перфоманс

Величественных размеров зал, покрытый мглой. Маски скрывают лица зрителей, пришедших на выступление. Сцена, освещенная прожекторами, а на ней он — великий и неповторимый — Михаэль Кайзер собственной персоной. Он выходит ровно на середину, движется мягко и плавно, шаг за шагом ступая по деревянному покрытию. Яркий ослепляющий свет софитов направлен только на него. Сияние опаляет кожу, играет на скулах. Стекает вдоль шеи, попадает на ткани белой рубашки с рюшами. Золотые запонки переливаются на свету, но они все еще выглядят слишком дешево в сравнении с билетом на это приватное шоу. Публика встречает Кайзера оглушительными аплодисментами. Звуки оседают на мягких занавесах, лишая себя возможности отразиться от стен. — Добрый вечер, дамы и господа, — низкий тембр проникает в микрофон на стойке, что динамиками разносит голос по всему залу. Кайзер снимает его с крепления и проходится вдоль сцены. — Рад здесь видеть всех вас. Ох, а что это? Неужели маски? — он оглядывает ряды. — Замечательно! Сегодня гласность нам ни к чему. — Приготовьтесь! Вас ждет захватывающий дух перфоманс! — уверенным тоном продолжает Кайзер, поправляя пиджак. — Встречайте! Мой ассистент и, по совместительству, покорный слуга, Алексис Несс! Он два раза хлопает в ладоши, а потом указывает закулисы, и зал моментально наполняется волнительными овациями. Несс неспешно выходит на сцену, кланяется, когда оказывается наравне с ведущим. Его костюм немного откровеннее, чем у Кайзера — чулки на бедрах фиксируют эластичные подтяжки, кожаные шорты подчеркивают приятные изгибы фигуры, а вместо галстука шею украшает бабочка. Алексис оглядывает радушную публику, и его губы растягиваются в приторной, но такой притягательной улыбке, от которой почти невозможно отвести взгляд. Он смотрит на все эти пропитанные лицемерием лица, скрытые под масками. Он послушно молчит, будто и впрямь предвидит указания ведущего. — Несс, милый, можешь выносить реквизит, — распоряжение Кайзера не заставляет себя долго ждать. Несс послушно кивает, снова натягивая на себя ту самую улыбку. Свет внезапно гаснет, а потом так же внезапно загорается. На сцене появляется огромный черный ящик, внутри которого раздается шорох. — Ох, что же может быть внутри этого загадочного ящика? — Кайзер стучит по одной из стенок, и в ответ раздается неприятный лязг. — Несс, не мог бы ты мне помочь открыть его? — он продолжает играть на публику. Несс снова и снова растягивает на лице привычную улыбку прежде, чем покорно открыть ящик. Он проделывает несколько манипуляций, и все четыре стенки одновременно, с глухим звуком, падают на деревянное покрытие. Перед публикой предстает он — Йоичи, прикованный к небольшой конструкции кожаными ремнями, которые больно сдавливают запястья и голени. Он раздраженно мычит, потому что его рот плотно заклеен тейпом. Парень пытается вырваться, но все безуспешно. Крепление не дает ему сдвинуться с места. Густые черные брови сводятся к переносице, лицо становится хмурым. — Представляю вашему вниманию звезду сегодняшнего шоу, — Кайзер опасно сближается с ним и одним ловким движением срывает со рта скотч. — Исаги Йоичи. Липкая лента тянет кожу, и Исаги жмурится от резкой боли. Теперь он может говорить, но единственное, что ему приходит на ум, это оскорбления. — Ты, Кайзер, чертов клоун. — Я иллюзионист, а не клоун, глупый Йоичи, — отвечает тот. — Да плевать мне, кем ты себя возомнил, фокусник ебаный, — Исаги снова предпринимает попытку освободиться, но ничего не выходит. Дело дрянь. Кожаные наручники лишь сильнее впиваются в запястья. — Я в твоем представлении участвовать не собираюсь. Он выглядит так беспомощно и жалко, но Кайзер не проявляет даже капли сочувствия. — А вот тут ты глубоко ошибаешься, Йоичи, — ровным тоном произносит он, пожимая плечами. — Сегодня тебе предстоит сыграть роль мима, — он усмехается, заклеивая чужие губы обратно. — Хорошие мальчики не говорят без разрешения. — Ублюдок, не смей! Мы так не договарива- Ругань снова превращается в неразборчивое мычание. — Не договаривались? Значит учись импровизировать, — усмехаясь, советует Кайзер и поворачивается лицом к зрителям. — Да начнется шоу! Как только аплодисменты прекращаются, весь свет стихает, кроме двух прожекторов, указывающих на сцену. Кайзер плавно тянется к Нессу, опускает ладони на его теплые круглые щеки и непривычно нежно целует, всем напоказ, чтобы видели все, включая Йоичи. Исаги в замешательстве, не понимает, что он должен испытывать. Эта выходка попросту сбивает его с толку. Множество вопросов крутятся в голове, вызывая путаницу. Он наблюдает за поцелуем против воли, и это вызывает смешанные чувства, но одно он осознает четко — растущую эрекцию в собственных брюках. Самое дерьмовое, что он никак не может скрыть этой реакции. Зрелище явно возбуждает. Изящность и плавность движений Кайзера поражает. К тому же он не обделен внешне: утонченные черты, острые скулы и подбородок, аккуратные светлые брови, придающие лицу выразительность, и лживая, но притягательная улыбка, что не сходит с губ даже на время поцелуя. Рядом Несс, миловидный и, на первый взгляд, такой невинный, с широко распахнутыми от удивления глазами. Он без промедления отвечает на поцелуй, отдавая Кайзеру всего себя. Отбрасывает любые сомнения. Несс настолько верный, что походит на ручного пса, что безоговорочно выполнит любую, даже самую низкосортную, прихоть. Он будто принадлежит Кайзеру, не боясь быть уязвимым. Страстное соитие губ на сцене потрясает как воображение зрителей, так и воображение Йоичи, и он ощущает, как с каждой секундой в брюках становится тесней. Рука, вокруг которой вьется стебель розы, зарывается в пушистые волнистые волосы цвета изысканного вина, и поцелуй прерывается. Кайзер грубо хватается за пряди и велит Нессу опуститься на колени. Алексис слушается приказа, покорно выполняет, и в награду за послушание его гладят по голове. Хватка на волосах слабеет, оставляя пряди в покое. Молния на брюках Йоичи расстегивается, даже если внутри Несс все еще отрицает это, мысленно борясь с отвращением. Он притворно улыбается, но это все равно выглядит сексуально, даже если улыбка не искренняя. Когда его теплый язык касается головки члена, Исаги вздрагивает всем телом и невольно мычит в мешающий скотч. Не нужно забывать, что они тут не одни, и дело совсем не в присутствии Кайзера. Покрытая мраком публика, наверняка, с интересом наблюдает за ними, но, черт возьми, это лишь подогревает интерес. Пухлые манящие губы раздвигаются, и Йоичи резко дергается, вторгаясь в теплый рот, но крепление и наручники удерживают его от резких толчков. Несс немного недоволен такой реакции, а вот Кайзер вполне. Исаги мысленно признается себе, что эти огромные лживо-невинные глаза вкупе с алеющими щеками невероятно заводят. Особенно когда Алексис смотрит на него вот так, из-под пушистых ресниц. Пальцы обхватывают основания члена, заполняя недостаток ощущений на длине, сдавливают напряженную крепкую плоть, начиная двигаться в такт губам и языку. Кайзер губительно сближается, в привычной манере поддевает подбородок Исаги, заставляя смотреть только лишь на себя, а не вниз. Язык широко проходится по скуле, и он оставляет почти невесомый поцелуй на скотче, но это лишь сильнее распаляет желание. Когда Кайзер и Несс начинают работать в одной команде, все катится к черту. Исаги перестает сопротивляться, пытаясь получить как можно больше ласки от обоих. Он тяжело дышит через нос, а грудь вздымается. Несса невыносимо раздражает, что Кайзер не требует от Йоичи беспрекословного повиновения, но все равно продолжает удовлетворять того ртом. Не берет полностью, а лишь вылизывает головку и проходится языком по всей длине, дразнит и издевается. Чувствует как Исаги тщетно пытается толкнуться в его рот, желая получить теплые волны. Внутри Алексис готов ликовать, пока снова не чувствует чужие пальцы в своих волосах, и поднимает взгляд. Он полагает, что это его разгневанный император, но каково его удивление, когда он замечает, что правая рука Йоичи освобождена от оков. По спине пробегает неприятный холодок. — Надо было внимательней проверять реквизит, — ехидно шепчет Кайзер. Алексис видит, как он сдирает клейкий тейп с чужих губ и жадно впивается в них. Эта часть определенно не входила в шоу, но как же она, черт возьми, возбуждает. Исаги притягивает Несса ближе, насаживая на свой член, и грубо толкается в пламенный рот, отчего тот недовольно кривится. В любом случае, деваться некуда. Обе ноги и левая рука Йоичи по-прежнему надежно скованы, не давая тому своевольничать, так что Кайзер берет на себя всю ответственность. Его рука тянется и спасительно отталкивает руку Исаги, впивающуюся в чужие волосы, и занимает ее место. Ладонь необычайно ласково проходится по прядям, оглаживает теплую щеку и буквально оттаскивает Несса от члена. Ловкие пальцы скользят к подбородку, поддевают его и большой палец проникает в рот, растирая слюну по пухлым губам. Одновременно с этим Кайзер разрывает поцелуй только для того, чтобы взглянуть на недовольное лицо Исаги. — Уверен, тебе понравилось, Йоичи, но зрители жаждут большего, — усмехается он. — Верно я говорю? — он замолкает, ожидая реакцию публики на свои слова, и та не заставляет себя долго ждать. В знак одобрения покрытый мраком зал снова наполняется овациями. — Замечательно, — продолжает Кайзер, чувствуя как тщательно и старательно Несс вылизывает его пальцы и нежно прикусывает фаланги. — Хлеба и зрелищ, — он небрежно, даже немного брезгливо, одергивает руку от пламенного языка. Наблюдая за этим, Алексис торопливо достает из верхнего кармашка платок и любезно протягивает его Кайзеру, не забывая приторно улыбаться. Но, кажется, его пьянящая улыбка сводит с ума не императора, а жалкого клоуна в лице Йоичи. Он может обманывать себя сколько угодно, но ему нравится Несс. Он бы с огромным удовольствием отобрал его у Кайзера и сделал своим, пожрал без остатка. — Нет, — протестует Исаги, свободной рукой впиваясь в очаровательную бабочку на вороте Несса. — Вставай, живо. Внезапный приказ приводит Алексиса в замешательство. Он бросает растерянный взгляд в сторону Кайзера и получает одобрительный кивок в ответ, после чего послушно поднимается с колен. Как только он равняется с Йоичи, в его губы моментально впиваются, грубо и больно. Клыки пронзают мягкую кожу, оставляя за собой следы. Язык небрежно проскальзывает в рот, углубляя наполненный жестокостью и эгоизмом поцелуй. Несс морщится, но старается не подавать виду, как ему мерзко. Он бы с большим удовольствием поцеловал жабу, нежели Исаги. Кайзер вытирает руки платком, а потом откидывает на пол. Он фыркает, наблюдая за тем, как Йоичи наслаждается своей новой маленькой игрушкой. Даже под дулом пистолета он не признался бы, что его необъяснимо тянет к этому эгоисту так же сильно, как его собственный член тянет сейчас резинку белья, настойчиво и бесповоротно. Кайзер хищно облизывает пересохшие губы, тоже желая насытится процессом. Он возвращается к Исаги, и это служит самым настоящим спасением для Несса. — Величайшее мастерство фокусника заставлять вещи появляться и исчезать, но это не то, ради чего вы пришли, верно? — без доли сомнения заявляет он, обращаясь к публике. — Неси реквизит, Несс, — широкая улыбка сменяется серьезным выражением лица, и он лаконично хлопает в ладоши дважды. Алексис послушно повинуется, поспешно разрывая отвратительный поцелуй. Вырывает бант из хватки, отряхивает себя от невидимой пыли и удаляется в закулисье. Сказать, что Исаги раздражен — значит ничего не сказать. Голодным взглядом он провожает обтянутые чулками бедра, удаляющиеся прочь. Густые темные брови сводятся к переносице, и между ними залегает складка. Но такая реакция лишь забавляет Кайзера, заставляя уголки губ невольно подниматься. — Вам невероятно повезло, сегодня выступаю именно я, — вальяжным шагом он проходится по сцене и приближается к Исаги с другой стороны. Берет его свободную руку в свою, чувственно переплетая пальцы между собой. Правой рукой он поправляет чужую выбившуюся прядь за ухо, затем скользит по подбородку и, наконец, касается теплых губ Йоичи своими. Лишь прижимается, не целует, но этот момент ощущается магически. Пронзительный и неразрывный зрительный контакт очаровывает. Узкие черные зрачки магнетически подрагивают. Кажется, что время остановилось, и во всем мире не существует никого, кроме них двоих. Исаги даже готов смириться с последующим поцелуем, если Кайзер не выкинет очередную глупость. О том, как горячо в паху думать совсем не хочется, но терпеть этот беспредел сил больше нет. Веки медленно смыкаются. Их поцелуй начинается с невесомых касаний, что сводят с ума, и с каждой последующей секундой становятся уверенней. Они целуются так нежно, словно находятся вовсе не на шоу для извращенцев, а наедине в лав-отеле. Стук сердца, который отражается в висках, заглушает звуки вокруг и даже остатки здравого смысла. — Ненавижу тебя, — шепчет в чужие губы Йоичи. Он и сам понимает, что звучит как угодно, но не угрожающе. — Снова в любви признаешься, — шепчет Михаэль в ответ. — Не знал, что ты такой романтик, — его правая ладонь так вовремя опускается на нуждающийся в разрядке член партнера и обхватывает тот у основания. Ловкости рук ему не занимать! Зритель должен верить всему, что происходит на сцене, поэтому каждое движение Кайзера пропитано необъяснимой искренностью, будто он и правда влюблен. Он сладко мычит в поцелуй, и эти звуки предательски действуют на опьяненный разум Йоичи, но эту мимолетную идиллию разрушает Несс, вернувшийся из закулисья не с пустыми руками, а с подносом. Заметив присутствие своего драгоценного ассистента, ведущий ненадолго разрывает поцелуй. — Хороший мальчик, — хвалит он, убирая руку от члена Исаги. — Оставь поднос на полу и можешь приниматься за дело. Но помни, нашим дорогим гостям должно быть все видно. Несс молча кивает, ставит поднос и усаживается на колени между Йоичи и Кайзером, лицом к любопытному залу. В каждую из рук помещается по члену. Несс крепко сжимает их ладонями, подносит оба к губам и открывает рот. Язык скользит с одной головки на другую, щекочет уретру, переходит к длине, всячески дразнит как парней, так и зрителей. Он ловко помогает себе пальцами, сдавливая плоть в нужных местах. Все его движения будто математически выверены. Но и эта мнимая разрядка не будет длиться вечность. Йоичи всего на минуту прикрывает глаза, но вздрагивает, когда чувствует, как его брюки плавно спускаются вниз, на уровень колен: — Какого черта?! — смесь страха и похоти вскипает в его венах. — А вот и главная изюминка нашего шоу, — схватив реквизит с подноса, Кайзер плавно устраивается позади звездного гостя. Баночка с лубрикантом приоткрывается, и он окунает нетерпеливые пальцы в жидкость. — Публичная казнь. — Ублюдок, — Исаги предпринимает очередную попытку вырваться, но она безуспешна, потому что его свободную руку удерживает Несс. По спине пробегает неприятный холодок, но одновременно с ним внутри разума играет возбуждение, желающее найти выход в разрядке. — Сейчас я заставляю свой член полностью исчезнуть в твоей заднице. Кайзер хватается за его челюсть, поворачивая лицо к себе и накрывает его губы своими. Пара пальцев толкается в теплую промежность, плавно растягивая стенки. Даже от этих, казалось бы, незначительных действий, перед глазами заплясали звезды. Грязно, неправильно, отвратительно — Исаги хочется плеваться желчью, но вместе с тем хочется и поскорее избавится от чувства незавершенности. Он не успевает и глазом моргнуть, как ловкие пальцы сменяются членом. Фокус удается на ура. Пара неосторожных толчков выбивают из Йоичи сдержанные стоны. Напряженные мышцы плотно обхватывают Кайзера по всей длине. В голове на пару с окситоцином трубят фейерверки, превращаясь в самый настоящий салют. Противиться собственному желанию не представляется возможным, и он с позором изливается первым. К счастью, Несс успевает среагировать и отстраниться, чтобы выйти сухим из воды. Ноги подкашиваются, тело становится ватным, вскипающие мысли одна за другой покидают голову. Дыхание сбивается. Исаги из последних сил пытается ухватиться за реальность, но та медленно угасает. Перед глазами темнеет. Он перестает противиться. Лишь ощущения влажных поцелуев на губах и коже держат его где-то на периферии сознания. Пытаясь своеобразно привести подопечного в чувства, Кайзер звонко шлепает его по заднице, входя в него настолько глубоко, насколько это представляется возможным, а затем оргазм накрывает и его. Всего на пару секунд он теряется в ощущениях, но быстро приходит в себя. На этом занавес опускается, оставляя перфоманс за кулисами. Через призму удовольствия до ушей доносятся оглушающие аплодисменты. Минутой позже, слегка приведя себя в порядок, Кайзер выходит на бис, кланяется ликующей толпе, бормочет благодарности сквозь сбитое дыхание. Он поправляет мятый пиджак и удаляется со сцены. Лаконичный иллюзионист, мастер своего дела. Там, за занавесом, взгляд его голубых глаз скользит к кожаным оковам, бежит по абрису и останавливается на удрученном выражении лица. Йоичи не в духе. Однозначно злится на фейковое шоу, в которое его заманили. Хотя Кайзер уверен, что тот угомонится, как только увидит свой гонорар.