Свет далеких планет

      Козлов уже давно сдал свою смену, но с рабочего места так и не ушел. При последнем обходе он слышал, каким праведным может быть гнев академика Сеченова. За ошибку Козлова, под раздачу попали все, но признаться не позволил страх. За работу, за племянника, за себя… И что он скажет Карамелькину? О том, что жалостью взял Софью Альбертовну и уговорил потратить весь день на Зинаиду Муравьеву? Что он провел девушку через слепую зону, через которую протаскивал алкоголь на работу? А сказать такое самому Дмитрию Сергеевичу Сеченову ему не позволит совесть. Стыдно… Но он должен! Никто не ищет Софью Альбертовну снаружи, а она могла попасть в передрягу и пострадать. А помощь может вовремя не подоспеть… Нет, он скажет, он признается! Но не Карамелькину. Козлов провинился, в первую очередь, перед главой Предприятия.       Охранник вышел из подсобки, полный решимости. Его судьба решится в холле, там, где стоял его судья.       — Рабочий день окончен, Дима, Софьи Альбертовны в «Павлове» нет. Завтра сообщат в «Вавилов». Если полимер полностью ее поглотил… — предположил Харитон, но продолжить не осмелился.       — Завтра я уведомлю всех, — для Сеченова это было сродни крика отчаяния.       — Будет скандал, — предостерег друг, но в правильности своего решения Дмитрий Сергеевич был уверен.       — Нужно обыскать всё предприятие, Харитон.       — Дмитрий Сергеевич, я хотел бы… — Козлов, белый как полотно, приготовился к суду и казни своей, но стук каблуков и сдавленное рыдание Клавдии Петровны, бегущей к ним вместе с ассистентом Фурманом, его отвлекли.       Диагност пронесся мимо них с медицинским чемоданчиком первой помощи. Система оповещения зазвенела, и начальник охраны объявил о сборе первой мед помощи у грузового входа в складском блоке. Клавдия Петровна схватилась за Козлова, а закутанный в мутную от слез дымку взор обратился к Сеченову и Захарову. Нахлынувшее чувство облегчения вырвалось наружу:       — Ее нашли, они вернулись!       Кровь стучала в висках. Эти несколько часов казались для Дмитрия Сергеевича пыткой. Система оповещения звенела без остановки. Сеченов и Захаров были далеко не первыми, кто добрался до складского блока, но первыми, кто вышел вперед толпы, что не смела подойти к грузовому выходу. Подойти к раскрытым ангарным воротам было опасно. Разъяренная корова взвыла, размахивала острыми рогами:       — Они из разделочного цеха, Соня, они пришли забрать меня!       — Отошли, немедленно. Я сказала, вон! — рявкнула Софья Альбертовна, придерживая корову за бок и сломанную переднюю ногу. Через перевязанное колено сочилась кровь. — Ася, успокойся, они не тронут тебя, — зашептала Соня, но Ася была напугана, а от того опасна.       Рогом Ася зацепила синтетическую кожу и прорезала плечо Софье Альбертовне. Группа первой помощи остановилась, не решаясь подойти ближе. Фурман стоял напротив, и Соня крикнула ему:       — Не стой столбом! Живо за "Бурлаком" и носилками.       Сеченову хватило пары секунд, чтобы отдать пиджак Харитону и закатать рукава. Чтобы оценить масштаб урона, он опустился у Аси с другой стороны.       — Ася, Ася, смотри кто здесь. Ты в безопасности. Мы поможем тебе. Я буду рядом, обещаю, — успокоила Соня, благодарно взглянув на Дмитрия Сергеевича. Сама Софья Альбертовна была не в лучшем состоянии. Через порез на плече и потертости на коленях, Сеченов видел блеск металла. Волосы мокрой копной свисали из-под косынки. На руках запеклась кровь, а вырванным куском от юбки было перевязано колено Аси.       — Соня, плевать на эту траву, плевать на «Вавилов». Я гречки хочу, с котлетой, — взмолилась корова.       — Будет и гречка, и котлета, и подливка томатная, я тебе обещаю. Я сама за тобой наблюдать буду, только успокойся и дай бригаде сделать свою работу. Тебя не отправят в разделочный цех, я обещаю.       Когда Бурлак прибыл на место происшествия, Асю погрузили на носилки и отправили в пункт первой помощи при комплексе. Так как рабочая смена закончилась, всех остальных отправили домой. Захаров кивнул другу и последний покинул складской блок. Этот цирк давно пора было закончить...       — Мне нужен чистый медицинский халат и перчатки. Она не даст им оказать первую помощь, — Софья Альбертовна напряженно пыталась вспомнить, куда увели Асю.       Дмитрий Сергеевич обхватил женские плечи и заставил ее взглянуть на себя:       — Соня, посмотри на меня.       Софья Альбертовна недоверчиво обвела помещение взглядом:       — Что ты тут делаешь?       — Тебя ищу, — мужчина вздохнул от облегчения, поправил косынку на голове Сони и прижался губами к ее лбу.       Девушка застыла на пару секунд, а потом отошла на шаг. Недоверие в ее взгляде росло:       — Ты не злишься на меня?       — Соня, сколько мне лет по-твоему? — добродушно поинтересовался Сеченов.       — Ты все знаешь! — догадалась Соня. — Он хоть еще живой?       — Живой конечно, но ты не беспокойся, проблема уже решается.       Соня выдохнула и хотела обнять Дмитрия Сергеевича, но заметила кровь на своих руках и снова отстранилась.       — Мы обязательно поговорим, только я должна закончить с Асей. Все проверить самой. Можно ли мне забрать ее? — взмолилась Соня. Ася ведь все равно уже никому не нужна.       — Думаю, одну корову списать "Павлов" сможет, — снисходительно ухмыльнулся Сеченов, наблюдая за тем, как Софья Альбертовна осматривает его.       — Тебе нужно отдохнуть и выспаться. Я сильно извела тебя за эти сутки, — темные круги под глазами Дмитрия Сергеевича расстраивали девушку. — Поезжай домой, отдыхай, а я как закончу тут, сразу к тебе зайду.       — Зайдёшь? — удивленно переспросил Сеченов.       — На чай, — таким томным и сладким взглядом Соня еще никого и никогда не одаривала.       — Порой ты так сильно меня изводишь, моя милая Соня, — пульс участился, и Дмитрий Сергеевич не мог отказать себе в еще одном поцелуе.       Софья Альбертовна как в воду глядела. До ее прихода Ася держалась стойко, никого к себе не подпустила. Соня отпустила бригаду скорой помощи домой, нашла в ящике чистый халат, перчатки и шапочку для волос. Грязная косынка полетела в мусорное ведро.       — Я подставила тебя, — сокрушалась Ася.       — И где же ты меня подставила? — поинтересовалась Соня.       — Ты как из канавы вылезла, и сразу в люди.       Тут в приемную влетел Фурман. Запыхавшись, он осмотрел Софью и выпалил:       — Я пришел помочь, Софья Альбертовна!       — Как мило с твоей стороны, — сухо заметила Соня. — Тогда сбегай и подготовь мне рентген.       Молодой человек расцвел от просьбы Софьи Альбертовны и скрылся за дверью.       — Это что за пугало? — спросила Ася.       — Тебе вообще хоть кто-то нравится или нет? — возмутилась Соня, но настрой беглянки ей нравился. — Так что там про канавы?       — Ты вся как свинья перемазанная, и перед хахалем своим…       — Мне несказанно повезло, что «хахалю» своему я нравлюсь и такой. Наверное...       Ася хрюкнула и вытянула ногу.       — Ты как ей двигаешь? Стоп, ты же сказала, что она сломана?! — завопила Соня, осматривая якобы сломанную ногу Аси.       — Мне было так больно, и я подумала, что она сломана!       — Тут обычный порез. Зашью, перевяжу, и через неделю можешь хоть до Москвы топать!       Соня приготовила инструменты, обезболивающее, и села напротив.       — А ты и вправду втюрилась, — с издевкой пропела Ася.       — Ты с чего это взяла? — Соня осмотрела порез и принялась за работу.       — Он когда подошел, ты так посмотрела на него…       — И как же я на него посмотрела? — поинтересовалась Софья Альбертовна. Движения были отточены до идеала. До коровы девушка зашила больше сотни таких вот раненых.       — Будто других мужчин и не существует вовсе.       — Не исключено, — усмехнулась Соня.       — Я вот только одного понять не могу. Ну он ведь старый! На деньги повелась?       — Ты совсем дурная что-ли? Я что, похожа на нищенку?! — Софья Альбертовна возмутилась и швырнула зажим на металлический поднос. Корова обвела ее оценивающим взглядом, и Соня вскочила со стула. — Я не всегда так выгляжу!       — Верю, верю, только дошей мне ногу, пожалуйста, — рассмеялась Ася, и Соня продолжила.       — А он как посмотрел? — будто бы без всякого интереса, спросила Соня.       — Как будто других девушек на свете нет. Соня, ну ты красивая баба, чего спрашиваешь вообще?       Дверь за спиной у Софьи Альбертовны скрипнула, Фурман вернулся.       — Софья Альбертовна, я все подготовил, — энтузиазм Эдика выветрился, но Соня не обратила на это внимание.       — А, уже не нужно. Но спасибо, товарищ Фурман. Можете быть свободны.       — Я останусь, вдруг нужна будет помощь, — Диагност сел за стол, решив перебрать документы, которые уже были просмотрены.       — Ну как тебе сказать, Сонь, я бы под таким взглядом растаяла.       Софья расплылась в улыбке и завязала забинтованное колено на узелок.       — Фурман, ты извини меня за то, что накричала. Я так привыкла кричать на работе, что уже и грани порой не вижу.       — Ничего страшного, — диагност взглянул на Софью Альбертовну влюбленными глазами.       — Пожалуйста, прибери здесь все. Ну, или санитарку дежурную позови. У меня еще до утра уйма дел. А ты, рогатая, постарайся не сбежать до утра, а то я тебя знаю! — Соня сняла перчатки и стащила шапочку с волос. — Приду, проверю.       — Товарищ надзиратель, честно, никуда не убегу, — рассмеялась Ася и подозвала к себе Фурмана.       О чем его спросила корова, Соня уже не услышала. Во врачебном корпусе была душевая и гардеробная. О них девушке рассказали еще в первый день. Она предназначалась для врачей, что оставались на ночные дежурства. Юбку, как и топ, можно было выбросить. Приняв душ, девушка позаимствовала одежду у Клавы. Завязав мокрые волосы в пучок, Софья вышла из госпиталя и увидела одиноко дожидающуюся ее «Турбину». «Не иначе как Дима постарался», — подумала Соня. Довольно падая на водительское сидение, девушка завела машину, выкрутила радио на полную, обхватила губами зажженную сигарету и направилась к любимому мужчине.       Усталость брала свое, хоть Сеченов отгонял ее до последнего. Утренние лучи солнца били сквозь прикрытые шторы. Дремота уже прошла, когда Дмитрий Сергеевич раскрыл глаза. Первым, что он заметил, были складки на соседней подушке. Вторым — Сонин голос, доносившийся из обеденной. Она все же пришла, как и обещала…       Мужчина натянул халат и вышел из спальни. Софья Альбертовна сидела за завтраком с телефоном в руках. В вазе стояли свежие цветы, а стол так и хвастался аппетитными ароматами и явствами. Сырники, политые сгущенкой, бутерброды, каша, открытая баночка малинового варения… Вчера этого всего еще не было в доме академика Сеченова.       Соня гневно буравила взглядом виды из раскрытого окна:       — Скажи этому козлу, что если он тронет мой литературный клуб, я шкуру с него спущу. Год я бегала, пороги обивала, выпрашивала хоть копейку, и что? Видите ли, нашему руководству культурно развиваться времени нет! Из своего кармана последнее отдавала, чтобы наши работники могли культурно отдыхать, чтоб этот бездарь к нему руки свои грязные тянул?! Да он из полезных книжек только букварь и читал! Арно, ты все запомнил? Так и передай ему. Я все сказала! Что? С какого телефона я звоню? С домашнего, конечно, — пыл Сони чуть поубавился. — А ты с какого звонишь? Из моей квартиры? А ты поищи, может я в шкафу сижу, от тебя прячусь.       О том, что Соня не дома, видимо знает только Сеченов и сама Соня. Девушка повесила трубку и заметила хозяина квартиры, стоявшего в дверях.       — Я тебя разбудила, — Соня убрала телефон подальше от себя и приблизилась к Дмитрию Сергеевичу.       — Меня разбудили твои сырники, — мужчина прижал Софью к себе.       — Садись, я налью тебе кофе, — девушка расцвела на глазах. Соню можно было любить за многое, но за столь нежную улыбку, которую она дарила только академику Сеченову, ее стоило обожать.       — Проблемы в институте?       — Нет, проблемы у того, кто их создает. А создавать он их больше не будет. Это не так интересно, как-то, что весь комплекс «Павлов» делал на рабочем месте после конца рабочего дня. И что там делал ты?       — Мы искали тебя, — коротко ответил Дмитрий Сергеевич, предпочитавший вообще стереть из памяти вчерашний день. — Лизова подняла тревогу, а там все покатилось как снежный ком. Меня больше интересует то, где же все-таки была ты.       Сырники таяли во рту, а Соня заботливо подливала на тарелку еще больше сгущенки. От истории о Муравьеве и Асе, эти самые сырники вставали в горле. На моменте с кражей сигарет, Соня не сдержалась и звонко рассмеялась, а Дмитрий Сергеевич не мог поверить в то, что все это не сон. Еще год назад он мечтал услышать Сонин голос хотя бы по телефону, а сейчас она сидит у него дома, за завтраком, который приготовила на его кухне.       Он может протянуть руку и прикоснуться к ней. Когда Соня надела фартук и завела руки с завязками за спину, Сеченов чуть не пролил на себя кофе. Девушка ухмыльнулась и собрала в стопку грязную посуду. Мужчина провел по лицу ладонью и вздохнул. Как можно сидеть и смущаться словно мальчишка, пригласивший к себе домой одноклассницу?! Но Соня была коварней и быстрее. Дмитрий Сергеевич почувствовал женские руки на своих плечах. Обняв мужчина сзади, Соня прижалась к разгоряченной шее и прошептала:       — Я бы предпочла, чтобы ты смотрел так на меня, когда я раздеваюсь, а не наоборот.       Какой же коварной была Софья, но она была в его доме, на его территории. Мужчина посадил ее на стол перед собой. Цепкие руки поднялись от стройных ножек, забрались под рубашку и прикоснулись к холодной синтетической коже. Софья вздрогнула, почувствовав жар чужих пальцев, что миллиметр за миллиметром исследовали ее тело. Обхватив Сеченова ногами, Соня нависла над его губами и потянула за пояс халата, но замерла, услышав звон телефона. Академик прижался лбом к женской груди и разочарованно вздохнул. Словно яркой вспышкой, пронеслась идея забыться, остаться в этих желанных объятиях, но Соня обхватила его лицо и заставила на нее посмотреть:       — У меня есть подозрения, что это Юрий Борисович. У вас ведь сегодня встреча?       — У нас, — поправил Сеченов.       — Так даже лучше, — усмехнулась Соня и перекинула через мужчину ногу, спрыгивая со стола. — А на чай я и сегодня вечером могу зайти.       Лишь эти слова, сказанные Соней после завтрака, предавали колоссальный прилив сил. Этот день пройдет быстро и вечером они продолжат.       Славский и майор Нечаев уже ждали на станции «Солнечная». Академик Сеченов и Софья Альбертовна прибыли с небольшим опозданием, так как Соне необходимо было прибыть на место в черной форме. Славский взглянул на разбитые коленки под брючными шортами Сони и удивленно спросил:       — Неужели вестибулярный аппарат барахлит?       Нечаев хрюкнул от смеха, отрапортовал и удалился. Софья проводила взглядом военного и ответила вопросом на вопрос:       — Сегодня на заставе только я?       — У мальчика дел и других много, а нам с Димкой и одного солдата хватит, — объявил старик и хлопнул академика Сеченова по плечу.       — Почему на перроне только мы? — Софья осмотрелась, постукивая каблуками.       — Я запросил для «Маглев» технический день, — ответил Дмитрий Сергеевич, приглашая гостей предприятия в один из вагонов поезда «Вихрь».       Юрий Борисович с восторгом поприветствовал «Рафика» за барной стойкой и заказал на всех по бокалу шампанского. Пока академик Сеченов помогал Славскому устроиться, Софья предъявила билеты и прошлась по вагону. Еще вчера утром она не могла найти свободное место, а теперь он пуст. Что-то в его безлюдности отталкивало, настораживало.       — Сонечка, подай нам закусок из бара, будь добра, — Юрий Борисович занял место у окна, предвкушая скорую поездку. — Запрягу Арно, как вернемся домой. Нам в Риге нужна такая железная дорога.       — Он ведь сейчас под руководством Челомея работает? — Дмитрий Сергеевич сел напротив, чтобы лучше видеть Соню.       — Они с Лебедянским перетягивают его как одеяло. У парнишки уже каша в голове, а на нем еще и институтом висит.       Двери закрылись, и поезд тронулся.       — Вы можете гордиться своими учениками, Юрий Борисович.       — Как и тобой, сынок, как и тобой. Я тогда тебя Бехтереву скрепя зубами отдал. Помню как стоял на пороге вашей квартиры и кричал на твоего отца о том, какой ты гениальный ребенок. До сих пор стыдно.       Мужчины рассмеялись, но Софья Альбертовна оставалась молчаливой и настороженной. Словно кобра, выжидающая добычу, она ждала подвоха. И была права. Через окно в проходе, в соседнем вагоне мелькнули лица.       — На счет три: спрячьте головы за сидением.       — Что? — переспросил Юрий Борисович.       — Два, — Соня схватила ножи со стола.       После слова «три» дверь соседнего вагона раскрылась и послышались звуки стрельбы. Софья Альбертовна метнула в первого заходящего нож и выскочила из-за стола. Нападавший, теперь уже с пробитым черепом, повалился на своих товарищей, что пытались зайти следом. Но стальной солдат добрался до них быстрее. Столовый нож, под напором нечеловеческой силой, превратится в смертоносное оружие. Лужи крови под ногами увеличивались с каждой секундой. Когда нападавшие поняли, что не смогут пробиться в вагон, то закрыли дверь. Соня услышала щелчок замка.       — Соня!       Это был Сеченов. Он звал ее, но девушка не могла прервать зрительный контакт с предателями из соседнего вагона. Они отступили специально, но чего они ждут? Дойдя до академика, девушка взглянула туда, куда он указывал. В переднем вагоне ситуация не отличалась. Поезд продолжал набирать скорость.       — Почему они стоят? — крикнул Славский.       — Поезд не успеет затормозить к следующей остановке, — Дмитрий Сергеевич обхватил женский локоть, обращая на себя не внимание.       — Куда ведет «Маглев»? — Соня постепенно приходила к ответу, но требовала подтверждения.       — За пределы предприятия. Значит, нас уже поджидают там.       — Дима, нужно остановить поезд! - скомандовал Славский, нервно обхватывая спинку сидения.       Мужчина перевел взгляд на «РАФ-9» и Соня поняла его без слов.       — Помоги Борисовичу. Дим, пожалуйста, будь осторожен… — в эту секунду Софья не думала ни о чем другом, кроме как о мужчине, которого любит.       Взволнованно, она прикоснулась к его губам и отпустила. Мигом вскочила на барную стойку и обхватила ладонями голову роботизированного машиниста. Послышался треск, и Соня рванула голову робота на себя. Резкий тормоз, грохот разбитой посуды и крики в соседних вагонах. Никто из них не ожила аварийной остановки. Когда мужчины открыли глаза, Софья уже была рядом, придерживая их обоих.       — Теперь то мы знаем, что машинистом тебе не стать, Сонечка, — прокряхтеть Славский, опираясь на трость.       Шутку девушка не поддержала. Передав Славского Сеченову, она подбежала к двери, что от аварийной остановки оставалась запертой. Один точный замах ногой и сильный удар — дверь не выдержала и вылетела. К ним подбежал технический персонал станции «Лесная».       — Товарищу Славскому плохо, вызовите медпомощь, — коротко отрапортовала Соня, не привлекая внимания к щепетильной обстановке, что была на самом деле.       Юрий Борисович театрально пошатнулся и дал себя поймать работникам станции.       — Соня, не заставляй наших друзей ждать, — только и успел сказать Славский, как девушка снова запрыгнула в вагон.       — Будь уверен, Соня со всем разберется, — Славский успокаивающе хлопнул Дмитрия Сергеевича и проводил ее взглядом.