На века отдана тебе дева юная

      За длинную косу сильно дернули и это заставило девушку очнуться от своих мыслей. Она невольно открыла глаза и взглянула в зеркало перед собой. Оттуда на нее смотрела красивая невеста, но, жаль, несчастливая. — Хватит в облаках летать, Вики. Косу, которую всего несколько мгновений назад чуть не выдернули, стали поправлять изящные, но грубые пальцы. — Это платье шила мне на свадьбу с твоим отцом моя мать, — женщина замолкла на мгновение, словно погрузившись в воспоминания, — я знала, что оно мне еще понадобится. Я была уверена, что родится дочь. Вики перевела взгляд со своего отражение на отражение своей матери. Ей было тоскливо смотреть на нее, находиться рядом и говорить. Обида внутри разрасталась все сильнее. Мать отдала свою дочь замуж за гнилого человека, словно она ничего не значила для нее. — Ты была с ним счастлива? — Ты тоже будешь счастлива. Когда-то, — женщина ответила резко и грубо, даже не задумываясь. Слезы начали скапливаться в уголках глаз. Но плакать нельзя. Не сейчас. Она должна выглядеть свежо и жизнерадостно на своей свадьбе с человеком, которого боялась и ненавидела больше всего на свете. Потому что иначе небеса не благословят. — Жених не должен видеть тебя до свадьбы. Не смей выходить даже во двор, — с этими словами женщина покинула домишко. Хотелось поддаться порыву и разбить зеркало, раскидать все вещи и кинуть что-то в дверь в след матери, но Вики держала себя в руках. Еще недавно она была маленькой девочкой, которая бегала по деревне и плела косы у березы, а сейчас ей предстоит лишить себя всего счастья. Она никогда не будет счастлива с этим человеком. Он будет медленно убивать ее, душить тенью, не позволяя видеть солнца, и насмехаться над ее мучениями. Он и раньше это делал, но сейчас у него будет на это полное право. — Дорогая моя, как ты? Вики и не заметила, как в домишко кто-то зашел. Она снова подняла взгляд на зеркало и, увидев в нем отражение своей кормилицы, вскочила и бросилась к ней в объятия. Глаза снова защипало. Нежные старческие руки стали гладить ее по спине и по макушке. — Как мне жаль тебя, — голос у кормилицы надломался. — Только ты не плачь, тетушка! Вики слегка отстранилась и посмотрела в глаза самого родного человека, которые наполнились слезами. Мисселина была единственной, кто искренне переживала за совсем юную душу. — Не жалей меня, так нужно. Так небесам нужно. Таков дар им за плодородие. Ты же сама это знаешь, — она стала стирать руками горькие слезы. — Такой брак небесам не нужен. Грешен брак, да грешен жених и свадьба грешна! Только беду на себя наведешь! Погубит тебя, ох, как же погубит, — слезы снова полились из глаз. — О чем ты, тетушка? — пальцы Вики застыли в воздухе. Кормилица отпрянула и нервно обошла комнату, а потом села на край кровати. Она достала расшитый платок и вытерла свои слезы. Вики села рядом и накрыла ладонью руки Мисселины. Она молчала и ждала, когда тетушка настроится и сама расскажет. — Ходила я на днях к гадалке, — сказала это совсем тихо, — уж слишком странным мне показался брак этот. Узнают, да подожгут меня вместе с ней, но ради блага твоего пошла к ней. Вики никогда не понимала, почему их деревня была против всех гаданий и обрядовых праздников. Но никогда не возникала. Однажды одну девицу молодую изгнали за то, что та гадать себе на суженного пыталась. После этого даже шептаться было страшно о таком. — Что она сказала? — девушке нетерпелось узнать. — Не такой путь тебе был предначертан. Должна была ты за первого встречного пойти, да жить с ним счастливо рука об руку. А брак этот, — Мисселина минуту помолчала, словно с мыслями собираясь, — знал он, что сегодня за день. Ночь вернее. Сколько сил потребовалось предкам нашим, чтобы всю нечисть с деревни вывести, а он обряд собрался сделать в ночь на Ивана Купала, да душеньку твою использовать! Но кто ж поверит, влиятельный он, а меня прогонят. — Обряд? Какой обряд, тетушка? Причем тут душа моя? — Мало ему силушки глумиться над нами. Нечисть всю созовет и клятву принесет не брачную. Не нужна ты ему. Жертва ему нужна. Вики резко вскочила с кровати и стала ходить по всей комнате. В голове не укладывалось. Она всегда знала, что жених ее темная лошадка, но чтобы настолько… Голова начинала раскалываться. Если ничего не предпринять, то эта ночь станет для нее последней. — Я сбегу. Эти два слова вырвались с девичьих губ уверенно, словно она обдумывала это решение длительное время. Но и времени на размышления и сомнения не было. Совсем скоро солнце взойдет за горизонт. — Я помогу, — на лице кормилицы наконец-то появилась улыбка, — но нужно спешить. После заката о тебе еще час никто не вспомнит, но нужно быть в это время как можно дальше. После рыбалки Геральд оставляет свою лодку на берегу. Ты должна воспользоваться ей. Плыви к березам, а там деревушка должна быть. — Моя мама, — Вики выглянула в окошко, — она сказала, чтобы я не выходила отсюда. Если она вернется раньше? — Я разговорю ее, дитя мое. Мисселина подошла к юной душе и по матерински прижала к себе. Они понимали, что сейчас, возможно, видятся в последний раз. Кто знает, состоится ли их встреча еще, ведь в деревню Вики больше не сможет вернуться, если сбежит сейчас. И все из-за мужчины, который решил испортить жизнь не только девушке, но и всему маленькому народу. А может и всему миру. — Тебе нужно бежать. Вики отстранилась и посмотрела в родные глаза.Теперь она больше не могла сдержать слез. — Ну что ты, не время плакать, — Мисселина вытерла влагу с лица Вики. — Я буду скучать, тетушка. — Я тоже, — она смотрела своими добрыми глазами и улыбалась, — пора. Женщина последний раз обняла Вики и покинула домишко с тяжестью на душе. Девушка, выждав немного, тоже вышла на улицу. Времени, чтобы взять какие-то вещи, не было. Нужно было как можно скорее незаметно добраться до речки. Она уже была почти у поляны, через которую нужно было пройти, как услышала чьи-то шаги сзади. — Куда бежишь? Сердце упало в пятки. Ладони тут же вспотели, сжимая подол платья. — Мальбонте, — она не хотела смотреть в лицо человеку, которого так сильно ненавидела, — ты не должен видеть меня до свадьбы. — А ты не должна покидать дом. Разве Ребекка не сказала тебе это? Мужчина подошел еще ближе до тех пор, пока горячее дыхание не стало обжигать затылок. — Мне нужны цветы для венка. Хочу пустить его по воде, чтобы попрощаться со своей вольной жизнью, — дышать было тяжело. — Я очень надеюсь, что ты не совершишь глупость, — мужские руки опустились на хрупкие плечи, сжимая их, — не хочу потерять свою невесту. — Обещаю, что вернусь сразу же, как только пущу венок. — Не упади в реку. Вики стояла спиной к Мальбонте, но всем своим нутром чувствовала усмешку на его губах. Он словно знал о ее намерениях. И словно был уверен, что ничего не выйдет. Но он ушел. Также быстро и неожиданно, как и появился. И Вики выдохнула. На дрожащих ногах она как можно быстрее побежала к речке. Солнце уже почти село за горизонт. Становилось страшно. Еще никогда ей не было так страшно, как сейчас. Руки дрожали, когда она распутывала веревку, которая держала лодку. Вики все время оборачивалась и прислушивалась, опасаясь, что кто-то придет за ней, ведь теперь Мальбонте знал, что она у речки. И вот, наконец-то, лодка отплыла от берега. Девушка раньше почти никогда не бралась за весла, но сейчас она с таким усердием гребла, не обращая внимания на тяжесть, что уже совсем скоро оказалась у берез. Это значило, что она достаточно отплыла от своей деревни. Как раз в этот момент почти полностью стемнело и становилось еще страшнее. За березами могла оказаться какая угодно нечисть, решившая в эту ночь полакомиться юной душенькой. Но чем больше она проплывала, тем громче были слышны обрядовые песни и тем ярче становился свет от костра. Это значило, что спасение совсем близко.