***
Одним из преимуществ существенного сокращения численности населения было то, что теперь в университетском общежитии все могли позволить себе отдельную комнату. Но для Ёсана, Сана и Хонджуна это было не так уж и важно, потому что они все равно все свободное время проводили вместе, собираясь у всех по очереди. В тот роковой вечер решено было встретиться у Сана. — Ну, кто первый? — слегка дрожащим от волнения голосом спросил Ёсан. — Пусть Хонджун, его ответ мы и так уже знаем, — ответил Сан, с разбегу опускаясь на кровать рядом с миниатюрным парнем с ярко-синими волосами. — Давай, удиви нас, черничка, может, ты сильнее, чем кажешься. — Придурок, — беззлобно пробормотал Хонджун и уставился в экран телефона. — За себя я спокоен, а вот за вас переживаю. — Открывай уже, — поторопил его Сан. Ёсан, непривычно бледный, только сильнее сжал пальцы на сложенных на груди руках. Он старался выглядеть спокойным, но внутри его всего трясло. Результаты узнавать было страшно, но неведение было еще страшнее. Хонджун, наконец, ткнул в уведомление с непрочитанным письмом. Сан придвинулся ближе, чтобы ему тоже было видно. — «Сообщаем вам, что… после пройденных исследований… было установлено, что… по медицинским противопоказаниям вы…», — бормотал Сан вполголоса, а потом победно хлопнул в ладоши и вскочил, — «не подходите для трансформации»! Что и требовалось доказать! Поздравляю, чувак, ты остаешься. Хонджун и Ёсан лишь молча переглянулись. Сан всегда был самым жизнерадостным, он ожидал от жизни только хорошего. А вот они такими не были. И все же Ёсан заставил себя улыбнуться. — Поздравляю. Хорошее начало. — Теперь я, — Сан взял с кровати свой телефон и пару раз театрально вдохнул и выдохнул. — Пожелайте мне удачи. — Удачи, — отозвался Хонджун. — Читай вслух. Сан еще пару секунд посидел, собираясь с духом, и в тот момент Ёсан отчетливо понял, что, даже если его выберут, Сан примет это с достоинством и оптимизмом. Что он справится и не позволит никому страдать, переживая за него. Таким он был всю жизнь, именно он всегда успокаивал, помогал, поддерживал. Был тем, на кого можно безоговорочно положиться. И Ёсан не знал даже, что хуже — потерять Сана или отправиться на трансформацию самому. Сан встал, опустил телефон, и пару раз прошелся туда-сюда по комнате. Сердце Ёсана пропустило удар. — Ну, что там? — нетерпеливо спросил Хонджун. — Говори быстрее! — Вынужден сообщить вам, что я… — скорбным голосом начал Сан, а потом после драматической паузы радостным криком закончил: — не подхожу в связи с анатомическими особенностями строения тела! Я свободен! — Слава богу, — выдохнул Хонджун и рассмеялся от облегчения, но это длилось лишь несколько секунд. Теперь все с озабоченным видом смотрели на Ёсана. Сан присел рядом с ним на корточки и взял его ледяные ладони в свои. — Все будет хорошо, бояться нечего, — уверенно проговорил он, вызывая у Ёсана неуверенную улыбку. — Мы с Хонджуном оба избежали трансформации, так что теперь нет ни малейшего шанса, что тебя выберут. Это просто невозможно, потому мы что? — Не разделимы, — одновременно закончили Ёсан и Хонджун. — Вот именно, — Сан хлопнул друга по колену и встал. — Так что читай уже свое письмо, и сможем пойти отметить это радостное событие. — Конечно, — Ёсан не слушающимися пальцами взял телефон и посмотрел на горящее красным уведомление. «Бояться нечего», — повторял он про себя слова Сана. «Обследование проходила куча людей, наверняка среди них есть парни намного здоровее и выносливее меня. Все будет хорошо». Вот только заставить себя нажать на письмо не было никакой возможности. Трясущимися руками он передал телефон сидящему рядом Хонджуну. — Давай лучше ты, — попросил он виновато, стараясь, чтобы голос его не сильно выдавал. Хонджун ободряюще улыбнулся. — Если тебе так проще. Он забрал протянутый гаджет и принялся читать. — Рады сообщить, что вы… по результатам проведенных исследований… Господи… Ты… — Хонджун поднял полные ужаса глаза, и в ту же секунду все стало очевидно. — Дай посмотреть, — Сан почти вырвал телефон у Хонджуна и закончил. — …являетесь идеальным кандидатом для трансформации. Просим явиться в… При себе иметь… Приказ об отчислении будет направлен в ваш университет в тот же день… Мы ценим ваш вклад в общее благо. — Последние слова Сан договаривал уже почти шепотом. — Мне так жаль, — сказал Хонджун. У Ёсана потемнело в глазах. Он надеялся, что это все ужасная шутка, что сейчас его друзья засмеются и скажут, что подловили его, что у него был очень глупый вид, и что конечно же, не подходит он ни для какой трансформации, это ведь просто смешно. Он, самый обычный Кан Ёсан, ученик экономического факультета, вовсе не тот, на чьи плечи может свалиться роль продолжателя рода человеческого. Он простой студент, ничем не отличался, не выделялся ни силой, ни умом. Как же могло получиться, что его выбрали? Это не могло быть правдой. Вот только смех друзей не спешил звучать в комнате, а их бледные, растерянные лица говорили сами за себя. Происходящее не было дурным сном. В груди Ёсана все сжалось, он почувствовал, что не может вздохнуть. День, который для многих стал началом новой жизни, стал для него ее концом.-1-
8 сентября 2023 г. в 19:40
Пробуждение после анестезии было медленным и тяжелым. Будто после похмелья, как говорилось в старых книгах, написанных еще до Геномной Катастрофы. Ёсан с трудом открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд, но все плыло и размывалось, ухудшая его и без того отвратительное состояние. Его подташнивало, в висках неприятно ломило, а голова кружилась даже несмотря на то, что он лежал. Ёсан с трудом сглотнул — в горле пересохло, и решил прибегнуть к совету, данному медбратом перед началом процедуры: чтобы скорее отойти от анестезионного сна, нужно сосредоточиться на каком-нибудь факте или ситуации из прошлого и детально их обдумать. Так мысли Ёсана обратились к недавней истории, события которой и привели его на обследование, которое он сейчас проходил.
Еще не прошло и ста лет со времен Геномной Катастрофы, но людей, заставших нормальную жизнь, уже почти не осталось. Две пандемии смертельных инфекций, постоянные военные конфликты и несколько ядерных взрывов отняли миллионы жизней и существенно сократили жизни тех, кто остался. Однако даже это было не самое страшное. Самое страшное началось, когда по всему миру перестали рождаться девочки. Сначала их процент среди новорожденных сократился до тридцати, потом до пятнадцати, потом до пяти. Человечество было на грани исчезновения. Земля превращалась в мир мужчин.
Конечно, ученые забили тревогу еще до того, как человечество стало обречено на вымирание. В экстренном порядке создавались криобанки донорского материала, в котором должны были храниться все замороженные яйцеклетки, которые успевали собрать у еще остававшихся женщин. Поэтому, когда последние из них больше не были способны к деторождению, половина ученых всего мира сосредоточились на том, чтобы усовершенствовать технологию выращивания эмбриона вне человеческого тела, а вторая половина пыталась выяснить, из-за чего произошло повреждение генома и можно ли вернуть в него ту вторую Х-хромосому, благодаря которой эмбрион приобретает женский пол. Вот только исследования не давали результатов, а тем временем после очередного внезапного конфликта между Европой и Азией все банки донорского материала Китая, Северной и Южной Кореи и Японии оказались уничтожены. Казалось, выхода нет. Но ученые упомянутых стран не собирались так легко сдаваться. Им пришлось стать намного быстрее, умнее и находчивее остальных. И у них получилось.
— Уже проснулся?
Ёсан вздрогнул и открыл глаза. Совет медбрата помог: на этот раз комната уже не кружилась. И перед собой он вполне отчетливо разглядел своего друга Сана.
— Ага, — ответил Ёсан и слегка приподнялся на локте. — А ты? Давно тут?
— Минут пять. Медбрат велел не вставать, но я заверил его, что чувствую себя отлично. — Сан хихикнул и легко толкнул Ёсана в плечо. — Странно ты разговариваешь. Будто пьяный. — И уже грустнее добавил. — Эх, жаль мы не застали веселые времена. Жили бы мы во времена алкоголя, я бы обязательно тебя напоил и заснял на видео, а потом бы каждый день тебе показывал, чтобы тебе было стыдно.
После Геномной Катастрофы здоровье людей ценилось превыше всего, поэтому все вещества, наносящие ему вред, были строго запрещены. Впрочем, Ёсана вовсе не удивило, что они с Саном первым делом подумали практически об одном и том же. Они были друзьями с раннего детства, и знали друг друга лучше, чем самих себя.
— А Хонджун? — спросил Ёсан, приняв, наконец, вертикальное положение и сев рядом с Саном. — Еще в отключке?
— Да. Ему-то хорошо, может спать спокойно и не переживать. — Сан вздохнул.
Хонджун был их третьим лучшим другом, но присоединился к ним намного позже, только в начале старшей школы, когда его перевели из другого приюта, в котором он жил до этого. Он был отличным парнем, добрым, умным и безумно талантливым, но вот хорошим здоровьем не отличался. Все понимали, что с врожденным пороком сердца его шансы быть выбранным для трансформации были равны нулю, и осмотр для него являлся чистой формальностью. А для остальных это было самое важное событие в жизни, полностью меняющее судьбу.
После крайних целенаправленных ударов по азиатским банкам донорского материала политики, кажется, получили, что хотели, и мир был временно восстановлен. Все страны старались выйти из кризиса как могли, все оставшиеся ресурсы были пущены в ход, человечество стремилось к восстановлению численности, и уж совершенно точно никто не собирался делиться драгоценными яйцеклетками. Поэтому тем, кто остался без этого ценнейшего материала, не светило ничего хорошего. Всех спас гениальный ученый-генетик из Японии, работавший в паре с не менее гениальным коллегой из Таиланда. Вместе они добились невероятного результата, а именно: если невозможно поправить поврежденный геном, чтобы пола, как раньше, стало два, можно изменить уже существующий мужской геном и искусственно превратить часть мужчин в женщин. Так после десяти лет испытаний миру была представлена сыворотка, способная биологически почти полностью изменить организм с мужского на женский. Это изменение назвали трансформацией, а трансформированных мужчин — третьим полом.
Анестезия почти полностью отошла, но Ёсан все равно чувствовал себя слабым и уставшим. За последние три дня — то время, что они проходили медосмотр, его кололи, ощупывали и проверяли всеми возможными способами. По его ощущениям у него забрали пару литров крови, прослушали, просветили и измерили всеми имеющимися аппаратами и сканерами, а последним этапом стала эндоскопия всех органов. Сейчас их отпускали домой, но уже на следующий день каждый из двухсот прошедших осмотр парней возраста 23-24-х лет получит письмо с результатами. Большая часть из них вздохнет с облегчением и продолжит жить своими обычными жизнями. И лишь десять-пятнадцать человек, тех самых, избранных для трансформации, вернутся в больницу, чтобы скорее всего больше никогда оттуда не выйти.
— Как думаешь, пронесет? — тихо спросил Ёсан, глядя в пол.
— Не знаю, надеюсь, — Сан приобнял его за плечо и едва заметно сжал. — Я слышал, как врачи говорили, что учитываются тысячи критериев. Даже маленькая аллергия или перелом ноги в детстве могут повлиять. Не можем же мы быть настолько идеальны? Вот увидишь, завтра все закончится и мы вернемся в универ, будто ничего и не было.
— Хотелось бы, — Ёсан повернулся к другу и слабо улыбнулся. — Пойдем, заберем Хонджуна и свалим уже отсюда. Не хочу тут оставаться.