Одна история

Наше время.

– Не орите и не сильно дергайтесь, пока я буду вас резать на мелкие части. Мы договорились? … Так она сказала. Перси отдыхала после охоты в мастерской друга, когда ее бракованным-перебракованным телепортационным устройством буквально выкрали оттуда вместе с ее байком. Плутаркианец и парочка его странных приспешников – вроде людей, а вроде и нет, такими странными они были. И, естественно, у девушки сработали рабочие инстинкты выживания – похищенная, оказавшись в незнакомом месте, она напала – напала первой, - на того, кого посчитала более подходящей добычей. Он назвал ее мышью. За внешность. Она – назвала в ответ его уродцем и лишь слегка пригрозила… Угрозы – часть ее жизни, в которой ей давно пришлось стать «мастером». Ведь за мышиную внешность, хрупкое с виду телосложение, чертовы «чувствительные» к боли и прочему антенны – у ее сородичей, не у нее, - похожие на которые были у нее на голове - ее часто не воспринимали всерьез. Потому ей пришлось научиться этому – угрожать. И не важно, когда – побив уже противника, или нет. Ведь даже побитый враг все-еще видел в ней довольно благородную и милосердную мышь. Не крысу… Что могла, не моргнув и глазом вырвать горло врага своими же, короткими, но коготками. А она была «внутри» больше крысой, чем марсианкой. И эту простую истину ей приходилось доносить до других через слова. И чаще – в итоге это все-же ей удавалось. Удалось и на этот раз. Плутаркианец и его приспешники «прониклись» ее словами. Он, дрожа, попросил прощения – они взмолились отпустить их босса. И она – неохотно, да, неохотно, - но все-же отпустила его живым. Поднялась на ноги и сделала от него шаг назад. Не без омерзения посмотрела на то, как своего драгоценного «хозяина» бросился поднимать один из его приспешников, с которого каплями, ручьями бежал мазут. И когда тот наконец оказался на ногах, оттолкнул от себя своего грязного, но «верного пса», чопорно поправил свой фиолетовый галстук, что был на его жирной шее, он произнес ей, сказал уже спокойней и уверенней, чем до этого, когда лежал под ней на полу, когда просил его пощадить за «неосторожные слова»: - Итак, значит вы, милая леди, охотница за головами? - Верно, - поморщившись от его слов, фыркнула она. – Я охотница за головами. Неплохая, пусть и действительно в моем роду были те, за кого вы приняли меня. - И вы, как я смею надеяться после случившегося, не очень любите тех… На кого похожи? От этого вопроса веяло неприятным душком. От всей сложившейся ситуации. И пусть Перси этого и не шибко хотелось, она все-же заставила проявить себя капли вежливости и ответить: - Я не не люблю марсианских мышей. Но и питать особой симпатии к ним – у меня не так много причин. Да и как можно любить или ненавидеть тех, кого никогда не встречал? Но… - тут она небрежно махнула рукой, украдкой взглядом окинув помещение, в котором находилась. Искала пути к отступлению, но при этом, продолжая разговор. – Охотники за головами часто встречают определенных представителей других планет в первый раз в жизни лишь взявшись за охоту на них, так что… Если бы мне заказали убить марсианца – не думаю, что меня много что стало бы тогда останавливать. Ведь они были бы лишь моей дичью. Не иначе. Она лукавила, но лишь отчасти. Она охотилась лишь на мерзавцев и будь они марсианцами – тогда бы это ее действительно не остановило. Только на такие «цели» охотилась она. Но если кого-то предлагал убить кто-то, кому «цель» просто не нравилась – за такие дела она обычно не бралась. Ей было мерзко от них. Но она этого не сказала. Ей вдруг стало интересно, что хочет сказать ей этот плутаркианец, что предложить. И, решившись выслушать его, она хотела решить – согласиться выполнить ли его заказ – а он явно хотел, чтобы она кого-то убила, иначе он и его ребята точно не притащили бы ее сюда – это она уже поняла довольно ясно, - или отказаться выполнять его. Она думала, что скорее – откажется. Ведь сама уже встречала плутаркианцев, знала, что они малоприятные и не честные типы, да и отец просил, чтобы она не связывалась с ними. Но… Все-же хотела выслушать, что он скажет. Чтобы просто запомнить его слова. Ведь для охотников – и чужие слова имели цену. Их… Просто можно было использовать ради выживания. Любое неосторожно брошенное или сказанное с умным видом чужое слово. И, услышав ее ответ – то что она сказала ему, плутаркианец довольно улыбнулся и буквально пропел: - О! Это славно! Ведь я как раз хочу, чтобы вы поохотились для меня как раз на троих… Мышей. Пауза, которую он сделал, перед тем как сказать последнее слово – была лишней. Что он хочет убить каких-то марсианцев – она уже поняла это и до этих слов. Иначе точно не «подлизывался» бы так, не узнавал, как она относится к этой своей родне, что думает о них. Ей более было интересно другое. - Что за мышей? И отчего их смерти хотите вы? Он засмеялся. - Все просто. Эти трое – паразиты, что мешают мне делать мои дела на Земле. Да что там мои – простого Лимбургера! – они мешают продвижению дел всего Великого Плутарка связанные с этой захолустной планеткой! «Ага, ясно» - не без скуки подумала Перси. А ей было вполне ясно, каким делам могла помешать те трое. Плутарк обратил внимание на планету? Значит – лишь для того, чтобы «разобрать ее на запчасти, как мозаику». Уничтожить. И эти трое, получается, мешают им. А это значило, что она точно не возьмется за это дело – не станет пытаться даже их убить. Еще за «партизанами» она не охотилась – делать что ли ей больше нечего? Так она и ответила Лимбургеру. На что он недовольно поморщился. Решил, что она пожалела мышей, ведь сама – все-же больше мышь. Это была простая провокация. Но… Ее вдруг это отчего-то задело. Сколько еще ее будут понукать ее внешностью? Как же ей это надоело! И, поморщившись - рыкнув в злобе на свою внешность, этого жабьего урода Лимбургера, свою ни с того ни с сего взбунтовавшуюся и задетую чужими словами гордость, всю эту ситуацию в целом! – она, шагнувшая было к своему байку, что продолжил мирно стоять посреди рабочего, вроде, кабинета, в котором была она и все эти трое уродцев, остановилась. И махнула рукой. - Не начинай, протухший ты сыр! Говоришь, я пожалела «своих»? Это могло быть бы правдой, считай я их родными себе! Но они – еще раз, - мне никто! Просто незнакомые антроморфные мыши… Но… - махнула длинным своим хвостом - более похожим на крысиный, но со странной кисточкой на его кончике, - она. – Чтобы охотится на кого-то мне чаще всего нужна причина охотится на них! Эти мыши вставляют тебе «палки в колеса»? Так этого мало, чтобы у меня появилось желание убить их! - Я неплохо заплачу тебе за их головы… - масляно улыбнулся было плутаркианец, но она снова раздраженно стеганула хвостом. - Мне неплохо платят и за дохлых негодяев! Еще вариант? - Ну… Убьешь их, я дам тебе все, что попросишь? – попробовал договориться он. И подобное предложение больше пришлось ей по душе. Ведь – да! – он мог обмануть ее, но если не лгал, она могла достать через плутаркианца так много всего, чего не удавалось достать простому наемнику с Ратха, каким она была. … И пусть дело пахло неприятно. Неприятно было вообще браться за что-то, что предлагал ей уродец с плутарка, и принимать его оплату - Перси это знала, - будет тоже отчасти противно. Но… Но порой стоило засунуть свою гордость поглубже и сделать то, что необходимо, тем более, что за это можно было получить нечто действительно необходимое. Так что она, пусть и махнула вновь недовольно хвостом – решали согласиться. - Ладно, - сказала она Лимбергеру. – Я убью твоих врагов, вручу тебе их головы. Но возьмусь за дело лишь после того, как мы оба составим и подпишем контракт в письменном и электронном виде. - О, воительница! Неужто ты могла подумать, что я посмею обмануть тебя? – противно закривлялся он. И она поспешно рыкнула, глядя в его рыбьи глазки. - Все могут обмануть и верить надо больше всего лишь себе, мне и той личности, что отражает твое зеркало! Так что – контракт они подписали. А потом, довольный тем, что она все-же взялась за его заказ, Лимбургер, велел одному из своих подручных – тощему и мелкому мужичку, которого он презрительно представил Перси, как Карбункула, - показать ей все видео файлы, на которых были ее «цели», и предоставить ей всю информацию, что была у них об этих ребятах. И тот, поклонившись ему, пискнув нечто вроде «Да, Ваша Пахучесть», позвал полукровку за собой. И пусть все в ней словно кричало, что это, как и вообще все это ее решение взяться за этот «заказ» - плохая преплохая идея! И что сам Аид устроил бы ей взбучку, узнав о том, что она ввязалась в подобное, вообще так спокойно связалась с плутаркианцами! – она послушно пошла за этим сухеньким… человечком? Нет, он мог и не быть им. Есть много видов и иномирян, что были похожи на людей. Но это не важно. Ведь она все же пошла за ним. Послушно и без возражений спустилась с ним на лифте куда-то вниз, и шагнула из него в какую-то белую комнату, которую можно было бы назвать «лабораторией безумного ученого». Точнее – так можно было подумать. Что она послушна, расслаблена. Но охотница каждый миг была готова дать своим «работодателям» отпор. И была внимательна ко всему, и предельно сосредоточена. Ведь в подобных ситуациях, хоть на миг стань она беспечна – она могла умереть. Много охотников уже полегло на встречах с «работодателями», на деле оказавшимися ловушками. И Перси не желала быть одной из них. Но, с первого взгляда и со второго – пока ей ничего не грозило. И она позволила себе быть внешне расслабленной. Послушной. Шла, куда звали, села в кресло, которое ей предложили. Удобное, но строгое, надо сказать, кресло. От которого не ощущалось угрозы. И внимательно воззрилась на экран, что занимал почти одну из стен в этой лаборатории, и в сторону которого Карбункул щелкнул пультом. Он щелкнул им, и экран послушно загорелся, начав показывать разные записи. Записи, на которых какие-то мордовороты то и дело сражались только с одними и теми же тремя противниками. Тремя мужчинами марсианцами, тремя марсианскими мышами точно мужского пола. Ведь, пусть они и не размахивали в кадре голыми членами – она и подобные видеофайлы видела за те годы, что была охотницей, - женских грудей у них тоже не было, а они все, как один, носили не очень плотные верхние вещи, так что девушка вполне могла это видеть. Да и голоса их – как слышала она из колонок, что стояли по бокам от экрана и громко загрохотали звуками боя и криков в тот же миг, как на экране появилась картинка, - были вполне мужскими. Так что – да, - ее «цели», все трое, точно были мужчинами. Но – такими разными, что ее даже удивило сперва, что они сражались против врагов вместе. Но потом, посмотрев записи еще, подумав – она решила, что им даже, возможно, выгодно быть вместе. Комфортно. Ведь они словно дополняли друг друга, делали сильнее, и так умело прикрывали слабости товарищей, что их почти было незаметно. Они даже стали ей интересны, и словно все в ней, спустя время просмотра записей, словно вскричало – «славная будет охота»! Трудная, но… Чем трудней одолеть «дичь», тем интересней было «охотиться» на нее. И Перси сама не заметила, как начала анализировать их – эту троицу. И уже придумывать, как одолеть их. Белый мышь. Он был импульсивен, дерзок, такого легко было взять «на слабо». Громкий, шумный, и наверняка самый молодой из троицы, но точно не самый доверчивый. Но с таким справиться можно было, просто вызвав его на гонку и, отстав, тихо пристрелив его во время заезда. Для этого Перси, возможно, даже не придется раскрывать свою внешность – просто встретить его где-то на трассе и простыми жестами или презрительными словами заставить его захотеть «погоняться» с ней по извилистым дорогам Чикаго – города на земле, в котором, как стало ясно из надписей на экране, и происходили все бои, что она видела, и в котором, наверняка, сейчас находилась и она сама. Серый мышь. Самый сильный, крупный, но в то же время словно куда спокойней белого. Одним лишь своим видом он напомнил ей Кайдена – ее друга. Тот тоже был «здоровяком». Но двигались, действовали они иначе. Да и Кайден был более заносчив, вспыльчив, насколько она могла пока судить. Серый мышь же… Да, во время сражений – он мог злиться. Но в основном действовал спокойно, даже как-то лениво и рассудительно. Такого проще будет заманить в ловушку, чем взять на слабо. И сделать это будет проще, если он, как ей показалось, будет верить, что его товарищи в беде. Так, остался рыжий. Рыжий мышь. Перси укусила себя за большой палец правой руки, как неосознанно делала всегда, когда о чем-то напряженно думала и то, о чем она думала, ей не нравилось. Рыжий мышь мог оказаться «большой проблемой». Точно самый умный, лидер команды. Связующее звену между спокойным здоровяком и импульсивным юнцом. Такого не взять на слабо, такого вряд ли даже получится заманить в ловушку. «Неприятный тип». Такого если и устранять, то только либо в честном бою, либо издалека с помощью специального оружия. Без лжи и хитрости. И точно одним из первых, иначе… До остальных двоих Перси, возможно, даже «добраться» не получится. Но, в любом случае, Перси и думать нечего о том, чтобы вступить сразу с ними со всеми тремя в бой. Только по одному. И потому – их надо было каким-то образом обязательно разделить, прежде чем начать действовать. Ну а это… Она внимательно посмотрела на наблюдающего за ней Карбункула. И усмехнулась. «Это можно поручить и кому-то из этих ребят». Не зря же они так долго воюют с мышами – наверняка смогут сообразить, как разделить их, помешать связаться с друг другом вовремя. И тогда… От Перси уже никто из них не уйдет.