Быстро. Надёжно. Анонимно

      На Алине умещалось столько побрякушек, будто она в любой момент готова была разводиться с султаном. Правда, ни мужа-султана, ни даже ухажера-султана на горизонте не было. Были только Видинеев и Вадим Петренко. Первый, как и любая звезда, был педиком, второй смахивал скорее на бодигарда, чем на султана, ну а если снять пиджак, — и вовсе на обычного бандюгана. Хоть сейчас на доску «Внимание, розыск».       В отношениях с женским полом Руслан проявлял должную осмотрительность, поэтому не преминул заранее выяснить побольше о своей новой «пассии». Биография Алины Шварц впечатляла. Последний свой воздушный замок девчонка, похоже, достроила лет в четырнадцать, когда пролетела с отборочным туром в вокальное детское шоу, и после этого дала себе слово любыми правдами и неправдами попасть на ТВ. С тех пор она штурмовала телецентр, как заправский альпинист, присматриваясь к каждой возможности зацепиться за неприступную скалу славы. И если из рельефа вдруг торчала голова менее удачливого конкурента, Алина без промедления ставила на нее ножку. Конечно, на этом фоне предложение Петренко побыть «девушкой Бонда» выглядело для нее просто подарком судьбы. Когда еще представится возможность обозначить свое присутствие этому снобу Видинееву? Руслан прекрасно понимал и даже уважал ее мотивацию, но подыгрывать, а уж тем более заигрывать, не собирался. Что, впрочем, Алину вовсе не смущало. Ведь хороший альпинист не сетует на тернистый путь к вершине, он просто разбивает его на краткосрочные цели. Целью Алины в этот вечер было показать себя с лучшей стороны, не облажавшись перед начальством.       — С мавкой-то быстро договорились. Умная девочка, на двадцатке сошлись, — с воодушевлением тарахтела она. — А вот за суккубом пришлось побегать. ЛГБТМ+ — тема тонкая. Каминг-аут, а тут и родители посмотрят, и соседи, то-сё… В общем, капризничать начал пацан.       Они сидели за VIP-столиком на верхней галерее, и Руслан, развалившись на мягком кожаном диване, сверху разглядывал темный, нашинкованный лазерной сеткой зал. Как Вадик и обещал, клуб оказался новым, но активно раскручиваемым, поэтому среди публики то и дело мелькали знакомые лица: звездные дети и внуки, иногда их родители, получившие приглашение тем же путем, что и Руслан. Изредка встречались папики, выгуливающие своих девочек и мальчиков, как очередную шмотку; пару раз на глаза попалась супруга олигарха с измученной болонкой в сумочке от Chanel. Тут и там незаметно сновал обслуживающий персонал, как водится, поголовно магики: официанты и уборщики. А вот кого здесь не хватало, так это обычных, ищущих развлечений на одну ночь парней. Руслан не то чтобы предпочитал именно их, просто это был единственный вариант, который он мог себе позволить. Не в «Гриндере» же Видинееву регистрироваться.       «Издержки славы: чем приходится жертвовать звездам, чтобы удержаться на вершинах рейтингов».       — Чу-уточку голову в сторону, чтобы только волосы было видно, — глядя в экран айфона, Вадик взялся в воздухе за воображаемую голову Алины и повернул ее, как крышку на банке. — А ты вот так пересядь. Ага. Обними ее и руку сюда, чтобы часы твои было видно.       Завтра в личном аккаунте «инсты» Руслана Видинеева появятся фотки, на которых он культурно отдыхает в компании некой светловолосой дамы. Самые ярые фанатки быстро проведут расследование и вычислят, кому повезло на этот раз. Ведь достаточно сопоставить фотки в его «инсте» с фотками коллеги Алины Шварц, нового редактора по гостям, и все становится ясно как божий день. Ха-ха! Шифруются? Наивные! Вот на фотках Алины мелькает мужское запястье с часами Zenith. А вот те же часы на Видинееве. Видите? И платье этой Шварц! И волосы!       «Совет от звездного ведущего: как качественно и с гарантией потерять один вечер из жизни».       Руслан приобнял Алину за плечи, а Вадик сфотографировал их с нужного ракурса, так, чтобы не было видно лиц. Нащелкав необходимое количество снимков, он убрал «айфон» и поднял бокал с шампанским:       — Ну, будем! Живите долго и счастливо, дети мои.       Время близилось к девяти, и народ вовсю кучковался на танцполе, зажигая под живую музыку. Музыканты иногда пели что-то свое, иногда начинали наигрывать очередной хит «Острых ушек», который непременно встречался радостным улюлюканьем. От этого улюлюканья в животе сворачивалось и копошилось мерзкое, как сизый опарыш, чувство собственной никчемности. Пока он, Руслан Видинеев, доводил до рыданий в студии беременных мавок, кто-то продвигал в массы эльф-поп, заставляя людей прислушиваться к словам, написанным магиками.       — Ну и как в итоге суккуба доломали? — спросил Вадик, что с его стороны означало прямо-таки экстраординарный интерес. В текущую работу редакторов он вникал крайне редко.       — Да как-как, — хихикнула пьяненькая Алина. — Как обычно. Пообещали помощь юристов, накинули еще двадцатку и приволокли в Москву. А тут уж деваться некуда.       Руслан опрокинул в себя остатки шампанского, и его мелко передернуло.       Кислятина.       Разумеется, вся эта закулисная кухня не была для него секретом. Но эта девчонка сейчас озвучивала вещи, о которых сам Руслан предпочитал не думать: кем его запомнят? Что напишут в «Чудопедии» через двадцать лет? Как в анекдоте? Популярный шоумен времен восхождения «Острых ушек»?       — Что за личность? — спросил он, чтобы сменить уже тему. — Не знаешь?       Алина вытянула шею, а Вадик аж привстал:       — Где, где?       — Да вон, на танцполе отжигает.       — Не частил бы ты с парнями, Рус, — пристально разглядывая причину возможных будущих проблем, вполголоса пробормотал Вадик.       Но Руслан его уже не слышал.       Парень и правда выделялся. Примерно ровесник, одетый в светящуюся, как купюра под ультрафиолетом, майку-алкоголичку. Создавая видимость прикрытого торса, она пошло провисала везде, где только можно, и явно предназначалась для того, чтобы окружающие пускали слюни, мечтая ее сорвать. Пауза за их столиком затягивалась, становясь неприличной, а Руслан все смотрел и смотрел, не в силах оторваться от худого жилистого тела. Пока вдруг танцующий, почувствовав на себе чужой взгляд, не поднял бледное лицо. Хищным янтарем полыхнули в темноте глаза.       Руслан отвернулся и поморгал, сгоняя морок. Вадик с шумным выдохом плюхнулся в кресло, кожаная обивка жалобно взвизгнула, принимая его немаленький вес.       — Отбой, — с видимым облегчением констатировал он. — С этим тебе точно не по пути.       — Фу, — Алина скривилась, как будто под нос ей сунули нашатырь. Вылив остатки шампанского в свой фужер, она качнула в воздухе бутылкой, вытряхивая последние капельки. — А сверху так на человека похож…       Не стоило им это говорить. То ли шампанское дало по мозгам, то ли накопленное за день раздражение, но Руслана вдруг накрыло. Словно согласившись сюда прийти, он подписал контракт, не прочитав сноску мелким шрифтом, что теперь Вадик с какой-то лахудрой будут решать, с кем ему по пути, а с кем — нет. Не говоря уже о том, что эти двое работали в его шоу, которое до сих пор, пусть и номинально, но все же позиционировалось как промагическое.       — Ужасно, правда? — по-змеиному улыбнувшись, спросил Руслан. — Вампир на танцполе.       Алина, быстро почуяв неладное, захлопала по ветру накладными ресницами:       — Ну, вообще-то, он ничего…       — Так, может, пригласим его к нам за столик? А?       — Рус, чего ты завелся? — попробовал загасить разгорающийся на ровном месте пожар Петренко. — Я просто забочусь о твоей репутации.       — Лучше о своей позаботься, — Руслан поднялся. — Как вы в шоу-то работаете с такой чудофобией.       — Рус, да едрена кочерыжка, да я просто…       Провожаемый недоуменными взглядами коллег, Руслан быстрым шагом пересек зал и скатился по лестнице, чуть не сбив поднимающегося навстречу официанта с подносом.       Внизу народу по ощущениям было раза в три больше, чем казалось сверху. В VIP-зоне ты словно плаваешь у поверхности, среди мягких диванов и комфортных, слегка дурманящих мозг пузырьков шампанского. Нырнув вниз, оказываешься на дне, где любые звуки извне блокируются бухающими басами, где взбаламученными песчинками шатаются растерявшие ориентацию гости и где у глубоководного хищника есть возможность забиться под корягу в ожидании жертвы.       Руслан кое-как протолкался к бару: здесь было потише, не мельтешили в глазах дискотечные стробоскопы и хорошо просматривался танцпол.       Он устроился за стойкой и глазами отыскал среди колышущейся массы тел купюрную майку. Вампир продолжал танцевать. Но теперь смотрел на Руслана в упор, отчего вместе с басами тяжело и полнокровно забухало в грудной клетке.       Не давая себе времени передумать, Руслан попросил у юркого бармена-водяного «Мохито» и двойную «Окровавленную Мэри». Зачем? Он и сам не до конца отдавал себе отчет. Да, паренек был явно не против и при этом чудо как хорош. Да, можно было смело ставить девяточку. Да, любимый типаж — когда под кажущейся хрупкостью кроется не расплесканная еще сила. Да, было бы славно раздеть его, швырнуть на высокий гостиничный матрас, навалиться сверху; вдавить, почувствовать под собой гибкое выносливое тело…       Вот только все эти яркие, сочащиеся чувственным удовольствием «да», перекрывало одно малюсенькое «но». Он был магиком, а Руслан с магиками не связывался.       Знает ли об этом Петренко? Они никогда не касались этой темы. Как, впрочем, не касались темы какого-нибудь вуайеризма или, упаси господи, зоофилии. С точки зрения Вадика всё это были одного поля несъедобные ягодки.       С точки зрения самого Руслана…       «Скелет в шкафу звездного ведущего: что скрывается за маской приличия?..»       Нет, он не спал с магиками, и точка. Но ведь маленький проходной флирт никто не отменял?       Руслан дождался, пока вампирчик снова посмотрит, и помахал рукой. Тот остановился, глянул на часы, потом поднял ладонь, показывая «пять минут», и скрылся в направлении санитарных комнат. Вот и отлично. Пусть теперь Петренко понервничает. В том, что тот сверху наблюдает за их маневрами, можно было не сомневаться.       — С чего ты взял, что он голоден?       Руслан с неохотой обернулся: то ли этого парня здесь не было, когда он причаливал к барной стойке, то ли он его просто не заметил. Скорее второе, потому как ни возрастом (хорошо, если уже исполнилось восемнадцать), ни внешностью он под Руслановы стандарты не подпадал.       Простая черная футболка и темно-синяя дурацкая шапка, из-под которой торчат пшеничные, на вид свалявшиеся патлы; коротковатый нос и широко расставленные, слегка приподнятые брови. Словно давным-давно кому-то удалось так сильно его удивить, что он так и остался на всю жизнь — удивленным. На высоком барном стуле он сидел, как любят сидеть на табуретках дети: поджав ноги и ухватившись за край. Того и гляди начнет раскачиваться и кричать «тпру».       Коренастый, подумал Руслан. Не самый приятный эпитет, который никогда не придет в голову при виде привлекательного парня. Именно так, с неприязнью, Руслан и подумал: невысокий и коренастый. Некрасивый.       — Не тяну, да? Баллов двадцать максимум?       Руслан тряхнул головой:       — Прости, что?       Музыканты на сцене отжигали что есть мочи, и даже здесь, в баре, приходилось разговаривать, значительно повышая голос.       — Неужели не угадал? — спросил паренек как будто даже слегка разочарованно. По выражению его лица было невозможно понять, говорит он серьезно или придуривается. — У тебя какая-то другая шкала?       — Какая шкала? — осторожно уточнил Руслан, про себя умоляя бармена поторопиться с выпивкой.       — Ну-у, такие, как ты, обычно живут в рамках своих шаблонов. Вам так проще. А любой шаблон требует системного подхода, верно?       Он поправил шапку, и Руслан заметил на широком запястье слегка потертый по краям кожаный ремешок, в серединке которого был утоплен светлый камушек-индикатор. Надо же. Домовой? Полевик? Оборотень? Нет, оборотни обычно посимпатичнее…       — Домовой, — словно прочитав мысли, подсказал магик и представился: — Яков.       — Я думал, вы избегаете таких мест, — проигнорировав корявую попытку знакомства, сказал Руслан. — Домовой разве не от слова «дом»?       — Опять шаблоны: если домовой, то обязательно полы мести, — как ни в чем не бывало прищурился Яков. — Так что? Я ошибся с системой оценки?       Руслан смерил его взглядом: совсем мальчишка. Ни черта еще не знающий о жизни, но при этом наглый, как обезьяна. Да еще и мнит себя экспертом душ человеческих. Такие Руслану тоже попадались. Сейчас этот «эксперт» попросит угостить его коктейлем, а потом закинет удочку на приглашение в шоу.       Он натянул вежливую улыбку:       — Ты ошибся с вводными, Яков. Такие, как я, не оценивают таких, как ты. Обычно даже не ввязываются в разговор, не спросив разрешения у родителей.       — О-о-о, так, значит, я везунчик? — усмехнулся тот, проигнорировав жирный намек. — Раз ты снизошел до меня и уже разговариваешь. Хотя мы не на шоу.       Руслан устало вздохнул:       — Ты хочешь попасть в шоу?       — Я похож на магика, которому приспичило побыть диковинным зверьком на потеху публике? — фыркнул Яков. — Нет уж, прости.       Руслан почувствовал, как снова застывают в улыбке, становясь вязкими, лицевые мышцы. Да что ж за день сегодня такой…       — Ну почему же зверьком? — мрачно поинтересовался он. — Наше шоу помогает решать проблемы. Главное — найти в себе смелость прийти и рассказать. У тебя вот наверняка есть проблемы?       — Нет у меня проблем. А ваше шоу… — начал было Яков, но осекся и махнул рукой: — Ладно, забудь.       Бармен принес и поставил на стойку заказанный «Мохито», но Руслан отодвинул стакан в сторону.       — Нет уж, давай, — потребовал он. — Сказал «а», говори «б». Что «наше шоу»?       Он прекрасно осознавал, что поддается сейчас на дешевые манипуляции и что ничего хорошего ему это «забудь» не сулит. Но раз уж суждено было этому дню начаться с неприятных откровений, пусть он ими и закончится. В конце концов, их аудиторию составляли не только женщины, и было бы интересно послушать, к каким умозаключениям смог прийти этот сопляк.       — Тебе не понравится, — становясь вдруг серьезным, предупредил домовой.       — Валяй уже. Ваше мнение ценно для нас.       — Знаешь, почему шоу «Магическое-человеческое» так популярно? — Яков подался чуть вперед, и Руслан инстинктивно весь подобрался, словно впервые в жизни давал интервью:       — Потому что наши герои делятся самым сокровенным?       — Потому что шоу «Магическое-человеческое» — это самая чудовищная репрезентация «магического» в истории взаимодействия между людьми и магиками. Все эти водяные и русалки, за три копейки вытрясающие в студии свое грязное белье — это же самая настоящая анестезия для вашего человеческого самолюбия. Вам так приятно осознавать, что существа, которые априори сильнее, на самом деле представляют из себя жалкую, вечно хнычущую биомассу. Безмозглые, бесполезные, внушающие отвращение и жалость. И это уродливое «магическое» постепенно укореняется на подкорке и становится нормой. Зато «человеческое» — да-а-а! — «человеческое» у вас представлено целым безупречным Видинеевым! Конечно, шоу пользуется популярностью у людиков. Всегда приятно еще раз воочию убедиться, какие вы идеальные и какие по сравнению с вами мы, чудилы, — уроды!       Руслан замер, сцепив челюсти. Это было как удар по лицу. Беззвучная хлесткая пощечина, которую вот так, походя, отвесил ему какой-то залетный мальчишка. Он вдруг обнаружил себя пытающимся усесться на стуле поплотнее, как если бы опасался от следующего удара с него ненароком слететь.       Яков, глядя на его нервное ерзанье, прищурился: дескать, ты, конечно, можешь высказаться. Но только мы же оба понимаем, что возразить тут нечего.       — Знаешь, есть такая поговорка: «Сев на корабль, не спорь с капитаном», — сохраняя видимое спокойствие, сказал Руслан. — Я не могу просто так взять и изменить курс. Руководство не поймет.       — Это говоришь ты или твой страх потерять аудиторию?       Руслан невольно глянул наверх, туда, где обитал пестующий его популярность Вадик, но, увидев, как у домового чуть заметно дернулся уголок рта, тут же спохватился и чертыхнулся. Он за доли секунды успел возненавидеть сначала себя за привычку вечно оглядываться, потом его — за эту неприятную манеру все подмечать, потом опять себя — за то, что его вообще задевает вся эта дикая ситуация.       — Шоу смотрят миллионы, — сказал Руслан. — Для них это глоток воздуха и возможность хотя бы на часок сбежать из реала. А для меня возможность зарабатывать хорошие деньги. Ты не думал, что мне, может, вообще плевать, что там у кого укореняется?       — Думаешь, если вести себя в жизни, как полное дерьмо, то никто не будет предъявлять к тебе высоких требований? Я помню твои первые выпуски, — вдруг просто и как-то совсем по-детски улыбнулся Яков. — Тебе не плевать.       Наверное, так чувствует себя сабмиссив, позволяя сначала себя бить, а следом заглаживать место удара. Руслан сглотнул, пытаясь переварить это странное ощущение от его улыбки. Как будто Яков долго ее берег именно для него, для Видинеева. Как будто… Как будто он думал о нем и раньше. Много и всерьез думал.       Нужно было что-то ответить. Язвить не хотелось, но оправдываться перед этим сосунком хотелось еще меньше.       — Шоу не может существовать без аудитории, — проскрипел в итоге Руслан.       — Люди как коровы в стойле, — возразил Яков, — пережевывают то, что им подсунут. И пока ты скармливаешь им этот свой силос, магиков будут воспринимать не иначе, как второй сорт и тупую рабочую силу. Как тех, кто не способен учиться. Как тех, кто должен сдавать ману, а потом пахать на стройке по двенадцать часов за унизительную возможность пользоваться водопроводом. Как тех, — он вдруг понизил голос до интимного, — кто будет спать с тобой за стакан кровяной бурды.       — Что? — чуть не расхохотался Руслан. — Я разве просил кого-то спать со мной?       — Ваш коктейль, — невозмутимый бармен-водяной поставил перед ним высокий прямой бокал, до краев наполненный бурой жижей. — Советую употребить сразу, пока действуют антикоагулянты.       Яков с видом выигравшего партию шахматиста распрямился и облокотился на стойку, а Руслан растерянно уставился на бокал. Оказалось, что он уже успел забыть и про заказ, и про того, кому этот заказ предназначался. Народу возле бара прибавлялось с каждой минутой — с танцпола подползала потная, возбужденная публика, все что-то наперебой выкрикивали, тискались и хохотали, и кто-то прозорливый уже умыкнул «Мохито». В ушах бухали басы, словно отсчитывая время, предоставленное Руслану для оправданий.       «Пойманный с поличным известный ведущий растерялся на глазах у изумленной публики!..»       — Да не сплю я с магиками! — в сердцах бросил Руслан. — Не хочешь, не верь!       — Конечно, — с неожиданной злостью отбил подачу Яков. — Конечно, ты не спишь. Такие развлечения для смелых мальчиков.       На языке вертелась тысяча и одна язвительная ответная фраза, но все они оказались погребены под тягучим «приве-ет», которое, как всегда некстати, шлепнулось на Руслана, лишая всякой возможности взять реванш. Он с раздражением оглядел подошедшего к ним вампира.       Несомненно, там было на что посмотреть. Еще полчаса назад Руслан с головой погрузился бы в ничего не значащий легкий флирт, украдкой от самого себя нажимая воображаемое «copy». Чтобы потом, кончая рядом с каким-нибудь «семерочным» середнячком, нажать «paste», наводняя память этой яркой животной красотой: колечками темных волос, влажным клубничным ртом и глазами — угольно-черными, словно жирной сажей выткнули их на бледной коже, остатки размазав на ресницы. Он не ошибся, заприметив его сверху, — парень тянул на девяточку. Проблема была в том, что сейчас Руслана Видинеева больше интересовала вот эта сидящая напротив нелепость, которую и оценить-то толком не получалось.       — Я что, опоздал? — вампирчик подошел к Якову и небрежно чмокнул его в щеку.       — Расслабь булки, Бини, — Яков из-за его плеча мрачно глянул на Руслана, — он не спит с магиками. Только дрочит на свой имидж.       Последнюю фразу он почти выплюнул, но она оказала на Руслана абсурдно веселящее и одновременно успокаивающее воздействие: судя по всему, ему все же удалось задеть за живое этого умника.       — Все не спят первые пятнадцать минут, — рассудительно заметил Бини. — Тебя, кстати, хозяин искал, — он многозначительно подвигал бровями: — Даже в общий сортир не побрезговал заглянуть.       — Так ты здесь работаешь? — улыбнулся Руслан.       А Яков почему-то заметался. Нет, он не начал заламывать руки или шарахаться вдоль барной стойки. Просто стало заметно, как впервые за вечер забегал и застыл взгляд, а на скулах проступили свекольные пятна. Он явно хотел что-то ответить, даже уже приоткрыл рот, но потом опустил ресницы, соскочил со стула и, сделав несколько широких шагов, смешался с толпой тусующейся молодежи, так ни разу и не обернувшись.       Бини тут же занял вакантное место напротив. Придвинул к себе стакан с «Мэри» и флегматично побултыхал в нем трубочкой.       — Комаров тут нет, поэтому делаю вывод, что это для меня.       — Он здесь работает? — не слушая его болтовню, растерянно переспросил Руслан.       — Мы все здесь работаем, — пожал плечами Бини. — В клубе только людики чилят, — он обхватил трубочку губами, втянул в себя жижу и облизнулся. — Вот жлобы. Опять китайские консервы разбадяживают…       Все еще пытаясь глазами отыскать в слоняющейся по клубу толпе синюю неприметную шапку, Руслан пробормотал:       — Кем это, интересно, может работать домовой, если за ним сам хозяин клуба бегает…       — Не клуба. — Бини вытащил трубочку, ловко облизал кончик, чтобы не капало, и ткнул трубочкой в зал: — Видишь, в сумке сидит охуевший песик?       Руслан проследил направление и кивнул. Бини улыбнулся, продемонстрировав ему белоснежные, острые, как иглы, клычки.       — Просто наш Яша не влезает в сумочку.