***
Дженни настойчиво нажимает кнопку дверного звонка, придерживая одной рукой тело Манобан. Лиса категорически была против, чтоб Дженни провожала её до самой квартиры, но бороться с упрямой Ким не под силу. Даже за дверью доносится приятный аромат свежей, приготовленной еды. У обеих животы скручивает от голода, а столь манящий запах усугубляет это. Лисе забавно, что мать в кои-то веки соизволила что-то приготовить, в честь прихода отца, а это вообще сюр. Но от домашней еды она не откажется, так как вечная доставка больно наскучила. И наконец слышится щелчок, дверь отворяется. На пороге стоит женщина, средних лет, худощавая, в длинном, чёрном платье. У матери Лисы те же пронзительные, глубокие и большие глаза, но взгляд более серьёзный, отталкивающий какой-то. — Добрый вечер, — начинает говорить брюнетка. — Меня зовут Дженни Ким, я преподавательница французского у вашей дочери. — Добрый вечер, — усмехается женщина. — А что с моей дочерью? Она пьяна? — тон её голоса изменился, став строгим и недовольным. — Мам, мне плохо, — скулит Лалиса. — Я заболела. — Это правда, — кивает Дженни. — Мы занимались дополнительными занятиями перед зимней сессией и ей очень резко стало нехорошо, — объясняет девушка, затаскивая студентку в квартиру. — У неё температура. Эйслин с недоверием окидывает их взглядом и пропускает в квартиру. По её выражению лица скажешь, что ей плевать на состояние родной дочери. Нахально стоит перед ними, скрестив руки на груди, смотрит. У Дженни сердце внутри колит от подобного безразличия к собственному ребёнку. — Дженни, не переживайте, она завтра же пойдёт на занятия, я за этим прослежу, — спокойно говорит Эйслин, выключая газ на плите. — Нет! — восклицает она. — Она не в состоянии, это ухудшит только, если Лиса появится в универе. — Я её мать, — отчеканивает Манобан. — И это мне решать, пойдёт она или нет. — Я всё понимаю, Эйслин, — кивает головой Ким. — Но руководство само её отправит домой, как только заметит, что Лиса вдруг начнёт кашлять или чихать. Мы дадим ей три дня, чтобы выздороветь. Дженни осматривает просторную квартиру семейства Манобан. Интерьер выполнен в приятных, мягких оттенках, а на стенах развешаны картины. На полках стоят какие-то невзрачные фигурки, косметика валяется и прочие мелочи. Видно, что денег хватает этой семье и явно они ни в чём не нуждаются, при этом Лалиса постоянно экономит на себе. Ким замечала это не раз. — Добрый вечер, — басом поприветствовал мужской голос. — Я отец Лалисы, — он протягивает широкую ладонь. — Меня зовут Дао. — Здравствуйте, Дао, — пожимает Дженни руку, после резко отстраняется. — О, пап, привет, — устало поднимает глаза Лиса. — Я бы эмоциональнее отреагировала, но пока не могу. Лиса выбирается из хватки преподавательницы и неохотно заключает в объятия отца, хлопая ему по плечу. — Всё, всё, — бормочет он, чуть отталкивая дочь. — Я тоже рад тебя видеть. «Как-то напряжённо всё между ними. Словно они чужие друг другу люди», — думает Дженни, наблюдая за этим. — Давайте потом поговорим, а то я засну щас, — отходит Лалиса к Дженни. — Я посплю немного, а как выйду, то обсудим то, что нужно. На предложение дочери, родители одобрительно кивают и направляются на кухню за стол. Дженни собираясь вот-вот уходить, чувствует, как крепко за её руку цепляются. От неожиданности девушка еле слышно выругалась, но в минуту успокоилась, обернувшись к младшей. Эти опухшие, красные глаза, не отрывающие взгляд от брюнетки, проедаются до души. И им не нужны слова, чтобы понять друг друга. — Тебе же плохо, — шепчет Ким. — Посиди немного со мной, и поедешь домой, — говорит Лиса, медленно направляясь в комнату. — А твои родители? — с сомнением в голосе уточняет старшая. — Я им скажу, что ты записывала материал, который мне нужно повторить, пока я болею, — хихикает Манобан. — Херово врать родителям, — цокает Дженни, но не сопротивляясь, следует за ней. Пара проходит в уютную, маленькую комнату. Лиса закрывает за девушкой дверь и включает свет. Не режущий глаза, жёлтый цвет освещает пространство. У Лалисы чистота, подобная, как в больницах. Каждая вещь аккуратно сложена, всё расставлено по тонам, оттенкам. Ким ненароком взглянула на фотографии полароида, развешанные над столом. На многих фотографиях студентка вместе с какими-то незнакомыми для Дженни людьми радостно улыбается, прижимается к друзьям из прошлого. Ей легче стало от этого, что у Манобан имелись товарищи, даже некая подростковая компания. — Ты жуткая перфекционистка, — усмехается брюнетка. — Заслуга матери, — подмигивает Лиса. — Единственное, я кровать не успела заправить, — кивает она на раскиданные подушки с одеялом. — Кошмар, — драматично вздыхает Дженни. — Я ведь оцениваю людей, если они заправляют кровать. — Idiote, — закатывает глаза она. — Allumer ce truc, — показывает пальцем Дженни на предполагаемую подсветку. Лиса пожимает плечами и подходит к устройству, стоящему на тумбочке. Для начала она достала из первого отсека тумбы таблетки, какие-то против жара и простуды. После, девушка выключила свет в комнате, нажала на кнопку включения подсветки и по потолку разошлись яркие, переливающиеся голубые, фиолетовые оттенки. В них виднеются вкрапления, схожие на звёзды, а переходящий градиент придаёт более интересную атмосферу. Дженни заворожено смотрит на это, невольно растягивает губы в улыбке, вздёрнув головой наверх. — Вау, — выдыхает Ким. — Это очень круто. — Согласна, — Лиса тянет девушку и сажает обеих на кровать. — Я всегда любила звёзды, изучала их. — Есть что-то в чём ты не разбираешься? — шутит Дженни. — Ощущение, как-будто ты всё знаешь. — Решила сделать комплимент по поводу моего интеллекта? — выгибает одну бровь Лиса. — Выработалась привычка с детства изучать всякие вещи, банально какую-то базу. — Отличная привычка, — усмехается Ким и опускает голову к шее младшей. — Я думала, что ты очередная богатая тусовщица, без мозгов. — А по итогу? — интересуется Манобан и начинает перебирать пальцами пряди волос Дженни, падающие на лицо. Порой человеку плохо с другим человеком. Они готовы выжрать всю душу, все силы, морально добить своими действиями. Но при этом, без него невозможно. Лисе трудно принять, что, скорее всего, она никогда не сможет быть вместе с Дженни из-за собственной глупой нестабильности. Её никто никогда не учил, как правильно нужно преподносить себя в отношениях, не было типичного родительского примера. А Лисе оно не нужно было, считала, что обойдётся кратковременными связями, включая в них исключительно физическую близость, не более. Дженни для неё, некого рода идеал. Невероятно умная, безупречно красивая, утончённая, своенравная девушка. Понять только не может, чем она зацепила эту изумительную аниму. — А по итогу ты оказалась чересчур умной, обаятельной, но в моменте раздражающей девушкой, — улыбается Дженни, проводя дыханием по нежной шее Лалисы. — Tu es la plus belle fille que j'aie jamais rencontrée, — шёпотом говорит Лиса, чувствуя, как её быстро, и верно клонит в сон. — Tu sais, je te déteste, mais je ne peux pas être sans toi, — признаётся Дженни, упираясь уже в грудь младшей. — Но я вижу, что ты вот-вот уснёшь. Я попрошу некоторых твоих одногруппников передавать мне записаные лекции, которые я буду привозить тебе. Лиса слабо улыбается, погружаясь окончательно в сон. По виду, девушке стало легче, но вялость и слабость в теле дают о себе знать. Она сладко сопит, облокотившись головой на подушку и уже давно ничего не слышит. Дженни некоторое время смотрела на до жути милую, спящую Манобан, и улыбается. В этот момент Лиса ей кажется такой беззащитной, невинной девушкой, которая на первый взгляд никогда не совершит то, что она способна сделать. — Спокойной ночи, ma chère, — шепчет Ким, поцеловав Лалису в макушку головы.***
Утро. Не доброе, злосчастное утро, когда твой блаженный сон прерывает орущий будильник. Брюнетка кряхтит, недовольно скулит и выключает звук. Солнце давно поднялось, яркие лучи надоедливо слепят глаза, отчего хочется задернуть все шторы, и создать полнейшую темноту. За окном слышатся рёвы машин, чьи-то ругани, щебетания птиц. Типичное городское утро, к которому Ким давно привыкла. Она неохотно берёт телефон в руку, глядит на время и закатывает глаза, ведь впереди ждёт интенсивный рабочий день. Дженни подумала, насколько повезло Лисе, что та сейчас нежится в постели, наслаждаясь долгим сном. Но с стремлением Манобан к учёбе, поняла, что для младшей эти дни окажутся настоящей скучной рутиной. — Да ладно… — шепчет себе она, заходя в Твиттер. Пришлось заморочиться, создать аккаунт выдуманной студентки первого курса. Разрешение на подписку Сплетника Дженни ждала долго. Потом ещё отвечать пришлось на вопросы того, дабы он убедился, что это не преподаватель.@gossipperson_
[6:53]: Доброе утро, любимые студенты. Как ваше утро проходит? Моё великолепно, надеюсь у вас так же. Перейдём к теме. Чем же закончился вчерашний вечер наших главных героинь? Мы узнали, что Лалиса заболела и, как жаль, желаем ей выздоровления. Но далее, мы узнали, что студентку отвезла домой Дженни Ким, на своей новой, отличной машине (Porsche Cayenne, чёрного цвета). Интересно, откуда у обычной преподавательницы универа деньги на такую тачку…? Или кроется своя тайна, или Манобан безумно повезло, что отымела такой лакомый кусочек… Ну что-ж, а с вами был я, Сплетник. Пишите ваши комментарии, xo-xo.
Внезапно Дженни задумчиво нахмурилась. В её уме возникли вопросы: как Сплетник узнал, что Лиса заболела? Если никого вокруг не было, кроме Джису и Розэ, единственных, кто знал о плохом самочувствии Манобан. Все подозрения падают на обеих, но Ким настойчиво отрицает, ведь она знает свою подругу вдоль и поперёк. — Идите нахуй, — шипит она, читая комментарии.@user382719300; Оно неудивительно. Вы видели эту Дженни? Она явно на подсосах у какого-то мужика. За такие бабки и машину, даже я б отсосал…
@parkshidon99; Не думаю, что они встречаются. Я месяц назад была в клубе одном, там эта Лиса с двумя девушками сразу крутилась. Она та ещё бабница, серьёзно.
@leejjkannk; Вы чего? Посмотрите на них, они пиздец, какие милые. Буквально ваниль устраивают…Ещё я несколько дней назад слышала по слухам, что Дженни ей неделю назад такую пощечину влепила, что Манобан охуеть затихла, как в прошлом году ;).
@lalalalisa_m; ВЫ ЕБАНУТЫЕ?!
— А эта, чего не спит? — возникает у Дженни вопрос, обратив внимание на последний комментарий Лисы. Но просиживать время в телефоне не стоит. Дженни начинает готовиться к работе: выполняет утреннюю рутину, завтракает, приходит в порядок и переодевается. На улице слишком холодно, ветер колет каждый миллиметр кожи. Ким надевает серое пальто, берёт рабочую сумку и выходит из квартиры, предварительно выключив свет. Путь от дома до универа обычно занимает около двадцати минут. Особенно приятно, если утром нет пробок, что редкость для Сеула. Дженни пишет Лалисе, спрашивает, как она себя чувствует, но ответа нет. Первую пару сегодня она проводит третьему курсу, надеясь, что этот день пройдёт спокойнее, чем предыдущие. — Давайте сейчас повторим прошлую тему, хорошо? — обращается она к студентам. — Какую? — спрашивает озадаченно парень где-то вдали. — Теоретическую грамматику французского, Соджун, — выдыхает преподавательница. — Ребята, у вас на носу сдачи, а вы обленились. — Ну не все же, как Манобан, получат автоматом, — метко замечает другой парень, сидя за партой. По аудитории разнёсся смех. Студенты, не сдерживаясь, хохочут во весь голос, даже забыв, что Ким стоит прямо перед ними. Но для строгой Дженни такой расклад не походит. — Tais-toi tout le monde! — выкрикивает брюнетка, хлопая рукой по столу. — Qu'est-ce que tu t'autorises?! — с раздражением сверляет взглядом. — Потому что это не честно, Дженни! — начинает возмущаться другая студентка. — Мы значит должны пахать, как скот, а Лиса получит сто баллов за хороший секс с вами?! — гул нарастает, студенты выражают недовольство по поводу якобы несправедливости. — Вы не имеете права такое говорить мне, — спокойнее отвечает старшая, качая головой. — Я знаю, что вы раздражены слухами Сплетника, но Лалиса получает оценки исключительно за знания. — Ну "знания" у неё ничего так, — мерзко хихикает парень, указывая руками на грудь. — Чон Вонхо, если не замолчишь, я завалю тебя дополнительными занятиями, — угрожает Ким, тем самым заткнув его. — Мы можем продолжить? — Нет, ещё вопрос, — возражает студентка. — Если Сплетник врёт, откуда все фотографии с вами и Лисой, ваши встречи, личные беседы? Дженни понимает, что выбора нет, кроме как соврать. Правда опасна в условиях буйных студентов, готовых испортить жизнь молодой преподавательнице. Девушка прикрывает глаза, делает несколько шагов вперёд и набирает моральные силы, чтобы ответить. — Наши отцы много лет дружат, — придумывает на ходу. — Мы давно знакомы, и я Лалису помню совсем маленькой, поэтому она мне очень близка. А сейчас я прошу вас прекратить этот цирк, иначе всем будет сложно на сессии. Студенты лишь покорно кивают, возвращаясь обратно к учёбе. Дженни не ожидала такой волны негатива со стороны тех. С каждым днём напряжение нарастает, а вопросов становится всё больше. Радует то, что никакая информация не доходит до ректората, что спасает карьеру Ким. Но Сплетник рядом, он близко, он хитёр и, видимо, безумно настойчив. Дженни разработала тактику. Она заключается в том, чтобы быть ближе к студентам, слушать их разговоры, в поиске имени таинственного Сплетника или дополнительных подозрений касательно определённых личностей. За утро она уже наслушалась вполне достаточно. Постоянно слышать, как за её спиной распространяют слухи о том, что Лалиса достигла всего по связям, или как Дженни якобы виртуозная владелица ртом. Эта тошнотворная чепуха буквально затмевает уши. — Видели, что Сплетник писал? — усмехается студентка с четвёртого курса. — Да-да, — мямлит худощавый парень в очках. — Пиздят они, — шипит он. — Все знают, что они никогда не были знакомы. Дженни внимательно прислушивается к разговору студентов во время перерыва, видя в этом отличную возможность подслушать беседы учеников. — Ты помолчи, — шепчет девушка, кивая головой в сторону Ким. — Она тут важная фигура, потом будешь в списке на отчисление. — Да плевать, — встревает другой парень из футбольной команды универа. — Она в наушниках, я видел. «Идиоты». — промелькнуло в мыслях преподавательницы. — Как думаете, кто Сплетник? — игриво улыбается вошедшая Розэ, даже не взирая на Дженни. — Ну, многие думали, что это сама Манобан, — смеётся футболист. — Мол, ей нехер делать, так решила разнообразить свою жизнь после затишья. — Лиса всегда была популярна в универе, — качает головой Пак. — С первого курса за ней гнались, как сумасшедшие. Не думаю, что это она Сплетник. — При всём этом, она всегда ходила одна в этом году, только с тобой начала общаться, — недовольно отвечает девушка с четвёртого курса. — Баскетболисты по ней сохнут второй год. Розэ ухмыляется. Блондинка с самого начала учёбы в университете наблюдала за Манобан. Какую-бы она себя не строила, но Лалиса пользовалась постоянно приличным статусом, известностью в стенах учебного заведения. Тайка вправду тихая, пытается не светится, когда нужно, но то, что Лиса творила на первом курсе, ни один студент не забудет. — Ты же начала с ней из-за бабок общаться, да? — противно улыбается студент в очках. — Нет, — хмыкает Розэ. — Мы недавно начали лучше общаться. — Не ври, — цокает языком девушка. — Помните, как в прошлом году, она во время тренировки чирлидерш, привезла двум первокурсницам кольца дорогие, а эти сразу дали ей, прям в раздевалке! — увлечённо рассказывает она, усмехаясь. — Небось тебя тоже выебала. С каждым новым словом, удивление Дженни переходит границы. Звучит, как бред больного. Лалису выставляют нимфоманкой, образиной, требующая лишь страсти, и не имеющая никакого понятия о чувствах. Похотливая особь, пользующаяся собственным финансовым положением, для покорения юных женских сердец. И вот самое интересное, неужели Дженни очередная цель? — Рот закрой, — цедит Розэ. — Я уважаю Лису, как человека. Меня не волнует её личная жизнь и её одноразовые девушки, — злится блондинка, наклоняя голову к низкой студентке. — И вы знаете, что она может сделать, если её терпение лопнет. В прошлом году каждому нехило досталось. — Ну да… — неуверенно бормочет футболист. — Например, недавний случай с Джихё, — вспоминает он, устремив взгляд в неизвестную точку. — Её Ким отстранила на день, но заметьте, что Джихё не видно уже несколько дней. — Я слышала, что ей руку сломали или она сломала сама… — добавляет студентка, шокировав тем самым всех. — Почему вы так восхищайтесь ею, но говорите такие слова о Манобан? — не выдерживая, обрывает их Дженни. Группа застыла в ступоре. В их глазах, взгляде читается полное непонимание и испуг. Футболист натянул неуверенную улыбку, почесал затылок, и перевёл взгляд на остальных. Пак всего лишь издала смешок, осознавая весь происходящий абсурд. — Дженни Ким… — дрожащим голосом проговаривает студент в очках. — Мы просто прошлое вспоминали, смеялись, — неуклюже улыбнувшись говорит он. — Мне без разницы, это ваше дело, но поведение у вас двуличное, — колко подмечает преподавательница. — Пак Розэ, прошу, пройди со мной. Мне нужно поговорить с тобой по поводу твоей успеваемости, — смотрит она на блондинку, указывая рукой на коридор. — Ладно, — она вскидывает бровями. Девушки останавливаются вдали от остальных проходящих студентов. Дженни нервно сглатывает, громко выдыхает, а пальцы её хаотично перебираются. Пока Розэ хмурит брови, поджимая губы. — Розэ, у меня много вопросов, — начинает брюнетка. — А у меня перерыв ещё двадцать минут, так что спрашиваете, — усмехается младшая. — Откуда Сплетник узнал, что Лиса заболела? Пост был выложен с самого утра, а вчера никто не знал, кроме тебя и Джису, — на лице той напрягается каждый мускул, мозг кипит от огромнейшего количества информации. — Вы, когда ушли, — расслабляется Пак. — то я с Джису поехали к нашим знакомым. Там находились многие с универа, третий курс, первый, второй, ну в общем, я рассказала, — пожимает плечами она. — Ладно, это было ожидаемо, — хмыкает Ким. — Что Лиса натворила на первом курсе? — Ооо, — тянет она. — Эта идиотка не рассказывала? — Нет. — Мне кажется это очень испортит ваши отношения, — сжимает Розэ губы в полоску. — Прекрати интриговать, говори, — с любопытством просит старшая. — Лиса из богатой семьи. Её мать владеет салонами красоты, очень известными. Филиалы в Корее, Таиланде, вроде в Японии тоже. Отец какой-то крупный бизнесмен кажется, но по большей части работает в Таиланде. У него сеть отелей, как я помню, — спокойно рассказывает Розэ, чуть задумываясь. — И многие Лису узнали сразу, когда она поступила. Потому что она частенько появлялась в рекламах этих салонов красоты матери, поэтому слухи понеслись серьёзные. С ней все хотели общаться. Каждый студент, даже четвёртый курс, которые толком о первом курсе ничего не знают. Лису боготворили, обожали. Она, что внешне красивая, что очень умная и быстро стала любимицей преподавателей. — А дальше что? — у Ким округляются глаза. Она подумать и не могла, что Лалиса окажется важной особой среди общества. А про бизнесы родителей не слышала, но видимо потому, что во Франции жизнь другая. — Сначала у Лисы имелась тройка. Она главная, вторая девушка Соён со второго курса тогда, и третья Миён, училась на юриста, — продолжает блондинка, забив на проходящие минуты перерыва. — Лиса подняла на уши весь универ. Тройка устраивала такие тусовки, что тебе, Дженни, и не снились. Лиса имела власть над всеми. И знаешь, некоторые тоже у нас учатся из обеспеченных семей, но в Лисе есть то, что ни в ком нет. Она притягивала каждого человека своей аурой. Лиса использовала всех девушек, она перетрахала половину студенток и даже составляла списки. С кем был отличный секс, с кем не очень, с кем ужасный и с кем она хочет попробовать. Так продолжалось до конца года. Лиса была божеством, чьё уважение завоевать никому невозможно. А потом она затихла… — Розэ неожиданно запинается, будто поняла, что наговорила лишнего. — Почему затихла? — интересуется взволнованно преподавательница. — Все знают, что из-за Лисы, один парень с третьего курса пытался покончить собой. Она бедного изводила, морально мучала его. Он в итоге попал в больницу. И всё, Лиса исчезла отовсюду, — Пак мельком просматривает время на телефоне и вздыхает. — Уже пара начнётся. — Подожди, подожди, — останавливает Дженни студентку. — А что с парнем этим? — Он переехал в Инчхон, но до переезда, Лиса оплатила ему полное лечение, плюс оплатила годовой курс приёмов к психотерапевту, — девушка неловко поправляет лямку сумки на плече. — Ты же её подруга, а получается подставила Лалису в моих глазах, — озадачена Ким. — Это лучше, что ты узнала от меня, а не от других. Ne la déteste pas.***
В двуличие нет ничего особенного. Двуличие породит недоверие, и теперь, что бы Лиса не делала, каждое действие будет воспринято как манипуляция. Дженни не раз замечала, что Манобан умеет подстраиваться под любую ситуацию, обстоятельства, говорить людям то, что они хотят услышать, но ссылалась на то, что это положительные качества. Рабочий день подошёл к концу. Преподавательница внутренне порадовалась, что на улице потеплело. Рёвы ветра притихли, средь облаков просвечиваются лучи солнца. По тротуарам проходят жильцы этого замечательного города. Куча школьников в форме, с огромными рюкзаками на плечах, спешат на автобус. Преподавательница проверила переданные лекции, направилась к машине и поехала к Манобан. Девушку переполняют смешанные чувства, полнейшая неразбериха. Чёртова антитеза по отношению к человеку. — Да открой же, — отчаянно выдыхает она, нажимая на кнопку дверного звонка. — Лиса! — Дженни, прости, — вяло проговаривает Лалиса, отворив дверь. Студентка выглядит помотанной. Волосы растрепанны, собраны в небрежный пучок. Под глазами видны серые круги, а нос красный от насморка. Но Лиса держится, стоит неподвижно. — Проходи, — отходит Манобан от двери. — Дома никого, поэтому можешь не переживать. — Ты себя нормально чувствуешь? — игнорирует предыдущие слова той. — Вполне, — шмыгает носом она. — Насморк мучает и головная боль. — Я принесла лекции по французскому, истории французского и литературе. Дженни проходит в гостевую, глазами находит маленький столик, после ставит тяжелую папку с бумагами на поверхность. Лиса слегка недоумевает, ей кажется странным поведение Дженни. Словно что-то произошло, пока она один день лежала в кровати. Насторожившись, студентка осторожно подошла со спины, нежно обводит руками талию брюнетки, упираясь головой в шею. Она вдыхает этот манящий, любимый аромат ванили, исходящий от волос старшей. Бережно притягивает к своим бёдрам, не отрываясь от наслаждения. — Ты злишься, что я утром не ответила? — шёпотом спрашивает Лиса. — С утра сонной была очень, извини. — Лиса… — с выдохом, ласково протягивает имя младшей. — Я не из-за этого, — поворачивается всем телом к ней, заостряя взгляд прямо в глаза. — Нам нужно поговорить. — О чём? — напрягается резко студентка, чуть наклонив голову в бок. — Может потом? Я скучала. — Нет, я хочу щас, — цедит Дженни. — Дженни, милая, — скулит она, целуя аккуратно в шею. — Давай потом, — продолжает девушка, прикусывая кожу. — Хватит! — срывается та, толкая Лису. — Ты реально настолько озабоченная?! — криком спрашивает Дженни, ощущая, как сердце тревожно бьётся, будто разрывает в клочья. — Ты в порядке? — хмурит взгляд Лалиса. — Объясни, что происходит. — Почему ты врёшь? — спокойнее звучит от Ким. — Даже сейчас ты врёшь. Ты же понимаешь, что я всё знаю. Почему ты притворяешься? — закидывает она вопросами, склонив голову вниз. — Я нихуя не понимаю! — разводит руками она. — Ты узнала о моём прошлом, о моей семье? — Как ты можешь врать постоянно? — стиснув зубы шипит преподавательница. — Ты вообще о ком-то думаешь, кроме себя? Лиса пытается подойди к старшей, прикоснуться до руки, но в ответ Ким с хлопком ударяет по ладони той. В голове Дженни кишит ненависть, обида, злость, непонимание. Лису током бьёт, во все тысячи вольт, что сотворила эту чертовщину собственными руками, и словами. Она хотела рассказать сама, без чьей-либо помощи, но правда всплыла раньше, чем нужно. — Прошу, успокойся, — первое, что приходит на ум студентке. — Я не думала, что ты будешь так реагировать, честно. — А как я должна реагировать? — нервно смеётся Дженни. — Ой, Лиса, ты была ебанутой на первом курсе. Испортила половине универа жизнь, трахала всё, что движется. Ещё из-за тебя парень пытался покончить с собой. Но я не расстраиваюсь, это же произошло полгода назад, — неразборчиво говорит она, жестикулируя руками. — Я больше не занимаюсь этим! — переходит на ор та. — Ты же видишь! — Лиса снова делает несколько шагов вперёд. — Мне пиздец, как стыдно. У меня нет никаких оправданий за прошлое, но я исправляюсь. Я никого не трогаю, живу своей жизнью, игнорирую всех. Я до сих пор оплачиваю моральную компенсацию тому парню, потому что спать спокойно не могу! — Но я ведь тоже очередная жертва в твоём списке… — прикрывает брюнетка глаза, еле слышно всхлипывая. — Я никогда не позволяла относиться подобным образом к себе, но тебе позволила. Им обеим больно. Больно чувствовать что-то друг к другу. Больно принимать правду и смотреть прямо ей в глаза. Больно узнавать то, что никогда не хочешь услышать. Возможно это некая карма, пришедшая в ненужный жизненный момент. Дженни поняла, что настоящий дьявол не тот, который в книгах или в интернете, настоящий дьявол стоит прямо перед ней. Столь невинный облик, он обманчивый, прикрывает настоящую, тёмную сущность. Но Розэ права, Лалиса притягивает. Так притягивает, что оторваться не можешь. И тяга к ней похуже любой вредной зависимости. Хоть сама зависимость уже признак чего-то плохого. — Ты никакая не жертва моего списка, — через рот выдыхает Манобан, кладя руку на плечо старшей. — Да, я изначально хотела сделать то, что делала с остальными, но в итоге я осознала, что испытываю ёбанные чувства к тебе, — она чуть наклоняется вперёд. — Я решила скрыть правду о семье, потому что думала, что это не особо важно знать. Со мной общались из-за денег, всегда. А ты, — Лиса ткнула пальцем ей в ключицу. — увидела во мне человека, мою душу, как Розэ. Тебе даже неинтересно было, откуда у моей матери столько денег на вечные переезды, это, как минимум. Дженни внимательно слушает, сдерживая накатывающиеся слёзы. Второй раз эта особа делает больно преподавательнице, а та в свою очередь, рвётся к ней снова. Ким ни разу не была терпеливым человеком , особенно, если касается каких-то отношений. И будто на неё приворот навели, что сбежать не может в миг, убрать Лалису из жизни своей. — Но я не понимаю, почему Джису тебе ничего не рассказала, — хриплым голосом говорит она. — Клянусь, она видела абсолютно всё в прошлом году. — Я поговорю с ней, — хмыкает Дженни. — Не знаю, Лиса, что ответить тебе. — Дженни… — Манобан целует её в щеку. В голосе слышится одна боль, одно сожаление. — Советую тебе перевестись в другой универ, — холодно, до жути чёрство проговаривает брюнетка. — У тебя мозги и деньги для этого есть. — Никуда я не переведусь, — отчеканивает младшая. — Ты не имеешь права мешать моей учёбе. — Тогда не возмущайся, если тебя переведут в группу испанского, — с полным безразличием отвечает Дженни, смотря в глаза. — Je ne veux pas te voir. Je te déteste, Lisa, Дженни ушла, захлопнув дверь, исчезла. Она оставила Лису в раздумьях, полном одиночестве, затоптав внутри желание прильнуть в объятия младшей. И Ким считает, что поступила правильно. Лалиса умеет красиво говорить, искусно выражать слова до трепета в сердце, что не замечаешь, как на ушах накатывается лапша из этих слов. Каждый человек совершает ошибки, это позволительно, на этом заключается учение жизни. Лиса ошибалась, не раз, не два, а постоянно. Исковыряла человеческие души, заботясь лишь о собственном эго. Дженни обязана преподнести юной студентке урок. Обязана перед собой. Внутри стало пусто, отчуждённо, как в детстве. Лиса громко рыдает, не скрывая чувства, выражая их через слёзы. Истерика переходит в жалостный крик, вещи разлетаются по квартире, в лёгких исчезает кислород. Дышать становится труднее, а в глазах плывёт от нервов. Девушка осознает, что не хочет терять Дженни, не позволит ей взять и уйти. Как же легко принимать блаженную ложь, и сложно принимать груз чистейшей правды.***
Лалиса решила поприсутствовать на парах. Желания ехать на автобусе не имелось, поэтому девушка воспользовалась услугами такси. Заплатив через карту нужную сумму, девушка вышла из машины, глубоко вдохнув свежий воздух. Простуда более менее проходит, но надоедливый насморк, конечно мешает этому. Тайка заходит внутрь здания, не снимая наушники. Как назло первая пара с Дженни, о чём подумала студентка. Она клянётся всевозможным силам, что возненавидела французский язык, что терпеть его не может. Студенты в коридоре оборачиваются на Манобан, шепчутся. Пронзительно наблюдают за раздражённой девушкой, от чего кровь закипает сильнее. — Почему вы смотрите?! — не выдерживает она, сняв один наушник и повернувшись к студентам. — Какой ты нежной стала, Лалиса, — смеётся Соён, стоя вместе с компанией. — Закрой рот, — цедит Лиса. — Оставьте меня в покое. — Тебя весь универ ненавидит, а ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое? — с иронией добавляет парень, который однажды становился жертвой издевательств Манобан. — А ты хочешь повторить прошлый год, Хёнджин? — невольно улыбается девушка. — Ты никто без тройки, — шипит он. — Идиотка французская. — Слушайте, — качает Лиса головой. — Простите меня, правда. Я никого не трону больше, никогда. Давайте я останусь для вас страшным кошмаром из прошлого, — спокойнее говорит она. У присутствующих округлились глаза. Невероятно, что сама Лалиса Манобан публично извиняется, на полном серьёзе, без намёка на шутку. И те замолчали, ведь ответить нечего. — Я потеряла очень близкого человека, из-за этих проёбов, — продолжает трогательно рассказывать студентка. — Это дало мне понять, что я ужасный человек. Я прошу прощения у каждого, — она поправляет края пальто и делает полу клон. Наверное кошмар только начинается у студентки. Облегчённо выдохнув, тайка спешно идёт в нужную аудиторию, засунув в уши обратно наушники. Музыка расслабляет, музыка вечно будет жить, никуда не исчезнет. Лиса обожает музыку всей душой, благодарит каждого исполнителя за этот труд, что с помощью этого труда, она может уйти в свой придуманный мир. — Доброе утро, Дженни, — еле слышно здоровается Лалиса, зайдя в аудиторию. — Лалиса, ты больше не сидишь вместе с Пак Розэ, — громко заявляет преподавательница, обратив на себя внимание. — Что?! — возмущается блондинка, поднявшись со стула. — Лиса помогает мне. — Лиса много разговаривает, — не глядя на ту, отвечает Ким. — Садишься за второй ряд. — Как скажете, Дженни. Равнодушно соглашается студентка, кидая сумку на соседний стул, как самый ненужный мусор. Пара проходит ужасно муторно, длительно, мучительно. У Манобан не выходит сосредоточиться ни на одном слове, вылетающие из уст преподавательницы. Девушка лениво растянула руки по парте, прозевала и оторвала один лист из тетради для конспектов. В голову ударила идея, и хоть как-то прийдя в норму, тайка с полным энтузиазмом принялась черкать по листку. Пока студенты выходят из аудитории, направляясь на перерыв, то Лиса медленно собирает вещи в сумку, следя за Ким, чтоб та не ушла раньше. Дождавшись, когда в помещении станет пусто, девушка спустилась по ступенькам, остановившись прям перед брюнеткой. — Манобан, что-то нужно? — нахально смотрит Дженни, перебирая бумаги в папке. — Хочу кое-что отдать тебе, — с трудом натягивает улыбку она, кладя листок на рабочий стол. — Что это? — переводит взгляд на некий подарок от Лисы. — Прочитай, — кротко отвечает ей. — До свидания, Дженни.Chère Jennie, je tiens à exprimer mes plus sincères excuses pour mes actions et paroles récentes qui ont pu te blesser. Je comprends maintenant à quel point j'ai commis une erreur et à quel point tu es importante pour moi. Je suis désolée d'avoir agi de manière impulsive et insensible.Tu mérites bien mieux que cela.
Tu es une personne extraordinaire, et je regrette profondément de t'avoir causé de la peine. Sache que je suis prête à faire tout ce qui est en mon pouvoir pour réparer cette situation. Je suis prête à écouter tes sentiments et à travailler sur moi-même pour devenir une meilleure personne pour toi. J'espère que tu pourras trouver en ton cœur la générosité de me pardonner, car je tiens vraiment à notre relation et à toi. Je suis prête à faire tout ce qu'il faut pour regagner ta confiance. Lisa.