***
Антон ночевал у Арсения на днях, но мыслями всё ещё оставался в последнем разговоре с родительницей, и даже сладкий запах цитрусовых не спасал от сомнений. Они лежали с Поповым на кровати, недавно проснувшись, а поэтому было решено нежаться под одеялом ещё пару часов. Только Антон выглядел загруженным. Его всё никак не могли покинуть мысли, что что-то не так, что он допускает в своей жизни ошибку — стоит только уйти после девятого или остаться, и его жизнь превратиться в ад. Арсений, лежавший рядом, заметил перемену в мальчишке и потянулся к нему, заглядывая в родное лицо. Шастун не реагировал никак, смотрел в стену пустыми глазами. — Антош, всё в порядке? Солнце, взгляни на меня. — попросил альфа, обхватывая маленькую ладошку. — Арсений, как думаешь, я правильно поступаю? — девятиклассник поворачивает голову влево, смотря мужчине в глаза, и вдыхает его запах. Да, так лучше. Так спокойнее, и дышится легче, и можно представить, что проблем никаких нет. — Ты о чём? — Арсений аккуратно проводит рукой по пшеничным волосам, что бы успокоить, пускай и сам пока не знает, от чего. — Я хочу уйти в колледж после девятого класса, но мама недавно снова завела разговор о том, что можно было бы остаться. — омега носиком утыкается в мужское плечо. Брюнет укрывает их одеялом, несмотря на то, что парень лежит в его футболке и дома тепло. - Я не знаю, что мне делать, и как лучше поступить. - Антош. - мужчина ласково начинает гладить мальчика по спине, а сам собирается весь с мыслями, давая волю инстинктам: необходимо защитить своего омегу и звучать убедительно. - Это не повод так переживать, поверь мне. - говорит он серьёзно. - Мне, если честно, совсем не нравится твоё черезмерное внимание в сторону учёбы, она не стоит того. - его голос - голос внутреннего альфы. Он просто не может легко смотреть на то, как его мальчик убивается из-за каждой четвёрки и постоянных сомнений. Эти мысли в голове сидели у него давно и сейчас, когда даже запах омеги говорит о том, как сильно он переживает за аттестат, одиннадцатый класс или поступление в колледж, важную тему просто нельзя не поднять и чуть строже объяснить подростку, что свет клином на этом не сошёлся. Арсений очень переживает за него. - Да как не стоит?! - Антон тоже пытается звучать серьезно, но его голос сам выдаёт вселенскую усталость и потеренность, а на ровне со взрослым альфой так вообще меркнет. - Поверь мне, оценки в жизни - это не главное, и многое может пойти совсем не так, как ты захочешь. Кстати, а чего ты хочешь? Дыхание подростка замирает, он прячется в груди истинного сильнее, желая спрятаться там от любых вопросов и непрошенных сейчас чувств. - Ну, давай, у тебя же явно есть какой-то план, если ты учишься на красный аттестат. Куда хочешь поступить? - альфа звучит с высока, укутывая природным запахом, давая понять, что сейчас он имеет над омегой власть. - Я не знаю. - сдаётся Антон. Ему не грустно и не страшно, как было обычно при таких разговорах. Он неожиданно точно чувствует альфу сейчас, и этот контроль его... приятно успокаивает. - Я просто хотел побыстрее начать зарабатывать деньги и... - Зачем? - Антон замирает, едва крутит головой в отрицательном жесте, давая понять, что не хочет говорить, и совершенно не даёт посмотреть в глаза. - Расскажи, котёнок, чего я не знаю о таком прекрасном мальчике? - уже мягче просит Попов. - Когда папа ушёл, - совсем тихо начинает омега, - я дал себе обещание помогать маме, чтобы она ни в чем не нуждалась и не работала. Я хочу всё делать сам. От этого вполне взрослого заявления у Попова что-то сжалось в груди. Конечно, он не подал виду, но был сильно шокирован тем, чего долго в своём мальчике не замечал. Перфекционизм и ответственность, доведение даже мелочей до конца, излишняя нервозность - всё указывало на то, что ребёнок потерял детство и себя в погоне за помощью и поддержкой другим. - Маленький... - Арсений чувственно целует младшего в макушку и лоб - до чего могут дотянуться губы в его положении. Антона жалко, как раненного котёнка, потому что по сути он таким и был, но конкретно сейчас важна не жалость, а именно помощь. - Антош, я тебе кое что скажу сейчас, только посмотри на меня. Младший мнётся пару секунд, Арсений терпеливо ждёт. Омега поднимается на локтях, а после садится на колени, не без интереса наблюдая за тёплым взглядом голубых глаз. - Тебе не нужно успевать всё-всё. Оценки и экзамены в жизни - совсем не главное. Ты должен учиться и наслаждаться жизнью. Отпустить себя. - сильные руки ложатся на плечи, ободряюще поглаживая. - Ничего не случится, если ты начнёшь обращать внимание на что-то ещё кроме учёбы и зарабатывания денег. К тому же... Зачем тебе сейчас работать? - Чтобы мама отдыхала. Я не хочу, чтобы она в чем-то нуждалась. - тихо отвечает Антон. - Ну Тош, - учитель позволяет себе тепло улыбнуться, вгоняя младшего в ещё больший ступор, - ты у мамы своей спросил, хотела бы она прямо сейчас уволиться, сидеть целыми днями дома и страдать от скуки, пока её сын будет приносить деньги в дом? - Антон лишь слабо покраснел. - Не решай, пожалуйста, всё за других. Твоя мама любит свою работу, любит тебя, и она была бы счастлива, если бы ты перестал загоняться по таким поводам. Всё хорошо. - омега опустил голову, задумываясь над словами. Арсений прав, и Антон сам не понял, как докатился до такого. - И что теперь мне делать? - обречённо спросил он. - Для начала поменьше думай. - сходу начал Арсений. - Обращай внимание на интересные вещи вокруг. Живи для себя. Найди какое-нибудь хобби, начни выделять на него время и перестань думать про аттестат. - на последнем слове палец альфы легко задевает кончик носа Антона. - Если поймёшь, куда хочешь пойти - отлично, а если нет, то ничего не мешает тебе пойти в десятый класс. Абсолютно нормально, когда человек в шестнадцать лет не знает, с чем ему связать всю последующую жизнь! - Арсений размахивает руками и валится на подушки, потому что, между прочим, до разговора они валялись и ничего не делали - он не собирается отказываться от этого. - Жизнь, блин, такая длинная, Антон. А ты своё время и здоровье тратишь на учебники, хотя сейчас это совсем не обязательно. Давай ты просто будешь проводить больше времени с людьми? - предлагает, и Антон понимает, какой он дурашливый дурак. Он тоже, если честно, не хочет просирать свою жизнь и жалеть потом об этом, просто по-другому раньше не мог. Да и сейчас не представляет, если честно. - Поможешь мне? - только и просит он, на что получает исчерпывающий ответ: - Ну конечно, Солнце, что за вопросы. - альфа притягивает своего истинного к себе и тот жмётся, губами касаясь шеи. - И помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня в любом плане. - младший прикрывает глаза. - Я всегда буду рядом, всегда помогу. - почти шепотом. - Спасибо. - тихо благодарит омега и думает, что ради Арсения и такого вкусного запаха цитрусовых, а ещё ради себя и мамы, он будет пытаться.***
Каникулы, как и отдых, как и гуляние с Димой и ночевки с Арсением заканчиваются очень быстро. Но Антон в школу идёт уверенно, с новыми силами, зная, что сможет сейчас произвести впечатление на одного человека. Он специально несколько последних дней не показывался Арсу на глаза, мол, очень много дел, с мамой хотел побыть и всё прочее. Ему интересна реакция своего парня. Школа начинается слегка тревожно, но в принципе неплохо. Одноклассники рады видеть друга, Антон тоже. Учителя снова вводят их в курс дела, будто прошла не неделя, а целый месяц. Но даже за такое короткое время конечно все уже всё успели забыть. И вот, наконец-то, биология. Антон не видел Арсения, Арсений не видел его. Специально со звонком омега проходит в класс, где тут же цепляет на себе взгляд учителя, который сразу меняет вид радостного на удивленный. Очень сильно удивлённый. Попов сглатывает перед тем, как начать вводный урок после каникул. Все сорок пять минут он то и дело смотрит на Антона с короткими-короткими волосами, будто иголки ёжика на голове; больше не было его привычных любимых кудряшек, тех самых светлых прядок, что вечно падали на лицо и из-за которых Антон смешно морщился и фырчал, всем своим видом показывая, что ему неудобно. Да, наверное, поэтому он так поступил. После урока Антон как само собой разумеющееся остается в классе, Дима понятливо уходит, не задавая лишних вопросов, и девятиклассник очень ему благодарен. Биолог медленно подходит к омеге, осторожно касаясь состриженных волос. Шастун подставляет голову ближе. — Малыш, ну где твои кудряшки? — ласково спрашивает он, проводя уже смелее — колется. — Отрастут. — просто отвечает подросток. — Нравится? — с волнением. — Ты мне весь нравишься, Тош, — журит Арсений и целует его теперь в лоб. Непривычно. — Очень непривычно. — соглашается мужчина с мыслями вслух. — Ты почему мне-то не сказал? — Арсений утаскивает истинного в объятия — всё-таки несколько дней не виделись. — Хотел сделать тебе сюрприз, — довольно улыбается Шаст, нежась в объятиях альфы, вдыхая сладкие нотки цитрусовых и апельсина у шеи, — честно говоря, твоя реакция мне о-о-очень понравилась, — тянет он, посмеиваясь. Учитель подхватывает смех мальчика и чувствует запах яблока. Он ровный, не сладкий, но это тоже хорошо. Видимо, его Солнце всё-таки волновалось. Оба понимают, что новый триместр для подростка, что учится на красный аттестат, означает новую порцию волнения и стресса, но брюнет обещает, что будет рядом с Антоном и ни в коем случае не допустит ничего страшного.***
В то время, когда Антона не было рядом с Арсением он либо учился, либо общался с Позовым. Ему очень комфортно стало с ним, и подросток не хотел расставаться с новым другом. Они даже в столовую ходили вместе, хотя до этого оба особо не испытывали желания ходить туда. Сегодня на обед был съедобный суп и Антон ел его, в то время как альфа напротив разглядывал кого-то в толпе учеников. — Куда ты постоянно смотришь? — интересуется омега, разворачиваясь всем корпусом. Поглядев на очередь за выпечкой, он встретился взглядом с Катей и помахал ей рукой — она помахала в ответ — после снова повернулся к Димке, но тот почему-то скатился под стол. — Ты чего? — Ложка упала, — соврал друг, но, увидев зеленые глаза, что не поверили ни на йоту, глубоко вздохнул, решая объяснить. — Просто понимаешь… Мне очень нравится одна омега, но я не знаю, как к ней подойти. — Эээ… — Шастун думает немного, отставляя от себя еду. Поз в миг стал таким грустным, что очень хотелось помочь. — Я её знаю? — Знаешь, это Катя. — довольно быстро сдается он. Это ж в каком ужасном положении нужно быть, чтобы так просто рассказать? — Понятно… Ну так, просто подойди к ней? — предложил парень. — Ты что! — Позов подпрыгнул на стуле, но сразу вернулся в исходную позицию, чтобы не привлекать внимания. — Я не могу. Я как её вижу, сразу начинаю плыть куда-то, а поэтому даже не подружился с ней нормально. — Ого, — Антон искренне удивлён. — Да не говори, — вздыхает друг. — Я вообще раньше с омегами не общался, всё с альфами, да с альфами, а тут, походу, влюбился по уши, просто мимо пройти не могу. — он откидывается на спинку стула, — я даже с тобой начал дружить, потому что видел, как вы с Катей хорошо общались. Ты уж прости, я думал, что ты расскажешь мне что-нибудь про неё. Антон отчего-то не в обиде. Ему кажется это абсолютно нормальным и, был бы он на месте Димки, поступил бы точно так же. — А почему тогда продолжил со мной дружить? — поинтересовался Шастун. — Да ты че, — Поз улыбается и пододвигается ближе, — Ты реально такой классный оказался, жалко, что мы с тобой раньше не подружились, с тобой веселей. А вот от таких слов правда приятно. Антон всегда знал, что он может быть хорошим другом, но, если честно, никогда не ожидал услышать такие слова с свой адрес. — Спасибо, — немного смущается он. — ты тоже очень классный. — он отпивает компот и вдруг вскидывает указательный палец. — А насчет Кати не переживай, я могу тебе помочь. — улыбается школьник. Глаза альфы округляются. Он смотрит неверяще, но заранее благодарно. — Правда? Но как? Она меня никогда не замечала… А меня прямо тянет к ней, — вот-вот, и Димка расплывётся по столу влюблённо-обреченной лужицей, так что его потом можно будет вместо компота подавать. — Я могу как-нибудь сказать ей о тебе. Типа, есть у нас в классе классный альфа, умный, красивый… — Антон улыбается ярче, наблюдая за другом. Дима расцвел от чужих слов, а в его глазах поселилась надежда. — Блин, это было бы очень круто, Антон, спасибо! Она мне давно нравится… Знаешь, я даже думал, что мы истинные. — говорит вдруг свою догадку он. — Серьёзно? А с чего ты решил? — Ну не знаю, просто меня реально тянет к ней слишком сильно, а подходить к ней я очень боюсь, хотя никогда раньше проблем с общением с омегами не имел, а тут просто ступор. — Но тогда ты бы почувствовал запах… — не понимает парень. — Да, но у неё родители строгие — это я знаю — они очень любят её и на почве заботы могут заставить пить подавители, так, на всякий. — Но тогда она бы услышала твой запах. — у омеги вот-вот голова взорвется от непонимания, и это у них ещё не английский. — А мой запах мог не раскрыться, — терпеливо поясняет альфа, — у меня ещё с рождения был не очень сильный организм с разными задержками в гормональном плане, там в добавок ещё идёт пониженное давление и прочее, поэтому я просто разрываюсь, но хочу хотя бы попробовать подружиться с ней — даже если мы не истинные, она мне всё равно очень нравится. — Я понял тебя, Дим. Главное, не переживай. Я думаю, у нас всё получится. — с широкой улыбкой обещает друг. Антон никогда себя Ларисочкой Гузеевой не считал, но почему-то мысль о том, что добрую, смешную и весёлую Катю, можно свести с тихим умником Димой его зацепила настолько сильно, что эта его игра могла стать весьма интересной. Он бы и не парился так сильно, если бы сам не видел, как эти двое хорошо подходят друг другу.***
Весь класс лениво сидел за партами, практически засыпая, и нет, Антон против литературы ничего не имел, как, наверное, и все присутствующие, но просто скучно становится до невозможности, а когда понимаешь, что это только третий урок — вообще хочется ныть от досады. Поспать на партах нельзя, в телефоне почищена даже галерея, с Димой, которого отсадили ещё в начале урока на другой ряд, даже тихо не поболтаешь, и вообще Антон умрёт щас со скуки, не выдержав эту замечательную повесть Карамзина «Бедная Лиза» — что они проходят сейчас — в исполнении Валентины Николаевны, и тогда жаль становится только время, что так верно утекает из-под ног. Подросток расплылся по парте, когда его внимание привлёк вид за окном. Не поверив глазам он резко выпрямляется и прищуривается, но — о Боги! — за окном идёт снег. — Смотрите, снег! — кричит одноклассница, так бесцеремонно и нагло прерывая преподавательницу. Ну и пусть. Весь класс, как малые дети, вместе с учительницей, что позволяет им эти действия, подбегают к окну и смотрят на падающие с бесконечно высокого неба большие пушистые хлопья снега. Они кружат в воздухе медленно, будто напоказ, но асфальтированная территория школы и газон уже покрылись тонким белоснежным ковром. — Блин, красиво как! Здорово! — слышатся голоса одноклассников. Они смотрят на улицу, усыпанную первым снегом, как на чудо, на самое настоящее чудо, а ведь это и есть простое человеческое счастье, когда даже взрослые, серьезные люди, как Валентина Николаевна сейчас, стоят и любуются первым снегом. Смотрят на него с умилением, с предновогодним чудом, что, наверное, и правильно — на дворе уже пятое декабря. — Так на улицу хочется, Валентина Николаевна, можно? Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — загалдели хором все, уставившись то на учительницу, то снова в окно, боясь упустить из глаз хоть одну упавшую снежинку — девять месяцев без снега и Нового Года, и ты соскучился так, будто сейчас начинается новая, сказочная жизнь. Если сейчас посмотреть на девятиклассников со стороны, то покажется, что и первоклассники рядом с ними выглядели бы более спокойными и сдержанными, чем эти взрослые дети. Но ведь и маленькие вряд ли ценят такие простые мелочи, нежели подростки. У них сейчас девятый класс — экзамены, а дальше, непонятно что, хотя нет — взрослая жизнь. И разве можно в такой суматохе из вечных нервов, подготовкам и мыслями о будущем позволить себе пропустить такое событие? Именно это и понимала Валентина Николаевна, выпустив не один такой по-детскому взрослый класс. Будучи женщиной понимающей и добросердечной, она не могла оставить своих учеников без короткого отдыха в школьных серых буднях. — Ну, хорошо, хорошо, пойдём на школьный двор, сейчас как раз большая перемена будет. — ученики начали благодарить учительницу, некоторые девочки даже обняли женщину в знак любви и благодарности. От чистого сердца — её любили все. Антон же был всеми руками за выход из школы. Сложно представить, что творилось у него на душе в момент, когда он разглядел за окном пушистые хлопья. У него в груди появилась не просто радость — восторг. Он, как маленький ребёнок, больше всех из присутствующих восхищался картиной за окном. Его эмоциям не было предела — их нужно было срочно выплеснуть куда-то. В момент, когда он понял это, прозвенел звонок. Как по щелчку были собраны рюкзаки, а уже через пару минут все одевались в раздевалке. Антон быстро набирает уже знакомый номер — сейчас перемена, на первом этаже шумно, и среди шума и гама его голос не разобрать. — Алло, Арс? Арс! Там первый снег! Пойдем на улицу быстрее! — радостно кричит подросток. Биолог, что находился в своём кабинете, когда раздался звонок, подходит к окну и заглядывает за штору: и правда, на улице идёт первый снег. Мужчину этим мало удивишь, но слыша, как восторженно и требовательно его истинный просит спуститься, выбор становится очевидным. — Арсений, ну пожалуйста, спускайся уже! — продолжает упрашивать омега. И кто Арсений такой, чтобы отказывать своему чуду? — Хорошо, я иду. — сдаётся альфа, берёт со стола ключи от кабинета и закрывает его на ключ, после чего спускается вниз. — И кто вас вообще на улицу пустил? — недовольно спрашивает он. — Валентина Николаевна. — с довольной улыбкой отвечает девятиклассник. — Ну где ты там? — Да здесь я, здесь. — Антон оборачивается, и перед ним стоит его учитель с пальто на перевес и с телефоном в руках. — Одевайся, чудо, пойдём уже. Шастун улыбается до наглого широко, забегает в свою раздевалку и быстро натягивает на себя куртку и ботинки, чтобы не заставлять ждать. — Ой, Арсений Сергеевич, вы тоже с нами? — удивляется учительница русского и литературы, стоило мужчине подойти к выходу ближе. — Да, помогу проследить вам за учениками. — усмехается он, на что женщина благодарно кивает. Через пять минут все были собраны, а к девятому классу подтянулись ещё несколько человек из параллели, чему никто сопротивляться не стал. — Теперь все? — спрашивает Арсений Сергеевич, оглядывая присутствующих. — Да! — хором отвечают школьники и охранник выпускает их с учителями на улицу. То, что происходит за стенами школы, просто невероятно. Теперь белые пушистые хлопья снега летели на ребят, тая на их ладонях и оставаясь на шапках. Пришедший со снегом холод морозил носы, но никого из присутствующих это не пугало совсем. — Это потрясающе! Так классно! — слышаться восхищенные голоса. Кто-то просто стоит и смотрит на небо, кто-то уже начинает играть в снежки, пытаясь слепить их из рыхлого снега (что получается плохо), кто-то просто подставляет ладонь и ловит хлопья, наслаждаясь моментом. Больше всего этим моментом наслаждался Антон. Он был чрезвычайно рад и доволен. Рад, потому что выпал первый снег, который он видит воочию сейчас. Доволен тем, что смог вытащить из школы своего истинного, хоть тот и не особо этого хотел. — Арсений Сергеевич, смотрите, как красиво. — омега стоял рядом со взрослыми, не желая далеко отходить от учителя биологии. Пускай им нельзя обниматься и целоваться на людях, стоять и разглядывать первый снег рядом с биологом ему никто не запрещал. — Да, Антон, очень красиво. — отвечает мужчина. Попову непривычно слышать от истинного обращение на «вы» в свой адрес, это словно выводит его из транса и заставляет держаться на дистанции, что бы не притянуть к себе и не поцеловать. Запах яблока на улице вообще чувствуется плохо и провести носом по шее кажется необходимым — это ведь его омега, он имеет право! — но это для альфы. Арсений сдерживает себя от очередного безмолвного признания в любви к мальчишке. Видно, что Антону тоже не хватает тактильности, но радостные голоса и крики ребят отвлекают. Всё-таки, когда все счастливы, можно преодолеть любые трудности и забыть о многих проблемах. — Пойдём сегодня гулять? — тихо спрашивает школьник, стоило учительнице литературы отойти. — В будний день? — выгибает бровь альфа, держа руки в карманах пальто. Антон же продолжает ловить руками снежинки, пускай пальцы и явно замерзли. — Да. Сегодня же первый снег! — приводит весомый аргумент младший, потому что брюнет не понимает очевидного. — Или ты не хочешь? От обращения Антона на «ты» среди учеников непривычно тоже. — Конечно хочу, Антош. Сегодня обязательно сходим. — обещает учитель и теперь омега улыбается ярко-ярко, будто солнце выглянуло из-за голубого снежного неба. Его Солнце.***
— Арс, лови! — в Арсения летит очередная порция снега — это даже снежком было трудно назвать, поскольку снег идёт от силы пару часов. — Антооон! — недовольно тянет старший, на что омега громко смеётся, подбегает к нему и хватает за спину. Они гуляли вечером в одном из парков, где находилось очень мало людей, они практически были в нём одни и предоставлены сами себе. — Ну чего ты? Весело же! Давай, догоняй меня! — парень легко касается ладошкой родной груди и убегает, а его заливистый смех напугал бы белок. Интересно, а тут они есть? Мужчина тяжко вздыхает. А он уже и забыл, что встречается с ребенком. С омегой. С истинным. Да, судьба порой непредсказуема, но ведь она лучше нас знает, что правильней, так? Арсений сильнее кутается в воротник пальто и прячет руки в карманах. Он не очень любит зиму: она холодная, снежная, на улице всегда ночь, машина буксует постоянно. Только кажется, что вот эти вот все минусы жизни никак не отражаются на подростке, что спрятался за ближайшее дерево, похожее на дуб. Было бы лето — Арсений ни за что бы не нашёл мальчишку в гуще листвы, но сейчас видит его. Это, пожалуй, единственный плюс. Альфа незаметно подкрадывается очень близко, слыша приглушенный смех подростка, а затем выпрыгивает и хватает истинного обеими руками, обвивая грудь. — Поймал! — довольно произносит он, пока мальчишка брыкается в его руках, желая выбраться. И всё бы ничего, но его потрясающий звонкий смех не прекращается ни на минуту. От резких действий слетает шапка, задирается куртка и чуть-чуть спадают джинсы. Антон брыкается в сильных руках, что держат его над землей, и сквозь смех выдавливает: — Арс-с-сень, щекотно, пусти. — и руки тут же отпускают на землю, а в голую шею коротко целуют. Арсений смотрит на помотанного девятиклассника — тот словно кросс пробежал или даже проскакал на своих двоих: щеки красные, дыхание сбивчивое, но лицо счастливое. Такого Антона хочется видеть постоянно. Мужчина поднимает его шапку, улетевшую в снег, и отряхивает, а после подходит и смотрит в глаза. — Боже, я никогда не привыкну к этой прическе. — он не смело проводит по короткостриженым волосам, как уже делал сегодня. Колется, но ощущения необычные, такие, что хочется провести ещё. — Просто подумал образ сменить. Ещё хотел на твою реакцию посмотреть. — послушно дожидаясь, пока брюнет самолично оденет на него шапку, отвечает Антон. — И как, понравилась реакция? — спрашивает учитель, смотря в зажмуренные глазки — снег продолжает падать, и Антон подставляет своё лицо. Ему приятно. — Да… — удовлетворенно говорит омега, а Арсений посмеивается. — Я, кстати, тебя сразу почувствовал, когда за деревом стоял. — ещё шире улыбается он. — Да?.. Что ж тогда брыкаться начал? — с ухмылкой. — Хотел, чтобы ты меня подержал. — с едва заметным румянцем признаётся младший. Ну всё, на улице теперь будет мороз и этот румянец придётся наблюдать заметно чаще. Правда, непонятно только, действительно ли это минус. Альфа внутри утверждает, что огромный плюс. — Пойдём дальше, а то замёрзнем ещё. — Шастуна коротко целуют в губы, так, что бы они не стали влажными, и пара выбирается на тропинку, с которой они успели сойти. Брюнет сразу подцепляет тёплыми пальцами холодную ладошку и сжимает её, пока Антон думает о чём-то своём, спокойно идя на ровне с истинным. — Вот блииин, — тянет обиженно Шастун спустя десять минут тишины. — Что такое? — тут же откликается альфа, смотря на профиль мальчика. — Я совсем не знаю, как устроены отношения. Ну, в смысле, как знакомятся люди, если один понравился другому, как у них это всё развивается. — объясняет он, чуть нахмурив светлые брови. - Я раньше никогда не задумывался об этом, не приходилось, а сейчас даже понятия не имею. — Оу… — Арсений понимающе кивает. Повезло Антону — нырнул к родной душе под крыло почти сразу, без букетов и признаний, ведь было понятно, что к чему, а других отношений у него не было, поэтому теперь сложно разобаться в, казалось бы, простых человеческих вещах. — У всех бывает по-разному. Как правило, люди долго и много общаются, находятся вместе, находят общие интересы, пока не начинают нравится друг другу в романтическом плане. А тебе что, кто-то понравился? — Арсений выжидающе выгнул бровь. — Да нет, — парень отмахнулся. — Ну просто нужно… А вот если прям точно надо что бы один человек понравился другому? — Тогда пускай делает приятное, подарки там, комплименты, ухаживания… Подожди, мы сейчас про альф или омег говорим? — брюнет остановился, поворачиваясь к истинному. — Про альф. — немного подумав, сказал Антон. — Тогда да, пусть ухаживает и добивается. А тебе зачем? — всё же уточняет мужчина. — Я думаю, что пока не могу сказать, это не моя тайна, ладно? — попросил омега, состроив свои милые зеленые глазки. Арсений тяжело вздохнул и обнял мальчишку одной рукой. — Не твоя, так не твоя… — согласился он. — Димкина что ли? — предположил, будто мысли вслух. — Ну Арсень! — мужчина получает слабый тычок в бок и смеётся, целуя своего истинного. Всё-таки губы у него вкусные, глаза красивые, запах невероятный и эмоции яркие. С этим мальчиком не соскучишься, и это, наверное, самое лучшее.