Тьма родных душ

Где нам искать спасение? Наши дома захвачены нежитью, по улицам бродят жуткие собаки с гниющими телами, а из глубин вновь поднимаются демоны... Остается лишь идти в Церковь и молить Повелителей о помощи, надеяться, что они услышат нас. Говорят, туда прибыл посланник Герцога Сита… Может, именно он спасет нас? Лишь яркое пламя костра может осветить ему путь, согреть его душу, отогнать тьму смерти и отчаяния. Огонь, горящий на костях нежити, источник великой силы, позволяющей забыть о самой возможности гибели, возвращающий даже с той стороны… Только он дарит ему наслаждение и покой, заставляя забыть обо всех муках и препятствиях, унижениях и боли. Так приятно вновь вглядеться в танец языков пламени, почувствовать это живительный жар, словно заполняющий холодную пустоту внутри… И так печально, что он вынужден вновь его покинуть. Саске поднялся и оглядел круглый дворик, в центре которого и пылал костер. Это место напоминало некую площадь перед разрушенным строением, похожим на давно покинутый храм. Развалины выглядели невероятно древними, гораздо более старыми, чем покинутая им тюрьма, и далеко не столь впечатляли своими масштабами. Здесь не было того божественного величия, что ощущалось в здании цитадели, не было поражающих воображение размеров, того гигантизма, недоступного простым смертным… Нет, это место было создано руками людей, или, по крайней мере, тех существ, которые были не сильнее обычного человека. Возможно, именно поэтому строение столь сильно пострадало от влияния времени? Стены осыпались, крыша провалилась, каменные плиты пола давно уже были скрыты под наросшей травой и нанесенной ветром землей… Рухнувшие колонны и арки, уничтоженные барельефы и валяющиеся обломки – вот что осталось от былого убранства. На одной из поваленных колонн и сидел этот отчаявшийся слабак, что встретил его здесь. Опустивший голову, тупо смотрящий в землю, он словно был частью этого пейзажа, очередным свидетельством здешнего упадка. Разрушенные здания и сломленные люди, идеальные дополнения друг для друга… Почему птица принесла его именно сюда? Что это за место, чем оно особенно? Почему этот сдавшийся нытик сидит именно здесь, а не возле любого другого костра, которых наверняка хватает? Или же все это – просто случайное стечение обстоятельств, ворона прилетела сюда лишь потому, что здесь ее гнездо, а слабак просто остановился в первом же встреченном им спокойном месте…? – Это Храм Огня, – подал голос отчаявшийся, будто прочитав его мысли, – Любой из нежити знает, что найдет здесь убежище, тихое и безопасное, это место знакомо каждому. Все рано или поздно возвращаются сюда, кто-то – окончательно сдавшись, а кто-то – переводя дух перед новой попыткой… Чтобы потом все равно сдаться. И ты тоже сюда вернешься, даже если сейчас уйдешь… Презренное ничтожество… Значит, просто безопасное место, эдакий лагерь, аванпост для нежити, откуда она отправляется в странствие по этим землям. Который, наверное, еще и удобен тем, что находится рядом с той самой Церковью Нежити, давая увидеть одну из целей. И эта цель соблазнительно близко, кажется, только руку протяни… – Говоришь, где-то есть подъемник? – Он бесполезен, устройство не работает… – Где? – Ох, любопытная нежить… Пройди через развалины, и увидишь в скале по правую руку. Только ничего не получится, я же говорю, он сломан... Да, конечно сломан… Эти слабаки, скорее всего, просто попробовали подняться, не смогли активировать устройство с первого раза и сдались, даже не попытавшись приложить хоть малейшие усилия. Разбирался ли кто-то из них, как работает механизм? Пробовал ли кто-то смазать его, заменить детали, очистить от грязи? Нет, для них это было бы слишком сложно – виданое ли дело, нужно потрудиться, потратить силы на преодоление проблемы! Здесь так не принято… Руины встретили его заваленными проходами и залитыми водой впадинами пола. То, что, похоже, когда-то было главным залом храма, теперь было полностью затоплено, создавая небольшой пруд в центре здания. Был бы этот мир чуть более живым, и здесь бы нашли свой дом разные земноводные твари, поверхность была бы затянута ряской, а из щелей между каменными плитами пола росла осока… Но не в этой мрачной, умирающей реальности, которая смирилась со своим скорым концом. Здесь – только мертвые стылые воды. Он прошлепал к боковому проходу, который вывел его на холмистую площадку, сплошь усыпанную надгробиями. Ну да, конечно, при храме должно быть кладбище… Могилы буквально ютились друг на друге, словно им не хватало места, бывшие когда-то памятниками камни сейчас валялись бесформенными кучами, будто их выкинули за ненадобностью, освобождая пространство. Которого, все же, не хватило, раз тут и там валялись пожелтевшие человеческие скелеты, брошенные под открытым небом… Неправильно. Покойников всегда надо хоронить, отдавая последние почести усопшим. Слишком уж это низко, оставлять тела павших на съедение падальщикам, чтобы вороны терзали их плоть, собаки таскали кости, а солнце и дожди превращали останки в пыль. Закопайте в землю, перенесите в склеп, сожгите, на худой конец, но не бросайте под открытым небом. Даже самые бездушные шиноби не опускаются до подобного, всегда прибирая за собой, не оставляя трупы неупокоенными, позволяя душам умерших свободно покинуть бренный мир. Ну или, по крайней мере, не позволяя распространиться всякой заразе... Конечно, здесь, в этом мире, с захоронением останков могли возникнуть сложности, ведь нежить после смерти вновь возрождается… Но эти скелеты ведь не возродились! Значит, либо эти люди не были отмечены проклятьем, не дающим умереть, либо все-таки был найден способ упокоить даже восстающих из могил. И тогда нет причин так просто бросать их тела, даже нехватка места не является оправданием, ведь всегда есть огонь, который превратит всё в крошечную кучку пепла. Может, именно поэтому в этот мир и пришли напасти вроде Проклятья Нежити? Потому что здешние люди не относились с должным уважением к мертвым, своим глупым пренебрежением не позволяли душам обрести покой и отправиться в Чистый Мир? И судьба наказала их, заставив умирать снова и снова, превращаясь в ходячие трупы, каким сейчас он является… Ладно, все это его не касается, ему нужно идти искать этот подъемник. Нытик говорил, что тот будет по правой стороне… Что это за пощелкивание? Увиденное зрелище заставило его сомневаться в собственном рассудке. Те кости, что только что мирно валялись на земле и постепенно гнили, начали сами собой собираться обратно в скелеты, словно какой-то марионеточник движениями нитей ставил их на место. И этот же марионеточник заставил эти пустые скелеты встать в полный рост, словно в них вновь проснулась жизнь, словно для движения им не нужна никакая плоть, достаточно лишь голых костей… А в пустых глазницах черепов загорелись тусклые, призрачные огонечки, устремленные прямо на него. Нет, этого не может быть! Подобное возможно лишь в кошмарах, но никак не в реальности! Это ведь нарушает все законы логики, противоречит самым основам! Ведь есть же анатомия, которую он учил в Академии, а потом осваивал у Орочимару, есть элементарные, очевидные вещи, интуитивно понятные любому человеку. Голый скелет не может двигаться, ведь у него нет мышц, нет нервов, нет крови и внутренних органов. Нечему передавать сигналы, нечему питать организм, да даже думать нечем! Он всегда знал, как устроены его враги. Но здесь он не имеет даже отдаленного представления о том, что это, биджу его задери, такое! Просто живые кости, связанные непонятно чем, приводимые в движение непонятно чем, а известно лишь то, что они, вытащив из земли какие-то сабли, теперь медленно идут в его сторону… Потусторонние твари, сами воплощения смерти, которые, даже сгнив и истлев, вновь восстали из мертвых. Что делать с противником, которого непонятно, как убить, ведь тот уже должен быть мертв? Он увернулся от взмаха широкого палаша и рубанул ножом по шее приблизившегося врага. Вернее, по голому хребту, удерживавшему на себе череп… Который тут же отлетел в сторону в компании выбитых позвонков, и весь скелет стремительно осел, рассыпавшись грудой костей, какой он и должен был оставаться. Ему пришлось спешно отпрыгивать от ударов остальных противников, но это было уже неважно. Ха, кажется, он зря… забеспокоился. Да, не испугался, а просто забеспокоился. Эти твари, похоже, донельзя хрупкие и слабые, падающие с одного удара! Довольно логично, если подумать: то, что и так должно быть мертвым, умирает от первых же повреждений. Слишком непрочна та ниточка, удерживающая этих созданий в мире живых, слишком легко она рвется… Ему только на руку! Заодно можно будет взять их сабли, они наверняка будут поудобнее, чем его неплохой, но все же коротковатый нож… Тихое пощелкивание заставило его по-настоящему запаниковать. Только что рассыпавшийся скелет вновь поднялся, непринужденно поставив череп за заново собравшуюся шею и взяв в руки выпавший был клинок. И вот, словно ничего и не было, он снова медленно идет на него, будто бы Саске не обезглавил его буквально несколько секунд назад. Жуткое создание самой смерти, не знающее гибели, слабости и отступления, готовое сражаться до самого конца, пока враг не окажется повержен. Гремящее своими костями, с потусторонними огоньками в пустых глазницах… Судорожно оглядевшись по сторонам, он попытался было скользнуть туда, откуда пришел, но прямо на его глазах из-под земли вылезли еще несколько тварей, преграждая ему путь. Отступая от надвигающихся монстров, он перепрыгнул через несколько надгробий, из-под которых тут же, словно потревоженные его шагами, начали выползать все новые мертвецы… Везде, везде были разбросанные кости, которые собирались в скелеты, стоило ему только двинуться в ту сторону. Повсюду земля могил вздымалась, выпуская из своих объятий все новых чудовищ. Он рванул куда глаза глядят, перескакивая через камни памятников и вырывающиеся из-под земли костлявые руки, прокручивая в голове варианты, что же ему делать? Пытаться сражаться? Глупость, не против врага, которому не страшна гибель! Бежать? А куда, если вот уже целые толпы скелетов преграждают ему путь обратно, и меньше их не становится? Значит, только вперед, в неизвестность, надеясь, что он выберется с этого проклятого кладбища со столь неспокойными покойниками, сможет укрыться от этой армии оживших костей, нырнуть в какой-нибудь удобный боковой проход, где за его спиной захлопнется решетка, оставляя врагов позади… Вспучившаяся прямо у него под ногами земля заставила его потерять равновесие и с грохотом врезаться в очередную кучу могильных плит. Саске попытался было встать, но очередная рука таки сумела ухватиться за его лодыжку, сжав стальной хваткой, сломав бы ему кости, если бы не его крепкие поножи. Удар ножом, костяшки разлетаются во все стороны, но свою работу тварь выполнила – она удержала его на одном месте достаточно долго. Достаточно долго для того, чтобы прямо перед ним из могилы поднялся скелет не человека, но гиганта. С огромным палашом, длиной едва ли меньше самого Саске… Он попытался было перекатиться в сторону, но там его уже поджидали нагнавшие монстры, что не преминули возможностью ударить своими саблями. Часть лезвий отскочила от щита, часть оставила лишь глубокие засечки на доспехах, но одно глубоко врубилось в его бок, добравшись до мяса и внутренностей. Отмашка ножом ничего не дала, тот лишь ударился о голые ребра, перерубив парочку и застряв в грудине, а скелеты уже вновь замахнулись… Живот обожгло адским холодом, что мгновенно затопил его полностью, и верхняя половина разрубленного гигантским тесаком тела взмыла в воздух, беспорядочно крутясь и заливая все вокруг густой темной кровью. Уплывающее сознание успело лишь мельком заметить оставшиеся на месте после удара ноги, от которых он стремительно удалялся... С другой стороны, кто еще может похвастаться таким воспоминанием?

***

– А что же другие дети Гвина? Как они отнеслись к предательству своего брата? – Разумеется, они приняли сторону своего отца. Всё же, пожалуй, только могущественному Богу Войны могло хватить дерзости выступить против Владыки Света…, – посланник насмешливо хмыкнул, – Никто не знает, что на самом деле думали Гвиневер и Гвиндолин, но они безропотно приняли решение Повелителя и постарались забыть, что у них когда-то был брат. Быть может, где-то в глубине души они сочувствовали отреченному от рода, но никогда этого не показывали... Нет, никто не смел ни словом, ни делом выразить поддержку предателю, все согласились предать забвению само его существование. Хотя, конечно, никакие указы Владыки не могли стереть фигуру его первенца из памяти тех, кто лично был свидетелем его великих деяний. – Получается, он потерял всех, пойдя против своего отца, – Итачи горько усмехнулся, – Друзей, родных, почитателей… Остался один, заработав клеймо преступника, недостойного даже носить свое имя, – как знакомо..., – Он вообще понимал, на что шел? Или думал, что предательство сойдет ему с рук, что за него не придется расплачиваться? К примеру, этот твой Нагой Сит… Что ждало его после того, как он обрек свой род на гибель? – Повелитель Гвин щедро его отблагодарил за помощь в войне против драконов. Владыка не поскупился и дал Нагому частичку своей Великой Души, что помогла тому обрести мощь, которая до этого была недоступна этому бледнокожему отродью. Слабейший из всех, он получил силу, поставившую его в один ряд с могущественнейшими героями Эры Огня. Хотя даже душа Гвина не могла дать ему истинное бессмертие, которое тот так жаждал… Ну а титул герцога и земли неподалеку от столицы богов стали приятным дополнением, дав ему место и время для того, чтобы погрузиться в исследования. Он всё так же жаждал найти ответ, решить проблему своей ничтожности и уязвимости… – Да уж…, – Орочимару в мире шиноби, Нагой Сит здесь… Всегда найдется безумец, одержимый идеей бессмертия и творящий страшные вещи в попытке его достичь. Интересно, совпадение ли то, что что в обоих мирах этим психом оказался некий белый змей...? – Предателя щедро наградили за его ужасное деяние, отблагодарили, словно какого-то героя. Но когда сын Гвина решил пойти против своих, его полностью вычеркнули из истории, стерли даже упоминания, от него отвернулись все. Какое разное отношение, при том, что один предал для того, чтобы уничтожить, а другой – для того, чтобы спасти… – Тяжесть предательства зависит от стороны, с которой на него смотрят, тебе ли это не знать, Учиха Итачи. – Мое предательство не было оценено ни с той, ни с другой, – Учиха криво усмехнулся, благо, здесь это проявление эмоций никто не увидит, – Для одних я стал врагом Клана, тем, кто пошел против воли семьи, а для других – сумасшедшим убийцей, слетевшим с катушек из-за жажды силы… – Только лишь потому, что ты решил скрыть другое предательство, сохранить в тайне бунтарские настроения Учих. – Возможно… Но какая теперь разница? Ведь, так или иначе, я сделал то, что сделал, собственными руками убил всех своих родных, оставив в живых лишь брата. Даже если бы Коноха узнала правду, она все равно имела бы право ненавидеть меня, и это было бы заслуженно. Какая разница, каковы были твои помыслы, хотели ли ты спасти или уничтожить, если в итоге ты все равно пошел против тех, кому клялся в верности? Так или иначе, я – предатель, нарушивший свои клятвы, поднявший руку на тех, кто мне доверял, и то, что у меня были причины это сделать, не отменяет самого факта ужасного преступления. И это правильно, что меня за это стали презирать все – и те, кого я предал, и те, чью сторону я занял. Предательство всегда должно быть наказано… И твой Повелитель Гвин наказал своего сына, не посмотрев на родственные узы, абсолютно справедливо отрекшись от восставшего против него дитя. Он не потерпел подобного обмана доверия, не простил своего любимого первенца, и был в этом совершенно прав. Но то, что он с распростертыми объятьями принял другого предателя, щедро одарив того, дав титул, земли, власть и силу… Как можно было терпеть рядом с собой подобную змею, что обрекла весь свой собственный род на гибель? Ничтожество, из зависти возжелавшее уничтожить своих собратьев и самолично поспособствовавшее этому? Одержимого безумца, которому не просто нельзя доверять – который заслуживает самого страшного наказания за свои преступления… А ваш Владыка его наградил… За что? За то, что жалкий предатель приполз к нему в ноги с просьбой истребить его родных? За то, что открыл их секрет, который нагло украл в попытке спасти свою шкуру? За то, что радовался гибели всех себе подобных? Почему ваш мудрый и справедливый правитель жестоко покарал одного предателя и возвысил другого? Будь он действительно мудр, он бы никогда не принял этого скользкого змея и не доверил ему частичку своей души. Будь он действительно справедлив, он бы не стал так по-разному относиться к совершившим одно и то же преступление. Откуда же такое различие в отношении к тем, кто предал доверие своих собратьев? Ненависть. Вот что заставило Гвина забыть о мудрости и справедливости, затуманило его разум, не дало увидеть собственную ошибку, собственную непоследовательность. Ненависть к драконам, из-за которой он и пошел на них войной, из-за которой он решил уничтожить всех повелителей Эры Древних… Из-за которой его и предал родной сын. Везде, во всех мирах, ненависть отравляет сердца обычных людей, шиноби, богов, драконов… Это – зараза, которая заставляет брата идти против брата, сына против отца, друга против друга. Но все изменится, когда придет тот, кто сможет забрать всю эту ненависть себе, ведь он будет знать ее как никто другой… Он освободит других от этого тяжкого бремени, приняв всё на себя. И он выдержит эту ношу, потому что будет сильнейшим…