Немодельное поведение

      Звук вспышки глушит, а после ослепляет. Боре еще долго привыкать к этому. Модельный бизнес не был легким, и ему это говорили все. Зато он молодой и амбициозный, ему это помогало. Он мог похвастаться хорошей фигурой и высоким ростом, а также восхитительными кудрявыми волосами. Даже многие успешные модели хвалили его и завидовали. Только один человек покоя не давал. И, к сожалению, этот человек прямо сейчас входит в студию, презрительно оглядывая всех вокруг. Наступает гробовое молчание, длиною в пару секунд.       — Че жопы поджали? Работаем! — фыркает он на персонал, который тут же начинает суетиться.       Максим. Прозвище у него «Лакмус», оно забавное и никак не вяжется с истеричной натурой. Парень эгоистичен и горделив, но пользуется большой популярностью. То ли личико смазливое, то ли причина в постельных делах. Моделями либо через тяжелый труд, либо так. Макс кидает недовольный взгляд на сидящего у фона Борю, которому подправляют макияж. Он проходит и садится неподалеку.       И через каких-то пару секунд вокруг него начинают виться несколько совсем юных девчонок, которые, не медля, приступают к макияжу и причёске. Боря, наблюдавший за всем этим концертом имени одного человека, лишь недовольно вздохнул и попытался отвлечься. К Максиму мало кто питал искренние и теплые чувства, он пусть и являлся профессионалом своего дела, но ничего, кроме раздражения и чистой неприязни, не вызывал. Только это никак не смогло помешать тому, чтобы вокруг него выстроилась очередь желающих посотрудничать. То съёмки для известного журнала моды, то лицо одного известного московского модного дома, располагавшегося неподалеку от Рублёвки.       — Долго ещё? — раздражённым голосом спрашивает Лакмус у девушки, стоящей подле него. От такого резкого тона она слегка дернулась и покрепче сжала кисть. — Вы мне скорее глаз выколите, чем сделаете то, что от вас на самом деле требуется.       — Ещё пять минут, Максим Сергеевич… Чуть-чуть осталось.       — Достаточно. Всё равно толку от вас никакого. Скройтесь с глаз моих.       Девушка кивнула и испуганно скрылась с площадки. Боря лишь раздражённо закатил глаза: стилисты — такие же профессионалы своего дела, как и Максим, и однозначно заслуживают к себе лучшего отношения, чем тот проявляет. Лакмус, абсолютно не замечая ничьей реакции вокруг, принимается разглядывать нанесенный макияж. Он морщит нос, улыбается и вглядывается в едва заметно подведенные глаза. После чего — к огромному удивлению Лифшица — удовлетворённо кивает, прежде смахнув с лица челку.       — Здравствуйте, — громко здоровается Боря, пытаясь обратить на себя внимание.       — Здравствуй. Орать не обязательно, — хмыкает Лакмус. — Что тебе?       — Я… Меня направили на парные съёмки с Вами. Я Бори-       — Давно ты в модели заделался? — он перебивает, видимо, не желая знакомиться.       — Нет, но…       — Одних новичков набрали! Надеюсь, хоть в тебе будет что-то маломальски толковое, — раздражённо цедит Макс. Боря аж задыхается от возмущения.       Максима знает чуть ли не вся индустрия модельного агентства. А как не знать? Максим славился своими рабочими качествами, а ещё сучьими. Он требовал от всех идеального результата, потому что не принимал иного. Он не стеснялся высказывать людям в лицо все их ошибки, а не получал исключительно из-за статуса и денег. При желании он может засадить человека на лет пять, если не на десять.       Правда, Боря Максима не боялся совершенно, потому что видел перед собой не сурового и опасного мужчину, а подростка с шилом в одном месте. Его бы вытащить и затолкать Максиму прямиком в глотку. К сожалению, подобное грозит статьёй, а вот слова наказать по идее нельзя.       — Не переживай, — Боря мягко улыбается, чем вызывает у Максима возмущённое и раздражённое «фырканье». — Я учился не у тебя, поэтому умею многое и толка во мне больше, чем в таких как ты. Давай не истерики закатывать, а работать? Или такое для тебя слишком сложно?       — Только я здесь и работаю, а ты, щенок, вовсе не вписался, — Максим говорит сквозь зубы и хмурится так, что на переносице образуются хищные складки, но через секунду, он уже как ни в чём не бывало улыбался в камеру, нарочно наступая на ногу Боре. — И что это значит «таких, как ты»? Ты считаешь, что чем-то лучше меня?       — Встаньте ближе! — выкрикивает фотограф из-за объектива, подгоняя моделей взмахами руки в воздухе.       Боря резким движением притягивает Максима за талию ближе к себе и самодовольно улыбаясь маленькой победе, замечая что уверенность, хоть и на мгновение, но пропадает с лица последнего. Они позируют.       — А то, что я знаю, что я лучше, а ты просто зазнавшийся петух, которого боятся из-за денег, — теперь язвит Боря, крепко прижимая собеседника к себе.       Максим прогибается в спине, чтобы хоть немного отстраниться от Бори, не переставая позировать. Он кипел, кусая губы изнутри и продумывая как незаметно, но весомо отомстить за задетое эго.       Фотограф тем временем заканчивает свою работу.       — Ну наконец-то, — Макс вырывается из хватки Бори и торопится уйти подальше отсюда.       — Стоять, — Боря успевает схватить рыжего за руку, не давая уйти. — Вот скажи, почему ты как дикая кошка?       — Что ты хочешь от меня услышать?! Я боюсь показаться слабым, боюсь кому-то довериться!       Боря отпускает руку Макса, смотря на него так, словно видит в первый раз, а тот, в свою очередь, избегает любого взгляда, но не уходит — уже поздно бежать, раз ляпнул, что не стоило.       — Люди же не могут знать, что у тебя на душе, а ты буквально всех вокруг себя делаешь виноватыми, — Боря пытается заглянуть в глаза Макса, и обнаруживает грусть, которую никак не ожидал увидеть.       — Я понимаю, — Максим тяжело вздыхает и тушуется. Весь гнев сошёл на нет.       — Тогда… Мир? Только пообещай, что перестанешь язвить.       — Мир, я уже понял, что от тебя не отвяжешься, — Макс улыбается, по настоящему, и возможно, это начало чего-то большего.