Айзава и двое его проблемных детей

      После того, как злодей был взят под стражу, Айзава счёл правильным сопроводить двух мальчиков в больницу, поскольку они были явно напуганы. В машине «скорой помощи» он наконец узнал их настоящие имена. Хитоши и Изуку, и им обоим было по пять лет.       Хитоши был тем, кто раскрыл их имена. Он даже назвал свою фамилию Айзаве, но не фамилию Изуку, поскольку он не знал её.       Почти сразу же, как Изуку лёг на носилки, он отключился, как свет. Лихорадка у Изуку была явно адской по своей природе, и парамедики пытались уменьшить её по мере своих возможностей.       То, что произошло дальше, казалось, произошло почти из неоткуда. — Бедный ребёнок, — проворковала парамедик, готовя иглу для внутривенного вливания в руку Изуку.       Было ясно, что она хотела дать ему физиологический раствор. — Это большая игла… — голос Хитоши колебался между заботливым и обеспокоенным.       Айзава, который дремал, приоткрыл один глаз. — Да, это так, но не беспокойтесь из-за моей причуды… — парамедик внезапно остановилась. Типа, просто полностью остановилась. Она положила иглу и просто села на пол машины «скорой помощи». Её глаза были пустыми, лишёнными каких-либо эмоций, пока бедная женщина просто сидела там. — Что ты только что делал? — спросил Айзава и наклонился вперёд, положив руки на колени.       Он мог бы использовать стирание и исправить это в мгновение ока, но он должен был признать, что ему была любопытна причуда этого ребёнка. — Ничего… Хитоши попытался солгать, но маленькие дети не очень хороши во лжи. Особенно, когда Хитоши изо вех сил старался избегать зрительного контакта с Айзавой. — Теперь я не думаю, что это «ничего». Изуку нужен укол. Он действительно болен. — Но… игла большая, а Зучан не любит иглы, — Хитоши, казалось, почти скулил.       Айзава вздрогнул и с лёгким раздражением провёл рукой по лицу. «Дети…». Он посмотрел на женщину, использовал стирание, и буквально через мгновение она вернулась к ним, выглядя чертовски смущённой, но она медленно встала и вернулась к работе. — Иди сюда… — Айзава решил, что им двоим необходим разговор по душам.       Он похлопал себя по колену в знак приглашения. Он не думал, что Хитоши действительно примет это приглашение, но, к его удивлению, мальчик медленно слез с носилок и подполз к колену Айзавы. Айзава положил руку на спину Хитоши, чтобы поддерживать его во время поездки в больницу. — Я знаю, что ты боишься за Изуку, и я знаю, что тебе, должно быть, страшно, но ты не должен так поступать с людьми. Я знаю, что ты сделал то же самое со мной в переулке, мы просто хотим помочь. Я обещаю.       Хитоши продолжал хмуриться. — Хорошо… Я просто не хочу, чтобы случилось что-то плохое. — Я знаю, ты не шутишь… но посмотри, — Айзава указал, и Хитоши оглянулся через плечо.       Медсестра без проблем поставила капельницу, хотя она выглядела немного более настороженной, когда они с Хитоши обменялись взглядами. — Изуку в полном порядке, а ты… — Айзава легонько ткнул Хитоши в грудь. — …должен перед кое-кем извиниться.       Хитоши посмотрел на парамедика, а затем снова на Айзаву. — Я… мне жаль… — Хитоши снова посмотрел на парамедика и смущённо сложил два указательных пальца вместе. — За контроль Вашего разума, то есть. — Это то, что произошло? Поговорим о сильной причуде, — парамедик потрясённо вздохнула. — Контроль разума, да? — Айзава усмехнулся. — Ага! Изуку думает что это действительно круто! Ему первому понравилась моя причуда, большинство моих одноклассников сказали, что моя причуда пугающая, и они перестали быть моими друзьями… — О? Вы с Изуку одноклассники? — Нет. Я никогда не встречал его раньше… — голос Хитоши застрял в горле, и его взгляд стал несчастным. — До того, как тебя похитили?       Хитоши торжественно кивнул.       Айзава притянул голову Хитоши к своей груди. — Не волнуйся. Мы скоро отвезём тебя домой к твоим родителям. Тебя и Изуку.       Хитоши тихо пробормотал что-то в грудь Айзавы. Айзава его не слышал, но это прозвучало примерно так: «я так не думаю, но спасибо за попытку…».       «Бедный ребёнок, похоже, такой усталый». Айзава не возражал, когда Хитоши просто положил голову Айзаве на грудь, засунув большой палец в рот. Хитоши действительно не потребовалось много времени, чтобы уснуть. — Сэр? — спросила парамедик после того, как стало ясно, что Хитоши спит. — Да? — Мы подъедем к больнице через десять минут. Вы могли бы положить его на носилки, сейчас, вероятно, самое подходящее время. — Э-э… — Айзава посмотрел вниз на маленького мальчика у себя на руках       Хитоши выглядел умиротворённым, и действительно ли Айзава хотел потенциально разбудить бедного ребёнка? Вероятно, это был первый раз, бог знает за сколько времени, когда Хитоши смог расслабиться и заснуть. — Нет. Я могу обнять его. Это не проблема, — Айзава принял решение. — Просто скажите мне, в какую сторону мне нужно идти, когда мы доберёмся до больницы.       Парамедик просто кивнула и снова сосредоточилась на Изуку, но она продолжила говорить. — Этот ребёнок, Хитоши, его причуда довольно опасна. — Да… — Айзава выдохнул. — Я знаю, о чём Вы говорите, но я с Вами не согласен. Причуда опасна настолько, насколько её использует хозяин. Мальчик напуган, так что вполне естественно, что он использовал свою причуду в своих интересах.       Парамедик сморщил нос в знак несогласия. — Если Вы спросите меня, причуды вроде его… — Ну, я не спрашиваю вас. Он ребёнок, — Айзава не дал ей закончить предложение.       Его тон был резким и холодным, и этого было более чем достаточно, чтобы заставить её замолчать.       После этого поездка была довольно напряжённой, но Айзаве было всё равно. В конце концов, они добрались до больницы, и, верный своему слову, Айзава пронёс Хитоши через всю больницу в палату, где Хитоши был сметён как врачами, так и месёстрами. Айзава посмотрел им вслед и засунул руки в карманы. «Удачи вам двоим». Затем Айзава развернулся на пятках и вышел из больницы, пожелав детям хорошей жизни и зная, что копы сделают всё остальное.       Может быть, он заглянет и проверит как у них дела, через несколько дней.

***

      Айзава лениво почесал Тору за ушами. Рыжая кошка сидела у него на коленях, пока он смотрел телевизор. Сора сидела на краю дивана и дремала, Мисо в данный момент бегала вокруг, как наркоман, а Чоби делала… что-то.       После беспокойного утра пару дней назад Айзава чувствовал себя спокойно со своими, лениво смотря телевизор. Хотя, он бы солгал, если бы сказал, что время от времени не слышал тихий голос Хитоши в своей голове. Айзава не знал почему, но эти маленькие мальчики просто продолжали возвращаться в его сознание. «Зучан не любит иголки».       Или тот тихий шёпот, который постоянно менялся в голове Айзавы, потому что он знает, что неправильно расслышал Хитоши. «Я так не думаю, но спасибо за попытку». — Я так не думаю, они не могут перестать плаать. — Я не хочу идти, потому что они лгут.       Айзава вздохнул и свободной рукой потёр лицо, после чего хорошенько встряхнул головой. — Я слишком много думаю обо всём, — решил он.       Он просто хотел посмотреть телевизор. Было ли это лишком большой просьбой?       Не успел он допить кофе, как его телефон внезапно зазвонил. Выключив звук телевизора, Айзава ответил на звонок. — Сотриголова.       Он хмыкнул в знак приветствия. Он положил ноги на кофейный столик, когда человек на другом конце провода начал говорить. — Сотриголова, это детектив Осада, в настоящее время я работаю над делом, касающимся двух маленьких мальчиков, которых Вы помогли спасти пару дней назад.       Тора решила, что сейчас самое подходящее время начать месить штаны Айзавы. — Да? — Айзава попытался поднять свою кошку одной рукой, но Тора впилась когтями ему в штаны и теперь отказывалась отпускать. — Ну, всплыли некоторые интересные подробности относительно мальчиков, и это довольно срочно. Как Вы думаете, Вы сможете приехать в больницу завтра утром? Чем раньше, тем лучше. — Чёрт, я могу прийти сегодня вечером, если хотите, — Айзава теперь держал телефон между плечом и щекой, пытаясь освободиться от хватки Торы, кошка выиграла эту битву. — Правда? — мужчина, казалось, был удивлён этим. — Я имею ввиду, если это не составит труда, потому что это… большая услуга. — Да, в данный момент я ничего не делаю. Я могу быть там через… сорок минут, самое позднее, может быть, через час, — Айзава внезапно вздрогнул и догадался, когда Сора решила запрыгнуть на диван и ударить его головой для ласки, в то время, как Тора всё ещё была привязана к штанам. — Этот здорово. Я дам знать социальному работнику, чтобы они могли встретиться с Вами.       Айзава почувствовал, как его тело воспрянуло духом, и его глаза сузились, его кошки моментально были забыты. — Социальный работник? — Как я и сказал, Сотриголова. Это плохо.

***

      Ночью больница была намного более мрачной. Вокруг ходило не так много людей, и никто, казалось, никуда не спешил. Айзава направился к педиатрическому отделению, где, как он знал, должны были находиться мальчики. Это было в соответствии с инструкциями детектива Осады. Они должны были встретиться в отделении и поговорить с мальчиками. Очевидно, Хитоши любил разговаривать только с Айзавой и ни с кем другим. Айзава почувствовал себя немного польщённым тем, что оказал влияние на мальчика…       Но что-то просто казалось неправильным. — Мистер Сотриголова, — голос сзади заставил Айзаву остановиться и обернуться.       К нему подошёл, должно быть, детектив Осада, грубоватый, пожилой и приземлённый мужчина с неряшливой бородой цвета перца и короткими волосами такого же цвета. Мужчина был, должно быть, на фут ниже Айзавы, едва доставая Айзаве до плеч. — Приятно познакомиться с Вами, — детектив протянул руку, и Айзава пожал её. — Взаимно. — Я надеялся добраться сюда раньше Вас, но меня задержали пробки, — сказал ему детектив, когда они пошли вместе. — Итак, в чём дело? — спросил Айзава. — А, понятно, сразу к делу. Хотя я хочу дождаться социального работника. Думаю, я могу посвятить Вас в основные достижения на нашем пути, — сказал Осада, и они вдвоём вошли в лифт.       Педиатрическое отделение находилось на пятом этаже, так что у них действительно было немного времени, чтобы убить его в тесном пространстве. — Давай начнём с самого простого. Изуку. Как только у него спала температура, мы допросили его. Это было нелегко, так как Хитоши хотел быть с ним. Нам приходилось постоянно пытаться заставит его уйти. В какой-то момент Хитоши закатил истерику, и его пришлось запереть в его палате после попытки использовать свою причуду на офицере.       Айзава не знал должен ли он улыбнуться или закатить глаза. Этот мальчик многое увидит в будущем, и всё же Хитоши понадобится помощь с его причудой.       Тем не менее, поле допроса Изуку становится ясно, что бедный ребёнок ничего не помнит. Он даже не знал своего возраста. Он знал только своё имя. На мой взгляд, это крайний случай амнезии, который может быть связан с причудой, а может и не быть. Я проверил его имя и приметы по списку пропавших детей за последние три года, и никто не всплыл.       Айзава не был уверен, что правильно расслышал Осаду. — Никто? Этого не может быть, он должен кому-то принадлежать. — Я сделал это три раза, чтобы убедиться, что система не даёт сбоев. Нет никакого пропавшего ребёнка по имени Изуку, более того: нет ни одного ребёнка, похожего на него, который пропал. Как будто Изуку появился ни с того ни с сего, но есть ещё одна вещь, которая может быть причиной: у Изуку лишняя косточка на мизинце ноги. — У него нет причуды?       «Это объясняет покровительство Хитоши» — подумал Айзава. — Ага. Итак, мы уверены, что его бросили из-за этого. — Я думаю, тогда это объясняет социального работника. — …Частично… Видите ли, как только мы наконец смогли поговорить с Хитоши и узнать его фамилию… нам удалось выяснить, кем были его родители… — детектив вздохнул и замолчал. — Они были мертвы, Сотриголова. Они были мертвы больше года, убиты, и я уверен, что Хитоши был свидетелем этого. Это одна из причин, по которой я попросил Вас быть здесь. Чем скорее мы узнаем, что случилось с его родителями, тем скорее мы сможем привлечь к ответственности людей, причинивших им боль. Кроме того, из того, что мне сказали, Хитоши нравишься только ты.       Наконец, Айзаве удалось расшифровать то, что Хитоши сказал ему в машине «скорой помощи» пару дней назад. «Я не могу пойти, потому что они умерли». — Чёрт… — Айзава вздохнул. — Бедный ребёнок. Не удивительно, что он так защищает Изуку. — Ты можешь сказать это снова, но ты понимаешь зачем нужен социальный работник? — Да, я подумал, что их просто похитили. Я не думал, что всё закончится кроличьей норой, — когда Айзава сказал это, двери лифта открылись, и они вышли в педиатрическое отделение. — Их держат в тринадцатой палате, — сказал детектив Айзаве.       Ночью в педиатрическом отделении было довольно тихо, хотя иногда Айзава слышал рыдания или хныканье, доносившихся из палат. Зал был не совсем оживлённым, поэтому медсестре не потребовалось много времени, чтобы заметить их. — Могу я вам чем-нибудь помочь, джентльмены? — поинтересовалась медсестра, выстраиваясь в очередь за ними двумя. — Педиатрическое отделение не принимает посетителей в это время, — она попыталась прогнать их, что Айзава счёт разумным, если не сказать немного грубым и подозрительным.       Айзава показал медсестре свою геройскую лицензию и Осада сделал то же самое со своим значком. — Простите нас за это вторжение, но нам нужно поговорить с Хитоши Шинсо и Изуку. — Извините, но уже поздно, и мальчики, наверное, спят, — поверхностно сказала им медсестра.       Взгляд Айзавы метнулся к её бейджику с именем. Её звали Руи Мори. Айзава снова посмотрел на неё. У него было чувство, что ему нужно будет запомнить её: «чёрные волосы, голубые глаза, неровные зубы, слегка полноватая, с веснушками» — он отметил все её заметные черты. — Ну, мне очень жаль, но нам нужно с ними поговорить, мэм. — Вы не можете, простите меня.       Айзава прошёл мимо женщины. — У нас нет на это времени, — он отпустил её взмахом руки. — Прошу прощения! — Вы свободны!       «10, 11, 12…» — Айзава подошёл к тринадцатой двери, детектив не отставал от него. Медсестра кипела от злости и внезапно толкнула Айзаву плечом, не давая ему открыть дверь. — Я сказала о…! — Айзава схватил её своим оружием захвата и оттолкнул её зо своего пути.       Затем он открыл дверь и понял, что покраснел от того, чему стал свидетелем.       Хитоши не только был привязан с помощью прикроватных наручников, но и персонал больницы счёл необходимым заткнуть мальчику рот широким куском плотной ткани. Хитоши не был одинок в этом, поскольку они проделали то же самое с Изуку. «Это на самом деле, блядь?!» — Айзава зашипел от гнева, прежде чем броситься к Хитоши, в то время как детектив Осада отправился за Изуку. — Я собираюсь прикоснуться к тебе, хорошо? — сказал Осада Изуку, прежде чем начать развязывать верёвки на его руках.       В своём гневе Айзава чуть не забыл предупредить Хитоши. — Не бойся. Я собираюсь прикоснуться к тебе, но это только для того, чтобы снять эти путы, — он сказал об этом ребёнку, прежде чем начал снимать наручники.       Айзаве не потребовалось много времени, чтобы освободить Хитоши, и мальчик мгновенно обвил руками шею Айзавы в знак признательности. — Почему вы решили связать этих детей как преступников?! — потребовал ответа Осада, подходя к медсестре. — Мы делаем это только ночью, вы должны понять! Этот… — она указала на Хитоши. — …Имеет опасную причуду, которой он любит злоупотреблять, и этот… — дальше она указала на Изуку. — Не может сидеть спокойно, хоть убей! Он постоянно пытается встать с кровати и никак не затыкается… — Они чёртовы дети! — Айзава зашипел сквозь стиснутые зубы, вставая; Хитоши вцепился в него, как коала. — И что-то мне подсказывает, что Хитоши не «злоупотребляет» своей причудой так сильно, как Вам нравится думать. Ему пять. Ни один пятилетний ребёнок не имеет полного контроля над своей силой.       Медестра скорчила кислую гримасу, глядя на Айзаву. — О, пожалуйста, не говорите мне, что Вы бы не сделали… — Я бы не стал! Потому что я не бессердечный! Вы знаете, что эти дети травмированы? Что им больно? Или вы думаете только о себе в таких ситуациях?       Руи запнулась, услышав это, прежде чем её лицо покраснело. — Я делаю то, чему меня учили.       Ни Айзава, ни Осада не заговорили дальше. — И это включает в себя связывание детей? — там, в дверном проёме стоял мужчина.       Он был высоким и стройным с длинными конечностями, длинными волосами цвета электрик, собранными в конский хвост, и в очках, соответствующих цвету его волос. Айзава мгновенно понял в чём могла заключаться его причуда, поскольку у этого человека было четыре руки вместо двух. Он использовал две руки, чтобы писать на планшете, в то время как две другие его руки рылись в сумке. — Хигаши Сузуки. Социальная служба, — он вытащил значок из своей сумки.       Он подошёл к Руи и посмотрел на её бейджик с именем. — Руи Мори, не так ли? Можете поспорить, что после этого будет проведено расследование в больнице, так же, как и в отношении вас. Это абсолютно отвратительно, и я не буду этого терпеть.       Хигаши нахмурился, прежде чем пройти мимо женщины и подойти к Осаде. Может быть, это был стыд, а может быть, смущение, но после этого Руи быстро повернулась и вышла из палаты. Айзава был уверен, что видел слёзы. — Джентльмены, как бы я ни был рад восстановить справедливость в этом месте, я уверен, что это не главная причина, по которой меня сюда вызвали, — спросил Хигаши, одной из своих четырёх рук поглаживая Хитоши по голове.       Хитоши оторвал голову от груди Айзавы и надулся на это внезапное проявление привязанности. — Да, есть… — Осада подошёл к Айзаве и Хитоши. — Хитоши, нам нужно задать тебе несколько вопросов, касающихся твоих родителей. Не волнуйся, у тебя нет неприятностей. Нам просто нужно знать, что произошло.       Хитоши нахмурился, услышав это, и крепче вцепился в одежду Айзавы. — Я-я… — Хитоши запнулся, внезапно испугавшись.       Айзава воспользовался этим моментом, чтобы свободной рукой схватить маленьку ручку Хитоши. — Всё в порядке. Я останусь здесь, с тобой, — сказал он мальчику. — Я никуда не уйду…       Внезапно кто-то дёрнул его за штанину. Изуку теперь стоял рядом с ним, наблюдая напряжённым взглядом. Айзава мгновенно понял, что хочет другой мальчик. Итак, Айзава сел на кровать. Это позволило Изуку забраться к нему на колени. — О боже, ты, кажется, нравишься этим мальчикам. Я даже не могу заставить Изуку дать мне пять. Не говоря уже о том, чтобы усадить его ко мне на колени, — Хигаши слегка усмехнулся, придвигая стул.       Осада сделал то же самое и, как и Хигаши, достал блокнот и ручку, чтобы записывать. — Я едва могу заставить ребёнка поговорить со мной, — прокомментировал Осада.       Айзава пожал плечами. — Дети, как кошки. Стоит одному уделить внимание, и другие тоже захотят внимания, — сказал он им, хотя у него было чувство, что это не совсем так.       Изуку был забавным мальчиком: он хотел лучшего из обоих миров. Он сел на колено Айзавы, одновременно крепко обнимая Хитоши обеими руками, положив голову на его грудь. Было ясно, по крайней мере, для Айзавы, что оба этих мальчика сильно опираются друг на друга во время их захвата и похищения. — Всё в порядке, Хитоши. Как я уже сказал, у тебя нет никаких неприятностей, и никто тебя не осудит. Пожалуйста… Не мог бы ты рассказать нам, что случилось с твоими мамой и папой? — спросил ещё раз Осада.       Юа Шинсо и Дай Шинсо были жестоко убиты одним солнечным апрельским днём прошлого года. В какой день? Хитоши не помнил.       Насколько он мог вспомнить, в их дверь постучали двое мужчин.       Голос Хитоши звучал испуганно, бесстрастно, когда он рассказывал свою историю. — Там была драка. Они… о чём-то кричали на моего отца. В то время я не знал из-за чего, но я уверен, что они спорили из-за меня… они хотели меня. Мой папа кричал на них и сказал моей маме вызвать полицию… видите ли… особенность моего отца в том, что… он был без причуды, поэтому у него не было ни единого шанса, когда человек с топорами вместо рук замахнулся… я помню, как он мотал головой…       «Иисус Христос, я никогда не подумал…» — Айзава крепче прижал к себе мальчиков. — Мамочка взяла меня на руки и попыталась к раздвижной двери в задней части дома, но их было больше, они ждали нас, — Хитоши схватился за грудь Айзавы, когда вспомнил это. — У меня была причуда, в отличие от папы. Она не была сильной. Мама имела причуду, которая была, своего рода, силовым полем, которое останавливало людей на короткое время, но оно было не совсем сильным… Я помню мужчину с топорами вместо рук, несущегося к нам. Силовое поле мамы было недостаточно сильным, чтобы остановить его и… и… она… она заключила меня в свои объятия и-и… — эмоции Хитоши вернулись, когда он начал плакать. — Она поцеловала меня в макушку… и… я скучаю по своим маме и папе, — Хитоши внезапно всхлипнул, прежде чем закрыть глаза руками.       Повинуясь инстинкту, Айзава легонько погладил Хитоши по волосам, чтобы успокоить его. Изуку молчал, но, как и Айзава, он, казалось, держал Хитоши чуть крепче. Хитоши немедленно воспользовался плечом Изуку, чтобы поплакать. Хотя никто об этом не просил, Хитоши продолжал свою историю: — После того, как они… убили её, они схватили меня и… и я помню как человек с руками-топорами сказал мне, что если я попытаюсь убежать, он сделает со мной то, что он сделал… сделал с моими родителями, — сказал он между всхлипами. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, Хитоши, и поверь мне, мы сделаем всё возможное, чтобы найти людей, которые сделали это с тобой и твоей семьёй, и, Изуку, мы не забыли тебя, молодой человек. Мы делаем всё возможное, чтобы найти твою семью и кого-нибудь, кто восстановит твои воспоминания. Я клянусь в этом вам обоим, — детектив пообещал обоим мальчикам. — Я должен спросить, ты помнишь, как выглядел кто-нибудь из мужчин, которые вломились в ваш дом.       Хитоши на мгновение задумался, прежде чем нахмуриться. — Только человека с руками-топорами. Он был очень очень высоким с кучей мускулов. Его волосы были коротко подстрижены, доходя до шеи, и у него была борода. Он был покрыт татуировками. Я помню, что у его был большой лев, который покрывал всю его левую руку, — объяснил Хитоши, имитируя длину татуировки своей рукой.       Детектив всё это записал. — Детектив, можно Вас на пару слов снаружи? — спросил Хигаши, внезапно вставая со своего места. — Конечно, — с этими словами оба мужчины вышли из больничной палаты. — Могу я уложить вас? — спросил Айзава мальчиков, поскольку ему было ясно, что их время снова подходит к концу.       Тем не менее, Айзава не хотел отпускать мальчиков, он хотел обеспечить их безопасность, их обоих.       Хитоши всё ещё плакал, хотя и не так сильно, но всё равно кивнул, Изуку просто кивнул. «К чёрту эту минуту». Айзава нахмурился, сдвигая бинты так, чтобы наручники свисали с края кровати. «Эти мальчики заслуживают гораздо лучшего». Айзава откинул одеяло, и Хитоши первым забрался на кровать. Айзава даже не успел встать, как Изуку соскочил с его колен и подполз прямо к Хитоши. — Изуку, разве ты не хочешь спать в своей собственной кровати? — спросил Айзава. — Нет, — маленький мальчик наконец заговорил обыденным тоном. — Я останусь с Хичаном. Он явно расстроен, если ты не можешь сказать, но спасибо.       И вот так Изуку исчез под одеялом, а Хитоши не отставал от него. Их исчезновение под одеялом было их пособом сказать взрослым, что они хотят побыть одни, и Айзава уважал это.       И всё же Айзава ничего не мог с собой поделать: он фыркнул. «Этот мальчик» — подумал он с лёгкой усмешкой. — Ладно, спокойной ночи.       Затем Айзава вышел из палаты, там, сразу за дверью, был только Хигаши. Хигаши скрестил все четыре руки на груди и, казалось, о чём-то размышлял. Айзава закрыл дверь и подошёл к мужчине. Он решил, что Осада уже ушёл. — Я могу вам ещё для чего-нибудь понадобиться? — спросил он, подходя. — Нет, если только Вы не сможете исправить нездоровые привязанности или дать Изуку причуду, — Хигаши вздохнул. — Их дело не будет лёгким. Видите ли, я уже пытался выяснить, есть ли кто-нибудь из членов семьи, кто мог бы приютить Хитоши, но, увы, его единственный живой член семьи пожилая бабушка, которая не может за ним ухаживать. Это означает, что им обоим на некоторое время придётся отправиться в приёмную семью. Я уверен, Вы заметили. Их привязанность друг другу н в малейшей степени не здорова. Симптом травмы. Я боюь помещать их в систему. Не может быть, чтобы кто-то захотел принять обоих из них… и я собственными глазами видел, что происходит с Хитоши, когда у него забирают Изуку.       Айзава тяжело сглотнул, услышав это. — Я понимаю… — И дело не только в Хитоши. Изуку может разозлиться так же, как и Хитоши. У них сформировалась такая связь, что сама мысль о разлуке пугают их. Также не помогает то, что Изуку лишён причуды. Мне неприятно это говорить, но никто не собирается относиться к нему хорошо…       «Не делай этого, Шота. Они дети, а не кошки. Ты даже не любишь детей. Дети! Если они не могут помочь этим детям, то как я могу ожидать, что совершенно незнакомые люди помогут им? Могу ли я действительно уйти от них и спать спокойно, когда я знаю, что могу попытаться помочь этим детям подняться выше этого? Я знаю, что могу воспитать их». — Я имею в виду… что, если… может быть… возможно, я смогу воспитать их. Просто чтобы у вас было немного времени поискать подходящий дом для них обоих или, что ещё лучше, найти кого-то, кто исправит воспоминания Изуку, и вам нужно спешить и бросать их в дом, где с ними не будут обращаться должным образом. — Ха, очень смешно, — Хигаши рассмеялся, он действительно рассмеялся над предложением Айзавы.       Когда он увидел, что Айзава не шутит, его улыбка погасла. — О, Вы серьёзно? — Так и есть.       Теперь Хигаши сузил глаза. — Почему? Публичность? Ваш рейтинг героя недостаточно хорош для тебя? — Герой подполья, я держусь подальше от посторонних глаз. — Тогда почему? — …Потому что я герой, который видит двух маленьких детей, которые нуждаются в помощи, которую система приёмных семей не может предоставить. Если вы отдадите этих детей в приёмную семью, они просто столкнуться с ещё большими травмами и трудностями.       Хигаши крепко сжал челюсть и, казалось, задумался об этом. — Я… рассмотрю Ваше предложение, Сотриголова, — сказал он по прошествии нескольких минут. — Жди телефонного звонка утром.       Айзава ухмыльнулся и достал свой мобильник.       Видите ли, Шота Айзава никогда не был любителем детей, но это не остановило его от поисков дома со спальнями, чтобы снять его в аренду на некоторое время.