеринец подался вперёд, заглядывая Гарри в глаза, от чего последний замер, порывисто выдохнув и сильнее сжав бедра оппонента. Его подмывало преодолеть последние несколько сантиметров и впиться в губы ошалелого Малфоя, так маняще предлагающего себя. Гарри стоило помнить, что они не в самых дружеских отношениях.       Перед глазами всплывали обрывки постыдных снов, в которых Драко творил немыслимые вещи, о чем он, Гарри, надеялся слизеринец никогда не узнает.       Пока гриффиндорец находился в своих мыслях, Малфой стащил галстук с шеи. Его мантия раскрылась, открывая вид на трогательно выпирающие ключицы. Поттер было рванул навстречу, но его встретила рука, удерживающая за плечо. — Не так быстро, — со смешком выпалил Драко, искусно завязывая галстуком глаза Поттеру, — А вот теперь я могу делать, что хочу. Замри, Поттер, и не смей снимать галстук, иначе мне придется достать палочку и проклясть тебя.       Гарри кивнул, сообщая, что принял правила игры. Драко был так рассеян, открыт и возбужден, что вряд ли смог бы быстро найти нужный предмет и уж точно не смог бы быстро сообразить нужное заклинание.       Гриффиндорец понял, что снова отвлекся, когда холодные, сухие губы коснулись его собственных. Горячее дыхание перемешалось, атмосфера стала слишком интимной. Гарри мог лишь чувствовать, как рот Драко открывается ему на встречу, как губы скользят по его собственным, задерживаясь и посасывая, как горячий язык мажет по сухим губам, делая их влажными и блестящими. Он молился, чтобы Малфой сейчас тоже целовал его с закрытыми глазами.       Ощущения чужих пальцев на затылке заставило выдохнуть от удовольствия. Драко подушечками пробежался по шее, улыбаясь в поцелуй и наслаждаясь ощущением лёгкой боли в тех местах, где пальцы Поттера сжимали его сильнее всего, скользя к талии, за которую его тут же притянули ближе, впечатывая тела друг в друга.       Горячее дыхание, жар от чужого, возбужденного тела, хриплые выдохи, мягкие непослушные волосы, манящие губы, дрожащие ресницы. Драко не хотелось закрывать глаза, но он мечтал почувствовать больше, ощущать, как подушечки пальцев выводят неизвестные узоры на его боках через мантию, заставляя вздрагивать; скользить ладонями по шее, скулам, оставлять невесомые поцелуи на щеках и скулах.       Судорожный вздох перерос в стон. Поттер дёрнул слизеринца на себя, в попытке завалить на постель. — Будешь дёргаться — руки тоже свяжу.              Угроза звучала уж совсем неправдоподобно. Поттер на нее лишь посмеялся, но руки убрал. Драко едва разлепил глаза, стараясь сфокусировать взгляд: губы Гарри так маняще блестели, улыбка была широкая, довольная, так и подначивала вновь зацеловать. — Поттер.       Тот подался ближе, обращаясь в слух. Поведение Драко было уж до боли странно, но ему не хотелось отказываться от предоставленной возможности ласкать стройное, гибкое тело. — Поттер... Поттер...       Исступленно продолжал тот, стаскивая с себя мантию, под которой была лишь короткая сорочка молочного цвета, почти такая же, как тюль на кровати, заменяющая балдахин.       Драко прошёлся трясущейся рукой по ладоням Поттера, притягивая к себе и кладя на обнаженные бедра, он видел, как последний едва заметно вздрогнул, затем поджал губы, сжимая бедра, проезжаясь по ним вверх, и замер, тяжело дыша. Затем рванул Малфоя на себя, усаживая на собственные бедра, рвано гладя, сжимая, пока наконец пальцы Гарри не добрались до внутренней стороны бедер, он опасливо провел по внутренней стороне, замерев довольно низко.       Выше. Молча умолял Драко. Выше.       Слизеринец смотрел на собственный галстук, надёжно прилегающий к переносице, и молился, чтобы Гарри стал смелее. Он захныкал совсем по-детски, капризно покачивая бедрами. Пальцы Поттера скользнули вверх, уходя на талию.       Гриффиндорец подтянул его к себе, вжимая в свои бедра возбуждением. Драко болезненно поморщился, испытывая странное удовольствие, и постарался свести бедра, но ему не дали, одна рука Поттера скользнула ниже, опасливо замерев на внешнией стороне бедра, а потом легла на член Драко, мягко скользя вверх.       Дыхание у обоих потяжелело ещё сильнее. Малфой хрипло выдавил нечленораздельное ругательство, больше похожее на стон. Лбом он упёрся Поттеру в плечо, пальцами цепляясь за мантию на плечах, и тихо захныкал от удовольствия.       Гарри млел от такой близости, горячего дыхания в основание шеи, коротких ногтей, тонких пальцев, отчаянно сжимающих его плечи, неразборчивого шёпота, толчков навстречу. Такого Малфоя хотелось ласкать. И еще больше — видеть. Как краснеют его щеки, как приоткрываются влажные губы, как кривится рот в моменты удовольствия. Какой у него взгляд? Томный или насмешливый? Веки полуопущены, на губах играет капризная насмешка. Таким Гарри представлял его себе в сладких кошмарах.       Пальцы гриффиндорца на ощупь потянулись в лицу Драко, мягко заправляя волосы за ухо. Ответной реакцией послышался сдавленный выдох Малфоя, заставляющий улыбаться.       Слизеринец толкнул Гарри в грудь, заваливая на спинку кровати, и скинул его руки с себя, торопливо облизываясь. Драко сполз вниз, нелепо утыкаясь Гарри в живот, и засмеялся. Что он творит? — Я хочу попробовать тебя, — заявил он прежде, чем окончательно пришел в себя.       Он и не видел, как кадык Поттера дернулся, руки вскинулись — всего на мгновение, — а сам гриффиндорец весь подобрался, стараясь почувствовать каждый миллиметр своего тела. В голове назойливо крутилась мысль, что Драко сейчас подошёл бы любой, кто смог бы побыть безвольной куклой в руках похотливого кукловода. — Ты отвлекаешься, — недовольно пробурчал Малфой, зацеловывая ребра и прикусывая особенно болезненные области живота.       Гарри затрясся в беззвучном хохоте. До чего же Малфой был открытый и притягательный прямо сейчас. Капризный, возбужденный, недовольный. И только его. Только в его руках сегодняшним вечером.       Малфой спустился ниже, и Гарри почувствовал, как его дыхание опалило пах. Член дернулся, задевая того по подбородку, и тоненькая струйка смазки потянулась вниз. Драко тяжело дышал, слюна во рту стала вязкой, захотелось ее сглотнуть.       Он наклонился ещё ниже, впиваясь пальцами в бедра Гарри. Драко чувствовал, как низ живота сильнее потяжелел, завязываясь в узел желания. Сил терпеть уже не было, он потерся об одеяло, языком проходясь по естеству Поттера, и принялся хаотично двигать головой, не обращая внимания на недовольные хмыканья сверху. — Драко... Драко, — сначала тихо, а потом с нажимом позвали его, крепко держа за плечи, — Больно. Лучше иди сюда.       Взгляд у Малфоя совсем затуманился, он уткнулся лицом в плечо Гарри, слушая, как тот сначала просит комнату о смазке, а после ищет баночку руками по одеялу. Честно признаться, Малфою не доводилось прежде видеть смазку так близко, он на удивление проворно вырвал баночку из рук Поттера, усмехаясь тому в лицо. Собственный галстук на чужом лице вновь заставил громко сглотнуть.       Драко наклонился ближе, оставляя дорожку мокрых поцелуев на щеках Гарри, и зубами прихватил галстук, стягивая его вверх. Слизеринский аксессуар соскользнул, и юноши столкнулись взглядами, голодными и жаждущими.       Драко не удержался от желания прикусить поттеровское ухо, за которым обычно покоились дужки очков, нынче отброшенные куда-то прочь. И Гарри тихо застонал, проводя горячими ладонями по бокам Драко, оглаживая голую спину, и окончательно стягивая с него мантию. Кроме короткой сорочки, под которую Поттер уже забрался пальцами, на Драко ничего не было. И Гарри с удивлением отметил, что это его нисколько не отталкивает, напротив, он желал прикасаться к каждой клеточке Драко, кусать, целовать, гладить. И позволять истязать себя.       Малфой наконец отпрянул, хихикнув, и даже не глядя на гриффиндорца, только прошептал последнему на ухо, что ему не терпится продолжить. Размашисто открутил крышечку с банки, откидывая ее в сторону, и зачерпнул смазку, завороженно смотря, как она стекает с пальцев обратно вниз.       Он проделал манипуляцию ещё раз, на этот раз поудобнее расставляя ноги, и заводя руку за спину. Гарри неотрывно смотрел ему в глаза. На то, как Малфой недовольно кривится, явно нетерпеливо пытаясь себя растянуть.       Теперь, когда его не стесняет повязка, ощущения не такие острые, но теперь он может видеть все, что происходит. Недовольные взгляды, приоткрытые опухшие губы, красные и влажные, тонкий прямой нос, кончик которого так и напрашивался на поцелуй. Гарри торопливо стянул свою мантию, отстраняясь от Малфоя, и дёрнул того на себя, желая ощутить контакт кожи к коже, заглядывая в глаза слизеринца и несдержанно целуя.       Драко разочарованно застонал, падая лицом на грудь Гарри. Гриффиндорец беззвучно хохотнул, зарываясь пальцами в волосы Драко, и провел второй рукой по руке Малфоя, проталкивая палец между пальцев слизеринца, чувствуя, как срывается дыхание последнего.       Гарри нравилась эта пытка, холодные пальцы Драко, впивающиеся в рукава его мантии, задирая ее и обнажая горячую кожу, затуманенный взгляд, тихий хриплый шепот, покусывания ключиц. И губы Драко. Губы, обжигающие его собственные, дарящие горячие поцелуи, впиваясь слишком сильно, до боли.       Когда бедра Гарри подбрасывались вверх, в отчаянных попытках, стать ещё ближе, а Малфой бесстыдно старался опуститься ниже, Поттер не выдержал, хватая валяющийся галстук. Руки Драко оказались за спиной, опоясанные шелковым галстуком собственного факультета. Он безуспешно ими дёрнул, предприняв слабую попытку вырваться.       И что бы он не мычал, Гарри почувствовал, как тот расслабился, возбуждаясь ещё сильнее. — Грязный мальчишка, — шепнул он Драко на ухо, обхватывая губами мочку слизеринца. — Гарри, пожалуйста, — Поттер задохнулся от этой жаркой, жалобной просьбы.       Малфой исступленно терся, терзая губы Поттера, норовя прижаться ещё ближе, слиться с чужим телом, пока Гарри мягко удерживал его запястья, перетянутые зелёным шелком, оттягивая вниз, и зацеловывая открытую грудь и плечи. Сорочка мешалась, и Поттер дёрнул ее вверх, вынуждая Драко прихватить ее зубами. — Пожалуйста, — успел вымолвить Малфой прежде, чем его зубы зажали ткань.       Гриффиндорец понимал, что успокоиться он вряд ли сможет. Эта картина будет докучать его во снах ещё долгие годы.       Он повторял имя Малфоя, как заведённый, пока толкался в него. Эта пытка продолжалась, кажется, вечность, прежде чем взгляд Драко стал более осознанным и, кажется, смысл происходящего обрушился на него в полной мере.

***

      Гарри еле-еле разлепил глаза, с трудом осознавая, что в какой-то момент отключился от усталости. Малфоя рядом не было. Гриффиндорец ощутил какой-то неприятный холод, словно его закинуло в холодный декабрьский вечер, а не раннее осеннее утро.       Замок оживал. Поттер выполз из выручай-комнаты, как оказалось после применения темпуса, прямо перед самым обедом. И первым делом отправился в душ, в надежде смыть с себя наваждение, картины стоящие перед глазами и словно бы шепот слизеринского ушлепка, прилипший к телу.       Большой зал был полон учеников, большинство из которых, он был готов поспорить, недавно встали, после ночных посиделок. Многие выглядели слегка зеленоватыми, и все знали, что они мучаются от похмелья.       Гермиона взволнованно обшаривала глаза большой зал, но стоило ей увидеть Гарри, она замахала рукой, призывая присоединиться, и принялась расспрашивать, куда он запропастился и не наделал ли в очередной раз глупостей. О последнем не стоило волноваться, ведь как было известно — наделал.       Гарри увидел Малфоя за столом слизерина, в окружении друзей, весьма удручённого чем-то. Астория суетилась рядом, нервно заламывая руки, и что-то горячо шепча. — Вчера Гринграсс подмешала Малфою возбуждающий напиток. Он вернулся в гостиную утром и сказал, что ничего не помнит, — начала Гермиона, видя заинтересованный взгляд Поттера. — Что? — Гарри тут же повернулся к ней, отставляя подальше стакан с тыквенным соком. — Возбуждающий напиток. Думаю, ей здорово влетит за эту проделку. Это зелье давно запрещено, поскольку невозможно сдержать свои... желания, — осеклась Гермиона, — перед тем, кого любишь. — В каком это смысле?       Гарри принялся накладывать себе жаркое, продолжая пялиться на слизеринский стол. — Зелье... — кожа девушка пошла красными пятнами, — В общем, Астория хотела, чтобы Малфой ее возжелал, но, очевидно, ему нравится кто-то другой, поскольку невозможно сдержать себя перед любовным интересом. Зелье запрещено, поскольку вторгается в сокровенное, что не каждый волшебник готов показать миру. Вроде как "смотрите, мне нравится Рон"... и все такое.       Грейнджер неловко кашлянула. Но Гарри не обратил на нее ни малейшего внимания. Теперь все его мысли занимал Драко Малфой, отмахивающийся от Астории Гринграсс. Слизеринец пил тыквенный сок, когда перевел взгляд на гриффинрский стол, сталкиваясь с изучающим взглядом Поттера. Пальцы его затряслись, а сам Малфой закашлялся, тут же вскакивая из-за стола.       Гарри поднялся следом, направившись на выход. — Гарри! — Раздался возмущенный окрик Гермионы, — Только не говори мне!..       Поттер уже не слушал ее, ускоряя шаг. Шаги Малфоя в безлюдном коридоре эхом отражались от стен, явственно повествуя о его направлении. Гарри перешёл на бег, не давая слизеринцу опомниться, и схватил того за локоть, утягивая в один из коридоров, не пользующийся популярностью у обитателей замка. В голове на повторе крутилась мысль о том, что он Малфою, вроде как, небезразличен.       Драко впечатался спиной в холодную стену, прерывисто дыша и глядя Поттеру куда-то в плечо. Лицо и шея стали бледнее, чем обычно, словно он замерз. Гарри вздохнул, стараясь незаметно выровнять дыхание. Ему вдруг захотелось обнять Драко, согреть его. — Чего тебе? — Вздернув аккуратный нос, поинтересовался слизеринец. — Говорят ты ко мне неровно дышишь, Малфой. — Правда? Что-то и ты уделяешь моей персоне повышенное внимание, Поттер.       Руки Драко в мгновение сложились на груди, защищая хозяина от нападок. Гарри наклонился ниже, упираясь руками в стену. — Драко, — шепнул он на ухо Малфою, как можно интимнее.       Наслаждаясь тем, как Драко вздрагивает. — Птички напели, что ночью это было действие зелья.       Малфой неловкно переступил с ноги на ногу, откидывая голову и опуская руки. — Но мы можем проверить, правда ли оно сработало верно. — И что ты предлагаешь? — вдруг доверчиво спросил Малфой, сжимая пальцы в замок.       Гарри усмехнулся, понимая, что поступит, как редкостный придурок. И накрыл губы Драко поцелуем.       С ночи ничего не изменилось. Сердце тут же забилось быстрее. Губы Драко были все такими же мягкими, жаждущими, требующими поцелуев; он отвечал, сначала с опаской, а потом смелее, сжимая пальцами мантию, затем обнимая и тихо шепча. — Поттер, что ты делаешь? — Проверяю теорию. Правда ли я тебе нравлюсь. — Ты идиот, — обжигающе по истерзанным губам. — Не отрицаю. Идём на кухню, я голоден, а потом обещаю тебе показать каждую свою фантазию о тебе.