Оздоровительные процедуры

– Так что сказал доктор? – спросила она между делом, выкладывая дополнительную порцию аккуратно нарезанного омлета на тарелку. – Прописал что-нибудь? Атсуши замер, не донеся палочки до рта, моргнул, а потом все-таки запихнул кусок в рот и неопределенно промычал, жуя. – Что? – она знала все его уловки, и сейчас выпрямилась, глядя тревожно и требовательно. – Что-то не так? – Все нормально, – ответил наконец Атсуши, с трудом проглотив. – Просто… возраст. Образ жизни. Доктор сказал, что это нормально, если случаются сбои. – А он сказал, что делать… ну. Для профилактики? – Угу, – Атсуши чувствовал, как позорно краснеет, словно школьник. Он ведь сам собирался об этом поговорить, но… но не за столом же! Не во время еды… Ему нужно было подготовиться. Настроиться. Но Юми села напротив и смотрела испытующе и взволнованно, подперев подбородок нежной тонкой рукой… Той самой рукой, которой она… Атсуши кашлянул и отпил из стакана. – Ну, есть разные процедуры. Нужно будет походить в клинику… – Ох, – Юми вздохнула. – Чувствую, нас ждет еще одна битва… Атсуши смутился еще больше и поспешно набил полный рот омлетом, чтобы закончить этот разговор. Не то чтобы он боялся врачей или избегал лечения – скорее наоборот, он был ипохондриком и вечно подозревал у себя всяческие болячки. Так что по врачам он ходил часто и все необходимые процедуры переносил стоически. Были только две области, в которых ему требовалось постоянное преодоление себя: регулярное посещение психолога, с которым он в последние годы справлялся только благодаря жене, и, вот, с текущей проблемой. С психологом было тяжело – поначалу потому что он никак не мог раскрыться и рассказать что-то, что уже не отрефлексировал и не понял сам. Впускать кого-то, чтобы он копался в сырых эмоциях и болезненных переживаниях… Атсуши никогда не считал себя контрол-фриком, но он предпочитал внимательно отслеживать все, что о нем знают другие люди. Даже если это врачи. И потом, когда ему наконец удалось найти человека, которому он был готов рассказать все, вплоть до вещей, в которых сам себе избегал признаваться, посещать сеансы на постоянной основе все равно было сложно. Потому что это лечение не заканчивалось, у него не было видимой цели, к которой можно было бы прийти и поставить на этом точку. Это было все равно что ходить к косметологу – с каждым годом проблем, с которыми нужно бороться, только прибавлялось, и даже цели не стояло наконец привести внешний вид к идеалу. Нет, цель посещения косметолога заключалась в том, чтобы возраст не сказывался на его внешности так быстро и так разрушительно. Но к косметологу ходить было хотя бы приятно! А во время сеанса у психолога Атсуши ощущал себя кровавым пятном пылающей боли, ему было плохо и в каком-то извращенном смысле хорошо, словно это не посещение врача, а БДСМ-сессия… Да, потом становилось легче и в чем-то проще, но заставлять себя каждый раз собираться и ехать на сеанс… Ему было очень тяжело, по крайней мере в первое время. Потом он уже привык. Втянулся. Все-таки Атсуши всегда был мазохистом. Вот только с нынешней проблемой все обстояло несколько сложнее. Ему было не столько страшно идти к врачу, сколько – стыдно. Неловко. И самое неловкое в этой ситуации было то, что на посещении клиники настояла Юми. – Ты ведь и сам чувствуешь, что все несколько изменилось, – сказала она ему три месяца назад после небольшой заминки в постели. – Я не говорю, что мне это мешает или секс стал хуже… В конце концов, мне с тобой всегда хорошо. Но ведь я вижу, что ты переживаешь. Сходи к врачу. Наверняка пока еще все можно легко исправить. Первым порывом было привычно запахнуться в плащ драмы и заявить, что все, старость пришла, он больше ни на что не годен, и пусть Юми больше ничего от него не ждет. Он даже был готов ляпнуть что-то самоуничижительное в духе того, что не будет против, если жена найдет себе молодого любовника, но быстро опомнился, ужаснулся и коротко пообещал подумать. Подумать помогло, потому что в спокойном состоянии Атсуши сумел признаться себе в том, чем уже давно следовало озаботиться, но ему не хотелось подпускать близко подобные мысли. Да, и возраст, и алкоголь давали о себе знать. Не катастрофично, но ему уже было не так легко и просто заняться сексом, как в тридцать. Тогда для этого требовалось хотя бы минимальное уединение, а вообще и без него можно было обойтись, лишь бы девушка не возражала. Теперь же приходилось настраиваться и готовиться… В каком-то смысле в плане супружеского секса стало даже гармоничней – теперь им с женой требовалось одинаковое количество времени на раскачку. С другой стороны Юми, как и многие женщины, уж если загоралась, то пылала долго и все ярче и ярче. Его же собственный фитилек… иногда больше искрил, чем горел ровно. Конечно же, это не приводило к серьезным проблемам – в конце концов, Атсуши давно знал массу способов порадовать женщину в постели. Но периодические сбои организма его сильно расстраивали и даже вгоняли временами в депрессию. Юми была права, он переживал. Понимал, что и старость, и физическая слабость неизбежны, и уж ему-то грех было жаловаться – кому-то и в сорок лет уже ничего не нужно, а он только в пятьдесят начал испытывать небольшие заминки… Но идти к врачу с такой проблемой… Атсуши оттягивал поход в клинику сколько мог. Но подошло время ежегодного планового медосмотра, и Юми, которая вела график его диспансеризаций, записала его к андрологу сама. Просто поставила перед фактом в один прекрасный день каникул между туром и очередной записью, выложив распечатанный график посещения клиники на стол в его комнате. Атсуши не стал бунтовать, в конце концов… когда-то к этому неизбежно бы пришло. Но Юми была права, ходить к врачу для регулярных процедур… Выбираться из дому каждый раз, ехать в клинику и там… – Врач сказал, что это можно делать и дома, – как бы между делом заметил Атсуши после ужина, когда Юми зашла к нему, чтобы перестелить постельное белье и повесить чистые майки в его шкаф. – Что делать? – рассеянно переспросила она, взбивая подушку. – Массаж, – тихо ответил Атсуши, не зная, куда себя деть от неловкости и совершенно неуместного возбуждения. Юми выпрямилась и медленно села на кровать, внимательно на него глядя. – Массаж? – ее голос прозвучал низко и шершаво, и Атсуши обдало темным жаром. – Внутренний? – Да… – тяжело было не прятать глаза, особенно, когда она смотрела в упор, откровенно и совершенно беззастенчиво. – Он сказал, что… массаж хорошо помогает в профилактике… нарушений… – И часто его нужно делать? – Два раза в неделю. – Да, – вздохнула Юми, закусывая губу. – Тогда уж проще дома… В конце концов даже можно совместить приятное с полезным… Да? Атсуши только кивнул, отворачиваясь и стараясь спрятать глупую ухмылку. Признаться, он и не надеялся, что она заинтересуется. Их секс в последнее время стал… не то чтобы скучным, но предельно функциональным. Юми была постоянно занята с детьми и по дому, у него, в общем, тоже дел хватало, да и естественные потребности тела несколько уменьшились с возрастом. Им обоим требовался простой и эффективный быстрый прилив серотонина, и они давно перестали экспериментировать, отдавая предпочтение надежным проверенным практикам. А внутренний массаж… Этого они очень давно не делали. Наверное, даже с тех пор, как Юми забеременела в первый раз. Ей было тяжело, она себя не очень хорошо чувствовала на протяжении всего срока, и Атсуши сосредоточился на том, чтобы не подвергать ее лишним нагрузкам. Тогда они пересмотрели и набор любимых поз, и доступные способы доставления друг другу удовольствия. И… привыкли. За первой беременностью последовала вторая, а потом все как-то закрутилось. Они следовали привычной рутине, тем более, что секс получался хорошо и вполне удовлетворял обоих. Мог ли Атсуши сказать, что скучает по своеобразным ощущениям в заднице? Не слишком. Такой секс всегда был связан с длительной подготовкой и обязательной тревогой: а вдруг что-то пойдет не так? Они с женой знали и видели друг друга уже во всех состояниях, но все-таки в постели Атсуши всегда хотелось выглядеть если не безупречно, то хотя бы достойно. В конце концов, это была одна из немногих вещей, которые он действительно хорошо умел делать! Но… нельзя было не признать, что если Атсуши удавалось как следует расслабиться и настроиться на анальный секс, удовольствие было достаточно острым. Его всегда заводили игры в подчинение и не слишком сильная боль, так что в такие моменты его мазохистская натура раскрывалась по полной. И Юми ведь нравилось… В самом деле, когда они перестали делать опасные, возбуждающие их обоих вещи и из отчаянно желающих друг друга любовников превратились в скучных супругов с детьми, обязанностями и бесконечным ворохом расписаний, счетов, списков?.. Неудивительно, что у Атсуши начались проблемы в этой сфере… Нужно было срочно все исправлять! И не только по медицинским показаниям. Потому что Юми, судя по ее загоревшемуся взгляду, до сих пор заинтересована в экспериментах. А это значит, что и лечение может оказаться новой перспективой в их сексуальной жизни. – Я проконсультировалась у врача, как правильно это делать, – сказала Юми со вздохом, смазывая пальцы. – Надеялась, это будет более... эротично, но... романтики в этом деле маловато. Атсуши невольно рассмеялся, опуская голову. Когда стоишь голышом в коленно-локтевой и ждешь, что в тебя вот-вот запихнут палец, сетования на недостаток романтичности звучат даже забавно. – Хоть поцелуй меня перед тем как засовывать, – буркнул он сквозь смех. – Всем вам только одного и надо… Ай! Шлепок по ягодице был неожиданным, но даже приятным, особенно, когда к чувствительному месту тут же прижались влажные губы. – Вот это уже… – пробормотал Атсуши, – определенно… эротичней… – Расслабься, – шепнула она и погладила костяшкой смазанного пальца, легонько нажимая. И это было совсем не похоже на все многочисленные процедуры, которые Атсуши приходилось переживать в своей жизни. У него всегда были проблемы с пищеварительной системой, и уж чего только в него не засовывали, чтобы выяснить, от чего он собирается умереть в очередной раз. Он даже переживал, что со всеми этими больничными ассоциациями перестанет испытывать какие-то приятные ощущения от прикосновений к своей многострадальной заднице, а это бы серьезно сузило спектр получаемых эротических переживаний. Но сейчас стало окончательно ясно, что все его опасения были напрасны. Домашняя обстановка, запах женщины, прикосновение кожи к коже… – А тебе нравится… – мурлыкнула она, поглаживая уже более настойчиво, и Атсуши улыбнулся, закрывая глаза и длинно выдыхая. Возбуждение было медленным, тягучим, накатывающим неспешно, дразняще, как маленькие волны при отливе. Он даже не заметил вторжения, только уже щекотное ощущение внутри, от которого тепло потекло в пах и выше, к груди. Юми целовала его в поясницу, в бедро, плавно поглаживая изнутри. Медленно-медленно, аккуратно, по нарастающей – от едва заметных прикосновений к достаточно чувствительным надавливаниям, и все это длилось и длилось, пока голова не начала кружиться. В какой-то момент ощущения стали настолько яркими и одновременно мизерными, что Атсуши не выдержал и застонал, упираясь лбом в сложенные ладони и невольно прогибаясь. Ему так хотелось чего-то… чего-то более сильного, какого-то более интенсивного воздействия, но Юми только гладила и надавливала, осторожно, совершенно недостаточно… – Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? – спросил он, задыхаясь. – Очень… очень сильно… – Кончить? – она провела пальцем по нижней стороне его члена, от яичек к головке, заставив дернуться. Сейчас бы стоило согласиться с ней, но Атсуши удержался, помотав головой. Волосы липли к мокрому от пота лицу, и изнуряюще деликатное движение внутри не заканчивалось, доводя до отчаянья того особого сорта, когда уже даже не хочешь прекратить пытку. А хочешь только… – Трахни меня, – попросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Не пальцами… Юми на секунду прижалась влажным ртом к ягодице еще раз и освободила его, отодвинулась, возможно даже встала с постели – он не видел, зажмурившись. Ощущение было ужасным – облегчение пополам с ощущением потери, как будто его бросили на полпути, и теперь он, несчастный и дрожащий, остался совсем один со своими грязными желаниями… – Какой хочешь? – спросила она над головой. – Этот или этот? Атсуши покачал головой, зажмурившись еще сильней, вжимаясь лбом в простыню. Выпадать из состояния нужды было совершенно невозможно, а уж выбирать игрушку, будто бы от внешнего вида и параметров что-то изменится в его ощущениях… – На твой вкус. Юми больше ни о чем не спрашивала, она вернулась к нему почти сразу, прижалась обнаженным телом к спине, обняла, целуя в шею, и это было невероятное облегчение и почти счастье. Атсуши перехватил ее ладонь и поцеловал, вжимаясь мокрым лицом, но почти сразу же отпустил, выдыхая, кивая сам себе. Все хорошо. Все было хорошо. Он готов. В этот раз было уже больно, даже со смазкой, даже после того, как Юми постаралась растянуть его заранее. Боль текла по телу: тупая, горячая, очень правильная, и Атсуши не отказал себе в слабости стонать и ныть, пока Юми медленно наполняла его, теперь уже прокатываясь по разбухшей простате тяжело и неотвратимо. Она выбрала ребристую игрушку, и дискомфорт так чудесно сочетался с наслаждением, что уже после нескольких первых толчков Атсуши совсем потерял голову. Он подавался назад, пытаясь насадиться плотней, выгибался и тянул назад к ней руки, касаясь гладкой нежной кожи, но когда Юми наконец сжала его член в своей маленькой ладони, замер и затих, вжав голову в плечи и позволяя себя долбить и гладить до момента, когда перед глазами вспыхнули и развернулись зелено-золотые цветы, огонь потек по всем жилам, а в голове стало восхитительно пусто… – Аччан… – она лежала рядом, улыбаясь и глядя в лицо, такая нежная и близкая, мягкая, гладкая, восхитительная. Атсуши притянул ее ближе, медленно поцеловал, от благодарности его просто размазывало до слез на глазах. – Будешь? – спросил он, не отстраняясь, задевая губами губы, и Юми кивнула и потерлась кончиком носа о его нос. Атсуши перевернулся на спину, а она забралась сверху и опустилась, заполняя своими ароматами и вкусами, погружая снова на самое дно темной истомы. Сил на повторное возбуждение уже не было, но ему было достаточно того, как Юми стонала и ахала, ее сладко-соленого вкуса и тепла ее тела вплотную. И в тот момент, когда она вскрикнула, сжимая его лицо бедрами и почти лишая доступа кислорода, Атсуши содрогнулся и сам от неожиданной судороги, протянувшей по всему телу. – Как-то у нас не слишком хорошо получается массаж, – посетовала Юми потом, когда они уже остыли от горячки и заползли под одеяло. – А по-моему, все отлично вышло. – Но это было не по инструкции. Доктор говорил… – она перебила сама себя: – Хочешь продолжать так? Атсуши на секунду стало неуютно от нахлынувших панических мыслей. А что, если ей неприятно? В конце концов, довольно специфическая практика, и одно дело помогать с процедурами, а другое… – Я к тому, что, может быть, мне купить такой… на поясе? Так будет удобней. И я хочу обнимать тебя в процессе. Ты очень горячо выглядишь… со спины… Атсуши даже рассмеялся от облегчения и секундной неловкости. – Отличная идея. Даже странно, что у нас его до сих пор не было… – А еще… – протянула она, мечтательно улыбаясь, – можно так, что я лежу на спине, а ты – сверху… А? Горячие мурашки пробежали по коже, в паху неожиданно дернуло. Фантазия подкинула такой откровенный и зашкаливающе развратный образ, что Атсуши невольно напрягся. – Ого, – с удовлетворением сказала Юми, заметив его состояние. – А лечение-то… действует! И ведь не поспоришь…