Луна в свете Солнца

      Это утро должно было начаться так же, как и многие прочие до него. С совместного завтрака и разговоров ни о чём. Обсуждений, какой подарок сделать на день рождения старшему сыну.       Наруто открыл глаза, увидев над собой привычную белизну потолка. Скользнул взглядом по знакомой трещинке, которая ежедневно словно приветствовала его. В последнее время просыпаться становилось сложнее — может, сказывался возраст. Они с женой достигли того этапа, когда дети уже упорхнули в собственные жизни, оставив их наедине друг с другом. Менма и вовсе обещал вскоре порадовать внуками, догоняя Боруто, воспитывавшего дочь.       Наруто радовался этому уединению с Саске, хотя порой скучал по шумности дома, когда сыновья были младше. И все же, именно такой он видел свою старость. Рядом с любимой женщиной, с привычными шутками друг над другом и невероятным теплом.       Это утро должно было начаться так же, как и многие прочие до него. С прогулки после завтрака, разговоров о погоде. Обсуждений, какими же будут внуки у Менмы и его спутницы. Споров о том, какого пола будет первенец.       Но всё пошло не так с самого старта.       Наруто сел на постели и повернулся в сторону Саске. Удивительно, но она еще была в кровати, хотя неизменно вставала ради него. Правда, в последний год порой оставалась полежать подольше из-за плохого самочувствия по утрам. Он знал, что это означает, к чему приведёт. Но отвлекал себя другими мыслями. Отвлекал себя ею. Не хотел тратить их время на грусть.       Он подумал, что, вероятно, Саске просто вновь нездоровится. Уже прикидывал, что приготовить на завтрак, чтобы немного поднять ей настроение. Собирался спуститься в небольшой садик, который после ухода с поста Хокаге, наконец, разбил за домом, чтобы собрать для неё помидоров.       Но всё казалось каким-то не таким. Лежало тяжестью на душе.       Наруто осторожно коснулся руки жены и замер, осознав, что она ледяная. Уже начала костенеть. Его тело поняло всё раньше разума, охватившись дрожью.       Нет… нет, только не сейчас.       Пожалуйста, я хочу проснуться.       Но он не просыпался. Продолжал сжимать её безжизненную ладонь, по-детски надеясь, что она сейчас откроет глаза и засмеётся над его наивностью и доверчивостью. Но она лежала перед ним безмолвная. Умиротворённая. Неживая.       — Саске… — позвал тихо, а губы едва сложили её имя, точно чужие. Она молчала. — Не уходи… — бессмысленная просьба надорвалась всхлипом: таким жалким, что она точно высмеяла бы его и сказала, что все Узумаки сентиментальные. Но она молчала.       Ему хотелось завыть.       — Нет… нет, пожалуйста, не делай этого со мной, — он прижал её ладонь к своей щеке, зажмурившись от холода. — Не уходи, останься, останься, останься… — повторял мантрой, заклятием, молитвой. — Не хочу быть без тебя… не хочу…       Наруто судорожно обхватил её лицо ладонями, едва ощущая, как слёзы стекают по щекам, капают на её мраморную кожу. В отчаянии прижался к мёртвым губам поцелуем, который Саске не суждено было ощутить. Их последний.       — Я люблю тебя, — шёпот коснулся бескровных губ прощанием. — Люблю до безумия сильно. Люблю, Саске. Вернись… вернись ко мне. Я не хочу… не могу… не умею.       Всё ведь было как обычно. Они прошлись по вечерней Конохе, выпили чая и легли спать. Он привычно обнял её, засыпая. Привычно прошептал, уткнувшись в тронутые сединой волосы, слова любви. Она с усмешкой назвала его старым болваном.       Саске была здесь несколько часов назад. Живая, тёплая, любимая, его. Несколько часов назад он слышал её размеренное тихое дыхание, ощущал, как она сжимает во сне его футболку. Если бы он только знал… Он бы не позволил себе заснуть, сторожа каждый её вздох.       Саске была здесь несколько часов назад.       Это утро должно было начаться так же, как и многие прочие до него.       Но Саске больше нет.       И ни одно утро больше не будет таким же, как прочие до него.       …Запыхавшийся Менма без стука влетел в спальню родителей. Он проснулся совсем недавно, вернувшись с миссии поздно ночью, но после пробуждения понял, что чего-то не хватает. Он не ощущал чакры матери. С годами она периодически ослабевала, как и у отца, но всё равно чувствовалась всполохами. А сейчас была лишь пустота.       — Пап, с мамой всё…       Одного взгляда на отца хватило, чтобы понять. Он держал Саске в руках, глядя пустыми глазами ей в лицо. Мама была тихой и безразличной. Какой никогда не бывала в руках папы.       Менма тихо выдохнул, подходя к отцу и опуская руку на его плечо. Тот даже не заметил прикосновения, продолжая смотреть на жену так, словно мир его рушился. Впрочем, это действительно так. Менма и сам ощущал, как что-то надломилось внутри, разлетелось на осколки. Но он знал, как сильно папа любит маму. Знал, что он не видит себя без неё. И он не позволил собственной скорби сломить себя.       Он нужен отцу. Ведь папа всегда приходил на помощь, был опорой и поддержкой всю жизнь.       Теперь пришла пора Менме и брату стать опорой для него.       Ему говорили, время лечит. Наруто за пару дней подготовки к похоронам стало тошнить от этих слов. Завтра Саске предадут земле, а ему не хотелось туда идти. Ведь это значит признать, что её больше нет.       В этом чёртовом доме всё было про неё и о ней. Аккуратно расставленные её рукой вещи, развешенные семейные фотографии, стопкой сложенные альбомы, которые она скрупулезно и бережно заполняла. Каждый момент, дорогой сердцу, хотела запечатлеть на их старенький фотоаппарат.       На кухне стоят стаканы — от того чая, что они пили в последний раз. Оба поленились их помыть, и Саске махнула рукой, позволив мужу разобраться с проблемой завтра. Посуда не сдвинулась и на миллиметр — Наруто её так и не тронул. Словно жена ушла на секунду и сейчас вернётся отчитать его за беспорядок.       Она не возвращалась.       Отчаяние накрывало подобно цунами. С головой, заставляя задыхаться. Чудовищная пустота внутри разрасталась и болела так, что хотелось перманентно кричать. Чёрт возьми, почему она покинула его? Как он будет справляться без неё?       — Как ты могла… — Наруто смотрел на дурацкие стаканы, которые теперь просто ненавидел. — Как посмела… Так рано… — бессвязные слова обрывками вырывались из горла, отдавая едкой кислотой. — Ты обещала… Мы сходим посмотреть на звездопад и фейерверки в этом году… Обещала!       Он сам не заметил, как голос сорвался на крик. Он схватил чёртов стакан, швырнул его об пол, и тот разлетелся осколками.       — Ты говорила, мы дождёмся рождения первенца Менмы… Говорила, вместе выберем ему подарки! Говорила, что не позволишь мне купить ничего оранжевого! Второй стакан улетел следом за первым. Наруто схватил осколок, царапая пальцы, и сжал его до отрезвляющей боли в ладони. Капли крови с мерным звуком стекали на пол, наполняя нос запахом железа.       — Ты обещала… Столько всего! — отбросив осколок, он прижал ладони к лицу, не обращая внимания на то, что пачкался кровью. — И ушла…       Он злился. Злился на неё и на себя. Ему говорили, это нормально. Нормально даже ненавидеть усопшего. Но он не мог возненавидеть её.       Даже за то, что её с ним больше нет.       — Может, это очередное твоё тупое гендзюцу, Саске? — лежа в постели и глядя на пустующее место жены, спросил он пустоту. — Просто шутка, а? Я даже… не буду обижаться. Но ты же знаешь, у меня плохо с развеиванием таких техник.       Он зажмурился, будто ребёнок, который думает, что монстр исчезнет, если его не видеть. Но когда открыл глаза, полутёмная комната никуда не делась, место Саске осталось пустым, а от ладоней исходил запах крови.       — Пожалуйста, Саске… — прошептал он, утыкаясь носом в подушку, которая ещё хранила запах жены. — Пожалуйста, я хочу проснуться.       Но ответом ему была лишь тишина.       Тишина, в которой больше не было дыхания Саске, родного запаха и тепла.       И не будет теперь никогда.