Поцелуемся?

Пентхаус Хан Джисона,

около одиннадцати часов вечера:

В спальне на втором этаже, что расположена подальше от ушей любопытных родителей, Джисон крутится перед зеркалом, примеряя прозрачную блузу. Всё классно смотрится, вот только на брюках кривые строчки раздражают. А ещё раздражает одно существо на кровати, нагло закинувшее ноги прямо в обуви на его любимое пушистое покрывало. Это существо — его друг Ли Феликс. Ну как друг. Они плотно общались в детстве, но в школу Феликс пошёл не в Сеуле, а в Австралии, куда переехала почти вся его семья. На удивление, они держали с Джисоном связь всё это время и, несмотря на расстояние, физическое, моральное и культурное, у них осталось много общего. Недавно Феликсу предложили контракт в Сеуле, как перспективной модели корейского происхождения, с привлекательной внешностью и необычными для Кореи веснушками. И сейчас, когда он решил вернуться для работы и обучения в университете, между ними не ощущается этой десятилетней разлуки. За неделю совместного пребывания с другом Джисон успел испытать, кажется, весь спектр доступных ему чувств: от радости и восхищения до раздражения и бешенства, потому что превосходное природное обаяние и идеальная внешность в Феликсе сочетается с его наиотвратительнейшим характером. Насколько Джисон рад Феликсу, настолько же порой хочет его придушить. Например, как сейчас, когда его чёрные отполированные казаки марают его белоснежное покрывало. Смотря через зеркало, Джисон вздыхает и скользит взглядом от ненавистной обувки по стройным ногам, обтянутым узкими джинсами, цепляется за острый треугольник ключиц в обрамлении глубокого выреза майки, и сглатывает, восхищаясь красивым лицом своего друга. Нет, он не влюблён в Феликса, но он по достоинству может оценить то, чем наградила его природа. И позавидовать малость. Совсем чуть-чуть. В это время Феликс, немного приподняв голову с подушки, пытается сделать глоток пива из банки, но от горизонтального положения, то проливается и стекает через уголки губ по его скулам и шее на постельное бельё. Джисон тяжело вздыхает: — Давай, залей мне, нахуй, всю кровать. На что Феликс, совсем некрасиво рыгнув, коротко отвечает: — Ща высохнет — не ссы. — Я-то не ссу, а вот тебе следует — если твой братец узнает, что ты прилетел на неделю раньше… — Ничего страшного не случится, — спокойно прерывает Феликс со скучающим видом. — Подумаешь, решил последнюю недельку каникул провести с другом. — Алкогольная интоксикация — твой друг, — ухмыляется Джисон. — Не нуди и ты. Хватит Минхо, что ещё та заноза в заднице. Джисон, наслышанный о его старшем брате, понимающе молчит, но Феликс нарушает тишину, стараясь, видимо, перевести тему: — Ты пиздато выглядишь, перестань уже вертеться перед зеркалом. — Не слишком откровенно, как думаешь? Ещё складки в районе члена так собираются, — недовольно тараторит Джисон. — Что за крой? И строчки, блять, кривые… — Ой, заткнись уже, — прерывает его тираду Феликс, закатывая глаза, — эти брюки, паршиво пошитые по твоему мнению, классно обтягивают твою задницу. Честно, я был бы не прочь трахнуть тебя прямо сейчас. Джисон давится воздухом и густо краснеет. Невозможно привыкнуть к постоянному покушению на свою задницу. И хрен поймёшь, шутит на самом деле Феликс или нет. — Ты в этом пойдёшь? — переводит он тему. — Да, а что? Я выгляжу ахуенно, как всегда, — не отрывая глаз от телефона отвечает Феликс. — И не поспоришь, зараза, — улыбается в ответ Джисон, немного любуясь заинтересованным лицом друга и догадываясь о причине, — что там в инсте такого интересного? Феликс вздыхает: — Этот ебливый Хван опять истории из квартиры Минхо-хёна выкладывает, — почти скулит он и роняет голову на подушку, — какой секс, боже. Уже вижу, как он натягивает меня на всех поверхностях в этой самой квартире. — Воу! — не скрывает шока Джисон. — Сам Ли Феликс готов подставить под кого-то свою задницу? А ну-ка покажи этого героя, — просит он, на что Феликс поворачивает экран смартфона, и Джисон присвистывает, — ебать, хорош. Не сразу, но он узнал темноволосого парня на экране: старшекурсник в их университете, одногруппник знакомого Чанбина и, вроде бы, имеет контракт с модельным агентством. По крайней мере, Джисон видел с ним несколько рекламных кампаний парфюма и брендов одежды. Этот Хёнджин статный, пиздецки красивый и очень похож на типичного факбоя. Но возможно, обложка обманчива, как и в случае с его другом Феликсом. — Да, горяч, но это не главное, — мечтательно произносит Феликс, — Минхо говорит, что его лучший друг раздражает его даже больше, чем я. Блять, я уже его люблю. — Извращенец. — Не без этого, — подмигивает ему Феликс, — уже представляю, как будет беситься старший, когда мы начнём ебаться с этим красавчиком. — Какая ты самоуверенная фифа, Ликс, — умиляется Джисон непривычно мечтательному другу. — Ты, блять, внимательно посмотри на меня ещё раз, и повтори, — дерзко приподнимая одну бровь, смотрит в ответ Феликс, — этот Хван точно будет моим.

Квартира Ли Минхо,

полдвенадцатого ночи:

Минхо мечется из угла в угол своей просторной спальни и усиленно думает, нахуя он согласился ехать в клуб с Хёнджином. Завтра вечером прилетает главная причина его раннего взросления и походов к психологу — любимец семьи Ли, маленькое солнышко и дьявол во плоти, его младший брат Феликс. Минхо любит его всем сердцем, но даже боится представить их жизнь на совместной территории, и от мысли об этом у него начинается непроизвольный тремор конечностей. Он дрожащими пальцами пытается надеть цепочку на шею, но мелкая застёжка не поддаётся. Через мгновение он чувствует пальцы своего друга на шее. Хёнджин хоть и бесит периодически, но всегда вовремя оказывает ему помощь. Недалёкий, заносчивый, но порой так необходимый Минхо. — Ты какой-то нервный, что-то случилось? — спокойно спрашивает Хёнджин. — Мой младший брат завтра прилетает. — Брат? — слышится обида в голосе. — Почему я до сих пор не знал о его существовании? — Я пытался как можно дольше скрыть его от твоих похотливых глаз, — колет правдой Минхо и демонстрирует свою твёрдую позицию, — не хватало ещё, чтобы ты втихаря дрочил на него. — Он так хорош? — спрашивает Хёнджин, а Минхо затылком чувствует его нахальную улыбку. — Напоминаю, что мы родственники, — отвечает он, уверенный в очевидности ответа. — Ах, ну да, — притворно соглашается Хёнджин. — Так он надолго в наших краях? — Будет теперь с нами учиться, только на первом курсе. — Ин-те-рес-но, — смакуя каждый слог, тянет довольно Хёнджин и двигается к выходу из комнаты. — Только попробуй, Хван, только попробуй, — зло предостерегает Минхо и прожигает друга взглядом. От его ядовитого тона Хёнджин, резко обернувшись, сжимается и, кажется, теряет былой запал. Ну хоть Хёнджина он пока притормозил. Прущую машину по имени Феликс вот так, строгим тоном не остановишь. Если его вообще можно остановить. Минхо устало садится на кровать и прикрывает ладонями лицо, пытаясь успокоиться, пока совсем скоро из гостиной не раздаётся громкое: — Такси подъезжает, выползай.

На заднем сидении такси,

в это же время:

Короткий звук уведомления сейчас может оповещать о сообщении только от одного человека. Феликс открывает переписку с Sugar Mommy и видит горячий эдит с полуголым Сон Каном. Внимательно изучив игру мышц и поставив реакцию разбитого сердца на видео, он пишет сообщение: «Кстати, я не лежу выебанный и мёртвый в канаве. Спасибо, что спросила». Sugar Mommy: «Рада за тебя, милый. Передавай привет Сони». Феликс отвлекается от переписки, но не от экрана: — Джисон, моя мама передаёт тебе привет. — О-о-о, передавай и от меня пламенный привет госпоже Ли. — Угумн, — мычит Феликс и вспоминает, — я так и не спросил куда мы едем, — интересуется он, параллельно набирая сообщение маме: «Тебе от него тоже пламенный привет. Ты, кстати, так и не разговариваешь с Минхо?» Sugar Mommy: «Когда твой Минхо извинится, тогда я, может, благословлю его своим вниманием». Феликс вполуха слышит в ответ от Джисона что-то о гей-клубе Red Lines и о выступлении Чанбина. — Ааа… это тот парень, от реп-партий которого ты кончаешь? — не отрываясь от экрана, спрашивает он Джисона. — Не сомневайся, у тебя все шансы. Уверен, он хочет тебя, как и я, — подмигивает он, коротко взглянув на Джисона. Феликсу даже не нужно видеть его лицо, чтобы понять, как тот неловко краснеет. Когда-нибудь он признается, что дрочить об друзей не в его правилах. Ну а пока он, каждый раз покушаясь на задницу Джисона, с упоением наслаждается его реакцией. — Да, да… — тихо шипит он, и Феликс боковым зрением замечает, как тот косится в сторону водителя, ухмыляется и набирает сообщение маме: «*закатываю глаза* Не маленькие — сами разберётесь. Люблю тебя, мам.» Sugar Mommy: «И я ^____^» Феликс делает вывод, что о его пребывании в Сеуле Минхо всё-таки ничего не знает. Такси тем временем останавливается у входа без вывески. О том, что это клуб, можно догадаться только по гулу басов, доносящихся из открытых стеклянных дверей, и по огромной очереди разодетых людей. Но Джисон, благодаря связям, проводит Феликса, минуя толпу. Внутри их встречает полумрак длинного коридора с лёгкой дымкой в красном свете диодных артерий на потолке. Проследовав вдоль указанного ими направления, они попадают в огромный зал с чёрными стенами. С одной стороны помещения, ближе ко входу, расположена линия зеркального бара, за которым сверкает множество разнообразных бутылок на стеклянных полках. Вдоль них снуют сотрудники в чёрных футболках и разливают коктейли гостям, что занимают почти все посадочные высокие стулья. На танцполе в центре не протолкнуться. Макушки голов, освещаемые скользящим белым прожектором, хаотично мелькают в общей тёмной массе. Кажется, воздух над активно двигающейся толпой ощутимо жарче и гуще. Прямо напротив бара, вдали у противоположной стены, возвышается сцена с музыкальным пультом. За ним диджей, ловко раскручивая две виниловые пластинки, сводит треки, а за его спиной расслабленно танцует и общается между собой небольшая компания, скорее всего, его приближённых и друзей. Джисон, пытаясь перекричать музыку, обращается к Феликсу: — Нам нужно вон туда, за сцену, — указывает на диджея. Приметив пару свободных мест у бара и симпатичного бармена, Феликс решает ненадолго покинуть друга: — Ты иди, я нам выпить возьму, — так же громко бросает он. Ловко пристроив свои булки на один из стульев, он расплывается лужицей по столешнице, изучая мускулистого парня в форме. На бейдже работника красуется имя «Бан Чан», и Феликс, выпрямившись и вооружившись своим самым дерзким взглядом, обращается к бармену с наглой ухмылкой: — Чанни, мне два коктейля на твой вкус, — изобразив пальцами двойку и уложив вторую руку вдоль груди, он немного наваливается на стойку. — Уверен, он у тебя отменный, — мурлычет Феликс, игриво закусив нижнюю губу, и не без удовольствия наблюдает, как симпатичный «шкаф» откровенно ахуевает от его выходки. Может, от неформального обращения, может, от неприкрытого флирта, но он замирает с бокалом в руке, а Феликс не стирает с лица наигранного вожделения. Но Чан, видимо, и правда профессионал своего дела, так что он тактично не отвечает на его поведение, чем вызывает уважение Феликса. Бармен ловко начинает готовить напитки, быстро орудуя накачанными руками, на которые Феликс залипает, продолжая грудью наваливаться на столешницу. Когда два коктейля оказываются в его руках, он губами трубочкой посылает ему воздушный поцелуй и, быстро подмигнув, удаляется, чтобы вернуться к другу и познакомиться с его любимым репером.

У входа в клуб Red Lines,

в первом часу ночи:

Немного вдали от толпы у чёрного хода, Хёнджин наблюдает, как его лучший друг выкуривает полсигареты в один затяг. В последний раз таким нервным он его видел при поступлении в университет. Что там за младший брат такой? Намеренные угрозы Минхо, на самом деле, больше распаляют, нежели заставляют Хёнджина отступить. Если тот что-то рьяно защищает — значит, там есть, что защищать. Кто бы там ни был, он уже вызывает неподдельный интерес. Поболтав немного со знакомым охранником и проскользнув вдоль красных светящихся линий коридора, они оказываются в большом зале, где их оглушает музыка, а глаза между вспышками белых прожекторов ловят множество алых деталей на фоне чёрных стен. Они уверенно направляются к барной стойке, где лучезарной улыбкой их встречает друг Бан Чан. Пренебрегая правилами, он отбивает ладонью пять с каждым из друзей и приглашает присесть на сохранённые для них места. — Минхо, на тебе лица нет, — меняется настроение Чана. Хёнджин, наблюдая за тем, как Минхо на заданный вопрос очень громко молчит, опрокидывая стопку, решает ответить за него: — С завтрашнего дня с ним живёт младший брат. — Это же здорово! Радоваться надо, — подбадривает Чан. — Ага, — рассерженно включается в разговор Минхо, — ты просто его не знаешь — у него прескверный характер. — Ещё бы, вы же родственники, — совершенно обыденно констатирует факт Хёнджин. Минхо в ответ несдержанно замахивается, но его вовремя останавливает Чан: — Не в мою смену, — смотрит он серьёзно на разъярённого друга, но быстро смягчается, — уверен, всё не так страшно. — Он до жути своенравный, и никто ему не указ, — шипит Минхо в ответ. — А-а-а, так в этом проблема, — довольно улыбается Хёнджин, радуясь своей догадке, — кто-то не слушается мамочку-Минхо? Я ещё не видел твоего брата, но он определённо мне нравится. С ним Хёнджину явно будет, что обсудить. Как минимум можно вместе держать оборону против друга-всезнайки. Бан Чан смотрит с пониманием и, кажется, с ним согласен. Минхо та ещё заноза в заднице для всей компании друзей. И Чан улыбается Хёнджину, но резко сменяет веселье безмолвным осуждением, заметив злые искры в глазах Минхо. — Ну да, — наигранно ухмыляется тот, не скрывая, что разочарован друзьями, — после знакомства с ним, вы меня ещё вспомните. А я отлить. Он устало встаёт со стула, будто уже выпил гораздо больше одного шота. Его вид удручает Хёнджина, если честно. Они переглядываются с Чаном, понимая, что оба перегнули палку, но из безмолвного диалога их вырывает низкий глубокий голос рядом: — Ждать не буду! Нахуй мне твой Со Чанбин, — расслышав имя своего одногруппника, Хёнджин оборачивается на незнакомца, — я лучше, блять, без вас потанцую. Хозяин пробирающего низкого баса приземляется на единственное свободное место, которое ещё мгновение назад временно освободил Минхо и нагло обращается к Чану: — Чанни, поцелуемся? — на это хуеет не только сам Чан, но и Хёнджин, который распахивает глаза и теперь не может оторвать взгляд от парня рядом, а тот продолжает как ни в чём не бывало, с дерзкой ухмылкой: Корейский коктейль такой, «Поцелуемся», что, не знаешь? Хёнджин коротко взглянув на друга и поймав его озадаченное лицо, снова переводит взгляд на незнакомца. Тот расслабленно сидит на высоком барном стуле, вытягивая изящно ногу и подгибая под себя другую. Да, Хёнджин начинает изучения парня именно со стройных ног, обтянутых чёрными джинсами. Как минимум стильно, как максимум — сексуально. Выше свободная косуха из натуральной кожи, что отлично держит форму, а ещё выше… Явно смерть Хёнджина, потому что парень перед ним чертовски красив. Ему открывается только вид на профиль блондина, но и этого достаточно, чтобы он стал для Хёнджина ещё более притягательным. У него гармоничные черты с ровной линией челюсти, выступающими скулами и впалыми щеками. Светлая кожа украшена россыпью веснушек — даже на кончике вздёрнутого носа есть несколько пятнышек и на проколотом ухе с множеством серебряных украшений. И когда незнакомец продолжает флиртовать с Чаном, внимание Хёнджина приковывают его пухлые губы. Кажется, будто он их для селфи выпячивает, как девчонка, но они красиво выдаются вперёд, даже когда тот разговаривает. Незнакомец тем временем наигранно смущённо опускает взгляд на столешницу и водит по ней пальцем: — Ну вот, а я думал ты хороший бармен, — мурлычет он, потупив взгляд, но быстро возвращает внимание Чану, — ну ничего, я расскажу, как приготовить этот коктейль. Любуясь увлечённо говорящим парнем, Хёнджин только отдалённо слышит что-то о тимьяне и корне корейского женьшеня, про яйца, виски… Честно сказать, ему всё равно — он нагло пялится, изучая чужие черты. Закончив диктовку рецепта, незнакомец, явно довольный собой, откидывается на спинку барного стула, всё ещё не замечая пристального взгляда сбоку. А Хёнджин приятно шокирован его дерзостью, наглостью и способностью смутить незнакомого бармена. Потерявшись в своих мыслях, Хёнджин залипает слишком долго и приходит в себя только, когда блондин получает в руки свой бокал и удаляется, послав на ладошке воздушный поцелуй его другу. — Уже второй раз за вечер эта наглая мошка подлетает ко мне и выбивает почву из-под ног, — недовольно жалуется Чан. — Очень симпатичная наглая мошка, — мечтательно уточняет Хёнджин. — Слюну подбери. А Хёнджин и не думает этого делать. Он подрывается с места в попытке догнать парня и находит его на танцполе. Тот спиной к нему плавно двигается, поднимая над головой бокал с коктейлем, отчего косуха задирается, открывая вид на узкую талию. От его сексуальных форм у Хёнджина кровь начинает отступать от мозга и перемещается ближе к ширинке брюк. Незнакомец явно наслаждается танцем, ритмично переставляя ноги и покачивая маленькой задницей. Слишком пластично, слишком активно, даже как-то по-шлюшьи… Будто специально зазывает. И Хёнджин уже думающий не головой, а головкой, нетерпеливо приближается и аккуратно опускает ладонь на его талию. Незнакомец на наглое вторжение в личное пространство никак не реагирует и продолжает танцевать как ни в чём не бывало. Хёнджин приближается к его уху и произносит низким голосом: — Ты очень красивый. Слышит смешок и короткое: — Я знаю. Его холодный тон раздражает, но Хёнджин продолжает, заискивая: — И очень пластичный — классно двигаешься. — И это я тоже знаю, — парень уже не так активно танцует, но всё ещё не оборачивается, и Хёнджин уверен — специально издевается. — Как тебя зовут? — спрашивает он. Блондин чуть оборачивается, но не так, чтобы видеть лицо Хёнджина, и произносит довольно близко: — Прости, сладкий, но я не знакомлюсь, — отрезает он, резко отворачивается и пропадает в толпе. Хёнджин, безрезультатно поискав его среди массы людей, злится. Блять, вот сучка вертлявая. Даже не взглянул! Хёнджин знает о своей привлекательности и не сомневается, что парень, хоть раз увидев его, точно был бы не против познакомиться. Немного успокоившись, он убеждает себя, что это не последняя их встреча. Как минимум Чану он точно даст задание маякнуть ему в случае появления на горизонте этой наглой мошки.

В туалете клуба,

в это же время:

Минхо, застегнув ширинку, открывает дверь кабинки и застывает в проёме, уткнувшись взглядом в чужие округлые ягодицы у писсуара напротив. Перед ним парень с ногами-тростинками в узких брюках. Он точно совершил жестокое преступление, надев этой ночью полупрозрачную блузу, которая не скрывает v-образный силуэт его точёной фигуры с широкой линией плеч и неестественно узкой талией на контрасте. Минхо давится воздухом, а ладонь так и тянется шлёпнуть по филейной части манящей задницы. А парень кажется затылком чувствует прожигающий взгляд и оборачивается, встречаясь глазами с Минхо, что не скрывает вожделения. — Чего смотришь, придурок? — недовольно фырчит незнакомец под звук собственной струи. От дерзости этого щекастого ребёнка в глазах Минхо загораются игривые огоньки. — Фигура у тебя красивая, не могу оторваться, — осторожно, словно крадущийся хищник, отвечает он. Парень напротив, усмехнувшись, отворачивается и застёгивает ширинку. Он продвигается вглубь комнаты, чтобы помыть руки, а Минхо следует за ним и становится рядом. — Как тебя зовут, симпатяга? — глядя через зеркало и нежно улыбаясь, спрашивает он. — Дж-джисон, — парень отчего-то волнуется и смущается, оставляя своё недовольство где-то позади. — А я Минхо, Ли Минхо, может, выпьешь со мной? Джисон тушуется, и на лице его читается активный мыслительный процесс: он забавно поджимает губы, а его брови хмурятся, образуя небольшую складку над переносицей. Но вдруг он резко распахивает глаза и прикрывает рот ладонью. Быстро вытерев руки, он разворачивается и молча сбегает из туалета. Минхо с минуту тупо пялится на захлопнувшуюся за ним дверь. Что это, блять, такое было? Он совсем ахуел? Конечно же, когда Минхо выходит в коридор, парня уже и след простыл. Пиздец, конечно. Просто ахуенно познакомились. Минхо направляется к бару, хватает за локоть явно растерявшегося Хёнджина и тянет на себя нетерпеливо: — Мы уходим. Хёнджин сопротивляется, ища взглядом Чана, но быстро сдаётся, и они вместе покидают клуб.

На заднем сидении в такси,

где-то недалеко от клуба Red Lines,

в два часа ночи:

Феликса мутит. Он явно перебрал с алкоголем. Нормально потанцевать ему так и не удалось, спасибо похотливым придуркам, что так и норовят пристроиться, а Джисон благополучно о нём забыл, увлечённый проталкиванием языка в глотку своего репера Чанбина. Феликс просто сбежал от всего этого. И сейчас, наслаждаясь одиночеством и тишиной, он устало укладывает тяжёлую голову на сидение и проваливается в сон. Когда его будит водитель такси, он сонно потирает глаза и, не до конца понимая, где находится, по инерции выходит из машины, заходит в подъезд, поднимается на лифте и оказывается у двери с электронным замком. Каким-то чудом вспомнив нужные цифры, открывает её и, быстро сняв ботинки, плетётся на кухню. Всё ещё находясь в какой-то прострации, Феликс выпивает стакан воды из-под крана и начинает открывать все кухонные ящики в поисках аптечки. Найдя свою цель, он роняет в ещё один стакан воды таблетку от похмелья. Ёжится от неприятного шипения, но выпивает содержимое стакана и устало ложится головой на столешницу барной стойки, проваливаясь в сон.