Учение Камисато Аято

Летний день тепло ласкает кожу, слегка колышет волосы. Это один из таких дней, когда погода одним словом погожая: вроде тебе не жарко, и ветер славно обдувает кожу. Отлично — в такие дни хорошо запускать воздушные змеи. Сзади слышится шорох и удивлённые вздохи, перемешанные с восхищённым восклицанием. Итто обычно так делает когда видит нового Жука-Победителя-Короля жучиных боёв, но вот парни уже второй день смотрят эту книжку... Аратаки недовольно покряхтел и разворошил пряди на затылке. Он совсем не понимает что в этом такого — видимо, когда все шушукались о том, что взрослым знать не в коем случае нельзя, Итто играл в карты на леденцы. Банда разделилась потому что главарь ничего не понимает, и спросить не может. Конечно, где это видано, чтобы Итто чего-то не знал и спрашивал у подопечных? О́ни прикрыл один глаз и прикусил ноготь. Куки наверняка знает, но она ведь тоже член Аратаки! Нет, надо что-то делать, от этого точно зависит судьба банды! Итто начал составлять логическую цепочку: не состоит в банде, умный... Первая ассоциация со словом "умный" — разумеется, Шинобу вторая — братец Аято. О-о, а вот это уже подходит! Он улыбнулся и стукнул кулаком по коленке. Надо было сразу спросить у него! — Парни! — Одним движением Аратаки встал и с серьезным лицом скрестил руки на груди. Все тут же подняли удивленный взгляд. — У меня есть срочнейшие важнейшие дела! — Итто выдержал драматическую паузу, — которые я должен выполнить один, как глава банды. Так что даже не думайте идти за мной! — Ты же не попадешь в неприятности, да? — Мамору обвел о́ни взглядом и беспокойно свёл брови. — Совсем нет! Это деловая встреча. — Сейчас же не сезон для жучиных боёв. Ты так говоришь, когда идёшь играть с Господином Камисато. — С братцем-то? — Итто недовольно прокашлялся. Как его легко раскусили! — Именно поэтому я иду не к нему! Поэтому не смейте идти к имению Камисато! — Ладно-ладно... — Улыбнулся Акира с тихим смешком. — Мы не будем тебя искать, босс. Удачи! — Итто подмигнул и развернулся. Все прошло отлично! Какие же парни хорошие. Настоящие друзья, которые доверяют своему боссу! Лицо Аратаки озарило уверенное лицо с его привычной ухмылкой — как он обычно и выглядит, когда его планы воплощаются в жизнь. Его сердце вдруг ухнуло — после долгой разлуки, он встретится с братцем Аято. Он был очень занят последние пару месяцев, поэтому Итто благоразумно ему не мешал, а совсем не откладывал встречу. Двойная польза! Как же он будет рад! Уже не терпится увидеть его лицо. Даже страшный лес Тиндзю не омрачит этот день. Эти вековые синие сосны, и алеющие красные ворота на пути подъема, и треск за спиной... О, нет! Это точно духи пришли по его душу! Аратаки со всех ног побежал вверх по лестнице, а когда солнечный свет на вершине вновь коснулся его лица, упал на землю и перевел дыхание. По-воровски оглянулся: никто не должен был видеть его позорный побег! В округе, к счастью, никого не было. О́ни спокойно и с самодовольным лицом прошёлся до имения, поздоровался со стражником. Во дворе, развешивая белье, хлопотал парень. Итто раньше видел его в городе, да и в поместье. — Йо! — Парень оглянулся, а Аратаки подошёл поближе. — Аято дома? — Зелёными глазами его внимательно оглядели. Видно, ему не доверяют. — А ты... Я видел тебя с Господином Камисато пару раз. — Парень поджал губы. — Ты же Аратаки Итто, да? — О́ни просиял. Наконец-то все узнали о нем! — Собственной персоной! — Он улыбнулся и скрестил руки на груди. — Приятно познакомиться! Я слышал про тебя от Господина. Меня зовут Тома. — Новый знакомый улыбнулся, и они пожали руки. — Сейчас я гляну, дома ли он. Мог уйти по делам пока я работал. *** Аято сегодня довольно хорошо выспался. Конечно, учитывая, насколько редко у него бывают выходные в последнее время. Камисато сел и обернулся, разглядывая себя в зеркало. От идеала его отличали только растрёпанные волосы и заспанный вид. Он взял гребень с гербом, неизменно живущий у его футона. Голубые лоснящиеся волосы тонкими лентами прошли через частые зубцы. Ну вот, уже гораздо лучше. Из шкафа Аято выудил свою домашнюю юкату и наспех оделся. Судя по всему, Тома наизусть знает расписание биологических часов Господина, потому что сейчас он в самом процессе приготовления завтрака. — Доброе утро, Господин Камисато! Вы отдохнули? — Спросил он, наливая в заварник кипяток. — Да, неплохо... Голова больше не болит. И тело такое лёгкое... — Аято прикрыл глаза, растекаясь перед низеньким столом. Как славен день, когда тебе не нужно выходить из дома, а самое большое дело сегодня — придумать себе занятие. — Отлично, это признак хорошего отдыха! — В клубящемся ароматом паре Тома поставил на стол тарелку яичных рулетов, пиалу и чайничек, ну и конечно же, мочи на десерт. Без сладостей в имении Камисато не обходится ни одно чаепитие. Обычно Господин не завтракает, так что по утрам он не ест много. На самом деле, он достаточно неприхотлив, если знать его предпочтения. — Приятного аппетита, Господин. — Аято благодарно улыбнулся, и проследил как Тома с охапкой мокрой одежды идёт на улицу. Вот у кого ни дня выходных. Настоящий герой. Когда завтрак улёгся, а заварник был пуст, с чистой совестью Камисато пошел искать принадлежности для каллиграфии, но тут же был схвачен за плечо Томой. Слушая его, Аято любопытно улыбнулся: вот это подарок — визит Итто в выходной. Его точно ждёт пара занимательных часов. Не дожидаясь разрешение, из-за двери выглянул о́ни, и начал широко раскрытыми глазами оглядывать окружение. — Итто, проходи пожалуйста. — А-а, братец Аято! — глаза Томы округлились, а Аратаки зашёл, неуверенно причесывая волосы рукой. — Давно не виделись, да? — Давно... — Камисато улыбнулся и жестом приказал оставить их наедине. Он хотел открыть рот, но как только захлопнулась дверь, Итто кинулся к нему и сжал плечи. — Братан, выручай! Мне срочно нужна твоя помощь, от этого зависит судьба всей банды Аратаки! Я могу спросить только у тебя, как у своего коллеги! — Итто, успокойся. — Аято положил свою руку поверх его. — Что-то случилось? Расскажи мне. — Э-э... Ну... Как это сказать... — Итто покраснел и поскреб щеку пальцем. — Мне нужно чтобы ты кое-что мне рассказал... Ты только не смейся! — О́ни поджал губы. — Я видел у парней книжку... Про отношения мужчин и женщин. Она им очень нравится. Ты же понимаешь о чем я говорю? — А-а... — Аято ухмыльнулся, рассматривая румянец Аратаки. Он впервые видит его неловким юнцом. — И что ты хочешь знать? — Почему они этим так увлекаются? Что в этом такого? — Ты правда не знаешь? — Удивлённо поднял брови Аято. Увидев отчаянный взгляд Итто, он благосклонно улыбнулся. — Ладно, сейчас исправим. За спиной о́ни закрылась дверь одной из многочисленных комнат имения Камисато. Судя по виду, причем не самому роскошному — просто спальня. По белоснежному костюму большого размера на вешалке — комната Аято. Он сел на пол и пригласил друга сесть рядом. — Скажи, Итто... Что ты чувствуешь, когда видишь женщину? — Да ничего особенного... — А когда видишь голую женщину? — Это... Ну... — Аратаки растерянно почесал затылок. — Что мне не нужно этого видеть и я должен отвернуться. — М-м. Вот как. А что ты чувствуешь когда видишь голого мужчину? — Камисато наклонил голову, внимательно рассматривая собеседника. — Э-э... Ничего такого. Мы с парнями часто купаемся вместо и все такое, и мы как настоящая семья не обращаем внимания на всякие неловкие случайности. — А если так? — Аято хитро улыбнулся и распахнул домашнюю юкату. — Когда это не кто-то из банды? Как я. — Ох... — Итто покраснел и сконцетрировал взгляд чуть ниже лица Камисато. — Если так... Мне нравится смотреть, наверное... — Хочется потрогать, не правда ли? И так саднит и будоражит мысль что не можешь дотронуться, да? Внутри все клокочет и кипит, а тебе одолевает ни то гнев, ни то воодушевление, и немного сводит... — Да, да! Это оно, братец! У тебя было такое? — Аратаки улыбнулся увереннее и сжал ладони друга. — Было. Такое случается, когда тебе кто-то нравится... Понимаешь? — Они́ рассеянно кивнул. — Это то, что зовут влечение. Или возбуждение. Иногда мужчинам бывает трудно его скрыть. — Аято оперся руками по обе стороны от ног друга, приблизил свое лицо до критических отметок личных границ. — У тебя было такое, братец, когда в штанах становится тесно? По телу пробежались мурашки и плечи Итто вздрогнули. Где-то внутри по телу разлился кипяток, и он чувствовал горячее дыхание на своей пылающей коже. Во рту поперек встал ком, да так что не выдохнуть, только жадно вдыхать любезно предоставленный Господином Камисато немного пыльный воздух его собственной спальни. Широко раскрытыми глазами он смотрит за Аято, который отчего-то не ухмыляется как обычно, а серьезно разглядывает лицо напротив. — Было такое, что все тело горит? Особенно щеки. Будто заклинатель, он заставляет подчиняться своей воле даже неосознанно. И его слова из звуков превращаются в реальность, и щеки Итто наливаются спелым яблочным цветом, а Аято наконец довольно хмыкает. А Аратаки понимает во что он ввязался и к чему все клонит, и прощается со своим детством, он совсем не готов и боится, но не может сказать это своему отражению в синих глазах. — А когда член твердеет и наливается кровью... Что ты делаешь? — Камисато склонился к самому уху, и своими репликами щекочет тонкую кожу. Итто выгибается и жмурится, потому что не может смеяться, и чувствует что из его горла выйдет не смех, а что-то совсем другое. Выстраивая призрачную, ненастоящую границу, он вытягивает руку вперёд, но натыкается только на крепкую грудь. Аято выдыхает на ухо, и рефлекторно пальцы сжимаются. — Итто, что ты делаешь? — Он повторил вопрос. — Отвечай. Мне же нужно знать с чем работать. — Я-я... — Аратаки зажмурился и шумно сглотнул. — Я сжимаю его в руке, и начинаю двигать вверх-вниз... До тех пор пока не обмякнет. — А ты знаешь как ещё можно его успокоить? — Камисато водит подушечками по животу, поддевает ремешки на груди и почти сразу безбожно её оголяет, сжимает мягкие мышцы. Он подаётся вперёд, почти прижимается, и по-кошачьи трется щекой о щеку. — Итто, — мурлычет Аято — это то, что называется интимом, и на это мне нужно твоё разрешение, а иначе я не смогу тебя касаться. Стоило ли говорить, что внутри все сперло, и Итто может только бессильно сжимать покрывало, стыдливо щурясь и отводя лицо подальше от жгучего дыхания молодого Господина, только чтобы понять как ярко горят его собственные щеки... И всё-таки он пересилил себя и осмелился заглянуть в лицо Аято, которого совершенно не узнал: в его глазах, которые так и норовят поглотить своей на этот раз пугающей синевой, играют бесята, а красная, налитая кровью улыбка достойна самого извращённого демона. Аратаки испуганно раскрыл глаза, глубоко втянув воздух. — Итто... Что же это? Страх в твоих глазах? Чего же ты испугался? — Камисато притворно нежно сжал его руку и прислонил к своей щеке. — Тебе нечего бояться... Это всего лишь я. А я тебя не съем... Братец. — Из его уст это слово звучит неправильнее всего. От него все тело пронзает копна электрического тока, и оседает тяжёлым грузом в пахе. Аято звонко усмехается и в каком-то странном порыве ласково прижался губами к щеке Итто, и это, почему-то, подействовало. Он вдруг как будто проснулся ото сна, и сжал локти друга, а потом поднял их, сминая плечи. — Тц... Я никогда не слышал чтобы ты говорил так мягко... Как с девушкой. Ты хочешь меня использовать? — Светлый, но скорее красноватый лик нахмурился, а в двух озерцах-багрянцах, которые уже давно на мокром месте, засверкали слезы. — Аято отчего-то хохотнул, но его взгляд смягчился. — Итто, разве стал бы я пользоваться твоим незнанием ради удовлетворения? Мы же друзья... — Он прищурился и прижался лицом к макушке Аратаки. — Я просто хочу чтобы тебе было комфортно. Всё-таки это твоя первая близость. — О́ни тут же замотал головой. — Хватит сюсюкаться, это бесит! Просто расскажи мне. Я не хочу уйти не с чем. — Он раздражённо оскалился. Камисато сверкнул глазами, а его улыбка дрогнула, на пару секунд становясь злой ухмылкой, но он всё-таки не сменил выражение лица. Стянул с Итто белье, и его взгляд тут же примагнитился к достоинству о́ни, он выудил что-то из шкафа. — Впечатляет. — Аято снова сел напротив, и раздвинул ноги друга. В руках он держал небольшую плоскую металлическую баночку, а когда открыл, по комнате раздался искусственный ягодный аромат. Внутри густая, похожая на мазь прозрачная масса. — Смазка. — Пояснил Камисато. — Обычно её используют только мужчины. — Он набрал немного на указательный палец, и Итто вздрогнул, когда к анусу прикоснулись что-то холодное. — У женщин все немного по-другому... Гибче и мягче. Поэтому без смазки никак. — Аято ввел палец внутрь, Аратаки шумно глотнул воздух. Через пару минут присоеденился средний. — Не больно? — О́ни покачал головой. — Обычно так делают чтобы размять перед членом. Но мне кажется это слишком для первого раза... Приятно можно сделать и так. — Пальцы внутри начали двигаться. Недовольный результатом, и плотно сжатыми губами друга, Камисато перебирает ими, осторожно тыкается в разные стороны, пока не замечает как Итто вытягивается и запрокидывает голову. Нашел. — Эту точку желательно найти, если хочешь сделать партнеру приятно. Есть только у мужчин. — Он нажимает и аккуратно трёт, толкается глубже, а Аратаки сдавленно мычит и выдыхает, до тех пор пока не выдавливает из себя глухие стоны. Аято накрывает его крайнюю плоть рукой, выводя круги большим пальцем по коже головки. А сам о́ни уже захлебнулся в чувствах: все мысли, кажется, вытеснили пальцы братца, и будто гибко сжали его мозги. В этот момент, он кажется, понял слово "зависим", Потому что сейчас он доверил свое тело, голос, разум и удовольствие Аято. И только он удостоился такой чести. Чем дольше он чувствует удушающее удовольствие, тем меньше остаётся мыслей, а когда член белой горячей жидкостью извергается в руку, в черепной коробке — зияющая пустота. Он начал дышать глубоко, будто только что вынырнул из-под толщи воды. Итто бессильно опал на плечо друга, а тот снисходительно хмыкнул и сжал руку на его талии, что-то тихо бормоча на ухо. И Аратаки, будто заворожённый, стиснул было Камисато в ответ, но через минуту юркнул из его рук, и перекатился по полу, оперся спиной на холодный шкаф, вскочил, и начал с шорохом натягивать на себя одежду. Аято провожает его раздражённо-холодным взглядом и неизменной полуулыбкой. — Спасибо, братец, я все понял! — Итто спешит отсюда. От давящих стен, измазанных в сперме аристократичных руках, и единственного в мире взгляда, который заставляет его чувствовать себя некомфортно. О́ни сбежал к выходу. Пока он обувался, синей тенью подступил Аято. — Тебе понравилось? Итто тихо пыхтит, старается беззаботно широко улыбаться и чертыхаться от неподдающихся сандалий, делает вид что не услышал. — Ты вернёшься? В изломе дверей о́ни украдкой посмотрел на Аято и ушел молча. *** Итто нашел друзей на рыбалке. Ребята предусмотрительно захватили и удочку босса, чтобы в случае возвращения он мог присоединиться к общему занятию. Он молча наколол снасть на крючок, и долго пытался вникнуть в разговор Акиры и Гэнты. — ...А я говорю что рамен со свининой гораздо лучше! В нем больше чувствуется вкус мяса и он гораздо ароматнее. Что ещё нужно для рамена? Скажи, босс? — А... Да! У свиного рамена нет конкурентов! Им можно полакомиться по праздникам и съесть в будний день, и ты всегда будешь счастлив. — Аратаки привычно улыбнулся, будучи втянутым в повседневную бессмысленную болтовню. Только поговорив на другие, более неприятные, непривычные или страшные темы, можно по-настоящему начать ценить споры о рамене. (Или вашем региональном аналоге.) Он и не заметил, как сзади появилась тонкая тень. Развела костер, и с мастерством неподвластным никому в банде, начала зажаривать уже выловленную рыбу. Запахло горячим мясом, и Итто обернулся: действительно, Куки сидит спиной к ним и переворачивает рыб разными сторонами, сосредоточенно вглядываясь в румяные бока. Их досуг переместился на песок, и каждый взял себе по порции. Девушка сняла маску и глубоко вздохнула запах свежего блюда. Да, пожалуй, в прошлом она довольствовалась ужином побогаче и похитрее, но вряд-ли так улыбалась, слушая разговоры в семейном кругу. Почему-то Итто заметил это только сейчас. Как её строгие обычно глаза потеплели, и она тихо смеялась в кулак от шуток ребят. И она заметила в ответ непривычно вдумчивый взгляд Аратаки. Все ребята разошлись по домам, и она подсела ближе. — Все в порядке? — Шинобу чутким взглядом пригляделась к боссу. — В полном. Сегодня был хороший день... Теплый такой, но не жаркий. Жаль что сегодня не было времени запустить воздушного змея. — Итто широко улыбнулся и прикрыл глаза. — Мне кажется ты что-то недоговариваешь. Парни говорят что ты сам не свой как вернулся от Господина Камисато. Что-то случилось? — Совсем нет! У нас с братаном никогда не бывает разногласий, мы с ним настоящие лидеры! И не можем поссорится, если ты об этом. Не волнуйся, Шинобу. — Аратаки подмигнул и приобнял Куки за плечи. — Если ты так говоришь... Ладно. Босс знает лучше. — Она расслабленно прикрыла глаза и положила голову на грудь друга, смирившись с тем, что у него все в порядке. Итто не тот человек, который может так беззаботно соврать. По-крайней мере таким он был всегда. — Я пошел. Ты тоже иди домой, всем пора спать. Даже боссу! — О́ни улыбнулся, и рывком поднялся, направился домой. *** Бабушка уже спит в такое время, а Итто тихо пробирается в окно и оставляет обувь у стены. Быстро раскладывает свою постель, и скинув одежду, его взгляд остановился на зеркале. На плавных линиях пресса, округлой груди и крепких плечах. Он повернулся лицом к отражению лицом, и поправил белье: достоинство под ним качнулось в такт. Фантомная рука сжала член и провела по головке... Нет, всего лишь ткань трусов. Аратаки развернулся, и посмотрел на себя из-за плеча. Аято нравится... Такое? О́ни отогнал от себя мысли о Камисато и плюхнулся в постель, накрываясь одеялом, которое он в прочем тут же скомкал в большой кокон и заключил в объятиях. Самовольно под закрытыми глазами проносятся миниатюры прожитого дня. Спокойная Куки, сонными глазами всматривающаяся в огонь, бабуля наливает молоко утром, фиалковые дыни в корзине, хищные синие глаза, незнакомый потолок... «Тебе понравилось?» — Звучит мягкий голос прямо в ушах, от него не спрячешься и под подушкой... «Мне нужно твоё согласие.» — Ухмылка врезается в сознание, отпечатывается на обратной стороне черепа . «Братец...» — Он сказал по-особенному, с придыханием. Совсем не так как говорит Итто, а с пошлым желанием в голосе. Итто распахивает глаза и испуганно оглядывается. Перед глазами встало раннее пыльное утро и собственный стояк. Аратаки нахмурился и недовольно поджал губы: что же с ним такое? Раньше мысли подобного характера его не преследовали, а в голове то и дело не всплывал светлый лик Господина Камисато. Может, если сделать как он, то все пройдет? Он стягивает белье и раздвигает ноги, тянется меж них, и прямо как Аято начинает ласкать плоть. Мышцы сжимаются кольцом вокруг пальцев. Итто небрежно их слюнявит, тянущаяся ниточка безвольно опадает на грудь. С первым движением внутри о́ни оглушает собственный стон, и он закрывает рот ладонью, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Звук точно такой же, какой выдавливал из него словно из игрушки-пищалки Аято. Грубыми поступательными движениями он выбивает из себя глухие стоны и тонкую ниточку спермы, после чего горячая белая жидкость с жаром извергается в его руку. Он уст ало и тяжело дышит, не в силах открыть слезящиеся глаза. Вот каков был первый урок Камисато Аято.