Шрамы

Лисса находит её в ванной. Сидевшую на полу. С лезвием в окровавленных руках. Со слезами на глазах. Со взглядом, полным ужаса и страха. Дыхание Лиссы спёрло. Она издала тихий стон: — Зачем? — тихо спрашивает она, подсаживаясь ближе. — Зачем, дорогая? Елена ничего не отвечает. Она лишь тихо плачет. Горячие слёзы скатываются по раскрасневшимся щекам, капают на холодный пол. Мокрые ресницы дрожат. Пряди волос прилипли к лицу. Ставшие красными от плача глаза смотрят прямо в красивые и любящие глаза женщины. Лисса аккуратно отбирает у своей девушки лезвие и выкидывает его в противоположный угол комнаты. Она убирает волосы с заплаканного лица, проводит пальцами по щекам, сцеловывает слёзы. Затем она встаёт и идёт к крану, чтобы намочить полотенце тёплой водой. Она берёт с собой аптечку на обратном пути. Она садится напротив Елены, нежно берёт израненную руку в свою, вытирает кровь мокрым полотенцем. Девушка закрывает глаза. Свежие глубокие раны начинают немного щипать от попадания тёплой воды. Лис нежна, она не надавливает на повреждённую руку, чтобы не сделать любимой больно. Вытерев кровь с руки, Лисса убирает окровавленное полотенце. Она достаёт из аптечки ватные диски и перекись водорода. — Сейчас будет немного больно. Потерпи, — говорит Лисса своим ласковым голосом. Она начинает обеззараживать свежие раны. Елена тихо стонет от боли. — Тшш… Всё хорошо, дорогая. Боль сейчас пройдёт, — нежно шепчет женщина, продолжая аккуратно дезинфицировать руку. Лисса смотрит прямо на порезы, а Елена смотрит на это прекрасное лицо столь любимой женщины. Каждый раз, когда Лис поднимает взгляд на свою девушку и заглядывает ей в глаза, нежно улыбаясь, Лена смущённо начинает смотреть в сторону. Ей стыдно смотреть в глаза своей женщины. Она боится увидеть там осуждение. Она боится, что Лисса начнёт кричать. Ей стыдно. Она думает, что не заслуживает Лиссу и её заботу о себе. Но Огнева обратного мнения. Её сердце полно нежности и любви к этому прекрасному существу. Она хочет заботиться о ней. Она готова делать это каждое мгновение своей жизни. Остановив кровь, Лисса приближает руку любимой к своему лицу и целует. Целует каждый порез отдельно. Проводит по ним тёплым языком, слизывая оставшиеся капельки крови. Елена закусывает губу, судорожно вздыхает. Женщина садится ближе к девушке, прямо меж её ног, берёт её лицо в свои руки и заглядывает прямо в глаза, прямо в душу. — Расскажи мне, — начинает она, — зачем ты это сделала? Елена лишь отводит взгляд. — Посмотри на меня. Ещё несколько секунд они молча смотрят друг другу в глаза. — Я хотела заглушить свою внутреннюю боль, — чуть слышно начинает Елена, её голос дрожит. — На меня снова нашло, понимаешь? Я не знала, что делать. Мне было так страшно! Мне так страшно, Лис! Я… — Тшш.., — успокаивает её Лисса, заметив, что голос девушки снова начинает срываться. Она проводит пальцами по дрожащим губам Елены: — Я здесь, с тобой. Всё хорошо, слышишь? Тебе нечего бояться, когда ты рядом со мной. — Я боюсь остаться одна, — сквозь слёзы шепчет девушка. — Ты не одна, и никогда не будешь одинока. Лисса закрывает глаза и придвигается к лицу Елены так, что их носы соприкасаются. Они чувствуют горячее дыхание друг друга. Она целует Лену в губы. Поцелуй нежный, сладкий, увлекающий за собой. Елена отвечает ей, обхватывая голову женщины одной рукой и поглаживая спину другой. *** Лисса находит Елену, сидящую на диване в гостиной и читающую книгу. Взгляд женщины падает на начавшие постепенно заживать шрамы. Мортинова смущается, пытается прикрыть их, но Лисса подходит ближе, берёт повреждённую руку в свою, нежно проводит своими пальцами по заживающим порезам. Она улыбается и смотрит девушке в глаза. — Ты так прекрасна, моя любовь. Эти шрамы нисколько не портят тебя. Они столь же прекрасны, как и ты. Прошу, не прячь их от меня, — она несколько раз целует руку Елена в разных местах, целует её ключицы, проводит языком по шее, притягивает её голову поближе к себе, гладит волосы, целует щёки, губы. Елена убирает книгу, отвечает на ласки своей женщины тихим стоном, гладит её бока и спину. Лисса кладёт свою девушку на спину и садится на её бёдра. Она проводит руками по всему её телу, избавляя от ненужной одежды. — Я никогда не устану любоваться тобой, милая. И никогда не устану повторять тебе, насколько ты великолепна. Она раздевается сама. Два обнажённых бледных тела, столь идеально подходящих друг другу, в который раз изучают изгибы друг друга. Елена, будучи голой, чувствует себя такой уязвимой, особенно сейчас, когда ей было некуда и негде спрятать шрамы, когда они столь доступны для голодного взора Лисса. Лисса, будто прочитав её мысли, хватает израненную руку девушки и разворачивает запястьем вверх. Погладив раны большим пальцем, она, глядя прямо в глаза смущающейся Лены, говорит: — Не прячь их. Я хочу их видеть, когда мы занимаемся любовью. Для того, чтобы не прятать шрамы в такой момент, нужно очень сильно доверять своему партнёру. И Елена доверяет. Лисса нежно гладит живот своей девушки, а после медленно входит в неё. Елена делает судорожный вдох. Лисса постепенно ускоряет темп пальцев, двигающихся внутри Елена, и жадно ловит каждый тихий стон, вырывающийся из её губ. Она облизывает свои губы, целует Елену в шею. Когда Лена закрывает глаза, Лисса снова гладит свободной рукой так полюбившиеся ей шрамы, целует в середину запястья. По её телу начинает расходиться жар. Мысли путаются всё сильнее с каждым поцелуем, с каждым прикосновением губ и языка к ранам. Она и сама начает тихонько стонать, стоит лишь снова до них дотронуться. Никто, ни один человек во всём мире, кроме Лиссы, никогда не поймёт, насколько эти шрамы прекрасны. Казалось, что порезы на руке Елены были чем-то особым, чем-то сокровенным, чем-то столь интимным для их отношений. Казалось, даже Елена начинает это понимать, когда обе женщины начинают кричать имена друг друга, страстно целоваться, а Лисса крепко хватает Елену за запястье. *** Елена не понимает, чем её порезы, нанесённые себе с целью физического ущерба, так привлекают её женщину. Но это было и не нужно. Главное, что столь странное влечение Лиссы к шрамам помогает Лене бороться с её страхами, с её чувством стыда. С каждым днём она всё спокойнее демонстрирует их, перестаёт их прятать, наслаждается, когда Огнева вновь с неподдельной страстью целует их. Удивительно, но Елене вовсе не хотелось оставить на себе новых шрамов, видя, какое откровенно сексуальное влечение они вызывают у Лиссы, и наслаждаясь этим. Будто за всеми этими действиями женщины стоит лишь цель доказать девушке, что она любима, она желанна, она не одинока и у неё нет больше причин в этом сомневаться, нет причин вновь наносить себе вред. И Лисса лишь подтверждала эти мысли. — Я люблю твои шрамы. Но ещё больше я люблю тебя, слышишь? — лаская медленно заживающие раны, говорит Лисса, смотрит Елене прямо в глаза. — А потому я не хочу, чтобы ты снова ранила себя. Тебе нужно научиться справляться со своей душевной болью другими способами. Говори со мной. Когда хочешь. В любой момент. Говори со мной, когда я сплю. Приходи ко мне, когда я занята. Выговаривай мне все свои мысли. Говори обо всём, что тебя беспокоит, обо всём, что тебе нравится. Только, пожалуйста, — никогда более не наноси себе вред! Лисса вновь целует шрамы на руке, а после целует Елену в губы. — Ты обещаешь мне, сладкая? — Обещаю, Лис. Погода наконец становится теплее с каждым днём. Лето вступает в свои владения. На улице всё жарче. Это приносит новые переживания. Женщины очень любят гулять вдвоём в центральном парке города. Это их любимое место для свиданий. Елена собирается на совместную прогулку, но возникает проблема. Жара не позволяет ей надеть свитшот или рубашку с длинными рукавами. Но если надеть футболку или летнее платье — будут видны шрамы. Лена спокойно демонстрирует их перед Лиссой, но она не может выйти с такими шрамами в общество. — Ты готова, солнышко? — Лисса заходит в комнату, и у Елены спирает дыхание. Лисса была просто прекрасна! Шёлковое винтажное летнее мини-платье, босоножки на каблуке и небольшая винтажная шляпка. На руках — светло-розовые атласные перчатки. В руках — дамская сумочка. И почему эта женщина всегда выглядит так бесподобно? Елена, стоявшая в одном нижнем белье и не знавшая, что надеть, смущённо покачивает головой. — В чём дело? — Лисса встревоженно смотрит на свою любимую и подходит ближе. — Я не хочу, чтобы другие люди видели мои шрамы. Но в закрытой одежде будет слишком жарко. — О, дорогая! Твои шрамы — не что-то постыдное. Не нужно бояться показывать их другим, — Лиса берёт Елену за руки и нежно смотрит ей в глаза. — Но это ведь не случайные порезы! Люди могут подумать, что я сумасшедшая! Что я психически больная! Что мне место в дурдоме! Что… — Какая разница, что об этом подумают совершенно чужие люди? — Онева накрывает губы Лены пальцем. — Я не вижу в тебе сумасшедшую. Я вижу сильную девушку, бравого воина, что смог преодолеть свои страхи и проблемы, пускай и такой ценой. Я вижу твоё храброе сердце, которое не побоялось открыться мне. Твои шрамы — свидетельство твоей силы, а не слабости. Ты веришь мне? Лена утвердительно кивает головой, и Лисса ласково целует её в губы. — Тебе стоит надеть это платье. Доверься мне. Они медленно идут по парку, держась за руки. Елена первое время пытается прикрыть свои раны, но это лишь привлекает больше внимания и любопытных взглядов. Она чуть ли не плачет, когда Лисса ведёт её прочь от людей в уединённое место под кроной деревьев. Она вытирает девушке слёзы, целует щёки, вновь целует запястье. — Не забывай, что я тебе говорила. Не бойся. Твои шрамы — не позор. Ты должна гордиться ими, а не стыдиться! Слышишь меня? Елена кивает. Лисса вытирает последние слёзы с прекрасных щёк: — Не плачь, любимая. Слёзы тебе не к лицу. Всё, пойдём. Успокаивайся. Она нежно обнимает Елену и гладит её по спине. Они вновь идут, держась за руки. Елена делает всё возможное, чтобы не скрывать свои шрамы вновь. Она смотрит на Лиссу и видит её улыбку. Она улыбается ей в ответ. Они мягко толкают друг друга бёдрами, смеются. Лисса резко хватает Лену за талию и целует. Целует на чужих глазах. Елена отвечает. Лис нежно гладит шрамы, а после присаживается на колено и целует в запястье. — Я люблю тебя, малышка.