Прощаю

Моё сердце сжималось до неумомерных сил, заставляя всё что находится у меня внутри, биться и болеть страшным вихрем. Я повернулась туловищем к нему, и спустя только несколько секунд я осмелилась поднять голову на него. Я смотрела в его фисташковые глаза, которые были наполнены непонятно чем, я вглядывалась в них, и пыталась найти хоть немного искренности, всего лишь немного какой-то минимальной нежности и доброты, но вместе этого, я услышала до боли знакомую мне фразу. – Ну и что ты хотела? – Отводя голову вниз, он сказал высоким, но спокойным голосом. Я не стала довить на него и ждать каких-то иных слов, я взяла себя и свою смелость в свои руки, и сказала. – Я хотела спросить у тебя. За что ты меня ненавидешь, и почему ко всем ты относишься нормально, а ко мне как-будто ненавидишь? Мне кажется, ты даже хочешь, чтобы я умерла. Я говорила тихим, и очень волнующим голосом, но я кленусь, от своих же слов мне жутко поплохело. Сердце забилось с такой дичайшей силой, что я думала оно и вовсе разорвётся там, внутри. – С чего ты это взяла? – таким же тихим и спокойным голосом произносит он, на что окончательно добивает меня до полного остатка. – Я же вижу это всё. – И как ты это видишь? Облокачиваясь двумя руками об свой письменный стол мне приходилось лишь видеть зелёные, как малохит цветом глаза. Нижняя губа была довольно пухлой, но его черствость в нём меня очень пугала. Пугала до такой степени, что я боялась не то чтобы сказать ему что-то, да я говорить что-либо рядом с ним, я треслась от страха. Я молчала. Я просто тупо молчала и не могла даже элементарно дышать. Мой язык напрочь отказался что-либо говорить, а речь будто отняло и не вернуло. Я стояла как вкопанная рядом с ним, и мой плотный взгляд был прикован к его глазам. Они настолько были красивы, что я сбилась со счёты времени. Я пыталась хоть что-то сказать, но вспомнив недавнюю переписку в часолисте, я одумалась. – Ты и вправду считаешь, что мне нужно лечится? – Если хочешь, то лечись. – немного тише других слов, он спокойно произносит. – А почему ты никогда не отвечаешь на мои сообщения. Вдруг вспомнилось мне. – И что? – вдруг спрашивает Нортон у меня, совсем ставя меня в тупик. – Но почему? – немного смеясь от неожиданного вопроса Огнева, я с призрение сказала. – Ну просто. Ты не одна у меня кому я не отвечаю. – спокойно сказал. Мой взгляд был направлен только на него. Я снова молчала. Снова я не могла предельно ясно сказать всё ему здесь, прямо сейчас, в лицо. Мой дар речи словно отняли, я позабывала даже самые элементарные фразы которые я могу сказать ему. Глядя на него, я разглядывала каждую черту его лица. Я смотрела на его чудесные зелёные глаза, кожу, волосы, нос, и самое притегательное, это – губы. Я желала его не просто обнять, а поцеловать. Так нежно, так чувственно, так приятно. Вложить в этот первый поцелуй мой и его столько ласки и любви. Но сделав это, я полностью перечеркну себе жизнь. – Прости меня пожалуйста, прости. – стыдливо опуская голову вниз, я потирала вспотевший лоб, от чего сильной нагрузкой боль прошлась по всему моему участку тела, и внутри него тоже. – Ладно. – тихо говоря, он опустив голову вниз. И сразу после этих слов, он медленно поплёлся в сторону двери, но я смогла его коснуться. Через белоснежную ткань глаткой рубашки, я аккуратно тронула его за руку, почувствовав нежнейшею теплоту от его руки, и самое приятное что было в тот момент, эта рой воздушных как облака бабочек, которые подобно сладким поцелуем и нежным взглядом который иногда проскальзовали от Нортона ко мне, и каждый раз когда он так смотрел на меня, те самые волшебные бабочки, точно звёзды, ярким огнём разпылаются внутри меня, а я просто таю от этих чувств. Мне было обсолютно наплевать что через ткань одежды, я чувствовала его тепло. – Ты точно простил меня? – с надеждой в голосе проговариваю я. – Да. – уже выходя из кабинета, он робко сказал мне последнее фразу, которая окончательно добила меня изнутри. Лёгкие слёзы покрыли тонкой, белой переною, мои голубые глаза, а внутри всё сжалось просто до таких неведомых размерах, что я просто готова была свалится на пол и заорать что есть мочи во всё горло на сколько хватит сил. Но окружающие не давали мне сделать это, и я по-прежнему стояла возле кабинета, и не могла прийти в себя. Я двинулась к мягким креслам, и уже не сдерживая бешенную истерику внутри себя, я зарыдала в пол голоса, опуская голову вниз, охватывая её двумя руками...