Записки достойного Сэмуайза Гэмджи

«Жил да был однажды один добрый молодец, его Сенечкой да дурачком кликали, от того ли, что уж очень добрый был, был он добрый очень да ласковый. Говорят о дурачке-то том Сенечке, что однажды он видел Кощея Бессмертного, а пошел к тому злобному ворогу не один же он, с другом верным пошел, да с тем другом, что прозывается Федором, мудрым Федором да запасливым: отыскал тот Федор смерть Кощееву, да и жил спокойно, никому не говоря…» Обиженный Сеня хлюпнул носом: все бы гуслярам его позорить! Хорошо еще, любимая женушка не слышала, она и так его все стыдит да бранит за те приключения с другом. Ээх! Ну а что еще было делать, если трем царевичам-королевичам больше помочь было некому? Набил Симеон трубочку да стал вспоминать. Вот уж не думал он, что баба Яга бывает такая молодая да красивая, ан нет – была такая доченька у царя заморского, Арвен звали, и заморский же королевич ну прямо слезы от горя лил, так хотел на ней жениться, а отец ни в какую: пока Кощея Виевича не победишь, не видать тебе красавицы ровно собственных ушей. Что ж тут делать? Сам-то Вий давно из своего змеиного царства выйти не может, стерегут его, а вот Кощей-то все бесчинствует, так лесной царевич рассказывал. Кто ж знать-то мог, что клад, в пещерах змеевых найденный, не змеиное кольцо, а Кощеево? Ну и пришлось смерть Кощееву добывать, да не в игле она, как говорили, а в горе схоронена. Хорошо хоть волхв попался толковый, без него б не победили, это уж точно, да и конница здорово помогла, потому как не сразу было понятно, что не обычный то царь – конунгами в тех краях их кличут, - а сам Перун был с дочкой Деваной да молодым Сварогом. Вот покель воевали они со змеиным царством, всяким Горынычам головы поганые рубили, Сеня-то с другом и прокрались по-тихому в ту гору, где обитала смерть Кощеева. Перун-то после того домой уехал (так друзья баяли), а вот Девана решилась королевишной стать, попался ей витязь неженатый да пригожий, князь в том царстве, где их друг со своею Арвен теперь правит. Сеня почесал густы кудри, соображая. Прежде говорили ему, что богатырка замужняя силу-то ратную теряет, ан как Девана-то? Все на коне скачет али в светелке со скуки плачет? Кто ж ее знает, да только родит она точно богатыря, к гадалке не ходи, только вот как, бишь, клика-то его будут? Сама-то всем теперь говорит, что зовут ее Эовин, и что мол не дочь она громовержцу Перуну, а все-то царя-короля-конунга племянница родная, а он-то смертный был, да только кто поверит-то? Одни лишь юродивые. - Сеня! - Ась, Любушка? Дровишек, что ль, напилить? – встал муж. - Да не, Семушка, расскажи ты мне, как взаправду все было-то, - жена уселась рядом. – Сдается мне, врет гусляр. - Еще как врет, Лада моя, - улыбнулся Сеня, - посему слушай. Симеон негромко запел: - А вставало как-то солнце красное Да на небушко, на небушко на ясное, А рождался тогда добрый молодец Славный Федор свет Харитонович. А пошел он однажды в славен поход С вражьей силою попротивиться, Извести чтоб Кощея Бессмертного Да помочь в борьбе другу верному… Он пропел обо всем: и о Вие бесчестном, и о Кощее поганом, и о царевичах-королевичах, и о дочке Перуновой, и о Яге-красавице, рассказал жене все без утайки. Любушка его сидела как приклеенная, аж рот открыла, такие чудеса муж поведал. Удивилась только одному: как это в роще Велес их выручал да в дальнем черном лесу Дубыня-богатырь друзей их к злому ворогу, черному волхву, провожал – али не страшно было? Сеня не лукавил: еще как страшно, а ведь надобно, они ж не от дела лытали, а дело пытали. - Герой ты у меня, - прослезилась женушка. -- У хорошей жены муж завсегда герой, - приосанился Сеня.